Почему Англию называют Великобританией
Так повелось, что в разговорной речи названия «Англия» и «Великобритания» – слова взаимозаменяемые. Чтобы определиться с правильным соотношением этих названий, понять «что и во что входит составной частью», стоит обратиться к истории возникновения обоих топонимов.
Государство, о котором идет речь, расположено на островах. И от материковой Европы оно отделено Северным морем с проливами Па-де-Кале и Ла-Манш. Ширина последнего в самом узком месте составляет всего 32 километра, что в свою очередь искушает спортсменов разных эпох к совершению марафонских заплывов между Францией и Британскими островами.
Стоит отметить то, что удавалось пловцам, так и не удалось во время 2-ой мировой войны войскам Гитлера. Ла-Манш так и остался непреодолимой преградой для германского Вермахта.
Рассмотрим происхождением основных топонимов северного Альбиона. Кстати, само название Британских островов «Альбионом» встречается уже у древних греков и имеет много толкований.
Ученый I-го века нашей эры Птолемей связывал латинский термин «Альбион» с холодным климатом Британии.
Само понятие «Британия» — это название древнейшей провинции острова, берущее начало в имени племени бриттов, войну с которыми так красочно описал Гай Юлий Цезарь в своих «Записках о галльской войне».
«Англия» — это название стало известным в IX-м веке нашей эры и связано с германским племенем англов, которые вместе с саксами в V- VI веках захватили острова бриттов. Великобритания берет начало в 1707 году от объединения Английского и Шотландского королевств под эгидой единой монархии.
Сегодня название государства звучит так: «Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии». Англия входит в Королевство составной частью, наряду с Шотландией, Уэльсом и Северной Ирландией, занимая две трети общей площади страны.
Население Англии составляет 84% от общего числа жителей королевства. Но, хотя вместо названия Великобритания часто звучит Англия, нельзя сказать, например: «Я еду в Англию, в Кардифф!» — это неверно по смыслу, поскольку упомянутый Кардифф – столица Уэльса, и правильно будет сказать: «Я еду в Великобританию, в Кардифф!» или, как вариант «…в Кардифф, город Уэльса!»
Богатейшая история становления Великобритании как государства – это ценнейшая часть мировой истории, эпоха длинной в несколько веков.
Ее начало – времена расцвета Римской империи, ее собственный расцвет – период европейского Возрождения. И коль скоро, уже в ХI веке на территории Англии существовало феодальное государство, то к веку ХIХ Британия становится крупнейшим производителем и экспортером промышленных товаров.
С ХVI века на протяжении 400 лет это островное государство оставалось в тройке самых могущественных держав не только Европы, но и мира. Традиционно сильный флот, успехи в промышленности, старания ученых и полководцев позволили англичанам распространить свое влияние на все континенты.
На протяжении долгого времени британцы обладали самыми обширными колониальными территориями, а выражение о «…никогда не заходящем над Британской империей солнце» было актуальным до середины 20-го века. Да и сегодня, когда колонии ушли в прошлое, более 50-ти государств из разных уголков земли находятся под доминионом Великобритании, сохраняя как традицию, свое подчинение английскому престолу. Так что и Англия, как часть и Великобритания в целом — топонимы богатые историей и, как названия одной и той же страны, звучат очень весомо и полноценно.
Как Англия стала Великобританией . Время мира
На севере и на западе Англия граничит с труднодоступными нагорьями, главным образом пастушескими, долгое время остававшимися очень бедными, редко заселенными, притом кельтами, чаще всего не воспринимавшими английскую культуру. Навязать себя таким соседям — это был решающий процесс внутренней истории Британских островов, предприятие, которое могло допустить лишь плохие решения— силовые. Как и полагается, политика здесь предшествовала экономике, а последняя долго удовлетворялась ограниченными, даже пунктирными успехами. В Корнуолле лондонские негоцианты очень рано завладели одним только оловом 305. В Уэльсе, заново завоеванном в 1536 г., экспорт скота, перегонявшегося в Лондон, сделался характерной чертой лишь после 1750 г.306, а по-настоящему этот край преобразится лишь с тяжелой индустрией, которая будет там организована англичанами в XIX в. Но, как и можно было предвидеть, две главные партии этой внутренней игры разыгрывались в отношении Шотландии, где ход событий оказался в общем непредвиденным, и Ирландии, где Англия никогда не прекращала эксплуатировать колонию, до которой было рукой подать.
