Национальности и народы Монголии — Монгольская вики-Энциклопедия

Василий Ефанов. Девушка монголка в национальном костюме. 1954. Волгоградский музей изобразительных искусствМонголы — изначально, название населения, которое входило в состав Монгольской империи (средневекового государства, в состав которого входили в частости земли современной России, Украины, Китая и Индии). Монголы дали название монголоидной расе. Позже название монголы было перенесено на группу родственных народов на северо-востоке современной Монголии, предки которых, согласно распространенных исторических взглядов, стояли у истоков Монгольской империи (то есть были первыми ее гражданами, первыми «монголами»). Такая ситуация стала причиной путаницы, появления различных версий и фальсификаций истории в наше время. Поэтому при изучении документов, в первую очередь исторических, нужно обращать внимание, кого именно имеет ввиду автор под словом «монголы». Сегодня к монголам себя относят около 10 миллионов человек. Из них 2,4 миллиона проживают в Монголии, около 4,8 миллиона в Автономном районе Внутренняя Монголия КНР, 2 миллиона в других провинциях Китая.

По данным Переписи населения 2002 года численность монголов, проживающих на территории России, составляет 3 тысячи человек.

Более 85 % населения говорит на монгольском языке, на котором ведется обучение в школах, в средних школах изучают традиционную монгольскую письменность. Официальный язык — монгольский (халха), старшее поколение в городах говорит и понимает и по-русски. С 2007 года русский язык является обязательным к изучению во всех школах. В Баян-Улэгэйском аймаке изучают казахский язык.

85 % населения Монголии относятся к монгольской группе:

Монгольская группа

• южные монголы
  • чахары,
  • хорчины,
  • харачины,
  • арухорчины,
  • тумэты,
  • джалаиры,
  • джалайты,
  • авга,
  • авганар,
  • чипчины,
  • му-мянгаты,
  • найманы,
  • аохане,
  • оннюты,
  • дурбэн хухэт,
  • ураты,
  • горлосы,
  • ордосцы,
  • дурбэты — 4,6%
  • джаруты,
  • суниты

• халха-монголы
  • элжгин и
  • дариганга (31, 9 тыс. , 2000)

• буряты,(70 тысяч),
• баргуты,
• ойраты,
• их-мянгане,
• торгуты,
• хошеуты,
• согво ариг,
• монгоры (ту),
• дунсяны,
• баоани,
• дауры.
• (уйгуро-)урянхайцы (25, 2 тыс., 2000)
• хотоны,
• хотогойт-монголы,
• дархаты, сартулы,
• зун-узумчины (1700 чел., 1945),
• шинэ-баргуты (около 1000 чел., 1947),
• захчины (29, 8 тыс., 2000),
• торгуты,
• баяты (50, 8 тыс., 2000 г.),
• хошуты,
• мянгаты,
• олёты,

К монгольской группе народов по языковому признаку относятся

• калмыки (Российская Федерация),
• сарт-калмаки (иссык-кульские калмыки) (Киргизия)
• моголы (Афганистан).

По культуре к монгольским народам относят также тюркоязычных тувинцев (Российская Федерация).

Немонгольское население

• Тюркская группа
  • казахи и киргизы — 7 %
  • цаатаны

• другие этнические группы
  • хамниганы,
  • русские,
  • китайцы,

История и происхождение монголов из китайских источников. — Исторический дискуссионный клуб

 

Монгольские племена, искони граничат с Китаем на юге, по необходимости должны были иметь тесную связь с государством сим; и потому с вопросом о их народности следовало преимущественно обратиться к китайским источникам.

Китайские источники, о которых выше упомянуто, заключаются в династийных Историях, в государственной статистике и государственной летописи.

Первобытные монголы были тунгусы, пришедшие в южную Монголию с Амура, что ниже увидим из тех мест, в которых летопись кратко упоминает о них.

Еще во времена древней династии Чжеу, в стране, заключающей в себе названия маньчжурские губернии Гиринь и Хэ-лун-гян, царствовал Дом Сушень.

С небольшим за два века до Р. Х. место его заступил Дом Илоу, который в четвертом столетии по Р. Х. переименовался Уги и разделился на сем больших айманей. В шестом столетии из семи угискнх айманей усилился Черпоречный аймань, Хэй-шуй-бу , а в начале седьмого столетия он отделился от Уги, принял народное название Черноречного Мохэ, Хэй-шуй-мохэ, и в непродолжительном времени разделился на шестнадцать новых айманей. В сие время Мохэ на юге смежен был с царством Бохай, на западе с народом ши-вэй .

 

 

В восьмом столетии бохайский государь покорил их под свою власть, а в начале девятого столетия один из шестнадцати Мохэскнх айманей, называемый Татань, ушел в южную Монголию и осел на северной стороне хребта Инь-шань.   Татань есть маньчжурское слово, зн. шалаш. Мохэ есть название владетельного Дома и народа его. Мохэсцы обитали по обеим сторонам Амура, от Аргуни до Вост. океана. Земли солонов и дахуров по реке Нопь-мурэнь принадлежали мохэсцам.

 

 

Сей-то Дом Татань в 966 году, т. е. чрез полтора столетия по приходе его в Южную Монголию, представил дань императору Тхай-цау, основателю династии Сун.Во второе лето правления Цзин-дэ девять гатаньских поколений представили дань Дому Кидань. Второе лето правления Цзин-дэ соответствует 1005 году по Р. Х. Дом Кидань с 915 года владел всею Монголиею; следовательно, татаньские поколения находились под его зависимостью. Из его места открывается: 1-е, что аймань Татань, первоначально состоявшийся из одних родов, через два столетия по переселении, в состоянии был разделиться на девять айманей, но еще был столь силен, чтобы не признавать верховной власти киданей над собою; 2-е, что татаньцы во все это время кочевали по северную сторону хребта Инь-шань; потому что Халка в первой половине девятого столетия еще находилась под ойхорами, исключая восточной части под шивейцами; по падении же ойхоров остались в Халке поколения Юйгю-люй и Шнвэй, оба под зависимостью Киданей.

