Таджикистан: религия – не препятствие для личностного роста женщин
- English
- Тоҷикӣ
Стереотипы о том, что религиозная женщина должна быть ограничена в каких-то правах и возможностях, еще остаются распространенными. Но наши героини своим примером и профессиональной деятельностью их уверенно ломают.
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
Фото: ozodi.org
В таджикском обществе стереотипы о том, что женщины не могут быть успешными довольно сильны. Особенно это касается религиозных женщин. Но именно женщины, часто даже больше, чем мужчины, несут на себе все тяжести жизни и успешно справляются с ними. По их словам, религия, которая играет в их жизни не последнюю роль, не препятствует их личностному росту.
В Таджикистане не так уж много представителей других религий. По разным данным, от 96 до 99% жителей страны – это представители мусульманской общины. Большинство из них –сунниты ханафитского мазхаба, около 3% – исмаилиты.
Также в стране проживают немногочисленные последователи Русской православной церкви, а также адвентисты седьмого дня, баптисты, бахаи и католики.
Лола Насриддинова является одной из немногих женщин, которой, вопреки множеству препятствий, удалось сломать стереотип и, несмотря на ношение религиозного платка, стать узнаваемой среди людей в качестве успешной женщины. По словам собеседницы, ее манера одеваться порой становились причиной многих проблем на пути к успеху.
Лола Насриддинова. Руководитель общественного объединения ИРОДА. Фото: CABAR.asiaНошение женщинами хиджабов не привествуется таджикскими властями, которые считают, что хиджаб – это чуждый для таджиков женский головной убор, и он якобы способствует радикализации общества. Ношение хиджаба запрещено женщинам, работающим в государственных учреждениях и банках, а представители Комитета по делам женщин и семьи при Правительстве РТ периодически проводят рейды и профилактические беседы с женщинами на рынках и улицах городов, районов страны.
Поэтому сделать карьеру женщине в хиджабе в Таджикистане весьма сложно.
«Конечно, было сложно идти к успеху через сложившиеся в обществе стереотипы, но мне удалось преодолеть их. Независимо от того, какие у вас убеждения и какой религии вы следуете, вы должны быть человеком… », – говорит она.
Сегодня сложности остались позади и Лола Насриддинова возглавляет Общественную организацию «Ирода», которая заботится о сотнях детей с аутизмом. Насриддинова стала одной из первых в Таджикистане, кто протянула руку помощи десяткам родителей детей с особенностями в развитии, чтобы их дети тоже могли учиться и развиваться. Отец Лолы был мусульманином, мать – православной христианкой.
По ее словам, она никогда не разделяла людей, обращающихся к ней по их убеждениям или религиозности. В первую очередь, ей важна сама человечность, возможность оказать помощь тем, кто нуждается в этом. За свои заслуги Лола становилась лауреатом престижной премии за защиту прав человека.
В успехе Лолы немалую роль сыграл ее супруг Фазлиддин Насриддинов.
Он вспоминает о днях, когда его жена делала свои первые шаги на пути к успеху:
«Конечно, было непросто, но я всегда говорил, что ты должна идти вперед. Каждый раз, когда появлялась сложность, говорил, что нужно потерпеть».
В Таджикистане немало женщин, которые несмотря на имеющиеся проблемы, стереотипы и давление со стороны общества, тяжелые условия жизни стали успешными в сфере малого и среднего бизнеса. Такие женщины как Лола являются примером того, что следование религиозным канонам и учениям не создает проблем для их развития и трудовой деятельности. Наоборот, они чувствуют себя сильным, умными, любящими и инициативными.
Нафиса Имранова. Фото с личной страницы в Facebook.comНафиса Имранова исповедует ислам исмаилитского толка. Ее религиозная принадлежность никогда не мешало тому, чтобы достичь успеха в профессиональной деятельности – в индустрии моды.
«В нашем обществе сложно быть успешной женщиной или «Business Lady», но это может преподнести вас в хорошем свете за рубежом.
Некоторые говорят, что женщина должна быть успешной, другие – что она должна сидеть дома, однако выбор должен оставаться за самой женщиной», – говорит она.
