brazillife.ru

Семья и общество в Бразилии в 19 и 20 веках, традиции и изменения

Имперский период (1822—1889 гг.), несмотря на значительные изменения в политической структуре Бразилии, не внес ничего нового ни в систему семейно-родственных отношений, сложившихся ранее, ни в официальное брачное законодательство; моногамия царила безраздельно, церковный брак был обязательным, церковь категорически выступала против разводов, законодательством подкреплялась власть мужа и отца в семье, при заключении брака требовалось согласие родителей, в брак вступали по старшинству, семьи были расширенные, многопоколенные, многодетность была общей тенденцией как для сельского, так и для городского населения. Важным моментом в оформлении брака оставалась свадьба — санкционирование общественностью новой брачной пары. Наиболее распространенными представляются нам браки между людьми одной расовой принадлежности, но непрестанно происходил и рост расово-смешанных семей. Благодаря постоянному вливанию в группу белых мулатов и метисов уже к началу XX в. многие бытовые традиции и семейные обряды носили синкретический характер.

Важнейшие события в истории Бразилии

Отмена рабства негров (1888 г.) и провозглашение республики (1889 г.) — важнейшие события в истории страны — стали новыми вехами и в развитии семьи. Конституция 1888 г. провозглашала равенство рас, отменяла все рабовладельческие институты. Однако пережитки рабовладения продолжали остро ощущаться во всех сферах общественной жизни страны на протяжении первых 30—40 лет существования республики. Негры и мулаты, теперь уже свободные граждане, оставались наиболее бесправной частью населения. Многие из них сразу же после отмены рабства двинулись в города. Но большинство не смогло найти здесь постоянного заработка и возвратилось обратно в деревню, другие же, осев в городах, превращались в профессиональных нищих, бродяг, преступников. Именно внутренняя дезорганизация негритянской группы, отсутствие у большинства крепкой семьи и родственных связей оказались существенным препятствием к их социальному продвижению. Те же немногие негры, кто сумел подняться вверх по социальной лестнице, происходили из элитарной части африканцев: оброчных негров, ремесленников, приближенных к хозяевам слуг и т.д. Следует учитывать, что между этими двумя группами негров водораздел был не меньшим, чем между неграми и зажиточными белыми. Основной же массе негров (они в начале XX в. составляли свыше 1/3 жителей страны, а в некоторых черных провинциях, например на северо-востоке, их число превышало половину всего населения) предстояло не только овладеть новыми профессиями, но и практически заново создать семью, разрушенную рабством. Этот процесс, длительный и трудный, окончательно не завершился и в наши дни.

Региональное размещение основных этнорасовых групп

Прежде чем перейти к рассмотрению типов современной бразильской семьи, следует сказать, что в стране существует резко выраженное региональное размещение основных этнорасовых групп. Так, если на северо-востоке преобладает негритянско-мулатское население, то на юге сконцентрированы белые жители, среди которых высок удельный вес иммигрантов. В указанных районах сложился свой тип семьи, зависящий в первую очередь от социального положения ее членов, их расово-этнической принадлежности и от того, проживает ли семья в городе или в деревне. На этих важнейших моментах мы и остановимся в дальнейшем.

В 60—70-е годы XX в. в сельской местности побережья северо-востока негры и мулаты составляли около 80% населения. Большинство их были мелкими земельными арендаторами, издольщиками, поденщиками. Нередко они жили на территории бывшей рабовладельческой латифундии, где трудились их прадеды. Кабала этой части населения закреплялась таким традиционным институтом, как патернализм, который давал латифундисту, считавшемуся покровителем жителей данной деревни, возможность их внеэкономической эксплуатации. Помещики нередко посещали крестьянские праздники — свадьбы, крестины, на которых они часто присутствовали в качестве крестных отцов, что, конечно, не сокращало социальной и расовой дистанции между ними и крестьянами.

В наши дни в условиях повышенной текучести сельского населения помещики и сельская администрация, пытаясь удержать крестьян на местах, проводит ряд мероприятий, многие из которых направлены прежде всего на создание стабильной семьи у крестьян. Так, супружеским парам в первую очередь предоставляются денежная ссуда и другие льготы. Но среди сельской бедноты (а она на 80% состоит из негров и мулатов) существует обычай, когда молодые с согласия родителей начинают жить совместно, объявляя соседям, что они „создали семью”. Только накопив деньги, некоторые из них регистрируют свой брак и устраивают свадьбу, на которую идут большие средства. Как правило, молодые сначала живут с родителями мужа, хотя большинство и стремится обзавестись собственным хозяйством. Обычно с родителями остается жить старший сын, который и наследует землю. Но случается, что в одном домохозяйстве проживают два-три взрослых брата и их жены. Однако такие расширенные многопоколенные семьи в Бразилии в 70—80-е годы XX в. становятся уже редкостью. В сельской местности сейчас преобладает тенденция к нуклеаризации семьи и выделению семей взрослых детей в отдельные домохозяйства.

Власть отца или старшего брата в семьях

Власть отца или старшего брата в крестьянских семьях сравнительно велика. Мужчины распоряжаются бюджетом семьи, ведают всеми ее внутренними и внешними функциями. Отец следит за поведением жены и дочерей. Если семья достаточно обеспеченная, то женщинам запрещается работать вне дома. Мир хозяйки семьи ограничивается кухней и детской. Бразильцы любят детей, и в крестьянских семьях на северо-востоке среднее число их составляет 5—6 человек. Особенно нежные интимные отношения связывают детей и матерей. Праздник матери, ее именины отмечаются особенно торжественно. Однако гегемония мужчины обусловливается многочисленными нормативами, регулирующими каждодневное поведение всех членов семьи, их права и обязанности. Положение мужчин в семье ярко проявляется как во время праздников, так и в повседневной жизни. Например, никто из членов семьи не может сесть за стол прежде отца и старших братьев, каждый из которых имеет свое собственное место. Женщины обслуживают мужчин и садятся есть часто лишь после того, как мужчины встают из-за стола. Во время семейных ссор женщины не имеют права поднять голос не только на мужа, но и на старших сыновей. Если к изменам мужа относятся очень терпимо, то неверность жены обычно кончается разводом, позорным возвращением в дом родителей, причем дети остаются с отцом.

Однако нарастающие темпы индустриализации и урбанизации, а следовательно, и связанное с этим отходничество мужчин в города расшатывают традиционные семейные устои. Так, некоторые мужчины, уезжая на временный заработок в города, в конце концов обосновываются там, обзаводятся новыми семьями и порывают всякие связи с прежней женой и детьми. Женщина, узнав, что у ее мужа образовалась новая семья, объявляет себя свободной и может вступить в новый брак. Повторные браки среди негров и мулатов широко распространены. В новых семьях можно встретить детей от предыдущих браков как мужа, так и жены. При повторном браке мужчина обычно приходит жить в семью жены. Раньше на таких мужчин смотрели свысока, теперь к ним относятся гораздо более снисходительно. В этих семьях женщины хотя при людях и подчеркивают власть мужа, однако реально становятся главой семьи. Так как средние заработки крестьян на северо-востоке страны и сейчас остаются достаточно низкими, а в неурожайные годы их труд нередко оплачивается только продуктами и одеждой, многие женщины, прежде всего негритянки, вынуждены на кабальных условиях наниматься в хозяйства помещиков и богатых крестьян. Дети начинают работать с пяти-шестилетнего возраста. До этого они находятся на попечении бабушек и теток с материнской стороны. И в наши дни узы родства особенно тесно связывают негритянку с матерью и сестрами. У негритянско-мулатского населения это родство считается наиболее прочным и почитаемым. Чтобы укрепить его, сестры нередко воспитывают своих племянников и племянниц, в случае несчастья осиротевшие дети немедленно усыновляются. Принимаются в семью и дети погибших соседей. Этот обычай направлен прежде всего на сплочение жителей данной деревни, многие из которых находятся в родстве или свойстве друг с другом.

В деревнях северо-востока в отличие от города, где распространение безличных функционально-производственных отношений пагубно влияет на процесс социализации детей, в их воспитании принимает участие весь сельский мир. Именно на эту своеобразную сельскую общину, а не на семью падает основная тяжесть социализации молодежи, передача ей традиций и обычаев. Особенно ярко коллективистские тенденции проявляются у негров и мулатов: детей воспитывает вся община, включающая родственников, соседей, а также братьев и сестер, связанных ритуальным родством. На этом своеобразном явлении хочется остановиться особо.

