избранное

избранное

любимый

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

любимый

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

избранное

Доступны в виде принтов в рамке, фотографий, настенных рисунков и фотоподарков

Все профессионально изготовлено на заказ для быстрой доставки

Фото/интервью: Герд Людвиг Исследует «Дерзкий, Грандиозный» Астана, Казахстан

Удостоенный наград фотограф немецкого происхождения Герд Людвиг ведет хронику бывшего Советского Союза, в основном в течение 9 лет.0209 Журнал National Geographic , более 20 лет. Его фотографии разрушают стереотипы, показывая жителей этих обширных земель, переживших крах империи, медленное восстановление и возвращение к национальной гордости.

Ветеран фотожурналиста National Geographic Герд Людвиг исследует Астану, Казахстан, и открывает эклектичный, визуально приковывающий внимание новый мегаполис.

Фотографии Людвига в номере журнала за февраль 2012 г.National Geographic показывает новую столицу Казахстана Астану, возникшую из среднеазиатских степей как символ новой экономической мощи и желания быть признанным на мировой арене.

В галерее выше представлены изображения Людвига из серии «Астана», а также некоторые из его ранних работ. Недавно Asia Blog связался с Людвигом по электронной почте и попросил его ответить на несколько вопросов о работе и ее мотивации.

За последние 20 с лишним лет вы много работали в России и странах бывшего Советского Союза. Чем вас заинтересовал этот регион? Что заставляет вас возвращаться?

Моя личная связь с Россией началась еще в детстве, когда я рос в Германии после Второй мировой войны. В темноте нашего тесного послевоенного помещения для беженцев, которое служило одновременно и спальней, и кухней, и гостиной, я слушал грустный, успокаивающий голос моего отца, когда он вызывал в воображении образы бескрайних зимних пейзажей; солдат, пробивающихся сквозь метели; и людей, прячущихся от них в конюшнях и сараях.

Только позже я начал понимать мрак, скрывающийся за историями — что пейзажи были залиты кровью, солдаты умирали, а прячущиеся люди были переполненными страхом русскими. Отец, чудом избежавший смерти под Сталинградом, не собирался просто рассказывать сказки на ночь, а пытался сбросить с себя страшные воспоминания о войне, как змея сбрасывает кожу.

Даже не понимая, что такое страна, или что на самом деле означает слово «война», образы далекой-далекой земли под названием Россия глубоко укоренились в моем сознании.

Будучи подростком и представителем первого послевоенного поколения немцев, я болезненно переживал политические преступления поколения моих родителей и страдания, которые Германия причинила миру. Полный вины, я компенсировал свои чувства, прославляя все, что Германия хотела уничтожить, — особенно Советский Союз.

Не имея возможности отделить людей от политических систем, я отверг все свидетельства репрессивного правительства Советского Союза как западную пропаганду. Позже, в мои 30 лет, в разгар холодной войны, я оказался в командировке в Советском Союзе. Меня все еще так мучило чувство вины за роль Германии в войне, что я охотно следовал негласному советскому наказу фотографировать только положительные стороны жизни при коммунизме. Хотя мои изображения были искренними попытками отразить русскую душу, они игнорировали экономические реалии, такие как безвкусные интерьеры магазинов или плачевное состояние российской промышленности.

Наконец, в конце 1980-х Михаил Горбачев гласность — его призыв к открытости во всех сферах жизни — приподнял завесу и познакомил меня с социальными и политическими реалиями страны, которая семь десятилетий находилась под тоталитарным правлением. Наконец-то я смог отделить политическую систему от людей и уловить другое, более полное видение, чем то, на котором я так долго был сосредоточен.

Вы стали свидетелями многих изменений в Центральной Азии. Чем он сейчас отличается от того, когда вы впервые посетили его?

В течение двух десятилетий я следил за маниакально-скоростной трансформацией бывшего Советского Союза от контролируемой государством экономики к рыночной. Сразу после краха коммунизма большая часть его общества оказалась безработной, бездомной и голодной, в то время как ничтожное меньшинство спекулянтов накопило огромные богатства. Только после десятилетия неуклонного спада экономические новости, поступающие из бывших советских республик, показали улучшение. Изменения впервые проявились в крупных городах и промышленных центрах, и сегодня большие надежды на будущее возлагаются на посткоммунистическое поколение. Многие из них слишком молоды, чтобы помнить о нехватке продовольствия и длинных очередях, которые до сих пор преследуют старшее поколение; или угнетение и страх, которые все еще парализуют их. Новое поколение не учили подвергать себя цензуре или сдерживать себя. Для них все возможно.