В начале весны у Нафисы напряженный график. В преддверии весенних праздников национальная одежда ее пошива пользуется большим спросом. Ее основными клиентами являются представители государственных структур, дипломатических учреждений и гости из за рубежа.
Несмотря на молодой возраст – 29 лет, она является одной из самых успешных модельеров в Таджикистане. В начале 2020 года она в Париже получила премию UNESCO за инновации в технологии «сузани» и «зардузи» ( традиционные таджикские вышивки).
Наряду с 35 конкурентами из Европы, Азии, арабских стран, она представила свою дизайнерскую одежду из коллекции «Навруз». Нафиса надеется, что в дни весенних праздников сможет увидеть результаты своих трудов на каждой успешной женщине.
Из бесед с нашими героинями следует, что религиозность никак не может быть препятствием для женщин на пути к саморазвитию и профессиональному росту.
Может быть, даже преимуществом, потому что в моменты трудности и испытаний помимо семьи у них всегда рядом крепкое подспорье – вера.
Данная статья была подготовлена в рамках проекта IWPR «Стабильность в Центральной Азии через открытый диалог».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
«Каково ваше вероисповедание?». Новая графа в вопроснике переписи населения
Таджикские власти решили определить во время очередной переписи населения количество последователей различных религий в Таджикистане.
Вполне вероятно, что такое исследование может привести к недоверию среди последователей различных религий.
Парламент Таджикистана одобрил проект Закона «О проведении переписи населения», на основании которого в 2020 году граждан Таджикистана будут спрашивать об их вероисповедании. Этот законопроект после одобрения Маджлиси милли и подписания президентом вступит в законную силу.
Власть предержащие, в том числе сам Эмомали Рахмон, президент Таджикистана, уже неоднократно заявляли, что почти 99 процентов населения страны являются мусульманами, однако до настоящего времени какого-либо масштабного опроса в этом направлении не проведено, и цифры о количестве мусульман в Таджикистане колеблются в диапазоне от 96 до 99 процентов.
Абдухалим Гаффоров, член Комитета нижней палаты парламента по социальным вопросам, сказал Радио Озоди, что общеизвестно, что подавляющее большинство населения Таджикистана исповедуют ислам, однако во время предстоящей переписи эти данные будут уточнены.
«Мы во время бесед постоянно говорим, что более 90% населения страны являются мусульманами. И сейчас наша цель в том, чтобы во время переписи уточнить, сколько у нас последователей ислама, сколько христианства, сколько – других религий и сколько атеистов», — отметил депутат парламента.
По словам депутата, такие данные необходимы для государственных органов, которые должны знать вероисповедание своих граждан, а также для международных организаций, которые сотрудничают с властями Таджикистана. Обычно, по его словам, каждый иностранец, прежде чем посетить ту или иную страну, изучает традиции и знакомится в основными религиями населения в этой стране, чтобы во время своей поездки не нарушать местные обычаи. Однако представители различных религий и религиозных течений возможно воспримут такой опрос об их конфессиональной идентификации очень щепетильным, так как во время переписи предполагаются уточняющие вопросы не только об их релгии, но и к какому мазхабу или течению они относятся.
В Таджикистане перепись населения проводится при поддержке различных международных организаций один раз в десять лет. Решение о проведении очередной переписи населения в предстоящем 2020 году было принято еще четыре года назад, в 2015 году. Во время переписи населения уточняются данные о демографическом составе населения, возрастные группы, регионы страны, доходы хозяйств и другие данные, которые необходимы для разработки государственных прогнозов, концепций, стратегий и программ социально-экономического развития, текущих расчетов и прогнозирования численности и состава населения, изучения, размещения и использования трудовых ресурсов.
В большинстве государств мира во время переписи населения вопросы о вероисповедании отсутствуют либо являются необязательными.
Киёмиддин Давлатзода, представитель Агентства по статистике при президенте РТ, сказал, что во время предыдущих переписей населения вопросы об их вероисповедании в анкетах отсутсвовали. Он также отметил, что проводились отдельные исследования по вопросу религиозной идентичности, однако такой вопрос во время переписи населения появился в Таджикистане впервые.