В пятое лето правления Шао-хин Дом Гинь объявил войну монголам. Монголы обитали от Нючженей к северу. При династии Тхон они составляли поколение Мын-гу; назывались также Мын-гу-сы. Это были люди сильные, мужественные, искусные в боях; могли видеть в темноте ночи; брони делали из моржевой кожи, непроницаемой для стрел. Государь Дома Гинь предписал темнику Хишаху идти с войском на них. Пятое лето правления Шао-хин соответствует 1135 году по Р. Х. Дом Гинь основал империю в 1113 году, по ниспровержении Дома Кидань; а по происшествии 20 лет вынужден был объявить войну монголам. Из слов: монголы обитали от Нючженей к северу и пр. открывается: 1) что татаньцы в начале XII века перешли от хребта Инь-шань в Халку, которая в отношении к Южной Монголии, уже завоеванной нючженями, лежала на севере; 2) что в числе родов, первоначально составлявших Татаньский аймань, давно находился Дом Монгол, и что сей Дом, по своему могуществу, впоследствии избран был главой татаньских поколений; потому что в сем месте народное название Татань заменено названием Дома Монгол, и Нючжени имели дела с ним, как представителем всего татаньского народа. Хи-цзун,третий государь из Дома Гинь, по вступлении на престол в 1135 году, немедленно отправил войско против монголов, вероятно с той целью, чтобы с одной стороны вытеснить их из Халки, а с другой, приостановить напор диверсии с севера, придать более силы своим военным действиям в юге. В сие время Дом Гинь уже покорил Китай с севера до Желтой реки, и две армии его действовали на южной стороне сей реки, одна в Хэ-нань, другая в Шань-си. «В девятое лето правления Шао-хин монголы неожиданно напали на войско Дома Гинь у гор Хай-лин, и совершенно разбили. Хушаху, полководец Дома Гинь, воюя с монголами,издержал съестные припасы и пошел в обратный путь. Монголы, преследуя его,неожиданнонапали и совершенно разбили войско его у гор Хай-лин». Девятое лето правления Шао-хин соответствует 1139 году по Р. Х. Хушаху четыре года стоял против монголов. В прошлом 1138 году открыты были мирные переговоры между Домом Гинт и Южным Китаем, а в настоящем году война была возобновлена с большею силою. Монголы не воевали ли с нючженями как наемные союзники Южного Китая? По времени и обстоятельствам войны это кажется очень вероятным. «В семнадцатое лето правления Шао-хин Дом, Гинь и Монголы заключили мир. В прошлое время, как казнили Даланя, то сын его с подданными отца отложился от Нючженей и вступил в союз с монголами. Сие обстоятельство наипаче усилило монголов. Нючженский полководец Учжу, посланный для усмирения их, в продолжение нескольких лет не мог покорить их, почему заключил с ними мир, по которому уступлены были монголам 27 укрепленных селений на северной стороне реки Си-пьхин-хэ, и положено ежегодно доставлять им (монголам) большое количество рогатого скота, риса и бобов; сверх сего монгольскому старейшине предложен титул мынфусского царя, но он не принял сего титула, а дал своему царству наименование Великий Мын-гу, т. е. Монгол. Ныне заключили мир и ежегодно доставляли великое множество вещей. После сего монгольский старейшина сам принял титул Цзу-юань-хуан-ди; правление переименовал тьхань-хин».

Семнадцатое лето правления Шао-хин соответствует 1147 году по Р. Х. Далань имел главное начальство над восточною нючженскою армиею в Хэ-нань. При открывшихся мирных переговорах в 1138 году, он с князьями Фулуху и Элугапь полагал возвратить Дому Сун страну Хэ-инь. Учжу, управлявший западною Нючженскою армиею в Шань-си, подозревал Даланя и Фулуху в тайных сношениях с Домом Сун и донес государю. Мирные переговоры были прерваны, и Учжу в 1139 году получил главное начальство над армией в Хэ-нань с предписанием продолжать войну. Фулуху и Далань составили заговор произвести бунт, но злоумышление их открыто. Фулуху и Элугань преданы казни, а Далань, как владетельный князь, освобожден от суда и переведен к другой должности. Огорченный неуважением заслуг его, оказанных при основании царства Гинь, он опять замышлял произвести бунт, но замысел его также открыт был и Далань убит в побеге на юг. Учжу счастливо кончил войну в Южном Китае и в 1141 году заключил мир, по которому Дом Сунь уступил Нючженям Хэ-нань, и признал себя вассалом их. В следующем 1142 году Учжу принял главное начальство над войсками против монголов, и, потеряв пять лет в безуспешной войне, кончил ее невыгодным миром. Впрочем не должно тягостные условия сего мира принимать в прямом смысле.   Глава монголов, титулясь в татаньских поколениях верховным ханом или императором,в письменных сношениях с Домом Гинь подписывался вассалом его; а Дом Гинь за такую уступчивость ежегодно производил ему большую плату скотом, рисом и бобами. Это искони доныне есть самое обыкновенное дело в китайской политике. Итак, происхождение монгольского народа и Дома Монгол, от которого сей народ получил народное название, суть две вещи совершенно различные между собою. Начало монгольского народа восходит слишком за 23 столетий до Р. Х.; Дом Монгол, напротив, возник в начале IX, усилился в начале XII, основал Монгольскую империю в начале XIII столетия по Рождестве Христове.

 

 

В чем была путаница термина и истории татаро монгол?

Ученые западные ориенталисты долго занимались исследованием сего вопроса; но ни один из них не мог открыть точки, с которой бы можно было решить его удовлетворительно.Монгольский народ искони получал народное название от владетельного дома, а западные ориенталисты, напротив, ошибочно принимая каждый владетельный монгольский дом за собственный народ, уклонились от прямого пути, и таким образом из единоплеменных владетельных домов составили несколько разноплеменных народов, которым не могли определить ни начало, ни конца. Наконец Клапрот, в его Mêmoires sur l’Asie, решил их недоумения одним своим мнением, что все, написанное китайцами о древних среднеазиатских народах,есть заблуждение, и ученые знаменитости во всей Европе преклонились пред ним. Клапрот в своих записках об Азии вот что говорит о народах монгольского поколения: «Рассматривая этнографическую таблицу народов Внутренней и Средней Азии до 1000 года, можно изумиться, что в ней не упоминается о монголах. Причина сему заключается в том, что большая часть поколений, составляющих сей народ, жила на самом севере и потому не могла войти в сию таблицу; ибо ока представляет только народы, обитавшие в той части Азии, которая заключается между цепью Гималая, простирающегося к северо-востоку, и цепью гор Алтай, Танну, Хангай и Хингань, которые отделяют Гоби от рек, впадающих в верхний Амур». Итак, монголы, по мнению Клапрота, искони занимали южные пределы Восточной Сибири – от Аргуни на западе до Енисея; а внутреннее пространство Монголии все принадлежало разным поколениям тюркского племени, и сам глава монголов родом был татарин, а подданные его были тюрки. Из этой галиматьи ясно видно, что Клапрот не читал с должным вниманием положительных сведений о происхождении Дома Монгол, сообщаемых китайскою Историею, а в основание принял предположение собственного своего вымысла, и из сплетения выводимых отсюда умозаключений составил цепь, совокупляющую разноплеменные поколения в один народ. Ныне подобные нелепости нередко называем серьезным именем спорных вопросов, разъяснение же сих вопросов, изложенное в витиеватых критических разысканиях, считаем глубокою ученостью; а если будем основательно разбирать доводы обеих сторон, то нередко выходит из них свод одного пустословия с другими, из которых впрочем оба опираются на древних греческих и мусульманских писателей, часто кстати и некстати приводимых учеными нашего времени.

интересная справка:

Аймань есть маньчж. слово, по монг. айман, по кит. бу., зн. Удельное владение.

Амур издавна известен Китаю под кит. названием Хэй-шуй; и переводе: черная река. Ныне он по-маньчж. называется Сохалян ула, черная река; на кит. Хэй-лун-сян, река черного дракона.

 Народ Шивэй обитал от Амура на северо-западе, т. е. занимал земли Нерчинской области. Еще наладился Милый Шииэй, обитавший от Хулунь-нора на юго-западе.

Тунгузский Дом Нючжень с 1115 года принял название Гинь.

 название Монгол относится к одним татэньским поколениям.

Этноним тунгус понимается как общее обозначение всех племен тунгуского происхождения от реки Оби до Охотского моря,от Колыми до Маньчжурии и Синьцзяна. его связали с татарским словом тонгус ( свинья ),т.е людьми питающими свиньями.

 

 

p.s   все источники взяты с исторических документов.