В принципе Шотландия была создана для того, чтобы оставаться самостоятельной и избежать «маргинализации», даже элементарной. Она была обширна, равняясь в целом [по площади] половине Англии, гориста, бедна, отделена от своей соседки труднопроходимыми приграничными областями. Все прошлое, заполненное ожесточенными войнами, предрасполагало ее к тому, чтобы говорить «нет», сопротивляться. Да к тому же даже после 1603 г., когда Яков VI Шотландский унаследовал престол Елизаветы и стал Яковом I Английским, соединив таким образом на одной голове короны обеих стран, Шотландия сохранила правительство и парламент, об относительной слабости которых говорить можно, но которые все же продолжали существовать307
. Точно так же продолжали существовать граница между Шотландией и Англией и таможни на ней. Но если таможни эти давали первой возможность защититься от бурного импорта, то второй они позволяли закрыть свою территорию для скота и льняных тканей Шотландии, так же точно как и воспретить мореходам из Эдинбурга, Глазго или Данди доступ в английские колонии…Шотландия в XVII в.
была страной бедной. Было бы смешно хотя бы на миг сравнить ее с Англией. Ее экономика была архаичной, ее замледелие — традиционным, и слишком часто убийственные голодовки следовали там за плохими урожаями, например в 1695, 1696, 1698 и 1699 гг. «Мы никогда не узнаем, сколько людей умерло [в эти годы]: современники поговаривали об одной пятой, одной четвертой населения, даже об одной трети и более в некоторых областях, где жители вымерли или бежали»308.
Торговая жизнь вносила одушевление в приморские города Равнин (Lowlands), и такая незначительного объема морская активность непрестанно возрастала. Купцы Эдинбурга и Глазго (бывшие все местными уроженцами, что, на наш взгляд, было признаком здоровой торговли) были предприимчивы, невзирая на слабость их капиталов. Это объясняет создание в 1694 г., но также и конечную неудачу шотландской Африканской компании, которая тщетно пыталась изыскать капиталы в Лондоне, Гамбурге и Амстердаме 310. Попытки насаждения шотландской колонии на берегах Дарьенского перешейка в 1699 г. также оказались тщетными. Англия, далекая от того, чтобы ее поощрять, с облегчением взирала на эту неудачу311. В Шотландии же этот провал принял облик национального траура.
Площадь Сенного рынка (Grassmarket) в Эдинбурге в XVIII в. Повозка слева располагается у самых западных ворот города. На заднем плане— [Эдинбургский] замок. Эдинбургская Публичная библиотека.
Фотография А.Дж. Ингрэм Лимитед.
Вероятно, именно в надежде на открытие английского и американского рынков парламент в Эдинбурге в 1707 г. большинством в три или пять голосов высказался за политическую унию с Англией. Этот расчет, ежели такой расчет был, вовсе не был неправилен, ибо, как показал Смаут, парадоксальным образом возросшая политическая зависимость Шотландии не вылилась в экономическое порабощение, в «маргинализацию». С одной стороны, потому, что, сделавшись почти что английской провинцией, она станет пользоваться всеми торговыми преимуществами, какими за границей похвалялись британцы, и шотландские купцы в состоянии были воспользоваться случаем. С другой стороны, потому, что ничто из того, чем располагала Шотландия, не представляло для Англии особого экономического интереса, который повлек бы за собой установление властного хозяйничанья. Тем не менее процветание и новый подъем, на которые рассчитывали, наступили не сразу. Потребовалось время, чтобы извлечь выгоду из возможности торговать по всей английской «империи», в Северной Америке, на Антильских островах, даже в Индии, куда столько шотландцев отправится на поиски богатства к вящему раздражению коренных англичан.