«Это инициатива парламента, которая пока еще официально не ступила в силу. В действительности раньше в анкетах вопроса «о принадлежности к религии» не было», — отметил Давлатзода.
Таджикские власти уже неоднократно говорили, что большинство населения в Таджикистане исповедует суннитский мазхаб, а именно ханафитский, и часть населения – исмаилитский мазхаб. О численности других мазхабов и представителей других религий, как например, христианства, имеются самые различные сведения.
Музаффар Олимов, таджикский социолог, говорит, что определение численности последователей различных религий в большинстве стран мира является вполне обычным явлением, однако в Таджикистане, за исключением представителей мусульманского населения, представители других религиозных конфессий, возможно, не будут раскрывать свое вероисповедание.
В прошлом были зафиксированы случаи преследования последователей других религий, как например христиан и последователей Зардушта, и поэтому для того, чтобы не стать объектом преследования за свои религиозные убеждения многие из таджиков, которые приняли другую религию, а не ислам, стараются скрыть свое вероисповедание.
Музаффар Олимов говорит, что для того, чтобы получить на эти вопросы точные ответы, сотрудники, которые будут проводить опрос, должны быть специально подготовлены, для того, чтобы правильно проводить опрос и не вызывать у людей различного рода опасения.
«Возможно большинство скажут, что мы мусульмане, однако будут затрудняться ответить, к какому мазхабу они относятся. Представители других конфессий или атеисты будут очень осторожны в своих ответах. Однако если люди будут правильно и точно отвечать на поставленные вопросы, это очень важно для специалистов», — отметил Олимов.
Социолог, который уже участвовал в прошлом в нескольких социологических исследованиях о численности последователей различных религий в Таджикистане, говорит, что численность мусульман по результатам исследований все время превышала цифру 90 процентов.
В Таджикистане также живут и представители других религий. В настоящее время в стране зарегистрировано более 70 религиозных неисламских организаций, целью которых является увеличение количества своих последователей и поддержка представителей их конфессий.
Баптисткая церковь является одной из таких организаций, Свидетели Иеговы подверглись преследованию. В прошлом количество таких религиозных организаций превышало восемьдесят, однако после принятия новой редакции закона о свободе вероисповедания и религиозных организациях в 2009 году, они были вынуждены повторно перерегистрироваться и в результате несколько организаций не прошли государственную регистрацию и вынуждены были прекратить свою деятельность на территории Таджикистана.
Давление таджикских властей на религиозные исламские и другие течения и организации на протяжении многих лет становится предметом критики со стороны международных организаций и западных государств.
Например, в своем докладе в 2015 году Госдеп США включил Таджикистан в список стран, в которых наблюдается систематическое нарушение религиозных свобод. Вашингтон потребовал от таджикских властей соблюдать свои международные обязательства в части свободы религии и вероисповедания и принять меры по «устранению препятствий для регистрации неисламских организаций, и их деятельности в Таджикистане, в том числе по ввозу и печати религиозной литературы».
В Таджикистане ханафитский мазхаб поддерживается практически на официальном уровне,а последователи салафия задерживаются и преследуются в уголовном порядке.