Но есть горько-сладкое чувство надежды и потери, когда молодежь в крупных столичных центрах Восточной Европы и Центральной Азии начинает вести себя и одеваться, как их западные подростки. По мере того как они присоединяются к миру и открываются большие возможности, многие также опасаются глобализации и бездушного капитализма.

В последнее время это развитие можно наблюдать наиболее ярко в Казахстане, с созданием экстравагантной новой столицы Астаны.

Астана, Казахстан выглядит как сказочный город. Это было то, что вы ожидали?

История об Астане была основана на моем собственном предложении для журнала National Geographic . Мои исследования включали в себя чтение многочисленных статей, просмотр сотен изображений на веб-сайтах, просмотр видео и общение с людьми, недавно посетившими Астану. Среди них были такие писатели, как Павел Старобин, казахстанский режиссер, актриса и сценарист Гука Осмарова и ее партнер, кинорежиссер Сергей Бодров. И, конечно же, я был в тесном контакте с Джоном Ланкастером, которому в итоге поручили написать статью о новой столице Казахстана.

В ходе своего исследования я обнаружил, что все существующие фоторепортажи Астаны были сосредоточены на дюжине или около того выдающихся зданий. Но ему не хватало ощущения места, и он не раскрывал того, что ощущается на улицах, не говоря уже о жизни в этом дерзком и грандиозном новом городе. Опасаясь, что я окажусь в городе, лишенном уличной жизни, я решил фотографировать в начале лета, когда погода комфортная, а крупнейший фестиваль в городе, День Астаны, собирает тысячи посетителей. Я был приятно удивлен, когда толпы людей с удовольствием прогуливались по Лучистым тропам в новом центре города в сумерках, гордо любуясь эклектичными и визуально приковывающими внимание цветными огнями на его зданиях, добавляя к его футуристической атмосфере нотку Диснея, которая, возможно, не на любой вкус.

Как фотограф-документалист я приветствую проявление изменений. Астана — такой быстро развивающийся город, что мне было бы интересно продолжать освещать его в течение длительного периода времени. В нашем западном мире, особенно в Америке, мы так привыкли делиться своей частной жизнью с другими, даже со СМИ. Такое ощущение, что каждый ищет свои 15 минут славы. Однако в Астане мне было труднее проникнуть в эту частную сферу, особенно в образ жизни сверхбогатых; вход даже в высококлассные отраслевые штабы был закрыт. Надеюсь, что мои нынешние фотографии послужат входным билетом во все сегменты казахстанского общества в будущем.

Недавно вы опубликовали книгу для iPad о вашем проекте, документирующем последствия Чернобыльской ядерной катастрофы. Являются ли цифровые книги будущим фотожурналистики?

Я осваиваю новые технологии. Приложения открывают возможности, выходящие за рамки обычных книг, и представляют собой замечательное дополнение к репертуару рассказывания историй фотографа. Я могу включить мультимедиа, а также охватить новую аудиторию даже за пределами социальных сетей. Возможно, самое главное, я могу публиковать то, что хочу, когда хочу и как хочу.

В то время как традиционные новостные агентства сталкиваются с финансовыми трудностями, фотожурналисты должны теперь прибегнуть к альтернативным методам финансирования долгосрочных проектов. В то время как многие в печатных СМИ обратились к репортажам о знаменитостях, я убежден, что существует как потребность, так и спрос на серьезный контент. В этом стремлении я сначала использовал сайт краудфандинга Kickstarter, чтобы привлечь внимание общественности, надеясь, что люди во всем мире будут достаточно заботливы, чтобы открыть свои кошельки в поддержку этой важной истории. И они это сделали, позволив мне вернуться в Чернобыль.

Мое приложение «Длинная тень Чернобыля» — это не просто электронная книга в формате PDF. С более чем 150 фотографиями, пятью видеороликами, интерактивными панорамными изображениями, экспертным эссе и ссылками на важные ресурсы, включая чернобыльскую благотворительную организацию, это всеобъемлющая интерактивная мультимедийная фотокнига. На рынке, который требует диверсификации от художников и журналистов, приложение является еще одним новым и актуальным инструментом.

Над чем вы работаете дальше?

Ни один журнал не хочет, чтобы мы перед публикацией раскрывали темы, над которыми мы работаем. Поэтому я не могу это комментировать. Однако в сотрудничестве с моими контактами в Астане я ищу интересные места — возможно, даже на открытом воздухе — для больших выставок астанинских фотографий в крупнейших мегаполисах мира, таких как Лондон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Брюссель, Париж, Рим, Токио, Абу-Даби и т.