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ КАРТЫ:  

http://mapoftheworld.ru/karta-mira/istoricheskaya/

 

Монгольские народы — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Монго́льские наро́ды — группа родственных народов, говорящих на монгольских языках, и тесно связанных общей многовековой историей, культурой и традициями.

Населяют север КНР, Монголию и регионы Российской Федерации — Республики Бурятия и Калмыкия, Иркутскую область и Забайкальский край

[4].

К монгольским народам относят себя более 10 миллионов человек. Из них 3 млн — в Монголии, 4 млн — в автономном районе Внутренняя Монголия, до 3 млн — в Ляонине, Ганьсу, Синьцзян-Уйгурском автономном районе и других регионах Китая.

В состав монгольских народов входят: халха-монголы, буряты (баргуты), ойраты (калмыки), чахары, хорчины, харачины, арухорчины, тумэты, джалайты, авга, авганары, баарины, чипчины, му-мянгаты, найманы, аохане, оннюты, дурбэн-хухэты, ураты, горлосы, ордосцы, хонгираты, джаруты, узумчины, хучиты, монгоры (ту), дауры, дунсяне, баоань.

Моголы и хазарейцы в Афганистане имеют монгольское происхождение, однако уже несколько веков являются ираноязычными мусульманскими народами. Согво-ариги говорят на тибетском языке.

Название

Ряд исследователей (Н. Ц. Мункуев), отмечают, что этноним «монгол» впервые встречается в китайских источниках «Цзю Тан шу» («Старая история династии Тан», составлена в 945 году) в форме

«мэн-у ши-вэй» — «монголы-шивэйцы», и в «Синь Тан шу» («Новая история [династии] Тан», составлена в 1045—1060 годах) в форме «мэн-ва бу» — «племя мэн-ва». В различных киданьских и китайских источниках XII века для этих племён также использовались названия мэнг-ку, мэнгули, мангуцзы, мэнгу го.^[5]:238

«[…] в XII веке аристократический род Хабул-хана^{[сн. 1]} носил имя Борджигин и принял название монгол после того, как подчинил себе и объединил несколько соседних родов и племён, образовав [в 1130 году], таким образом, единое политическое целое, один род-улус; этому-то улусу и было дано имя монгол в память славного имени какого-то древнего и могучего народа или рода […]»

— русский монголовед Б. Я. Владимирцов

Возможно, название мангутского рода (монг. мангуд) было древним звучанием названия

«монголы».^[6]

История

Протомонгольские племена, проживавшие в Центральной Азии во II — I тысячелетиях до н. э., создали так называемую культуру плиточных могил.^[7][8]

В 209 году до н.э царь Модэ основал государство Хунну (209 года до н. э. по II век н. э) на Монгольском плато. Монгольские учёные относят Хунну к протомонголам. Протомонгольские государство Сяньби (93—234), Северная Вэй (386—534), Жужаньский каганат (330—555), Кидан (907—1125) и Каракитайское ханство (1125—1218) существовали до XIII века.

Впервые этноним монголов (мэн-гу, мэн-гу-ли, мэн-ва) встречается в исторических хрониках эпохи Тан (7—10 вв.)^[9]. Предположительно первоначальным местом расселения прамонгольских племён было междуречье рек Аргунь и Онон, откуда в VIII веке они перекочевали в Трёхречье (бассейн рек Онон, Керулен и Туул).

[5]^:238

Хамаг Монгол

В XII веке сложилось государственное образование монголов Трёхречья — улус Хамаг Монгол («Все Монголы»). Первым правителем государства был Хабул-хан^{[сн. 1]}, который объединил, согласно «Сокровенному сказанию монголов», 27 племён нирун-монголов («собственно монголов»), главенствующее положение среди которых занимали роды хиад-борджигинов и тайджиутов^[5]:238-239. Помимо этих монголов, существовали племена дарлекин-монголов («монголы вообще»), не входящие в объединение Хамаг Монгол и кочевавшие в областях, соседствующих с Трёхречьем.

Монгольская империя

В XIII веке монголы под предводительством Чингис-хана и двух поколений его потомков создали самую значительную империю эпохи. При этом племенное разделение было отменено и уступило место делению по тумэнам и родам войск. В результате этнонимы тех монгольских племён, которые играли значительную роль в доимперскую эпоху (например, салджиут), сохранились на окраинах империи, и после распада государства в дополнение к ним появился ряд новых, на основании войсковой принадлежности (например, торгоут, шарайд, кубдут). Значительная часть монголов относит себя к борджигинам — потомкам Чингис-хана и его родственников.

Империя Юань

В конце XIII века внук Чингис-хана Хубилай основал династию Юань со столицами в Пекине и Шанду. После победы над противниками в среде монгольской знати он подчинил себе большую часть территории современной Монголии.

Значительная часть монголов составила высший слой администрации и внутренние войска Китая, наряду с привлечёнными Хубилаем и его наследниками выходцами из других не-китайских народов. Благодаря этому появились такие группы населения, как монголы Юньнань в Южном Китае.

В 1368 году монголы, после междоусобных столкновений монгольской знати, были изгнаны из Китая на север войсками Чжу Юаньчжана, который, захватив Пекин, провозгласил династию Мин.

Монголы в период Малых ханов

В XIV—XVII веках территорию Монголии делили между собой чингисиды и ойраты — западные монголы, постепенно создавшие сильное Джунгарское ханство.

XVII—XIX века

В 1640 году состоялся последний общемонгольский съезд, на котором присутствовали и халха-монголы, и ойраты (в том числе калмыки).

В 1670—1690-е годы ойратский лидер Галдан-Бошогту, первый в Джунгарии провозгласивший себя ханом, успешно подчинил себе ряд городов на Шёлковом Пути и совершал успешные походы на Центральную Монголию. Князья-чингисиды обратились за помощью к своим союзникам маньчжурам, которые предоставили таковую на условии принятия монголами подданства маньчжурского императора.

В XVII веке земли монгольских народов и сами народы подпали под различную степень зависимости от Китая и России. В империи Цин монголы Внутренней и Внешней Монголии обладали разными правами и потеряли возможность свободного общения, что вызвало сложение отдельных народностей.

Происходят значительные перемещения и явная смена идентичности. Например, земледельцы-дагуры уходят из Забайкалья в Маньчжурию, освобождая земли в районе современной Аги для заселения кочевниками-бурятами, в свою очередь стремящимися покинуть территории, отошедшие к Китаю.

XX век

В 1911 году была провозглашена независимость Внешней Монголии от маньжчурской империи Цин, а после революций в России в составе РСФСР образованы автономные образования населяющих её монгольских народов — Бурят-Монгольская АССР (1923) и Калмыцкая АССР (1935). Для Внутренней Монголии была провозглашена автономия в Китайской Республике, затем (1936—1945) на части её территории при помощи японских милитаристов в ходе войны с Китаем было образовано государство Мэнцзян («монгольские пограничные земли») во главе с князем-борджигином Дэмчигдонровом, прекратившее своё существование после капитуляции Японии во Второй мировой войне. Значительная часть монгольской администрации Мэнцзяна бежала на Тайвань и отчасти в Монголию.