| Таджикистан Содержание Ислам, господствующая религия всей Средней Азии, был принесён
в регион арабами в седьмом веке. С этого момента,
Ислам стал неотъемлемой частью таджикской культуры. Хотя советский
усилия по секуляризации общества в основном не увенчались успехом, постсоветское
эпоха ознаменовалась заметным ростом религиозной практики. Большая часть чего-либо
Мусульмане Таджикистана придерживаются суннитской (см. Глоссарий) ветви ислама,
и меньшая группа принадлежит к шиитской (см. Глоссарий) ветви этой
вера. Среди других религий русское православие является наиболее
широко практиковалось, хотя русская община значительно сократилась в
начало 1990-е. Некоторые другие небольшие христианские группы теперь пользуются относительной
свобода вероисповедания. ИсламСуннитская ветвь ислама имеет 1200-летнюю традицию среди оседлое население Средней Азии, в том числе таджики. Маленький группа меньшинства, памирцы, являются членами гораздо меньшей конфессии шиитского ислама, исмаилизма, впервые завоевавшего приверженцев в Средней Азии в начало десятого века. Несмотря на преследования, исмаилизм выжил в далекие Памирские горы. В течение семи десятилетий политического контроля Советский
политики не смогли искоренить исламскую традицию, несмотря
неоднократные попытки сделать это. Самая жесткая из советских антиисламских
кампании происходили с конца 1920-х до конца 1930-х годов как часть
общесоюзное движение против религии в целом. В этот период многие мусульмане
чиновники были убиты, а религиозное обучение и соблюдение
резко сократился. После вторжения Германии в Советский Союз в
1941, официальная политика в отношении ислама смягчилась. В начале 1960-х хрущевский режим усилил антиисламскую
пропаганда. Затем несколько раз в 1970-х и 1980-х гг.
Кремлевское руководство призвало возобновить усилия по борьбе с религией,
включая ислам. Идентификацию с исламом как неотъемлемой частью жизни разделяют
городских и сельских, старых и молодых, образованных и необразованных таджиков. Во всяком случае, таджики опровергли стандартное советское утверждение, что урбанизированная промышленная рабочая сила и образованное население мало общего с «остатками ушедшей эпохи», такими как ислам. А примечательное развитие в конце советской эпохи и в начале периода независимости повысился интерес, особенно среди молодежи, к веществу исламского учения. В постсоветскую эпоху ислам стал важным элемент в националистических аргументах некоторых таджикских интеллектуалов. Ислам сохранился в Таджикистане в самых разнообразных формах благодаря
силу местного народного ислама, совершенно независимо от
Исламская администрация, санкционированная Советским Союзом. К концу 1989 г. возросшая терпимость режима Горбачева к религии стали влиять на обычаи ислама и русского православия. религиозный инструкция увеличилась. Открылись новые мечети. Религиозные обряды стали более открытым, и участие увеличилось. Появились новые представители ислама. Таджикистан и другие страны Центральной Азии. Полномочия чиновника, В Таджикистане распалось ташкентское Управление мусульман Средней Азии. Таджикистан обзавелся собственной семинарией в Душанбе, покончив с зависимостью от две семинарии администрации в Узбекистане. К 1990 году главный чиновник Управления мусульман в Душанбе, старший кадий Хаджи Акбар Тураджонзода (в должности с 1988 по 1992 год) стал независимым
общественный деятель с широким кругом последователей. мусульман в Таджикистане также политически организованы в начале 1990-х годов.
В 1990 году, когда граждане во многих частях Советского Союза формировали
свои общественные организации, мусульмане из разных частей союза
организовал Партию исламского возрождения (ПИВТ; см. Политические партии, это
ч.). К началу 1990-х годов рост массовой политической активности среди
Мусульмане Центральной Азии возглавляли все политические партии, включая Коммунистическую. Ислам также играл ключевую политическую роль для правящего режима в начало 1990-х. Старая коммунистическая гвардия вызывала внутренние и международные опасения, что мусульмане-фундаменталисты дестабилизируют таджикскую правительство, когда это послание было целесообразным для укрепления позицию сторонников жесткой линии в отношении оппозиционных сил в гражданской войне. Однако режим Набиева также был готов представить себя союзником Исламской республики Ирана, изображая таджикскую оппозицию как неверные мусульмане. Другие религии Подавляющее большинство нетаджикского населения Таджикистана
состоит из народов, которые также исторически были мусульманами-суннитами (узбеки,
киргизы, татары и туркмены). Следующей по величине религиозной общиной является
предположительно русское православие, историческая вера многих украинцев как
так и русские. Пользовательский поиск Источник: Библиотека Конгресса США |
Одно из изменений, которое
последовало создание в 1943 году официально санкционированного исламского
иерархия Средней Азии, Управление мусульман Средней Азии. Вместе
с тремя аналогичными организациями для других регионов Советского Союза
имея большое мусульманское население, эта администрация контролировалась
Кремль, который требовал лояльности от религиозных деятелей. Хотя
его административный персонал и структура были неадекватны для обслуживания
нужды мусульманских жителей региона, администрация сделала
возможное легальное существование некоторых исламских институтов, а также
деятельность религиозных деятелей, небольшое количество мечетей,
и религиозное обучение в двух семинариях в Узбекистане.