Афробразильские культы и их влияние в обществе

Афробразильские культы (возникли в Бразилии в XVII в.) и в наши дни остаются одними из самых стойких традиционных институтов негров. И сейчас большинство негров обращаются к хранителям культа за советом, помощью и т.д. Постоянные связи лиц, возглавляющих культ, с рядовыми общинниками позволяют первым бдительно следить за поведением рядовых адептов, соблюдением ими традиций. Одной из важнейших функций культа является воспитание молодежи в традициях негритянской группы. В этом процессе участвуют все приверженцы культа, которые обычно называют друг друга братьями и сестрами. Такое ритуальное родство до недавних пор было широко распространено в сельских областях Бразилии.

Обычно негры и мулаты стараются поддерживать добрососедские отношения со своими белыми односельчанами. Хотя бытовая расовая дискриминация в деревне, конечно, существует и к смешанным бракам относятся в целом неодобрительно, все же здесь мулату или даже негру жениться на белой девушке бывает подчас легче, чем в городе. Родственники белой девушки, оправдывая поступок своей дочери, говорят, что ее муж из крепкой крестьянской семьи, хотя он негр, но он и его родственники вполне приличные люди, они живут как белые. Однако, если жениться на белой захочет негр-чужак, такого черного нахала резко ставят на место. В целом сельские жители северо-востока довольно ревностно хранят свои обычаи и традиции.

И в наши дни культурный синкретизм ярче всего прослеживается в семейно-бытовой сфере. В каждодневном быту белые пользуются многими традиционными кулинарными и медицинскими рецептами негров. На праздниках поют их песни и танцуют их танцы. Негры же при похоронах, свадьбах, рождении ребенка выполняют принятые как в их собственной, так и в белой группе обычаи. Например, родившийся в негритянской семье ребенок и ныне часто получает два имени: одно ему дается при крещении в церкви, другим его нарекает служитель культа.

В целом глубокое влияние, взаимопроникновение бытовых традиций в культуре белой и негритянских групп свидетельствует об интенсивных и постоянных контактах, протекающих между ними в сельской местности северо-востока Бразилии.

Жизнь в сертанах

Пожалуй, наиболее архаичный тип сельской семьи в 60—70-е годы XX в. сохранился в сертанах — внутренних областях северо-востока страны. Покорение португальцами этих районов началось в XVI в. и продолжалось вплоть до XVIII в. Военные отряды португальцев — бандейрас — вторгались в сертаны в поисках драгоценных металлов и захвата индейцев рабов. В отрядах можно было встретить представителей всех расовых групп бразильского общества, но основная масса их состояла из метисов и ассимилированных индейцев тупи. Они смешивались с местными индейцами, обычно тупи. Таким образом создавались небольшие деревни, метисное население которых придерживалось многих индейских традиций в материальной и духовной культуре. Консервации обычаев жителей этих областей во многом способствовало отсутствие с XVIII в. притока нового населения, что было закреплено юридически законом от 7 февраля 1891 г., ограничивающим связи центральных провинций с сертанами. Вот почему здесь в наиболее нетронутом виде сохранились обычаи, в том числе брачно-семейные, метисного сельского населения страны.

Основная масса современных жителей сертанов — метисы португало-индейского происхождения. Это пастухи, арендаторы, мелкие земельные собственники, связанные друг с другом не только общими экономическими интересами, но часто и родственными узами. В хозяйственной жизни принимают участие все члены семьи сертанежу. Мужчины пасут скот и выполняют другие виды тяжелой физической работы, женщины готовят пищу, шьют одежду, изготовляют глиняную посуду. Семьи у сертанежу большие, многопоколенные. Старших в семье почитают, родственные связи остаются очень крепкими. В этом, а также в широко распространенном культе почитания умерших родственников в определенной степени сказывается влияние традиций индейцев тупи. В трудные жизненные минуты именно к умершим родным в первую очередь обращаются за помощью сертанежу. В дни поминовения усопших устраивают особые праздники, на могилы приносят подарки. Строгое соблюдение традиций, прежде всего связанных с семьей, косвенно свидетельствует о той центральной роли, которая она играет в жизни сертанежу. Свадьбы, похороны и т.д. и в 80-е годы отмечаются всем миром, нарушение традиционного этикета, проявление неуважения к старшим родственникам могут опозорить человека и всю его семью.

Внутренняя жизнь сертанежу и сегодня регулируется нормами обычного права, нарушение которого ведет к исключению человека из группы. Разводы, измены мужа или жены случаются редко и вызывают такое осуждение у односельчан, что виновники вынуждены уезжать из родных мест. Таких людей называют gentc de trouxa (образный перевод — „человек с ветром в голове”). Семьи сертанежу остаются авторитарными, с выраженной властью отца, хотя роль матери в них и ее престиж у детей высоки. В семье существует строгая половозрастная дихотомия: мужская и женская половины дома разделены. Женщины и дети часто едят отдельно от мужчин. У сертанежу и сейчас приняты ранние браки дочерей: их выдают замуж в 13—14 лет. Женщины рожают по семь-восемь детей и более. Особенно радостно отмечается рождение мальчиков — не только основных наследников, но и кормильцев в старости. По обычаю, именно сыновья обязаны содержать старых родителей.

Браки и в наши дни стараются заключать с дальними родственниками или соседями; союз, созданный с человеком из чужой деревни или города, считается неудачным, так как жители сертанов, как правило, плохо приживаются в других местах.

На новом месте сертанежу еще недавно держались обособленно. Они жили в особых бараках, отдельно готовили себе пищу и ели. Большинство сертанежу, заработав немного денег, стремится возвратиться домой. В целом жители сертанов и сегодня довольно слабо связаны с другими районами Бразилии. Во всех областях их жизни, в том числе и в семейно-бытовой сфере, прослеживаются архаические португало-индейские традиции и обычаи. Своим бытом, поведением и внешним обликом они резко отличаются от метисов побережья северо-востока.

Основная масса метисов побережья вследствие длительной ассимиляции с белыми так напоминают последних, что сельские жители продолжают относить их к метисам чисто традиционно, учитывая, что среди их предков были индейцы. Такие метисы не отличаются от окружающего белого населения, поэтому мы не будем останавливаться на типе семейной организации метисов.

Большие семьи с авторитарной властью отца существовали в 20—60-е годы нашего столетия и на юге страны. В сельских областях Бразилии, кроме белых, мулатов, негров, жило немало бывших европейских иммигрантов, а также выходцев из азиатских стран, в первую очередь из Японии и Китая.

Массовое прибытие в Бразилию европейских иммигрантов

Массовое прибытие в Бразилию европейских иммигрантов, главным образом итальянцев, испанцев, португальцев, немцев, начиналось с середины XIX в. Только за период между 1870—1889 гг. сюда въехало около 643 тыс. переселенцев. Открывая страну для европейских иммигрантов, правительство Бразилии прежде всего рассчитывало преодолеть кризис рабочей силы.

Часть европейских переселенцев оставалась в городах, устраиваясь работать на промышленные и торговые предприятия, но основная масса направлялась в сельское хозяйство. Большинство иммигрантов оседало на юге и юго-востоке, где наиболее зажиточные из них создавали небольшие поселения — сельскохозяйственные колонии.

Такие колонии появились на юге и в провинциях Риу-Гранди-ду-Сул и Санта-Катарина в первой половине XIX в. Основателями их были немцы, в основном выходцы из Померании. Как правило, немецкие переселенцы прибывали в Бразилию большими группами. Многие из них были связаны друг с другом родственными или соседскими отношениями. Они создавали самообеспечивающиеся сельскохозяйственные колонии, в которых жизнь протекала достаточно замкнуто. Браки заключались строго внутри группы. В культурном отношении немцы тщательно соблюдали обычаи и нормы поведения, принятые на родине. В целом процесс адаптации немецких переселенцев, живших в сельскохозяйственных колониях, протекал медленно.

К созданию сельскохозяйственных колоний стремились и славянские иммигранты, на первом этапе это были в основном поляки из Верхней Силезии. Они обосновывались в южных провинциях Санта-Катарина и Парана. В этническом отношении эта группа долгое время также оставалась замкнутой.

В отличие от немцев и поляков итальянцы, выходцы из Испании и Португалии, довольно быстро осваивались в новой стране. Сравнительная языковая близость позволила им интенсивно включиться в общественную и культурную жизнь Бразилии. Уже во втором поколении многие из них считали основным языком португальский; в их семейный быт вошло немало общебразильских традиций и обычаев. Процент смешанных браков в этой группе был высоким (30%). Охотнее всего итальянцы вступали в браки с бразильцами, считавшимися белыми. Но иногда заключались союзы с метисами и даже с мулатами. Детей от подобных смешанных браков регистрировали как итальянцев.