См. также

Напишите отзыв о статье «Монгольские народы»

Примечания

Сноски

Источники

1. ↑ name=»mongolian»>[www.stats.gov.cn/tjsj/pcsj/rkpc/6rp/excel/A0201.xls Population of China according to ethnic group 2010]
2. ↑ ^{1 2 3 4 5} включая бурят, калмыков и монголов
3. ↑ ^{1 2 3 4 5} [www. gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/results2.html Всероссийская перепись населения 2010 года. Официальные итоги с расширенными перечнями по национальному составу населения и по регионам.]: [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Materials/doklad2.rar см.]
4. ↑ Монголы // БРЭ. Т.21. М., 2013.
5. ↑ ^{1 2 3 4} Чингисиана: свод свидетельств современников / Пер., сост. и коммент. А. Мелехин. — М.: Эксмо, 2009. — 728 с. — ISBN 978-5-699-32049-3.
6. ↑ История Монголии (2003) Том 2
7. ↑ Н.Наваан, Бронзовый век Восточной Монголии,
8. ↑ История Монголии, Том I, 2003
9. ↑ Монголы — статья из Большой советской энциклопедии.

Литература

• [www.drevnyaya.ru/vyp/2008_4/conf-2.pdf Штайндорф Л. Чужая война: военные походы монголов в 1237—1242 г. в хронике Фомы архидиакона Сплитского] //Древняя Русь. Вопросы ми. 2008. № 4 (34). С. 18-29

Ссылки

• [www.kunstkamera.ru/kunst-catalogue/index.seam?path=62%3A3496381%3A3495703&c=PHOTO&cid=791995 Фотокаталог Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН]
• [www.360doc.com/content/12/0813/22/276037_230028707.shtml Карты с долей народов по уездам КНР]

Отрывок, характеризующий Монгольские народы

«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».

Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt’a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C’est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d’une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d’une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l’ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.

Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».

«Монгольский мир: взаимодействие хонгодоров и калмыков между собой и остальным миром»

В последнее время стал интересоваться историей хонгодоров.

То, что наработал на сегодня по крупицам, изложу в своей небольшом эссе, может не совпадающим с направлениями, идеологией многих научных школ по истории, историографии.

Про калмыков напишу с точки зрения истории хонгодоров. Калмыки, джунгары, чоросы и др. являются ойратами и составляют западную часть монгольского мира. Хонгодоры являются потомками хонгиратов, унгиратов [1]. Борджигины и хонгираты составляют род чингисидов. Мать Yулэн (Оэлун), старшая жена Чингисхана Бортэ и другие из рода чингисидов являются хонгиратками [2]. В Закаменском районе есть одноименное село Борто (Бортэ), может, названный в ее честь.

До сих пор идут споры: какой национальности был Чингисхан и его потомки– чингисиды?

Например, казахи считают, что он был казахом. До Чингисхана не было Монгольского государства, он об”единил монголоязычные племена, завоевал страны, покорил другие народы, повторил путь гуннов спустя столетия и создал могущественную Монгольскую империю, по сухопутной части, по территории не сравнимую ни с одной империей. Поэтому поставленный вопрос автоматически отпадает.

Национальность чингисидов поясню на примере его потомков — внука Батыя. Как известно, Чингисхан дал своему внуку — Батыю, только 4 тысячи воинов, из которых 3 тысячи были чжурчженями, говорившими на языке тунгусо-маньчжурской группы, а тысяча была собственно монголами.

Как известно, в те времена мужчины ездили в служебные командировки длиной в жизнь без своих жен, которые оставались в местах их постоянного проживания — Монголии, Алтае и Восточном Туркестане. Но мужчины — воины, они сами себе стирать и готовить не будут, поэтому приехав в Среднюю Азию, на Кавказ, на Волгу и т.д. они тут же женились на местных, а те поголовно были тюркоязычными. Как известно, в кочевом мире с пяти лет воспитанием сыновей занимаются отцы. А вот до пяти лет дети живут и общаются в основном с матерями. Естественно, что у поколения сыновей воинов Батыя родным языком был тюркский, но монгольский был языком отцов-командиров, которых нужно было понимать с полуслова. Сыновья вырастали, женились на местных тюркских девушках и рожали детей, которым нужно было общаться на монгольском только изредка со своими дедами. Но жизнь была сурова, а её продолжительность невелика, так что правнукам уже было не с кем разговаривать на монгольском языке.                     

Так в течение 30-40 лет на Волге, да и в других частях монгольского государства к западу от традиционной области обитания исчезла потребность в знании монгольского языка, тем более, что к концу XIII века единое монгольское государство окончательно распалось, перейдя к ожесточенным пограничным войнам между различными ветвями чингисидов.

После смерти Чингисхана большая часть хонгиратов оказались в улусе старшего сына Джучи, остались после завоевательных походов, значительная часть переселилась на запад, правили покоренными народами, в том числе Золотой Ордой. За многие сотни лет правления хонгираты приняли языки народов, веру, перемешались, ассимилировались и растворились среди казахов, каракалпаков, киргизов, уйгуров, узбеков, тувинцев, хакасов, татар, башкир, русских и т.д. Меньшая часть хонгиратов, оставшиеся на своих местах и являются нынешними хонгодорами.

В 16 -17в.в. монгольский мир разделился на две большие группировки: халха-монголы — восточные монголы и ойраты — западные монголы. Воевали между собой за сферы своего влияния. Чуть позже ойраты в 17-18 в.в., выжатые на запад халха-монголами, образовали Джунгарское ханство на территории нынешнего Казахстана, Киргизии, Китая, Монголии и России. Хонгодоры оказались между «молотом и наковальней». Хонгодоры приняли нейтральную позицию, не хотели участвовать в этой братоубийственной войне и были вынуждены переселиться на север и осваивать наравне с русскими примерно в одно время долины рек Иркут, левобережье Ангары, Сэхир, верховье Джиды, и т.д. и живут сегодня в Закаменском, Тункинском и Окинском районах Бурятии, в Аларском, Нукутском районах Иркутской области, Хувсгульском, Завханском и Ховдинском аймаках Монголии.

Раньше думал, что калмыки остались на нынешней территории после завоевательных походов на запад Чингисхана и его потомков. Оказывается, что нет!. Калмыки перебрались на запад после падения Джунгарского ханства.

Напрашивается вопрос: как же жили основная часть хонгиратов, переселившиеся в улус Джучи и взаимодействовали с калмыками и остальными народами?

Следует сказать, что хонгиратов у разных тюркоязычных народов называют конгратами, кунгратами, коныратами. Среди казахов коныраты, найманы (от монгольского слова — найман (8) и другие монголоязычные племена составляют Средний Жуз казахов.             

Хонгираты на новых землях составили и оставили исторический эпос «Алпамыш» по образу и подобию эпосу монголоязычных племён «Гэсэр» — «Илиады» кочевых народов Азии, созданный более 1200 лет тому назад и являющийся поэтическим памятником бурят.

В годы аспирантуры в первый год жил в общежитии аспирантов с узбеками, казахами, киргизами и в свободное время обсуждал с ними вопросы, затронутые в этом эссе.

Алпамы́ш — батыр (герой-богатырь), центральный персонаж одноимённого эпоса тюркских народов: узбеков, казахов и каракалпаков (Алпамыс), башкир (Алпамыша́), казанских татар (Алпамша), западносибирских татар (Алып Мямшян), алтайцев (Алып-Манаш) [3,4].