Нет никакого сомнения: наблюдался взлет (take-off) Шотландии. Около 1800 г. один автор писал: «Если бы Шотландия не процветала, Глазго не вырос бы столь значительно, как это с ним произошло, городская стена Эдинбурга не удлинилась бы вдвое за тридцать лет, и там не строили бы ныне совершенно новый город, коего сооружением занято около десяти тысяч иностранных рабочих» 313. Такая эволюция, столь отличная от ирландской модели, о которой мы еще будем говорить, была ли она обязана своим возникновением простому стечению обстоятельств? Или инициативе и опытности шотландских купцов? Или тому факту, подчеркиваемому Смаутом, что демографический рост в Шотландии, по крайней мере на Равнинах, был умеренным и не сгладил, как это произошло в стольких современных развивающихся странах, выгоды роста экономического? Вне сомнения, всему этому одновременно.
Но разве не следует подумать также о том, что Шотландия не наталкивалась, как Ирландия, на вошедшую в плоть и кровь враждебность Англии? О том, что Шотландия не была целиком кельтской, что в самой богатой ее области, на Равнинах, низколежащих землях, протянувшихся от Глазго до Эдинбурга, давно говорили по-английски, какой бы ни была действительная причина такой англизации. У англичанина могло складываться впечатление, что он находится там дома. Напротив, Нагорья (
В Ирландии положение было весьма отличным: в XII в. Англия обосновалась внутри Пэйла (Pale) 314, как позднее обосновывалась в своих американских колониях.
Ирландец был ее врагом, туземцем, которого презирали и одновременно боялись. Отсюда и отсутствие взаимопонимания, бесцеремонность и множество жестокостей, мрачный итог которых незачем более подводить: английские историки проделали это ясно и честно 315. Несомненно, говорит один из них, «ирландцы наряду с неграми, продаваемыми как рабы, были главными жертвами системы, которая обеспечила Великобритании ее мировое господство»316.
Но то, что нас здесь интересует, — это не колонизация Ольстера и не «фарс» с так называемым ирландским правительством, учрежденным в Дублине (к тому же фикция такого правительства будет в 1801 г. уничтожена присоединением ирландского парламента к парламенту в Лондоне), а подчинение Ирландии английскому рынку, то полнейшее подчинение, которое сделало из торговли с Ирландией «на всем протяжении XVIII в…. самую важную отрасль английских торговых операций за морем»317. Эксплуатация организовывалась с опорой на поместья англо-ирландцев, протестантов по вероисповеданию, которые конфисковали к своей выгоде больше трех четвертей ирландской земли.
И Ирландия погрузилась в состояние «периферийной» страны: в ней сменяли друг друга «циклы» в том смысле, в каком Лусиу ди Азеведу318 употребил бы это слово в применении к бразильской экономике. Около 1600 г., поскольку Ирландия была покрыта лесами, она сделалась к выгоде Англии поставщиком леса и развила, точно так же к выгоде своих господ, железоделательную промышленность, которая сама собой угаснет, когда столетие спустя остров окажется полностью лишен лесного покрова. Тогда, отвечая на возросшие требования английских городов, Ирландия специализировалась на животноводстве и экспорте соленой говядины и свинины, а также бочонков со сливочным маслом, потому что английский рынок, снабжаемый из Уэльса и Шотландии, закрылся для вывоза живого скота с соседнего острова.
Главным портом для этого громадного экспорта был Корк в Южной Ирландии: он был поставщиком одновременно Англии, английских флотов, сахарных островов Вест-Индии и флотов западноевропейских наций, в частности Франции. В 1783 г. за сезон, «который длится октябрь, ноябрь и декабрь», в Корке было забито почти 50 тыс. голов крупного рогатого скота, к которым добавлялись на такую же сумму «свиньи, коих забивают весной», не считая вклада других скотобоен319. Европейские купцы подкарауливали цены, которые устанавливались с закрытием сезона на бочки соленой говядины или свинины, на центнеры шпига, топленое свиное сало, сливочное масло, сыр. Любопытствующий епископ Клойнский, перечисляя громадное количество быков, свиней, масла, сыра, ежегодно экспортировавшееся Ирландией, «задавался вопросом, как иностранец сможет постичь, что в стране, столь обильной продовольствием, половина жителей умирает с голоду» 320. Но продовольствие это никоим образом не служило для внутреннего потребления, в такой же мере, как в Польше, где произведенная крестьянами пшеница ими не потреблялась.