Нередко на работу в свои хозяйства итальянцы нанимали негритянок или мулаток. Случалось, что сам хозяин или его сыновья вступали с ними в фактические браки. Дети от таких союзов принимались в семью итальянцев на правах младших членов. Один из европейских путешественников, проезжая по южным районам Бразилии, был удивлен встречей с мулатами, свободно говорившими по-итальянски и, более того, считавшими себя итальянцами. Именно вследствие подобных браков в конце XIX — середине XX в., резко возросла численность белой группы на юге страны. Ведущей этнической тенденцией здесь стало сравнительно быстрое побеление местного населения за счет браков мулатов с европейскими иммигрантами.

Новая иммиграционная политика Бразилии

С начала 30-х годов иммиграционная политика Бразилии резко меняется: в 1930 г. был издан первый закон, несколько ограничивший иммиграцию, в 1938 г. — второй закон. Последний вводил особые квоты для иммигрантов — представителей всех национальностей, но особенно переселенцев из Азии. Сокращалось число иммигрантов, которым сразу же по въезде в страну разрешалось устраиваться на постоянное жительство в городах. Согласно этому закону, большинство иммигрантов обязаны были прожить не менее четырех лет в сельской местности, прежде чем могли переселяться в города.

Закон 1938 г. внес важные коррективы и в саму организацию колоний иммигрантов. Теперь уроженцы Бразилии должны были составлять в них не менее 30%, а родившиеся за границей представители каждой отдельной национальности — не более 25%. Сокращалось также преподавание в частных школах родного языка иммигрантов, уменьшался тираж их газет и т.п. Эта часть закона была направлена на скорейшую ассимиляцию переселенцев. И действительно, в середине XX в. часть европейских иммигрантов, включая даже немцев и поляков, довольно долго стремившихся к этническому обособлению, вступали в браки с бразильцами. Дети, рожденные от подобных браков, обычно считали себя бразильцами.

Нередко внутри семей иммигрантов происходил разрыв между старшим и младшим поколениями. Отцы и дети отличались друг от друга не только манерой поведения, вкусами, бытовой культурой, но даже языком, религией, этническим самосознанием. Например, основная масса итальянских иммигрантов первого поколения продолжали считать себя итальянцами, тогда как их дети называли себя уже бразильцами.

С конца 30-х годов усилился процесс выхода немецких и польских иммигрантов из сельскохозяйственных колоний. Кроме того, большинство вновь прибывших уже не вступали в колонию, а на особых условиях заключали контракты с помещиком.

В сельских областях юга Бразилии с 20-х годов XX в. бок о бок жили бразильцы и иммигранты — обычно поляки, итальянцы, португальцы, немцы и т.д., которые быстро усваивали образ жизни и обычаи бразильцев. Поэтому можно сказать, что в 40-е годы тип семьи европейских иммигрантов, живущих в деревне, по своей структуре мало чем отличался от семьи белых поселян того же социального слоя. Различия наблюдались прежде всего в культурно-бытовой сфере.

Большинство иммигрантов были мелкими арендаторами. Глава семьи заключал с помещиком контракт, причем обязанность выплаты долга за предоставленный участок земли, инвентарь и т.п. падал не только на взрослых, но и на малолетних детей. Пока полностью не был отдан долг, никто из членов такой семьи не мог даже на время уехать из деревни. Если мужчина брал в жены девушку из такой семьи, то, прежде чем ее увезти, он должен был выплатить помещику ее часть долга, что часто вызывало затруднения. Поэтому старались заключать браки с соседями по деревне.

e-migration.ru

12. Политическая борьба и социальные отношения в Латинской Америки в 19 веке. Отношения церкви и государства после получения независимости.

С середины 40-х гг. XIX в. в либеральных кругах боль­шую популярность приобрела концепция «цивилизации и варварства», оказавшая исключительное влияние на духовное развитие Латинской Америки. Ее выдвинул из­вестный аргентинский либерал и будущий президент страны Доминго Фаустино Сармьенто. История Аргентины и других латиноа­мериканских республик представлялась Сармьенто как постоянная борьба двух начал — темного, варварского, и светлого, прогрессивного, отождествляемого с цивилиза­цией. Цитаделью варварства он считал отсталую провин­цию с ее патриархальными традициями и пережитками колониальных времен, а центрами цивилизации — горо­да. Концепция Сармьенто появилась в период диктатуры Росаса, когда, как считали либералы, возобладало «вар­варство» и консервативная провинция одержала верх над поднимающимися городами, оплотом капитали­стических отношений. Не случайно носителями вар­варского начала были для Сармьенто невежественные аргентинские гаучо и провинциальные каудильо, ис­пользовавшие простой народ для достижения своих це­лей. Герой книги Факундо Кирога — именно такой кау­дильо, причем вышедший из среды гаучо и достигший высокого положения в обществе. Восприняв идеи Рива­давии, Сармьенто мечтал о превращении Аргентины в государство североамериканского типа и отождествлял цивилизацию исключительно с США и Европой.

Либералы — последователи Сармьенто относили к по­нятию «варварство» такие «пережитки прошлого», как сохранение влияния и богатства церкви, общинного зем­левладения, «диких» индейских племен, рабства, жесткой централизации власти. Уже в первые годы независимости попытка прове­дения либеральных реформ натолкнулась на мощную оппозицию внутри латиноамериканских республик. Традиционно это объяснялось сопротивлением «кон­сервативных олигархических кругов» и узкокорыст­ными устремлениями каудильо, однако есть и другое мнение — самыми решительными противниками пре­образований либералов оказались народные массы. Но это не поддержал народ. Уничтожение подушной подати и миты облегчило положение индейцев, но одновременно усилило замкну­тость и натуральный характер крестьянских хозяйств. Разрушение общинного землевладения лишало индей­цев и взаимной поддержки, и защиты со стороны госу­дарства от злоупотреблений латифундистов. Не случай­но индейцы всячески сопротивлялись проведению этой реформы. В результате ликвидировать общинное земле­владение, то есть превратить индейцев в наемных работ­ников-пеонов, первым либералам не удалось. В конце концов им пришлось отложить осуществление своих планов и восстановить подушную подать — так произо­шло в Перу, Боливии, Колумбии, Эквадоре.

«Либеральная атака» на «пережитки прошлого» акти­визировала действия консерваторов. Они начали ре­шительно защищать «традиции», в том числе личные и клановые интересы, создавать свои партии и доби­ваться политического лидерства, которое соответство­вало бы их экономическому могуществу. Постепенно в большинстве республик региона на смену либералам 1820 — начала 1830-х гг. пришли консервативные пра­вительства. Борьба за власть была напряженной и даже кровопролитной — так, с 1826 по 1836 г. Перу побыва­ло под управлением восьми президентов, а в Чили с ян­варя 1823 до марта 1830 г. власти успели поменяться 24 раза! Правда, порой наблюдалась не столько поли­тическая борьба между консерваторами и либералами, сколько столкновение личных амбиций «сильных лю­дей», наиболее влиятельных каудильо. Консерваторы постоянно упрекали либералов в от­рыве от действительности, в нежелании видеть в про­шлом своих республик, помимо колониально-фео­дального «варварства», элементы «цивилизации», в попытках навязать латиноамериканскому обществу негодные для него модели развития. Для либералов Ла­тинской Америки, напомним, образцом для подражания служило государственное и общественное устройство европейских стран и США, тогда как консерваторы по­лагали, что нельзя бездумно перенимать опыт других го­сударств и тем более «импортировать либерализм». Многие из них весьма осторожно относились к пробле­ме ликвидации рабства, так как оно могло подорвать экономику плантаторов.

В тех республиках, где господствовали консерва­тивные каудильистские режимы, обычно складывал­ся политический блок латифундистов, торговцев-рос­товщиков и военной верхушки. Такое положение наблюдалось не только в Аргентине, но и в Венесуэле на протяжении длительного периода правления Паэ­са. Торгово-латифундистская олигархия была заинте­ресована в сохранении его власти, поскольку он не только защищал ее привилегии, но и пользовался по­пулярностью среди льянеро и пардо (венесуэльских мулатов) и был едва ли не единственным политиком, имевшим реальную возможность держать в повинове­нии народные массы.