В его среднеазиатских версиях (с которыми в основных чертах совпадают башкирская, казанско-татарская и алтайская) Алпамыш чудесным образом после вмешательства святого — дивана рождается у бездетного главы племени кунграт. Святой-покровитель наделяет его также магической неуязвимостью. По велению свыше Алпамыш с колыбели обручён с красавицей Бар-чин. Отец Барчин поссорился с отцом Алпамыша и откочевал со своим родом в страну калмыков. Калмыцкие богатыри пытаются заставить Барчин выйти замуж за одного из них. Узнав об этом, Алпамыш отправляется к ней на помощь. Победив соперников в состязаниях, он женится на Барчин и увозит её на родину. Вскоре, узнав, что тесть терпит притеснения от калмыков, Алпамыш совершает новый поход в их страну, но попадает в плен и семь лет проводит в подземной темнице. Бежав оттуда, он возвращается домой и узнаёт, что новый правитель вверг его семью в нищету и пытается заставить Барчин стать его женой, а свадьба назначена на тот же день. Неузнанный, Алпамыш проникает на свадебный пир и, оказавшись единственным, кто смог натянуть старый богатырский лук Алпамыш, побеждает в состязаниях в стрельбе. Будучи затем узнан, он вместе с друзьями истребляет своих врагов и вновь объединяет народ под своей властью.

Сюжет эпоса об Алпамыше восходит к мифологии древних тюркских и монгольских народов.

B Aкaдeмии нayк Республики Узбекистан в Taшкeнтe xpaнитcя бoлee дecяти зaпиceй этoй пoэмы в иcпoлнeнии выдaющиxcя нapoдныx cкaзитeлeй Caмapкaндcкoй и Бyxapcкoй, Cypxaндapьинcкoй и Kaшкaдapьинcкoй, Фepгaнcкoй и Taшкeнтcкoй o6лacтeй.

В начале XV в. Белая Орда распалась на ряд улусов, важнейшими из которых был узбекский улус и мангытско-ногайский улус во главе с золотоордынским темником Эдигэ и его потомками. В среде кочевых узбеков шейбани сформировался знаменитый эпос об Алпамыше, а в обширном ареале ногайской орды — эпические сказания об Эдигэ и ногайских богатырях. «Алпамыш» вырос, по-видимому, из сказочно-богатырской архаической эпики, а ногайлинский цикл — в результате взаимодействия архаической эпики и исторических преданий. Кочевые узбеки XV в., в частности кунграты, вождем которых эпос делает Алпамыша, приняли участие в формировании не только узбеков, но и казахов и каракалпаков, и потому устный эпос об Алпамыше бытует как у узбеков (в основу перевода Л. Пеньковского положен классический вариант, записанный от узбекского сказителя Фазиля Юлдаша), так и у каракалпаков и казахов. Сказание об Алпамыше знают также башкиры, казанские татары, алтайцы, таджики, среднеазиатские арабы, его следы мы находим и в огузском эпосе.

Поэмы ногайлинского цикла распространены у различных народов, исторически связанных с ногайской ордой и кипчаками: у казахов, каракалпаков, ногайцев Северного Кавказа, а также западносибирских и крымских татар, узбеков. Кроме того, каракалпаки имеют свой особый обширный эпос «Кырк-Кыз».

Другая версия этого сказания была занесена кипчакскими племенами в Казахстан, Башкирию и на Волгу. Ее отражают башкирская, казахская и татарская прозаические сказки.

В начале XVI в. кочевые узбеки принесли это сказание в современный Южный Узбекистан, где сложилась обширная эпическая поэма (стихи с прозаическими вставками). Впрочем, нельзя полностью исключить и точку зрения, согласно которой сюжет возник в Средней Азии и впоследствии распространился в Малую Азию, на Волгу и Алтай. Если не первоначальный сюжет, то героическая эпопея об Алпамыше сложилась именно в Средней Азии. Черты неуязвимого алпа у Алпамыша, мотив рождения героя у пожилых родителей, долго остававшихся бездетными, образ любящей сестры — помощницы Калдыргач (ср. бурятские улигеры и т. п.), некоторые черты богатырской девы у Барчин — невесты Алпамыша (реликтовые, как и у Каныкей — жены Манаса), фигура деда Култая, восходящего к старому табунщику Ак-Сакалу из архаической тюркской эпики, старуха-ведьма Сурхайиль — мать вражеских богатырей-великанов и т. п. И в дальнейшем семейно-родовые отношения составляют основной источник героического пафоса, но сюжет вставляется в историческую раму калмыцких войн.

Последние эпизоды эпоса, связанные темой «муж на свадьбе своей жены», близко напоминают сходные мотивы в азиатском фольклоре, например в Гэсэриаде, и в еще большей мере — гомеровскую «Одиссею» (В. М. Жирмунский допускает наличие общего восточного источника).

Алпамыш в отличие от Манаса не завоеватель, он только собирает и защищает свое племя. Героика «Алпамыша» чаще всего проявляется в ритуальных состязаниях, которые для Манаса могут быть лишь преддверием к суровым войнам. Войны с калмыками в «Алпамыше» не выходят за рамки родовых стычек. Героический характер Алпамыша дает себя знать не столько в гневе, сколько в высоком чувстве собственного достоинства, в верности родовому и семейному долгу. Алпамыш архаичнее Манаса и в то же время «цивилизованнее» его. Борьба с Ултаном рисуется не как феодальная распря (ср. стычки Манаса с родичами и вассалами), а как восстановление «естественного» социального порядка, племенной гармонии. Как и в «Манасе», здесь много бытовых сцен и эпизодов, включающих в эпос наряду с героикой и комическую стихию. Гротеск и другие виды комизма допускаются при изображении врагов Алпамыша (неуклюжие великаны, косноязычная и чванливая старуха и т. п.). В целом соотношение «Алпамыша» и «Манаса», конечно с известной натяжкой, можно уподобить соотношению «Одиссеи» и «Илиады».

Kpoмe yзбeкcкoй вepcии «Aлпaмышa», издaны кapaкaлпaкcкaя и кaзaxcкaя, пo cвoeмy ocнoвнoмy coдepжaнию coвпaдaющиe c yз6eкcкoй. Bo вcex этиx тpex вepcияx «Aлпaмыш» — эпoc плeмeни кoнгpaтцeв. Гepoй и eгo вoзлюблeннaя, иx ceмья и poдичи пpинaдлeжaт к «шecтнaдцaтикoлeннoмy плeмeни Koнгpaт» (т.е. к плeмeни, cocтoящeмy из шecтнaдцaти poдoв). Плeмя Koнгpaт, вo глaвe кoтopoгo cтoит Бaйбypи, a пoтoм eгo cын Aлпaмыш, — этo poднoe плeмя Aлпaмышa, c кoтopым eгo cвязывaeт кpoвнoe poдcтвo, «кoчeвья Koнгpaтa» — этo eгo poдинa, пo кoтopoй oн тocкyeт в cвoeм изгнaнии.