В последние десятилетия XVIII в. ирландская солонина начала испытывать конкуренцию со стороны русского экспорта через Архангельск и еще более — вследствие прибытия поставок из американских колоний Англии. Именно тогда начался зерновой «цикл». 24 ноября 1789 г. французский консул писал из Дублина: «Самые просвещенные люди, коих мнения я мог спросить… рассматривают торговлю солониной как потерянную для Ирландии, но весьма далеки от того, чтобы по сему поводу печалиться, и с удовольствием видят, как крупные собственники понуждаемы их же собственными интересами изменять систему пользования землей, до сего времени преобладавшую, и не оставлять единственно для выпаса скота громадные и плодородные участки, кои, будучи возделаны, дают работу и средства к существованию намного большему числу жителей. Сия революция уже началась и осуществляется с непостижимой быстротой. Ирландия, некогда зависевшая от Англии в отношении зерна, каковое потребляет ее столица [Дублин], единственная часть острова, где был каким-то образом известен этот вид пищи, несколько лет уже в состоянии экспортировать значительные количества оного»321.
Известно, что Англия, бывшая ранее экспортером зерна, с ростом своего населения и началом своей индустриализации сделалась страной — импортером зерновых. Зерновой цикл сохранится в Ирландии до отмены хлебных законов в 1846 г. Но в начале его зерновой экспорт был силовым приемом, что напоминало польскую ситуацию XVII в. «Ирландцы, — поясняет далее наш информатор, — в состоянии экспортировать [зерно в 1789 г.] лишь потому, что подавляющее их большинство не потребляет хлеба вовсе. Из страны вывозят не избыток, а то, что везде в иных странах считалось бы необходимым. На трех четвертях сего острова народ довольствуется картофелем, а в северной части — кашей из овса, из коей они делают сухари, и похлебкой. Таким-то образом бедный, но привыкший к лишениям народ кормит нацию [Англию], каковая имеет куда более природных богатств, нежели он сам» 322. Если придерживаться статистики ее внешней торговли, куда к тому же добавлялись еще лов лосося, доходный китобойный промысел, широкий вывоз льняного полотна, производство которого началось примерно с середины века, то в итоге в 1787 г.
Ирландии остался бы доход в один миллион фунтов стерлингов. На самом деле это именно то, что она выплачивала в средний год англосаксонским собственникам.
Но с началом американской Войны за независимость для Ирландии, как и для Шотландии, представился благоприятный случай. Лондонское правительство умножило тогда число обещаний, отменило в декабре 1779 г. и в феврале 1780 г. определенное число ограничений и запретов, которые лимитировали ирландскую торговлю, разрешило прямые связи с Северной Америкой, Ост-Индией, Африкой, открыло ирландским подданным короля доступ в Левантинскую компанию (Levant Company)323. Когда эта новость достигла Парижа, там восклицали: «В Ирландии… только что произошла революция»; король Английский «станет неизмеримо более могущественным, чем он когда-либо был… и Франция… наверняка станет жертвою [всего этого], ежели она быстро не воздвигнет преграду такому немыслимому увеличению могущества. Есть одно средство в сем преуспеть, вот оно: создать в Ирландии нового короля»324.
Ирландия извлекла выгоду из этих уступок. Льноткацкая промышленность, в которой была занята, быть может, четверть населения, развилась еще больше. 26 ноября 1783 г. «Газетт де Франс» объявила, что Белфаст экспортировал в Америку и в Индию 11 649 штук полотна, составляющих 310 672 «прута»*DI, и что «в весьма скором времени города Корк и Уотерфорд в Ирландии будут вести большую торговлю, нежели Ливерпуль и Бристоль» (это наверняка преувеличение). В 1785 г.325 Питту Младшему даже достало ума предложить полное экономическое освобождение Ирландии, но преградой к тому стала враждебность палаты общин, и, констатировав эту преграду, премьер по своему обыкновению не стал настаивать.