Но консервативные правительства латиноамериканских стран проводили взвешенную экономическую полити­ку в интересах развития.национального производства. Вместе с тем консерваторы стремились укрепить крупное землевладение и, подобно своим политичес­ким противникам, содействовали либерализации тор­говли, особенно внешней, которая по-прежнему со­ставляла основу экономики стран Иберо-Америки и главный источник пополнения их финансовых ре­сурсов. В результате плодами победы консерваторов над либералами опять-таки воспользовались богатые землевладельцы, а также набиравшие силу торговые кланы столичных и портовых городов — ведь доходы латифундистов напрямую зависели от объема и усло­вий экспорта производимой ими продукции.

Бразилия в 19 веке.

1. Борьба за независимость : В 1807 г. португальское правительство спасаясь от Наполеона, бежало в Бразилию. И обосновалось в Рио-де-Жанейро. 16 декабря 1815 г. Бразилия получила статус королевства. Португальский регент Жоао стал королем Жоао VI. Большое влияние оказывала Англия которая имела торговую монополию на бразильском рынке (для товаров других стран таможенный тариф был 24%), британские подданые в бразилии судились по английским законам.

Португальцы приехавшие заняли все руководящие посты. Росло недовольство бразильцев существующими порядками, что особенно проявилось в 1816 г. когда страна вступила в войну. Правительство Жоао 6 решило захватить Восточный Берег (УРругвай) и присоеденило к Бразилии, — Сисплатинской провинцией (1821). Однако господство было номинальным. Но эта оккупация Восточного берега принесла правителству осложнения — опустела казна, трудности с рекуртами и т.д. Пример борьбы в Испанской Америке в сочетании с общим недовольством стимулировали движение за независимость.

В августе 1820 г. произошла революция в Португалии. Революционные кортесы потребовали возвращения короля в Лиссабон. 26 апреля 1821 г. король Жоао VI отбыл в Европу, оставив регентом Бразилии принца Педру. В Бразилии с нетерпением ожидали, как будет определен статус страны в новой конституции, над которой работали португальские кортесы. Принятая конституция, однако, не упоминала о Бразилии. Позиция кортесов была воспринята бразиль­цами как нежелание считаться с их интересами. Это увеличило число сторон­ников независимости.

9 декабря 1821 г. в Бразилии стали известны два новых декрета португальских кортесов. Согласно первому декрету Бразилия делилась на провинции, каждая из которых непосредственно подчинялась Лиссабону. Все бразильские центральные органы власти упразднялись. Государственное и военное управле­ние, а также судопроизводство должны были осуществляться из Португалии. Второй декрет предписывал принцу регенту немедленно вернуться в метропо­лию, что сразу же лишало Бразилию последних признаков ее автономии. Народное движение протеста могло привести к провозглашению незави­симости не только вопреки воле кортесов, но и без участия принца, занимавшего выжидательную позицию. Это грозило разрывом последних уз, связывавших Бразилию с Португалией и с правящим в ней Браганским королевским домом. О реальности та­кой угрозы говорило заявление, сделанное принцу 9 января 1822 г. представи­телями города Рио-де-Жанейро. Жители столицы, собравшиеся перед дворцом, поддержали своих депутатов. Регент капитулировал и объявил о своем намерении остаться в Бразилии. Движение за независимость добилось первого успеха. Страна временно сохранила свою автономию. В этих условиях вопрос о монархии, существование которой после решения принца стало в известной мере само собой разумеющим­ся, был практически снят. Тем более, что господство фазендейро в местных органах самоуправления и зависимость от них большинства жителей колонии в немалой степени определили промонархический характер движения за независимость.

Через день после решения принца остаться в Бразилии, 11 января, португальские войска, расположенные в Рио-де-Жанейро, вышли из казарм, чтобы силой навязать бразильцам декреты кортесов. В ответ воинские части, состояв­шие из местных уроженцев, городское ополчение (милиция) и вооружившееся гражданское население преградили путь португальским солдатам. Видя реши­тельность бразильцев, их численное превосходство, португальские офицеры согласились увести свои батальоны и дали обещание при первой же возможно­сти эвакуировать войска в метрополию. Учитывая интересы бра­зильской части своего окружения, а также настроение народа, принц 16 января 1822 г. сформировал новое правительство, впервые возглавленное уроженцем Бразилии Жозе Бонифасиу де Андрада-и-Сильва (1765—1838). 21 января 1822 г. новое правительство приняло постановление, запрещавшее направлять в административные учреждения любые распоряжения и законы, поступавшие из Лиссабона, до того как они будут признаны бразильским правительством.

Сохранение формальной связи с Португалией вызвало недовольство тех, кто требовал полного с ней разрыва. 6 июля 1822 г. кортесы отвергли требования бразильских депутатов о госу­дарственной самостоятельности Бразилии. Одновременно пришли вести о наме­рении кортесов послать карательные войска. В ответ требование независимости под лозунгом «Свобода или смерть!» стало требованием большинства бразиль­цев. Усматривая в сложившейся обстановке опасность для монархического режима и своей власти, принц-регент 1 августа 1822 г. издал манифест, провоз­глашавший независимость Бразилии. Правительство Бонифасиу сочло необходимым окончательно порвать отношения с Португалией. 7 сентября 1822 г. принц выразил свое согласие с решением совета министров. Эта дата считается в Бразилии официальной датой установления независимости. На мировую арену вступило новое государство. Закончилась трехсот­летняя колониальная история Бразилии.

12 октября 1822 г. принц был провозглашен конституционным императором Бразилии под именем Педру I. В сентябре закончила свою работу комиссия, составлявшая проект конституции. По конституции редусматривалось установление в Бразилии конституционной монархии. Император лишался права распускать палату депутатов и отвергать принятые ею законы.Проект конституции, ограничивавший власть императора, не устраивал придворные круги, которые стремились к установлению абсолютизма. Двор начал готовиться к государственному перевороту. К часу дня 12 ноября они окружили здание Учредительного собрания. Депутатам был прочитан декрет о роспуске собрания, вслед за тем многие из них были арестованы.

Известие о перевороте вызвало в стране движение протеста. В нем находили выход недовольство и разочарование самых широких слоев населения, надеявшихся на то, что с установлением независимости их судьба изменится к лучшему. В марте 1824 г. вступила в силу конституция. Характерной чертой конституции было предоставление всей полноты власти императору. Конституция лишала избирательных прав подавляющее большинство населения страны. Участвовать в голосовании могли только плантаторы и купцы, владельцы наиболее крупных промышленных предприятий и высшие чиновники. Император располагал правом созывать и распускать собрание, налагать вето на его постановления. Во главе провинциальной администрации должны были стоять назначенные императором президенты провинций. Конституция гарантировала-«право собственности во всем его значении», иначе говоря, государство брало под свою защиту всех собственников, в частности рабовладельцев. Монархия, сохранение основных рычагов управления в руках португальцев, всевластие фазендейро на местах, бесправие основной массы свободных, рабство, а также английское влияние — основные черты, с которыми Бразилия вступила в период своего независимого существования.

В августе 1825 г. Англия добилась признания Португалией независимости Бразильской империи. Бразильское правительство, получая признание своей независимости от Португалии, обязалось выплатить ее долг в 2 млн. фунтов стерлингов. Это и другие нужды заставили прибегнуть к английскому займу, что, однако, не избавило страну от дефицита государственного бюджета, но увеличило ее зависимость от Англии. В 1826 году Лондон вынудил бразильское правительство подписать торговый договор, по которому вводились ограничения на работорговлю. И отменить работорговлю в 1830 г.

Отношения с Англией и война с Аргентиной: 25 августа в городе Флорида конгресс пред­ставителей уругвайского народа провозгласил независимость Восточного Бе­рега (Уругвая). Уругвайцы, ища союзников, обратились в Буэнос-Айрес с просьбой взять их страну под свой протекторат. Аргентинцы, давно претендовавшие на Восточ­ный Берег, незамедлительно приняли решение о включении его в состав Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы (Аргентины). В ответ на это 10 декабря1825г. Бразилия объявила Аргентине войну. Война шла, не принося успеха ни Бразилии, ни Аргентине. 28 августа1828г они заключили мир. Поскольку уругвайцы были непреклонны в своей решимо­сти добиться свободы, обе договаривавшиеся стороны признали Восточный Берег независимым государством.