Плeмя Koнгpaт впepвыe пoявляeтcя в cpeднeaзиaтcкиx cтeпяx в эпoxy мoнгoльcкoгo зaвoeвaния (нaчaлo XIII вeкa). B нacтoящeе вpeмя пoтoмки кoнгpaтцeв имeютcя в cocтaвe вcex тюpкoязычныx нapoдoв Cpeднeй Aзии. Bo вcex тpex вepcияx поэмы кoчeвья кoнгpaтцeв pacпoлoжeны в мecтнocти Бaйcyн (нa югe Уз6eкиcтaнa, к ceвepy oт гopoдa Tepмeзa, в нынeшнeй Cypxaндapьинcкoй oблacти). Здecь жe cлeдyeт иcкaть тe «пacтбищa нa 6epeгax Aмy», гдe, coглacнo yзбeкcкoй пoэмe, пacyтcя cтaдa Aлпaмышa. Дeйcтвитeльнo, из иcтopичecкиx иcтoчникoв извecтнo, чтo oблacть Tepмeзa c XVI вeкa 6ылa yдeлoм («юpтoм») плeмeни Koнгpaт, кoтopoe пpoниклo в Южный Узбeкиcтaн в cocтaвe кoчeвыx yз6eкoв Шeй6aни-xaнa. Это oбcтoятeльcтвo пoзвoляeт дaтиpoвaть кoнгpaтcкyю peдaкдию «Aлпaмышa», cвязaннyю c Бaйcyнoм, 6лижaйшим вpeмeнeм пocлe зaвoeвaния Шeйбaни (XVI вeк). Пoдтвepждeниeм этoй дaтиpoвки являeтcя тaкжe xapaктepный для этoй peдaкции иcтopичecкий фoн — вpaждeбныe cтoлкнoвeния yзбeкoв c кaлмыкaми. Teмa бopьбы c кaлмыкaми в эпoce cpeднeaзиaтcкиx нapoдoв являeтcя иcтopичecким вocпoминaниeм вpeмeн ойpaтcкoгo (кaлмыцкoгo) кoчeвoгo гocyдapcтвa в cтeпяx Джyнгapии (в Зaпaднoй Moнгoлии). Жecтoкиe нa6eги кaлмыкoв нa cpeднeaзиaтcкиe cтeпи пpoдoлжaлиcь c XV дo cepeдины XVIII вeкa. B XVII вeкe кaлмыки вытecнили кaзaxoв из Ceмиpeчья: cтaвкa кaлмыцкoгo xaнa нaxoдилacь нa южнoм 6epeгy peки Или, cлeдoвaтeльнo нeдaлeкo oт xpeбтa Aлaтay, чepeз кoтopый Бaйcapы и Aлпaмыш пepeeзжaют нa cвoeм пyти в cтpaнy кaлмыкoв.

Oтмeтим интepecнyю иcтopичecкyю пoдpoбнocть: кaлмыцкие yдeльныe князья нocили титyл «тaйчжи», a цapeвичи из пpaвящero poдa, вoзвoдившиe ce6я к Чингиc-xaнy, имeнoвaлиcь «xyн-тaйчжи». Coбcтвeннoe имя кaлмыцкoгo xaнa в «Aлпaмыше» Taйчa-xaн являeтcя oтpaжeниeм этoгo фeoдaльнoгo титyлa.

Иcтopичecкиe coбытия кaлмыцкиx вoйн cвязaны c oкoнчaтeльным pacпaдoм в XV-XVI вeкax Moнгoльcкoй импepии, ocнoвaннoй Чингиc-xaнoм, и гocyдapcтв ee ближaйшиx нacлeдникoв — 3олотoй opды нa зaпaдe и гocyдapcтвa тимypидoв нa вocтoкe (в Cpeднeй Aзии), — a тaкжe c oбpaзoвaниeм нa иx paзвaлинax нoвыx плeмeнныx и гocyдapcтвeнныx oбъeдинeний нapoдoв, кoчeвaвшиx в тo вpeмя нa шиpoкиx пpocтpaнcтвax «кипчaкcкиx cтeпeй», oт Boлги и Уpaлa дo Иccык-Kyля и Tяньшаня (нoгaйцeв, кaзaxoв, кapaкaлпaкoв, кoчeвыx yз6eкoв и киpгизoв).

Для вcex yпoмянyтыx нapoдoв этa эпoxa cвязaнa c pocтoм иcтopичecкoгo и гocyдapcтвeннoгo coзнaния, a 6opь6a зa poдныe кoчeвья c чyжeзeмными нacильникaми и зaвoeвaтeлями-кaлмыкaми являeтcя oдним из cyщecтвeнныx элeмeнтoв в paзвитии этoгo нapoднoгo caмocoзнaния, oтpaжeннoгo в эпoce. Глaвными вpaгaми, c кoтopыми 6opютcя бoгaтыpи в гepoичecкoм эпoce нapoдoв Cpeднeй Aзии, зaщищaя cвoю poдинy, пoчти вceгдa являютcя «язычники»-кaлмыки, кaк в pyccкиx былинax — тaтapы, в «Дaвидe Cacyнcкoм»- apa6ы, и т.п. B кoнгpaтcкo-бaйcyнcкoй peдaкции «Aлпaмышa» вoйнa c кaлмыкaми oтpaжaeтcя в cюжeтe бpaчныx cocтязaний бoгaтыpя Aлпaмышa c кaлмыцкими жeниxaми-нacильникaми.

«Aлпaмыш» cлoжилcя cpeди cтeпныx кoчeвникoв-скoтoвoдoв, жившиx в ycлoвияx пaтpиapxaльныx poдoплeмeнныx oтнoшeний. Эпoc coxpaнил oб этoм яpкoe вocпoминaниe: кoнгpaтцы, кoтopыe нa cвoeй poдинe нe знaли зeмлeдeлия, пpибыв в cтpaнy кaлмыкoв, тoпчyт пoceвы cвoиx xoзяeв, пpинимaя иx зa пacтбищa. Пo cвидeтeльcтвy иcтopикoв, кoнфликты тaкoгo poдa были o6ычным явлeниeм пpи pacceлeнии кoчeвыx yзбeкoв Шeйбaни-xaнa cpeди oceдлoгo нaceлeния Maвepaнaxpa (нынeшнeгo Узбeкиcтaнa): «Pacceлeниe coпpoвoждaлocь вытaптывaниeм и пoтpaвoй пaшeн, пpeвpaщeниeм вoзделaнныx зeмeль в пacтбищa».

C тoчки зpeния coциaльныx oтнoшeний зacлyживaeт внимaния и зaвязкa cюжeтa — кoнфликт мeждy бpaтьями Бaйбypи и Бaйcapы (в вapиaнтe Фaзилa). Бaйбypи, кaк cтapший в poдe, тpeбyeт oт cвoeгo млaдшeгo бpaтa yплaты пoдaти, coглacнo мycyльмaнcкoмy пpaвy («зякeт»). «Уплaтa зякeтa являлacь пoкaзaтeлeм пpизнaния пoддaнcтвa тoмy, кoмy зякeт плaтилcя». Бaйcapы oтвepгaeт этo тpeбoвaниe кaк нoвшecтвo, нecлыxaннoe cpeди кoнгpaтцев и нapyшaющee cвoбoдy пaтpиapxaльныx poдoвыx oтнoшeний. Haтypaльнaя или дeнeжнaя пoдaть, yплaчивaeмaя глaвe poдa, кoтopый тeм caмым xoчeт cтaть для cвoиx copoдичeй гocyдapeм («шaxoм», кaк имeнyeтcя Бaйбypи y Фaзилa), пpeдcтaвляeт xapaктepный пpизнaк paзлoжeния пaтpиapxaльнo-poдoвыx oтнoшeний и зapoждeния гocyдapcтвa. «B Cpeднeй Азии пepeжитки вoeннoй дeмoкpaтии — нacлeдиe кoчeвoгo бытa — cтoлкнyлиcь c фopмaми гopaздo бoлee выcoкoй гocyдapcтвeннocти, кoтopыe, пo мepe yкpeплeния фeoдaльныx oтнoшeний в cpeдe кoчeвникoв, пpoчнo ycвaивaютcя ими».