Роль, которую вера играет в жизни людей, различна.
однако значительно. Для некоторых таджиков ислам важнее как
неотъемлемая часть их культурного наследия, чем в качестве религии в
обычном смысле, а некоторые таджики вообще не религиозны.
Задолго до советской эпохи,
сельские жители Центральной Азии, в том числе жители того, что стало Таджикистаном,
имели доступ к своим святым местам. Были и небольшие местные
религиозные школы и отдельные лица в их общинах, которые были
почитается за религиозные знания и благочестие. Эти элементы выдержали
религии в деревне, независимо от внешних событий. При советском
режима, таджики использовали значительную часть этого сельского, народного
Ислам, чтобы продолжить, по крайней мере, некоторые аспекты учения и практики
свою веру после деятельности городских исламских учреждений
были урезаны. Народный ислам также сыграл важную роль в выживании
ислама среди городского населения. Одной из форм этого популярного ислама является
Суфизм, часто описываемый как исламский мистицизм и практикуемый
личности различными способами. Наиболее важная форма суфизма в
Таджикистан – это Накшбандия, суфийский орден с последователями далеко
как Индия и Малайзия.
Помимо суфизма, существуют и другие формы популярного ислама.
связаны с местными культами и святыми местами или с лицами, чьи
знания или личные качества сделали их влиятельными.
Во фракционной политической борьбе
после обретения независимости Турахонзода критиковал коммунистическую
сторонников жесткой линии и поддерживал политическую реформу и официальное признание
значение ислама в таджикском обществе. В то же время он
неоднократно отрицал обвинения сторонников жесткой линии в том, что он добивался
установление исламского правительства в Таджикистане. После
Победа сторонников жесткой линии в гражданской войне в конце 1992, Тураджонзода
бежал из Душанбе и был обвинен в государственной измене.
Партии Таджикистана – учитывать мусульманское наследие
подавляющее большинство жителей Таджикистана.
Кафедральный собор Святого Николая в Душанбе служит
Православная община. К концу советской эпохи Таджикистан также был
дом для небольшого числа людей, принадлежащих к другим христианам
конфессий, включая католиков (большинство из которых были немцами),
Адвентисты седьмого дня и баптисты. Был еще маленький армянин
меньшинство, большинство членов которого исторически принадлежало к армянскому
Апостольская (григорианская) церковь. Другие религиозные группы включали небольшие
числа евреев и бахаи. Число сторонников этого меньшинства
религий, вероятно, резко сократилось в 1990-х из-за волны
эмиграция из Таджикистана в ранний период независимости.Преобразование Таджикистана: как режим Рахмона превратил религию в место борьбы
Строящаяся мечеть на юге Таджикистана. CC BY-NC 2.
0: Рохан Шенхав / Flickr. Некоторые права защищены.
Обзор книги Элен Тибо «Преобразование Таджикистана: государственное строительство и ислам в постсоветской Центральной Азии».
Еще в 2011 году я встретил Махмадали, 38-летнего водителя грузовика, на окраине Душанбе. У него было чисто выбритое лицо. Вскоре после возвращения из России в свою грязную советскую квартиру в столице Таджикистана несколькими днями ранее Махмадали был остановлен полицией, доставлен в местный участок, обвинен в том, что он «ваххабит» (читай: экстремист), и ему угрожали расправой. если он не сбрил бороду. Он должным образом пошел к парикмахеру на следующий день. На тот момент это были одни из первых сообщений о таком поведении таджикской милиции во имя противодействия экстремизму. Но в последующие годы эта практика стала более распространенной. В 2016 году, например, начальник полиции Хатлонской области заявил, что «побуждал» бриться 13 000 мужчин. Религия для правительства является неотъемлемой частью национальной идентичности.