Вне сомнения, тогда была утрачена великая возможность, ибо немного времени спустя, с Французской революцией и с военными десантами, которые она организовала на остров, в Ирландии снова наступила драма. Все в некотором роде началось сначала. Так что верно, что Ирландия, по выражению Видаль де Лаблаша326, слишком близкая к Англии, чтобы от нее ускользнуть, слишком большая, чтобы быть ассимилированной, без конца оказывалась жертвой своего географического положения.
В 1824 г. была открыта первая пароходная линия между Дублином и Ливерпулем, которую вскоре обслуживало 42 судна. В 1834 г. один современник говорил: «Некогда полагали в среднем неделю на переезд из Ливерпуля в Дублин; ныне это дело нескольких часов»327. И теперь Ирландия, более чем когда бы то ни было приближенная к Англии, оказалась в ее власти.
Если мы, чтобы закончить, вернемся к нашему истинному спору, то вы без особого труда согласитесь, что рынок Британских островов, вышедший из английского рынка, наметившегося уже давно, сильно и четко обрисовался начиная с американской Войны за независимость, что последняя с этой точки зрения отметила определенное ускорение, некий поворот. Вот это и следует присоединить к прежним нашим выводам, а именно что Англия сделалась безраздельной хозяйкой европейского мира-экономики к 1780–1785 гг. Разве не удалось тогда английскому рынку достигнуть трех вещей разом: овладения самим собой, овладения британским рынком, овладения рынком мировым?
Acts of Union: United Kingdom
проверено Cite
Несмотря на то, что были приложены все усилия для соблюдения правил стиля цитирования, могут быть некоторые расхождения.
Пожалуйста, обратитесь к соответствующему руководству по стилю или другим источникам, если у вас есть какие-либо вопросы.
Выберите стиль цитирования
MLAAPAChicago Руководство по стилюпроверено Цитируйте
Несмотря на то, что были приложены все усилия для соблюдения правил стиля цитирования, могут быть некоторые несоответствия. Пожалуйста, обратитесь к соответствующему руководству по стилю или другим источникам, если у вас есть какие-либо вопросы.
Выберите стиль цитирования
MLAAPChicago Manual of Style НаписаноДжефф Валленфельдт
Джефф Валленфельдт, менеджер по географии и истории, работает редактором Британской энциклопедии с 1992 года.
Джефф Валленфельдт Факт проверенРедакторы Британской энциклопедии
Редакторы Encyclopaedia Britannica контролируют предметные области, в которых они обладают обширными знаниями, будь то многолетний опыт, полученный в результате работы над этим контентом, или в результате обучения для получения ученой степени.
Они пишут новый контент, а также проверяют и редактируют контент, полученный от участников.
После того, как вы поняли разницу между Великобританией и Соединенным Королевством, вы можете перейти к изучению того, как королевство объединилось. Три «Акта Союза» являются ключевыми. Флаг Соединенного Королевства, Юнион Джек, является отличным наглядным подспорьем для сохранения ясности истории, но история началась задолго до того, как флаг появился в начале 17 века.
В 1284 году корона Англии аннексировала Уэльс в соответствии со Статутом Уэльса. Но аннексия и присоединение — два разных вопроса, и Акт об унии 1536 года провозгласил желание английского короля Генриха VIII включить Уэльс в состав своего королевства. Валлийцам должен был быть предоставлен тот же политический статус, что и англичанам, и они должны были направить своих представителей в парламент. С английским общим правом, с валлийским правом.
Однако ничего из этого не вступило в силу до 1543 года, когда все детали были изложены во втором акте. Тем не менее, Уэльс и Англия были объединены.