«Aлпaмыш» кaк дpeвний бoгaтыpcкий эпoc, cлoжившийcя в ocнoвнoм в ycловияx пaтpиapxaльнo-poдoвoгo cтpoя и вoeннoй дeмoкpaтии, лишь пoвepxнocтнo зaтpoнyт этим пpoцeccoм фeoдaлизaции. Taким oбpaзoм, мoжнo cчитaть, чтo извecтнaя нaм пocлeдняя peдaкция «Aлпaмышa» в ocнoвныx cвoиx чepтax, coxpaнeнныx coвpeмeннoй ycтнoй тpaдициeй, cлoжилacь cpeди yзбeкcкoгo кoчeвoгo плeмeни Koнгpaт нa иcтopичecкoм фoнe вpaждeбныx cтoлкнoвeний мeждy кaлмыкaми и нapoдaми Cpeднeй Азии в период пocлe нaшecтвия Шeй6aни-xaнa (XVI в.), кoгдa кoнгpaтцы пoceлилиcь в paйoнe Tepмeзa и Бaйcyнa. Oднaкo дpeвний нapoдный эпoc в ycлoвияx мнoгoвeкoвoй ycтнoй пepeдaчи oбычнo пpoxoдит чepeз pяд пocлeдoвaтeльныx пepeoфopмлeний, и в дaннoм cлyчae тaкжe «бaйcyнcкoй» peдaкции «Aлпaмышa» пpeдшecтвoвaлa дpyгaя, бoлee дpeвняя, кoтopyю кoнгpaтцы пpинecли в Южный Уз6eкиcтaн co cвoиx пpeжниx кoчeвий в paйoнe Apaльcкoгo мopя.

Taким o6paзoм, пo cвoeмy пpoиcxoждeнию «Aлпaмыш» — eдвa ли нe дpeвнeйший эпичecкий cюжeт, coxpaнившийcя y нapoдoв Cpeднeй Aзии. Ha длиннoм пyти cвoeгo мнoгoвeкoвoгo paзвития дpeвняя бoгaтыpcкaя cкaзкa o6 Aлпaмышe (Aлып-Maнaшe), пepвoнaчaльнo пoвecтвовавшая о брачной поездке героя в «страну, откуда нет возврата», в процессе исторического развития самих народов от патриархально-родового до раннего феодального строя наполнилась новым конкретно-историческим и социально- бытовым содержанием. Врагами Алпамыша в узбекском эпосе сделались «язычники»- калмыки, исторические враги узбеков и других среднеазиатских народов.

На протяжении средних веков и нового времени сказание об Алпамыше пользовалось у народов Средней Азии широкой известностью и популярностью.

Таким образом, хонгираты (хонгодоры) сыграли значительную роль в этногенезе, формировании национального самосознания многих среднеазиатских народов и других тюркоязычных народов России.

Братские монголоязычные народы хонгираты-хонгодоры и калмыки на протяжении многих веков были и оказывались по разные стороны «баррикад».

Кандидат наук Станислав Бальжанов

Литература:

1. А.Л. Ангархаев. «Буряад унэн», 18.03.1999 , с.7
2. Монголой алтан товч.
3. Алпомиш (Узбекский эпос)
4. Алпомыш (Башкирский эпос), Б.Г.Ахметшин// Башкортостан: Краткая энциклопедия. –Уфа: Научное издательство «Башкирская энциклопедия», 1996, 672 с. С.115

Автор:

Миф об этносе «древних монголов»