Более 98% таджиков номинально мусульмане, то есть не славянского происхождения. Правительство регулярно упоминает об исламском наследии страны и ее вкладе в исламскую цивилизацию через работы уроженца Бухары эрудита Авиценны (также известного как Ибн Сина) и исламского ученого девятого века Имама аль-Бухари. По словам президента Эмомали Рахмона, санкционированный государством ислам является «религией справедливости, мира, безопасности и нравственности и осуждает любые деструктивные действия и насилие». Но это также и потенциально опасная сила, угрожающая режиму. В то время как правительство продвигает определенные формы санкционированного государством ислама, режим принял меры по ограничению «иностранных» форм поклонения, таких как отращивание бороды или ношение хиджабов.
Эта политика является частью более масштабного подавления независимых голосов в стране за последнее десятилетие, кульминацией которого стал запрет в 2015 году ведущей оппозиционной группы страны, Партии исламского возрождения (ПИВТ).
Сотни ученых, журналистов, представителей оппозиции активисты и верующие были арестованы или бежали из страны. В то же время президент Рахмон, правивший страной с 1992 года, укрепил доминирование своей семьи в экономике и политике, провозгласив себя «Лидером нации» и закрепив за собой пожизненное положение в 2016 году. религия и авторитарная консолидация составляют фон для книги Хелен Тибо «Преобразование Таджикистана: государственное строительство и ислам в постсоветской Центральной Азии».
По мере того, как режим Рахмона укреплял свою власть, президент постепенно смещал, арестовывал и высылал тех, кто был включен в состав правительства после войны исследования. Но в последние годы опубликованы прекрасные работы о становлении Таджикистана в 1920-е годы (Бергне, Касымбекова), его послевоенном развитии (Калиновский), позднесоветском периоде (Блейер и Нуржанов), гражданской войне (Эпкенханс) и установлении мира. (Хизершоу, Дрисколл, Марковиц). Книга Тибо основана на этих других работах и исследует события в стране вплоть до запрета ПИВТ в 2015 году9.
0006
Тибо проводил полевую работу над книгой в период с 2010 по 2011 год. Возможно, это было время, когда консенсус Таджикистана после гражданской войны начал рушиться. После мирного соглашения, подписанного между правительством и оппозицией в 1997 г., оппозиции было выделено 30% государственных должностей. Но по мере того, как режим Рахмона укреплял свою власть, президент постепенно смещал, арестовывал и высылал тех, кто был включен в состав правительства после войны. Хотя ПИВТ сохраняла за собой два места в нижней палате Таджикистана до 2015 г., давление на партию росло: в октябре 2010 г. полиция провела обыск в ее офисах, а ее женский центр был разрушен в результате поджога.
В то же время правительство приняло меры по ужесточению контроля над религией. В 2009 году был принят новый «Закон о свободе совести и религиозных организациях», который наложил ограничения на регистрацию религиозных организаций для работы в стране. В октябре 2010 года Рахмон призвал примерно 2500 граждан Таджикистана, изучающих ислам за границей, вернуться домой, утверждая, что они становятся «террористами».
А «Закон о родительской ответственности» 2011 года запрещает лицам моложе 18 лет молиться в мечетях, за исключением похорон. В этом контексте ползучего авторитаризма Тибо исследует «место религии в обществе в современном Таджикистане», сочетая анализ этих политических событий с богатыми этнографическими виньетками, иллюстрирующими, как они влияют на граждан, живущих во втором по величине городе страны, Худжанде.
После краткого введения в главе 1 Тибо излагает свой подход, который она называет «неоинституциональной этнографией» и который сочетает в себе признание продолжающегося «наследия советской секуляризации» в том, как государство подходит к исламу, с анализом того, как ислам живет и воспринимается гражданами. Глава вторая проводит читателя через 70 лет советской секуляризации, поскольку Тибо исследует дебаты внутри Коммунистической партии о природе научного атеизма и о том, как Советский Союз пытался управлять религией в Центральной Азии. Она исследует, как советские власти, не сумев искоренить религию, все более институционализировали ее после Второй мировой войны, подчиняя ее государству и делая ее неотъемлемой частью национальной идентичности.