Взаимоотношения с королем Педро I: Ко времени заключения мира император лишился остатков своего «вели­чия». Педру I стал для бразильского народа символом обманутых надежд на новую жизнь в независимой стране. К началу 1830 г. в Бразилии, не считая приб­лиженных к императору португальцев, почти не осталось людей, которые бы не испытывали к нему антипатии, а порой и ненависти. Императору не про­щали принятия обязательства по выплате государственного долга Португалии, кабальные условия торгового договора с Англией, установленные этим догово­ром ограничения в работорговле. 13 и 14 марта 1831 г. на улицах Рио-де-Жанейро произошла жестокая стычка между порту­гальцами — сторонниками императора — и бразильцами. Лавируя, 20 марта 1831 г. Педру назначил новый кабинет министров из уроженцев Бразилии. Однако уже 5 апреля он распустил его, составив другой — из самых одиозных фигур своего окружения. Чаша терпения оказалась переполненной. Возмущенные люди вышли на улицы Рио-де-Жанейро. 6 апреля к возмущенным жителям столицы присоеди­нились войска местного гарнизона. Движение протеста распространилось на провинции. Всюду слышалось «Долой Педру!». Ночью 7 апреля 1831 г. импера­тор подписал отречение в пользу своего пятилетнего сына. Через две недели он покинул страну.

Деятельность Генерального совета и движение «эксальтадос»: Генеральное собрание избрало регентский совет для управления страной от имени Педру II. То были умеренные либералы, чья политиче­ская программа ограничивалась требованием устранения Педру I, снятия с выс­ших постов его португальских сановников. Эта программа отвечала интересам крупных бразильских фазендейро, расчищавших себе путь к власти за счет пор­тугальской аристократии. Прежде всего совет сделал все возможное, чтобы приостановить народное движение. Публиковались призывы сохранять порядок и не мешать админи­страции выполнять свои функции. 17 июня 1831 г. регентский совет был обновлен (Лима-и-Сильва, Кошта Карвальу, Браулиу Муниз). Новый совет издал два важных закона. Первый отменял майорат. Второй во исполнение договора, заключенного ранее с Анг­лией, запрещал ввоз в страну невольников и объявлял, что, ступив на бразиль­скую землю, они автоматически становятся свободными. Члены совета вместе со всеми остальными рабовладельцами сделали все возможное, чтобы закон о невольниках остался мертвой буквой, и рабов продолжали ввозить. Консерватизм регентского совета стимулировал оживление республикан­ского движения в стране. Наиболее радикальных республиканцев называли тогда«эксальтадос», заимствуя это название из испанской революционной терминологии. Эксальтадос были представителями тех слоев бразильского общества, которые почти ничего не выиграли от установления независимости страны, хотя и боролись за нее наиболее решительно; тех слоев, которые больше других страдали от засилья португальцев и произвола монарха. Это были мел­кие торговцы и предприниматели, интеллигенция, немалая часть солдат, низ­шего и среднего офицерства, небогатые горожане и крестьяне. Эксальтадос требовали защиты национальной торговли путем введения покровительственных пошлин, ограничения деятельности остававшихся в стране португальских купцов, пропагандировали идею федерализма. Чтобы ослабить растущее волнение и привлекательность лозунгов, выдви­гаемых эксальтадо регентский совет решил провести конституционную ре­форму. После трехлетних дебатов, 12 августа 1834 г., она была принята Гене­ральным собранием в форме «Дополнительного акта» к конституции 1824 г. В нем нашла свое отражение идея федерализма — в предоставлении провин­циальным собраниям права законодательной власти (местный бюджет, налого­обложение), а их членам — депутатской неприкосновенности. Централистские тенденции сказались в сохранении за правительством прерогативы назначать президентов провинций, которые имели полномочия утверждать решения про­винциальных собраний. Дополнительным актом был упразднен Государственный совет, назначав­шийся императором и состоявший из пожизненных членов, которые были естест­венными сторонниками монарха, поставившего их на этот высокий пост. Палата представителей получила более широкие полномочия. Дополнитель­ный акт заменял регентский совет одним регентом.

Положение крестьян в Бразилии: Среди зависимых крестьян Бразилии того времени особенно типичными были «агрега-дос» (присоединенные, прикрепленные) и «морадорес» (поселенцы). Они жили на земле фазендейро, получали у него участки земли для собственного прокорм­ления. За это они должны были отдавать хозяину часть урожая и выполнять всевозможные работы в его поместье. В несколь­ко лучшем положении находились «вакейро» и «гаушо» — пастухи и погонщики скотоводческих фазенд (первые — на севере страны, вторые — на юге). Они жили далеко от хозяев в бескрайних равнинах, где уследить за их работой и удерживать принуждением было очень трудно. Поэтому здесь, как правило, не использовались рабы. Чтобы удерживать вакейро или гаушо в своем владе­нии, фазендейро предоставлял ему небольшой участок земли.

Восстания в провинциях Пара и Риу-Гранди-ду-Сул:Наиболее упорными в выражении своего недовольства оказались горожане Белена сред­него и малого достатка. Их борьбу возглавляли Антониу Винагре и Эдуарду Франсиску Ногейру (по прозвищу «Анжелим»). 7 января 1835 г. горожане и примкнувшие к ним крестьяне отстранили от власти провинциальное правитель­ство. Вскоре вся провинция Пара фактически оказалась под контролем вос­ставших. В Белене была провозглашена Республика Пара. Президентом ее был избран Анжелим. Республика просуществовала девять месяцев, направляя все свои усилия на отражение многочисленных врагов. Против нее поднялись все местные фазендейро, на помощь которым пришли правительственные войска. В городе началась эпидемия оспы. После отчаянного сопротивления 13 мая 1836 г. республиканцы отступили на север. Часть из них дошла до Амазонки, где, пользуясь сочувствием индей­цев, вела партизанскую войну еще более трех лет, пока правительственные войска не рассеяли последние отряды повстанцев. Все движение 1835—1836 гг. в провинции Пара получило у современников название «Кабанада», а его участники — имя «кабанос» от слова «кабана» — лачуга, шалаш. Еще были свежи в памяти январские события в Баие, еще боролись каба­нос, когда вспыхнуло восстание в провинции Риу-Гранди-ду-Сул. 21 сентября 1835 г. восставшие вступили в столицу провинции Порту-Алегри. Особенностью хозяйства этой провинции было сравнительно слабое раз­витие плантационного рабства. 5 ноября 1836 г. в городе Пиратиним, который стал столицей восставших, они провозгласили независимую Республику Риу-Гранди-ду-Сул. Ее президен­том был избран Бенту Гонсалвис.

Педру II:23 июля того же года Генеральное собрание провозгласило 14-летнего Педру II совершеннолетним. Он становился полновластным императором. В ноябре 1841 г. был восстановлен Государственный совет, 12 членов которого назначались императором пожизненно. В декабре специальным законом были сужены функции мировых судей с одновременным расширением прав полиции. 1 мая 1842 г. было объявлено о роспуске палаты депутатов. В ответ вспыхнуло восстание в Сан-Паулу и Минас-Жераисе, но оно было быстро подавлено. Война с Риу-Гранди была для Бразилии нелегким делом не только в поли­тическом отношении. Нужны были средства на содержание вооруженных сил. В тылу армии было неспокойно, и значительную часть ее резервов приходилось выделять для проведения изнурительных и угнетающих ее моральный дух кара­тельных экспедиций. В создавшемся положении правительство должно было принять меры для консолидации всех возможных сил, на которые бы оно могло опереться. Первой такой мерой было упоминавшееся выше примирение между консерваторами и либералами. Затем, 12 августа 1844 г., правительство Педру I! приняло закон о повышении пошлин на иностранные товары и отказалось возобновить торговый договор с Англией. Таким образом делалась попытка потушит! неизменное недовольство бразильской буржуазии, которая в той или иной степени была непременной участницей потрясавших страну восстаний Такой компромисс оказался возможным потому, что слабая еще бразильская буржуазия ограничивалась в своей деятельности главным образом сферой торговли и ремесла. Ее главным требованием после достижения независимости неизменно было требование защиты бразильской торговли и мелкого производства от английской и португальской конкуренции. Война с Риу-Гранди окончилась тем что 25 февраля 1845 г. был подписан Акт умиротворения. По этому акту все законы республи­канского правительства отменялись. Была, правда, оговорка. Освобожденные республикой рабы не возвращались прежним хозяевам. Они переходили в кате­горию «государственных рабов». Поражение республики связанно с внутренними противоречиями. В 1848 г. империя вновь стала ареной вооруженной борьбы. Купцы Ресифи, столицы провинции Пернамбуку, уже давно проявляли недовольство засильем португальцев и англичан в местной торговле. Для борьбы за свои права радикально настроенные жители Ресифи создали партию. Ее назвали «Партией прайеров» по названию улицы, где помещалась типография, которая печатала газету этой партии. Но оно было тоже подавлено. Восстание в Пернамбуку было последним крупным восстанием в том почти непрерывном цикле народных выступлений, которыми полна история Бразилии 30—40-х годов XIX в. Столь бурное кипение общественной жизни страны объяс­нялось тем, что борьба за независимость не задела в Бразилии сколько-нибудь серьезно социально-политической сферы. Сохранились монархия и рабство. Португальское засилье устранялось медленно и с трудом. Возрастало англий­ское влияние. Все это питало постоянное недовольство широких слоев населе­ния. Но было обстоятельство, которое придавало силы рабовладельческой им­перии и ослабляло тех, кто боролся против нее. Рабство в ту пору еще не изжило себя. Оно еще оставалось рентабельным. С рабством так или иначе было связано все свободное население страны, присущие рабовладельческому обществу пред­рассудки в отношении черных невольников были очень живучи. Поэтому даже самые радикальные из повстанцев в самые трудные для них моменты не помыш­ляли об отмене рабства.