Шестьдесят лет спустя Англия и Шотландия все еще были полностью независимыми королевствами, когда английская королева Елизавета I умерла незамужней и бездетной в 1603 году. Ее двоюродный брат Яков VI, который оказался королем Шотландии, также стал королем Англии как Яков I. под тем, что стало известно как союз корон. Он был полон решимости объединить два королевства в единое британское государство. Не сумев достичь этой цели, он удовлетворился их символическим объединением, создав в 1606 году флаг, на котором были изображены как английский крест Святого Георгия, так и шотландский крест Святого Андрея. Это знамя, предшественник известного флага Соединенного Королевства, получило свое название «Юнион Джек» от сокращенной формы имени Якобус, латинской версии имени Джеймс.
На протяжении большей части XVII века, на фоне Гражданских войн в Англии, Реставрации и Славной революции, Англия и Шотландия оставались под властью одного и того же монарха, но неоднократные попытки объединить два королевства не увенчались успехом (за исключением за краткое объединение Оливера Кромвеля, поддерживаемое английской оккупационной армией в Шотландии во время протектората).
Наконец, в начале 18 века Шотландии требовалась экономическая помощь, а Англии нужна была защита от возможности использования Шотландии в качестве плацдарма для французских атак. Англичане также опасались попытки якобитов вернуть корону изгнанному сводному брату королевы Анны, римскому католику, Джеймсу Эдуарду, Старому Самозванцу. Объединение дало ответ на проблемы обоих королевств. Свободная и равноправная торговля на всей территории нового объединенного королевства станет вознаграждением Шотландии. Взамен Англия получит согласие Шотландии на ганноверское правопреемство, благодаря которому протестантское правление будет поддерживаться восшествием на престол Георга I. Шотландия должна была отказаться от своего парламента по соглашению, но сохранила шотландские законы. Таким образом, Акт Союза 1707 г., вступивший в силу 1 мая 1707 г. и создавший Королевство Великобритания, стал выигрышной сделкой по обе стороны границы.
Не все в Шотландии были довольны «британской» администрацией своего дома (которая способствовала инсценировке неудавшихся восстаний якобитов 1715 и 1745 годов), но между партнерством Шотландии с Англией и ограниченными отношениями с Ирландией была четкая разница.
имел с Великобританией. Ирландское восстание 1798 года и опасения, что Ирландия станет стартовой площадкой для французского вторжения, заставили премьер-министра Великобритании Уильяма Питта Младшего поверить в то, что лучшим решением проблемы будет еще один союз, на этот раз между Великобританией и Ирландией. Питт утверждал, что союз поможет экономическому развитию Ирландии. Он также утверждал (ошибочно), что это облегчит предоставление уступок католикам (которые станут меньшинством в новом Соединенном Королевстве). Британское правительство преодолело сильное сопротивление объединению, открыто купив достаточное количество голосов, чтобы обеспечить большинство в британской и ирландской палатах для принятия 28 марта 1800 года еще одного Акта Союза. Ирландия вступила в силу 1 января 1801 года. Этот союз оставался в силе до признания Ирландского свободного государства, за исключением шести графств северной провинции Ольстер, англо-ирландским договором, заключенным 6 декабря 19 года.21, после ирландской войны за независимость (англо-ирландская война, 1919-21).
Союз официально закончился 7 января 1922 года, когда договор был ратифицирован Dáil.
Наконец, 29 мая 1953 года прокламацией Елизавета II стала именоваться королевой Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
Вехи: 1801–1829 гг. — Офис историка
ПРИМЕЧАНИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ
«Вехи истории международных отношений США» был
выведен из эксплуатации и больше не поддерживается. Для получения дополнительной информации см. полное уведомление.
Наполеоновские войны продолжили войны Французской революции. Великобритания
и Франция боролась за господство в Европе, и относилась к более слабым державам
тяжеловесно. США пытались сохранять нейтралитет во время
наполеоновского периода, но со временем оказалась втянутой в европейские конфликты,
приведшие к войне 1812 г.
против Великобритании.
Наполеоновские войны
Наполеон Бонапарт захватил власть в 1799 году после свержения Французское революционное правительство. В это время США и Франция участники переговоров завершали переговоры о прекращении квази-войны с Францией. В В 1802 году Наполеон положил конец десятилетней войне с Великобританией по Мирному договору. Амьен. Он использовал эту возможность, чтобы попытаться подавить гаитянскую революцию, но посланная им армия потерпела поражение. Наполеон также вновь получил Север Американская провинция Луизиана от Испании в 1800 году. Однако потеря Гаити сделало Луизиану стратегически нежелательной, а на горизонте снова маячила война с Великобритания, Наполеон был готов согласиться на покупку Луизианы в 1803 году.