Эта тема более подробно обсуждалась в недавней книге Эрена Тасара. .
В третьей главе читатель знакомится с политической историей Таджикистана после обретения независимости от гражданской войны до провозглашения Рахмона «Лидером нации» в 2016 году. Тибо уделяет особое внимание упадку ПИВТ, иллюстрируя ее ценность для местное население на примерах ее многочисленных посещений офиса партии в Худжанде. В следующей главе рассматриваются различные законы и институты, регулирующие ислам в Таджикистане, а также борьба правительства за регулирование визуальных признаков благочестия в стране: бороды и хиджабы. В последней главе рассматривается влияние, которое это оказывает на местное население, на примерах из жизни тех, кого автор называет «возрожденными» мусульманами, людей, заново открывших свою веру, выросших в «светских» семьях. На этих примерах Тибо показывает, как ислам предлагает верующим моральный ориентир и способ справиться с постсоветским беспорядком, характеризующимся репрессивным режимом, коррупцией и ограниченными экономическими возможностями.
Вместо того, чтобы просто рассматривать государственную политику или то, как люди пришли к пониманию мира через ислам, главной силой книги Тибо является ее новаторский подход — «институциональная этнография», — который привлекает внимание к взаимодействию между государством и населением. . Она подчеркивает то, как светская политика государства переводится в местный контекст, а также то, как местные жители неравномерно проводят ее в жизнь и сопротивляются ей.
Государство обычно политизирует ислам, преподнося повседневные проявления благочестия как признаки радикализации и превращая ислам в нечто, требующее управления
Рассматривая религию как способ справиться с постсоветским беспорядком, книга Тибо является долгожданным ответом на алармистские заявления, которые рассматривают рост религиозности как опасный и потенциально дестабилизирующий регион. Как отмечает автор: «Исламские ценности иногда рассматриваются как способ найти справедливость при отсутствии законного канала для выражения недовольства».
Социальная исламизация — это не то же самое, что (насильственная) политическая радикализация. Для многих религия является частью повседневной жизни, но не имеет «какой-либо прочной связи с политическими устремлениями». Вместо этого именно государство обычно политизирует ислам, представляя повседневные проявления благочестия как признаки радикализации и превращая ислам в нечто, требующее управления.
Трансформация Таджикистана предлагает снимок периода, когда страна все еще находилась на пути к более авторитарному режиму, с последствиями для космоса и возможностью проведения исследований по деликатным темам. Арест аспиранта Александра Содикова из Университета Торонто в июне 2014 года в Хороге по обвинению в шпионаже стал четким предупредительным сигналом для ученых. Хотя некоторым исследователям удалось продолжить исследования повседневного ислама в Таджикистане, повторить исследование Тибо с активистами ПИВТ теперь уже невозможно.
Из-за приоритета глубины над широтой, присущего использованию этнографии, ряд дополнительных вопросов для будущих исследований возникает из книги Тибо.
Этнография автора сосредоточена на «строгих верующих», лицах, которые молятся пять раз в день, совершали хадж, постились в священный месяц Рамадан и соблюдали халяль. Таких людей остается меньшинство в Таджикистане, где большинство людей называют себя мусульманами, но не исповедуют активно религиозные обряды на ежедневной основе. Данные опроса, полученные во время исследования Тибо, показали, что 39% таджиков молились пять раз в день, что, вероятно, завышено.
Что эти менее религиозные люди думают о государственной политике по управлению религией? Насколько успешной была государственная кампания по формированию светских граждан через образование и государственные СМИ? Почему к некоторым лицам применяются репрессивные меры, а другим позволяют вести явно благочестивый образ жизни? Такие вопросы касаются того, как действует авторитарное государство и насколько эффективно оно осуществляет власть. К сожалению, исследования по таким темам в авторитарном Таджикистане становятся все более сложными, и власти стали пристальнее присматриваться к исследователям.