Проблема рабства: В конце 40-х годов XIX в., казалось, рабству ничто не угрожало, в значительной мере оно опиралось на растущий спрос, предъявляемый мировым рынком на бразильские товары: сахар и особенно ко­фе, становившиеся главным богатством страны. Эти товары производились ра­бами. Самое большое число рабов было ввезено в Бразилию именно после 40-х годов. Минуя английские кордоны, работорговцы ввозили в страну ежегодно более 50 тыс. невольников, которые не ведали, что в ней существует закон, предо­ставляющий им свободу. Рабство в Америке было долгое время залогом развития европейской, в частности английской, промышленности. К середине XIX в. оно стало утрачивать эту роль. Более того, оно уже делалось постепенно тормозом дальнейшего капи­талистического развития Европы. Это находило свое выражение в том, что Анг­лия все более жестоко преследовала работорговлю, все решительнее использовала свое влияние на бразильское правительство, чтобы заставить его проявить активность в этом направлении. 8 августа 1845 г. в Англии был принят Акт Эбердина. Он предоставлял английским кораблям право захватывать любое судно, подозреваемое в перевозке рабов, и предавать работорговцев суду адмирал­тейства. Под нажимом Англии в 1850 г. бразильское правительство издало нес­колько постановлений, которыми ввоз рабов в страну окончательно запрещался. К середине 50-х годов свободных в Бразилии насчитывалось 5,5 млн. чело­век, рабов — 2,5 млн. Для развития и расширения производства, в частности производства кофе, было необходимо использовать труд юридически свободных людей. И он действительно использовался все шире, тем более что рабы стали дороги. Все большее место на предприятиях занимали рабы, сдаваемые в аренду в качестве рабочих. Все шире использовался труд прибывших в страну им­мигрантов из Европы. Средства, которые уходили ранее на покупку рабов, стали чаще вкладываться в организацию предприятий. Именно в те годы в лице фи­нансиста барона Мауа родился бразильский банковский капитал (связанный с английским). В 1854 г. в Бразилии была проложена первая железная дорога. Ее длина была всего 15 км. Однако, как и в других странах, паровозный гудок был здесь предвестником новой эпохи.

Парагвайская война: Парагвайская война, в которую Бразилия вступила в 1865 г. Потеряв Уругвай в 1828 г., Бразилия продолжала бороться за влияние в этой стране, оспаривая его у Аргентины. В 1863 г. в Уругвае началась гражданская война. Воспользовавшись этим, Бразилия послала свои войска в помощь вос­ставшему уругвайскому генералу Флоресу. На помощь Уругваю пришла Парагвайская республика. У нее были старые счеты с Бразилией, которая посягала на часть парагвайской территории. В де­кабре 1864 г. парагвайцы начали военные действия, а в январе следующего года оккупировали часть провинции Мату-Гросу. Тем временем бразильская армия и отряды Флореса вели успешные опера­ции в Уругвае. Однако Бразилии не удалось воспользоваться плодами своих военных успехов на юге. Английские и французские дипломатические предста­вители в Монтевидео организовали там военный переворот. Флорес вступил в столицу республики и при покровительстве Англии и Франции занял президент­ское кресло. Имея в Уругвае послушного правителя, Англия и Франция настояли на выводе из страны бразильских войск. Напрасно потратив силы в Уругвае, бразильское правительство решило сосредоточить их теперь для решительного удара по Парагваю. В 1865 г. оно заключило против него тайный военный союз с Аргентиной, которая хотела зах­ватить часть парагвайской территории, и Флоресом, который был обязан Бра­зилии за прежнюю поддержку. Только огромный перевес сил, а также помощь со стороны Англии и Фран­ции позволили союзным войскам сломить сопротивление парагвайцев. Бразилия приобрела за счет Парагвая новые территории. Но в этой войне был нанесен серьезный удар по рабовладельческому строю и поколеблены монархические устои.

Трудности, с которыми Бразилия встретилась еще в годы войны за Уругвай, дали о себе знать с удвоенной силой в годы Парагвайской войны, а она была бо­лее длительной, более ожесточенной. Сразу же возникли финансовые затрудне­ния. Слабая бразильская промышленность не могла обеспечить военные нужды. В тылу работали почти исключительно рабы, так как большинство свободных тружеников стали солдатами. Это лишало уверенности в спокойствии тыла. Кро­ме того, производительность труда рабов была низкой. Часть рабов была взята в армию. Для этого была предоставлена свобода рабам короны, или государ­ственным рабам. Гражданская война в США закончилась поражением рабовладельцев. Бразилия и Куба остались последними рабовладельческими странами в Западном полушарии. Неизбежность ликвидации рабства становилась все более очевидной. Новые займы, предоставленные Англией, увеличивали финансовую зави­симость от последней и тратились на покупку главным образом английских то­варов, что давало возможность англичанам еще глубже, чем прежде, проник­нуть на внутренний бразильский рынок. Внешний рынок Бразилии сузился, осо­бенно в области сбыта хлопка. США после Гражданской войны производили и продавали хлопок дешевле, отнимая у бразильцев их старых английских клиен­тов. И здесь проявлялась отсталость бразильской рабовладельческой системы хозяйства. Война с Парагваем, длившаяся до 1870 г., вызвав вначале волну шовиниз­ма, довольно скоро стала весьма непопулярной: трудно было оправдать войну против маленькой страны, войну истребительную. К тому же война принесла увеличение налогов, принудительную рекрутчину, большие человеческие жерт­вы. Неспособность монархического правительства добиться скорой победы силь­но подорвала его престиж. В 1868 г. восставшие против Испании кубинцы объявили, что рабы, которые жили на освобожденной территории, отныне свободны. Бразилия к тому време­ни стала ареной аболиционистского движения — движения за отмену рабства.