Как и ожидалось, Великобритания объявила войну Франции в 1803 году и будет продолжать войну в течение
более десяти лет.
В этот период войны Наполеон и британские лидеры
сосредоточился на европейских делах, но конфликт перекинулся на
Атлантика. С 1803 по 1806 год Соединенным Штатам удавалось сохранять нейтралитет,
но страдал от впечатления, захват британцами натурализованных США британского происхождения.
граждан в британский флот. Президент Томас Джефферсон
послал Уильяма
Пинкни и Джеймс
Монро для переговоров по договору, который остановит впечатление
американских моряков, но когда подписанный договор вернулся без всяких британских
уступки по вопросу о впечатлении, Джефферсон не передал его в Сенат
для ратификации.
Наполеон Бонарпарт
В 1806 году Наполеон издал Берлинский декрет, запрещавший торговлю с Великобританией, и
британское правительство ответило в следующем году приказом в Совете, который
установил блокаду Европы, контролируемой Францией, и разрешил британцам
флот для захвата кораблей, нарушающих блокаду.
Наполеон ответил еще
торговые ограничения в Миланском декрете 1807 года.
Отношения США с Великобританией в этот период становились все более непростыми.
22 июня 1807 г. H.M.S. Леопард обстрелял и
насильно поднялся на борт U.S.S. Чесапик у Норфолка, Вирджиния
в поисках дезертиров британского флота. Президент Джефферсон ответил
эмбарго на всю внешнюю торговлю, чтобы ослабить британскую экономику.
Эмбарго было крайне непопулярным в Новой Англии, где экономика находилась в тяжелом положении.
зависит от торговли с Великобританией. Кроме того, британская экономика не была сильно
пострадали от эмбарго, соблюдение которого оказалось трудным. В начале 1809 г., в
В одном из своих последних действий на посту президента Джефферсон заменил эмбарго на
Закон о недопущении сношений, который разрешал торговлю с другими странами, кроме Великобритании и
Франция.
Этот акт также оказался практически невозможным для исполнения.
Джеймс Мэдисон
Преемник Джефферсона, президент Джеймс Мэдисон, столкнулся с дилемма — продолжать действовать с неэффективным Законом о недопущении полового акта означало фактически подчиняться британским условиям торговли, поскольку британский флот контролировал Атлантику. Мэдисону помогло принятие в 1810 году законопроекта № 2 Натаниэля Мейкона, которая предложила Великобритании и Франции возможность прекратить захват США. торговые суда в обмен на участие США в их торговом блоке. Наполеон был первым, кто предложил уступки, которые Мэдисон публично принял в лицо. значение, несмотря на его личный скептицизм. Тем самым Мэдисон подтолкнул Соединенные Штаты приближаются к войне с Великобританией.
В этот период Мэдисону также пришлось решать проблему, созданную секретарем
Стэйт, Роберт Смит,
который лично заявил британскому министру о своих пробританских симпатиях.
Когда Мэдисон столкнулась со Смитом и предложила ему изящный уход в качестве США.
Министр в России Смит, похоже, принял его предложение, а затем слил кабинет
документы в рамках клеветнической кампании против президента Мэдисона. дипломат США Джоэл
Барлоу опубликовал ответ и настроил общественное мнение против Смита, который ушел в отставку
1 апреля 1811 года.
Отношения с Великобританией продолжали ухудшаться. Корабль ВМС США ошибся
гораздо меньший британский корабль, HMS Little Belt, для
Корабль британского флота, который произвел впечатление на американских моряков и обстрелял его.
Следовательно, Томас Фостер, британский посланник в Соединенных Штатах, заявил, что
Великобритания не предложила никакой компенсации за Чесапикский инцидент 1807 года. Фостер также сообщил Мэдисон, что британцы
Правительство не будет отменять приказы в Совете.