Аболицонистское движение: Появлению идей аболиционизма в немалой степени способствовал рост производства кофе. Имеющегося количества рабов явно не хватало для обработ­ки кофейных плантаций. В то же время рабство сдерживало приток свободной рабочей силы, в частности за счет европейских иммигрантов. Оно препятствова­ло созданию свободного рынка рабочей силы. Однако аболиционизм родился и рос прежде всего в среде тех, для кого раб­ство не составляло основы существования и влияния, кому рабовладельческая система не давала возможности активно действовать в сфере экономики и поли­тики, кто не мог мириться с унижением человеческого достоинства своих чер­ных сограждан. Одним из виднейших зачинателей и деятелей аболиционистского движения в Бразилии был ее знаменитый поэт Кастро Альвес. Аболиционистское движение, вначале более или менее стихийное, в период Парагвайской войны стало приобретать организованные формы. Создавались «Общества освобождения рабов». К концу войны началось слияние аболицио­нистского и вновь набиравшего силы республиканского движения. К концу Парагвайской войны кризис рабовладельческой системы достиг такой глубины, а аболиционистское движение такой силы, что правительство вынуждено было пойти на уступки. 27 сентября 1871 г. в Бразилии был издан закон, который объявлял, что с этого дня «все дети, рожденные от женщин, на­ходящихся в рабстве, будут считаться свободными». Сентябрьский закон, именовавшийся «Законом о свободном чреве», мало что изменил в существовавшем положении. Среди рабовладельцев было немало таких, которые открыто боролись против осуществления закона. Сам закон включал пункты, сильно ограничивавшие его силу. Так, закон предусматривал, что дети, родившиеся от рабыни, до их совершеннолетия должны были оставаться под опекой хозяев. В 80-е годы XIX в. аболиционизм в Бразилии имел все объективные и субъективные данные для того, чтобы выиграть битву за окончательную отмену рабства. В аболиционистском движении активное участие принимали рабочие расту­щих бразильских городов. В него включилась и армия. Во время карательных экспедиций солдаты не проявляли рвения, давая уйти беглецам, порой помогая им. Уступая общественному давлению, 28 сентября 1885 г. Генеральное собра­ние приняло закон об освобождении рабов старше 60 лет. По новому закону освобождаемые рабы были обязаны отра­ботать от трех лет до года (в обратной пропорции к возрасту) и пять лет не по­кидать места жительства. Движение против рабства охватило всю страну. Клуб офицеров бразиль­ской армии в октябре 1887 г. выпустил манифест, призывавший к отмене рабства и заявлявший об отказе своих членов участвовать в операциях по поимке бег­лых рабов. Манифест подписал видный военный деятель Бразилии маршал Маноэл Деодору да Фонсека. Аболиционизм проник в высшие круги бразильского общества. А в то же время происходил «исход» рабов с плантаций, рудников, мастерских. Колонны негров, получая поддержку от большинства населения страны, шли в специально подготовленные укрытия. Императорское правитель­ство, боясь, что при дальнейшем упорстве аболиционистское и республиканское движение окончательно приобретет антимонархическую направленность, нако­нец, уступило. На утверждение Генеральному собранию был направлен проект закона о полной и окончательной отмене рабства. 8 мая 1888 г. закон был одоб­рен палатой депутатов (88 — за, 9 — против). Процедура утверждения закона завершилась 13 мая. В этот день принцесса Изабелла, правившая в то время вместо больного императора, подписала закон, и он вступил в силу. Этот закон изменил лицо Бразилии, всю ее жизнь. При всех еще долго сох­ранявшихся пережитках рабства и феодализма Бразилия избавилась от гнету­щей атмосферы узаконенного рабовладения. Вопреки мрачным предсказаниям, с отменой рабства бразильское сельское хозяйство увеличило производство традиционных культур, особенно кофе — главного богатства страны. Стали быстро расти города и промышленность, зна­чительно увеличился приток иммигрантов из Европы. Вся страна встряхнулась и помолодела, хотя, как и в период достижения ею независимости, прошлое оста­вило на ее теле долго саднившие рубцы. Освобожденные негры не получили земли. Они в значительной мере оста­лись во власти фазендейро, на земле которого и для которого они продолжали работать. Традиция, экономическое господство и политическая власть фазен­дейро делали их почти неограниченными хозяевами своих бывших рабов. В стра­не продолжала существовать монархия, опорой которой оставались бывшие рабовладельцы.

Провозглашение республики и принятие конституции: Условия, сложившиеся в стране после отмены рабства, позволили республи­канцам уже через год создать Национальную республиканскую партию. Среди ее членов вскоре возникла идея свержения монархии путем государственного переворота. В пользу такого разрешения политической проблемы высказыва­лись руководящие деятели партии: Бенжамин Констан, Аристидис Лобу, Кин-тину Бокаюва, Руи Барбоза и маршал Маноэл Деодору да Фонсека. Последний был избран военным руководителем намечаемого переворота. 15 ноября 1889 г. части бразильской армии, преданные идеалам республики, были выведены заговорщиками на центральную площадь Рио-де-Жанейро. Вышедший на улицы народ требовал немедленного свержения Педру II. Тогда руководители заговора при­няли решение немедленно провозгласить республику. В тот же день они сформировали первое (временное) правительство феде­ративной Бразильской республики, главой которого стал Деодору да Фонсека. 17 ноября Педру II покинул страну. Согласно конституции, окончательно принятой 24 февраля 1891 г., государ­ство стало называться Соединенными Штатами Бразилии. Законодательная власть в стране передавалась конгрессу, состоявшему из двух палат: палаты представителей и сената. Члены палаты избирались прямым голосованием — 1 депутат от 700 тыс. жителей. В сенате каждый штат (и Федеральный столичный округ) был представлен тремя сенаторами. Депутаты избирались на три года. Сенат обновлялся каждые три года на одну треть. Возрастной ценз для членов палаты представителей составлял 21 год, для сенаторов — 35 лет. Избранными в палату могли быть только лица, являвшиеся бразильскими гражданами не менее 4 лет, а в сенат — соответственно не менее 6 лет. Исполнительная власть принадлежала президенту, облеченному очень ши­рокими полномочиями, включавшими право относительного вето, назначения министров, высших государственных и судебных чиновников, а также присвое­ния высших воинских званий. Президент обладал, кроме того, правом введения осадного положения и вмешательства в дела штатов в случае угрозы государ­ственной целостности и политическим институтам страны. В широких полномо­чиях президента, несомненно, нашли свое отражение унитаристские тенденции. Президентом республики 25 февраля 1891 г. был избран Деодору да Фонсека. В конституции нашли свое отражение и сепаратистские тенденции. Каждый из штатов мог иметь свою конституцию, обладал самыми широкими правами в экономической области. Конституция провозглашала равенство граждан перед законом, свободу со­вести, слова, печати, занятий, собраний, право на подачу петиций и другие бур­жуазные права и свободы. Одновременно она объявляла неприкосновенной частную собственность.

studfiles.net

Независимость Бразилии (XIX век) | Новая история. Реферат, доклад, сообщение, кратко, презентация, лекция, шпаргалка, конспект, ГДЗ, тест

Второй страной, после Гаити, на путь достижения независимости вступила Брази­лия. Уже в XVIII в. здесь происходил быстрый подъём производи­тельных сил, который превратил Бразилию в одну из богатейших колоний. По уровню экономического развития она начала затме­вать обедневшую метрополию. В среде правящей элиты постепен­но созревала мысль перенести в Рио-де-Жанейро столицу всей им­перии. Наконец, спасаясь от французского нашествия, королев­ский двор Португалии переехал в 1808 г. в Бразилию. Это был уникальный в мировой истории случай, когда столица европейско­го государства была перенесена в другую часть света.

Бразильские порты были открыты для внешней торговли, пред­принимательская деятельность освобождена от ограничений. В 1812 г. Бразилия производила половину добываемого в мире золо­та. В 1815 г. она была преобразована в королевство, равное в правах с Португалией. Колониальная система хозяйства фактически рухну­ла, Бразилия постепенно становилась полноценным государством.

Резиденция императора в Рио-де-Жанейро. 1830 г.

Португальская революция 1820 г. изменила естественный ход со­бытий. По требованию революционных кортесов король Жоао VI вернулся на родину, а Бразилия была лишена автономных прав, в том числе права свободной торговли. Однако без них бразильцы уже не мыслили своего существования. В 1822 г. в ответ на давле­ние португальских революционеров Бразилия провозгласила свою независимость, а наследный принц, оставленный отцом для управления ею, стал императором под именем Педру I.

Таким образом, ориентация бразильского хозяйства на миро­вой рынок послужила главной причиной борьбы за независи­мость. Материал с сайта http://doklad-referat.ru

Только в 1888 г. Бразилия отказалась от рабства, а на следующий год им­перия уступила место республике. Экономика страны была основана на экспорте кофе. К на­чалу XX в. Бразилия производила более 75 % кофе в мире. С конца XIX в. другой опорой эко­номики стало производство каучука. Бразилия долгое время лидировала в этой области, но потом семена каучукового дерева были тайно вывезены в британские колонии на Малайском полуострове. Кризис 1907 г. привёл к обваль­ному падению цен на кофе на мировом рынке, а после 1910 г. из-за малайской конкуренции в упадок пришла и каучуковая промышлен­ность. Для Бразилии это означало экономиче­скую катастрофу.

• Мексика 19 век презентация

• Бразилия в 19 веке доклад

• Доклад по истории по теме бразилия в 19 веке

• Достижение независимости в бразилии реферат

doklad-referat.ru

История Бразилии | БРАЗИЛИЯ СЕГОДНЯ

Бразилия имеет богатую историю, которая насчитывает десятки тысяч лет, так как до открытия страны португальцами здесь уже существовали индейские цивилизации (не имевшие, однако такого уровня развития, как ацтеки и майя в другой части Латинской Америки). Человеческое присутствие на территории Бразилии можно датировать 10 000 лет до н.э. — именно такой возраст имеют останки человеческих костей, найденных в Лагоа Санта (штат Минас Жерайс). 9 000 лет до н.э. датируются пещерные рисунки в Вале ду Перуасу (Минас Жерайс) и керамические останки в Монте Алегре (штат Пара). В 2000 до н.э. различные народы мигрируют на Северо-Восток.

Невозможно знать с точностью число индейцев, которые населяли территорию Бразилии до прихода португальцев. Примерные подсчеты называют цифру между двумя и пятью миллионами человек (сегодня в Бразилии насчитывается около 350 тыс индейцев). Это население представляло из себя весьма разнородные группы с лингвистической, культурной и этнической точек зрения. По лингвистическому критерию можно выделить следующие основные группы: тупи (вдоль побережья), же (Центральное Плато), аруаке (Мату Гроссу и Амазонская низменность) и Кариба (река Шингу). С точки зрения социально-исторической формации, эти племена жили в первобытно-общинном строе.

Индейцы умутина, река Парагвай, штат Мату Гроссу (1918 г.)

Датой открытия Бразилии (открытия с точки зрения европейцев) считается 22 апреля 1500, когда португальский мореплаватель Педру Алвареш Кабрал, командовавший эскадрой из 13 кораблей, пришвартовались у побережья, где сейчас находится город Порту-Сегуру (штат Баия). Среди бразильских историков существуют оживленные дебаты относительно того, как Педру Кабрал, который направлялся в Индию по уже пройденному Вашку да Гама маршруту, оказался у берегов Южной Америки, не было ли это «открытие» запланированным и не знали ли португальцы о существовании этой земли еще до заключения договора Тордесильяс в 1494 году.

Период с 1500 до 1530 считается в истории Бразилии «пре-колониальным», так как в это время ещё не существовало намеченного проекта колонизации. Основной целью было лучшее изучение недавно открытой территории: в 1501 и 1503 годах были отправлены экспедиции, которые изучили бразильское побережье (1 января 1502 года португальцы впервые прибыли в залив Гуанабара и назвали это место Рио-де-Жанейро, что в переводе означает «январская река»). Однако уже в это время португальцы начали эксплуатировать пау-бразил — ценную красную древесину, которой богат Атлантический лес и которая впоследствии дала название стране.

С 1531 года начинается активная колонизация Бразилии, и в 1534 году португальский король устанавливает здесь систему наследственных капитаний, которая уже до этого существовала в африканских колониях.

В 1534 году Бразилия была разделена на 15 наследственных капитаний

В 1548 году в Бразилии было установлено Общее правительство, и столицей колонии стал город Салвадор (штат Баия). С этого момента само португальское государство начинает задавать тон процессу колонизации (до 1548 года колонизация развивалась на основе инициативы частных лиц без помощи королевской власти).

25 января 1554 года католические священники Маноэл да Нобрега и Жозе де Аншиета основали город Сан-Паулу. В 1555 году произошло вторжение французских завоевателей в залив Гуанабара, где они основали «Антарктическую Францию». В ответ на это, 1560 году губернатор Бразилии Мем де Са отправил туда экспедиционный корпус, возглавляемый Эштасиу ду Са, который 1 марта 1565 года основал крепость Рио-де-Жанейро. Эта крепость послужила оплотом для изгнания французов, которое произошло в 1567 году.

Основание Рио-де-Жанейро (1 марта 1565 года)

В истории Бразилии выделяют 3 цикла экономического развития: пау-бразил (красная древесина) и сахар (XVI-XVII вв), золото (XVIII в. — начало XIX в.) и кофе (вторая половина XIX в. — 1930 г.). С 1930 г. по настоящее время Бразилия является индустриальной державой (мотором экономики является индустрия).

Осью развития Бразилии всегда было побережье. В XVI-XVII веках развитие сосредоточилось на Северо-Востоке, где добывался сахар. В Юго-Восточный регион центр развития переместился середине XVIII века: в штате Минас-Жерайс добывалось золото, и через порт Рио-де-Жанейро оно вывозилось из страны (поэтому в 1763 году столица колонии была перенесена из Салвадора в Рио-де-Жанейро). Во время кофейного цикла именно ось Рио-Сан-Паулу играла главную роль. Индустриализация Бразилии с 1930 года также произошла прежде всего в Юго-Восточном регионе, где сосредоточилась наибольшая часть бразильского индустриального парка. В связи с этим, для обеспечения полномерного развития страны, которое распространилось бы на все регионы, президент Жуселину Кубичек перенес столицу из Рио-де-Жанейро в построенный на Центральном Плато в 1955-1960 гг. город Бразилиа.

Важной частью истории Бразилии является движение бандейранте — завоевателей внутренних районов Бразилии в конце XVI-XVII веках. В поиске индейцев (которых захватывали и использовали в качестве рабочей силы) и в XVII веке — золота, бандейранте освоили внутренние районы страны за пределами линии Тордесильяс (договор 1494 года, разделяющий владения Испании и Португалии на Атлантическом пространстве и Американском континенте). В 1750 году между Португалией и Испанией был подписан Мадридский договор, по которому каждая страна оставалась с территориями, которыми владела де-факто. Таким образом, благодаря экспедициям бандейранте Бразилия сегодня является пятой крупнейшей страной мира по территории.

Возвращаясь к XIX веку, стоит отметить два важных события в истории Бразилии: независимость (7 сентября 1822) и провозглашение Республики (15 ноября 1889).

7  сентября 1822 года была провозглашена независимость Бразилии (послушать гимн независимости Бразилии). Произошло это следующим образом: Дон Педро прибыл в Сан-Паулу, чтобы успокоить патриотов, требовавших независимости. На берегу речки Ипиранга ему вручили письмо отца, короля Португалии. В этом письме отец, осведомленный о патриотическом движении в Бразилии и знавший о том, что сын разделял эти идеи независимости, приказывал ему вернуться в Португалию. Раздраженный чтением письма, Дон Педро вырвал из своей шляпы ленточки с национальными цветами Португалии и, подняв меч, провозгласил знаменитую фразу: «Независимость или смерть!» («Independência ou Morte!»). Так произошел важный поворот в истории Бразилии: страна стала независимой Империей, а Дон Педро стал первым Императором.

Относительно провозглашения республики в 1889 году, стоит отметить, что республиканские идеи имели место уже в XVIII веке (например, в движении «Инконфиденсия Минейра» в конце XVIII века, которое возглавлял Тирадентис), а также в движениях и революциях XIX века (Пернамбуканская революция, война Фаррапус и другие). 15 ноября 1889 года военные, порвавшие с императорским режимом, плантаторы, недовольные тем, что не получили выкупа за освобожденных рабов и религиозные элементы, недовольные политикой Дона Педро II, объединились и совершлили военный переворот, свергнув императора и провозгласив Республику. Произошло это на площади  в центре Рио-де-Жанейро, которая сейчас называется Площадь Республики. Провозглашение республики явилось новым проектом модернизации, теоретической базой которого стала «теория позитивизма» французского философа Огюста Конта. Его формула («любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель»), воплощавшая построение нового общества, стала девизом новой Бразилии, который присутствует на национальном флаге по сей день.
16 ноября дон Педро написал свое прощальное письмо и отбыл в Португалию, пожелав Бразилии светлого будущего при новом режиме.

Провозглашение Республики и портрет маршала Деодору да Фонсека

Период бразильской истории с 1889 до 1930 года называют «Старой Республикой», в которой существовала политика «кофе с молоком» (политическая монополия аграрных элит штатов Сан-Паулу — производитель кофе — и Минас-Жерайс — производитель молока -, кандидаты от которых чередовались на посту президента).

В 1930 году происходит революция, и к власти приходит президент Жетулио Варгас, который основывает в 1937 году «Новое Государство».

В 1964-1985 годах Бразилия переживала период военной диктатуры. В 1885 году к власти приходит первый гражданский президент Жозе Сарней, а в 1889 г. происходят первые демократические выборы президента, на которых побеждает Фернанду Коллор де Мелу. После объявления ему импичмента в 1992 г. президентом на два года становится Итамар Франку. В 1994 году на выборах побеждает Фернанду Энрике Кардозу, благодаря успеху Плана Реал по экономической стабилизации страны, инфляция в которой достигла более 2400% в год в 1993 году. Кардозу был переизбран на второй срок в 1998 году. В 2002 году на выборах победил кандидат от Партии Трудящихся Луис Инасиу Лула да Силва, который также был переизбран на второй срок в 2006 году. С 2011 по 2014 г. президентом является Дилма Руссефф — первая женщина-президент в истории Бразилии.

Сегодня Бразилия имеет важную роль на международной арене, являясь глобальным актором в международных отношениях и региональным лидером в Латинской Америке. В Бразилии в ближайшие годы пройдут важные международные спортивные события, такие как Чемпионат мира по футболу 2014 года и Олимпийские игры 2016 года.

Читайте здесь про Рио-де-Жанейро — город контрастов

О культуре Бразилии

Карнавал в Бразилии

brasil-russia.ru