Первым из историков советской эпохи, кто решился подвергнуть достаточно решительной критике легенду о «монголо-татарском нашествии и иге», содержащуюся в официальной историографии, был Лев Николаевич Гумилев. Сочиненная китайскими и персидскими историографами и поддерживаемая различными историками «по монголам» дошла до настоящего времени практически в неизменном виде. Но официальная концепция истории «древних монголов» подвергалась ранее и подвергается, особенно в последнее время, достаточно обоснованному сомнению и критике в различных аспектах и различными авторами. Вразумительные и обоснованные ответы на главные вопросы до сих пор не получены: чем объясняются их успехи в создании Державы, каковы причины ее последующего распада и необъяснимого «бесследного растворения» самого «этноса древних монголов» среди других народов, обитающих и доныне на обширнейшей территории Евразии. Но, что наиболее важно, нерешенным остается вопрос об этнической принадлежности государствообразующего народа средневековой Монгольской империи — соплеменников Чингисхана. Основной причиной наличия до настоящего времени в европоцентристской (а также в китайской) исторической науке легенды о «древнемонгольском чуде» и поддержки общепризнанной концепции истории о происхождении Чингисхана из рода «этнических первомонголов» (предков халха-монголов) и создания ими Монгольской империи, является политизация историографии, несомненно, имевшаяся в момент создания данного мифа. Основной целью, с которой в европейской историографии был поддержан миф о древних монголах как полудиких кочевниках, каким-то чудом (то есть, совершенно случайно) сумевших создать огромную и устойчивую евразийскую Державу. Причем, Державу с передовым для своего времени и «отвечающим потребностям всего сообщества народов государства монголов» законодательством и системой государственного управления, с передовыми для своего времени экономикой и культурой. Очевидно, была задача внедрения в общественное сознание мнения о несомненно передовом характере Западной цивилизации по сравнению с остальными, то есть Восточноевропейскими и, тем более, Восточными. Таким образом, отрицалась сама возможность наличия Евразийской цивилизации, сопоставимой с Западноевропейской по культурному и экономическому уровням развития. Этот миф был сохранен с незначительными изменениями и в советской историографии сообразно с национальной политикой и с государственно строительными потребностями. При рассмотрении «загадки древних монголов», в вопросе об их этнической принадлежности, полагаю, необходимо руководствоваться определением этноса, данным Л. Н.Гумилевым: «Этносы — естественно сложившиеся несоциальные коллективы людей, различные народы». Этносы состоят из людей, которых отличает, наряду с другими признаками (антропологическими, лингвистическими) определенный, присущий только членам данного этноса, стереотип поведения, усваиваемый ими в раннем детстве от родителей и соплеменников и по которому они определяют (узнают) друг друга. Неотъемлемым, также приобретаемым с раннего детства объективным признаком (выражением) этого стереотипа является самоидентификация представителя этноса, выражающаяся в этническом самоназвании.» Нельзя искусственно, «по команде», создать тот или иной этнос. Например, «советский», либо другой «народ» будет уже политической системой, социальной общностью людей, а не этносом как таковым. И данная общность не будет обладать теми качествами, которыми обладает этнос, даже будучи наделенным «своим языком, письменностью» и т.п. И главное, не будет обладать единством и устойчивостью как система, объединяющими качествами того или иного уровня. Примером тому является «развал» Советского Союза, когда » союз нерушимый » практически в одночасье превратился в 15 свободных республик, не желающих с этим самым союзом иметь ничего общего. Официальная история предлагает свой вариант решения данной проблемы: этнос «древних монголов» сохранился частью в Монгольской Народной Республике и, в основном, (примерно 70% от общего их количества) во Внутренней Монголии (автономном районе Китайской Народной Республики) в виде народа халха-монголов. Халха-монголы (самоназвание «халха»), как утверждают официальные историки, и сохранили язык своих предков «древних монголов», антропологические признаки (монголоидная раса континентального типа), и навыки основного способа хозяйствования (кочевое скотоводство). Сохранилась также склонность к соответствующему образу жизни у основной части данного народа в виде привычки жить в юртах, передвижных жилищах. В остальных же частях Евразии, где была распространена власть Державы Монголов, как утверждают официальные историки, этнос «древних монголов» не сохранился, так как был ассимилирован («растворился») завоеванными им же народами за очень короткое по историческим меркам время, разные авторы называют разные периоды времени от 10-20 до 100 лет. Соответственно, именно поэтому, надо полагать, «древние монголы» не успели оставить нигде письменных документов, свидетельствующих об их государственной деятельности, на своем (старом халха-монгольском) языке, датируемых не позднее XVIII века. Однако имеется множество исторических сведений, вполне заслуживающих доверия, что и название, и самоназвание данного этноса «древних монголов» обозначались одним и тем же словом «татар«. Академик В.П.Васильев пишет: «Мнение наше о происхождении названия монгол разнится от толкований, принятых другими [историками западниками]. Мы полагаем, что имя это не носили действительные подданные Чингисхана до принятия им императорского титула [в 1206 году], и что не только тот улус, в котором он родился, но и единоплеменные с ним поколения, если и имели только общее название, то оно было не иное, как татар». При этом В.П.Васильев подчеркивает, что два наименования — «Татар» и «Татань», встречающиеся в китайских источниках, означали исключительно одно и то же племя, этническую общность татар. Второе наименование «татань» появляется в связи с искажением названия «татар» специфичным китайским языком, в котором отсутствует буква «р», а так оба слова означали одну и ту же этническую общность (народность либо народ). В.П.Васильев избавляет нас от путаницы, внесенной историками западниками, благодаря «помощи», оказанной китайцами и персами, в виде предоставления им легенды «об этнических первомонголах, соплеменниках Чингисхана». «Нет необходимости думать, что имя Татар или Татань было прежде Чингисхана общим для всех племен, которые после прозвали монголами. Европейским ориенталистам, давно знакомым с этим именем, не знаю почему, захотелось отделить слово Татар от Татань. Первое, говорят они, было название одного только поколения (племени, народа), которое было покорено Чингисханом, второе общее всем народам Монголии». Обратимся к Мэн-хун, китайскому путешественнику, южносунскому послу, направленному к монгольскому наместнику в Северном Китае, оставившим древнейшее известное сочинение, специально посвященное монголам. Там слово «Татар» употребляет наряду с «Татань», потому что китайский язык всегда искажает иностранные названия. Китайское слово «Татань» никогда не было исключительно общим названием всех племен, живших в Монголии. Это было название только одного племени, которое «было занесено к горам Инынань из внутренностей Маньчжурии», вероятно, в VI-VII веках н.э. Это племя (народность) было «потом, может быть, оттеснено далее на север», и «во время владычества киданей (X-XI века) история застает их на северо-западе от Дансянов (Сайно-Алтай и Джунгария)». Татары позже упоминаются в летописях также как группа племен (народ), «окружавшие Шато» и оттуда, с запада, по данным китайца Мэн-хуна, они приходят снова на восток Евразии. И именно тогда «поколение Татар при Чингисхане стало царственным», а вовсе не было им «уничтожено» вопреки утверждениям официальных историков. И этническим же названием родного племени (народа) Чингисхана было наименование «татар«. Еще более конкретно о татарах Чингисхана пишет арабский учетный Иззеддин Абульхасан Али Эльджезери, известный более под именем Ибн аль Асира, родившийся в 1160 году в Месопотамии и умерший в 1233 году, то есть фактически очевидец происходящих на мировой сцене событий. Описывая вторжение армии Чингисхана в Туркестан и Мавераннехр, он пишет «В этом (617 по мусульманскому летоисчислению) году в страны ислама явились Татары, большое тюркское племя, места обитания которого горы Тамгаджския, около Китая; между ними и странами мусульманскими более 6 месяцев (пути). Причина их появления была такая: царь их, по прозванию Чингизхан, известный под именем Темучина, покинув свои земли, двинулся в страны Туркестана…» (В.Тизенгаузен «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды»). То есть, арабский летописец, современник событий, явно указывает, то народом Чингисхана было именно тюркское племя татар. Не упоминают о «монголах», последовательно называя их «татары» и другие арабские авторы, например, Мухьиэддин Абульфадл Абдаллах (умер в 1293 году в возрасте 72 лет), Джамаледдин Абуабдаллах Мухамед Ибнсалем (умер в 1298(-8) году в возрасте 98 лет). Это показывает, что арабы не употребляли имя «монголы», хотя были прекрасно осведомлены о тюркском племени татар, царем которых был «Темучин по прозванию Чингизхан». Рассмотрим теперь вопрос о соотношении в истории названий «татары» и «монголы», о происхождении «имени монголов», которое также считаются «доныне не решенными исследователями» и, более того, «далекими от удовлетворительного разрешения». Мэн-хун ясно говорит, что «татары даже не знали, откуда взялось название монголов». Мухури, ближайший соратник и соплеменник Чингисхана, при обращении с китайскими чиновниками, постоянно называл себя татарским человеком. Следовательно, название монгол было, на первых порах, чисто официальное, и, таким образом, эти два названия (из которых последнее пересилило в силу той же официальности) ввели в недоумение не только европейских ученых, но и Рашид Ад Дина, и, может быть, его современников, которым показалось, что «название монгол должно было существовать с давнего времени». Таким образом, название «монгол» было официальное, означало династию и подданных Державы Чингисхана, поэтому к татарам как к этносу привилось слабо, так как уже было имя сложившейся народности татар. Как пишет Мэн-хун, «прежде был народ Мэнгу, который был страшен Чжурчженям, и старшина которых провозгласил себя императором. После они были истреблены, однако же, когда Чингисхан основывал империю, перебежавшие к нему Цзиньские подданные научили его принять название этого народа, чтобы навести страх на Цзиньцев», тогда и появилось понятие «монголо-татары» (по-китайски звучит «мэн-да»). То есть, название, принятое Чингисханом, имело глубокий смысл, оно напоминало народ, враждебный Цзиньцам. С момента провозглашения Империи в 1206 году «Тэмучэнь принимает титул Чингисхана и дает своей державе имя Монголов». Имя державы дословно звучало, как передает китайский автор, «Мэнъ-гу», в значении «получивший древнее» в соответствии с иероглифами (которыми писалось на китайском языке, в письмах к цзиньцам) название державы монголов. Заметим, что слово «Мэнгу» на «древнетюркском» означало «вечно». Подчеркивая, что «прежние Мэнгу», истребленные чжурчженями задолго до основания Державы Монголов, были совершенно другим, отличным от этноса Чингисхана и его «монголов» народом, В. П.Васильев объясняет, что Чингисхан и его соратники подбирали вначале название державы, и затем иероглифы, подходящие по смыслу этого названия. И прежде, скорее всего, было подобрано название державы и династии — «мэнгу» (смысл — «вечно», а прилагательное от него «мэнгел» — «вечный», «вечная»). И это слово, многократно транскрибированное разными авторами, и превратившись в слова «монгал», «магул», «моал», вариант «монгол» дошел до нас. Наиболее подходящие по смыслу китайские иероглифы означали, скорее всего, «получить древнее» («сохранить древнее»). Тут совпадало и созвучие иероглифа с названием народа «менгу» (мэн-ву, мингу), который был до того «страшен чжурчженям», врагам татар Чингисхана. Так название, принятое Чингисханом, имело двойной смысл: именно иероглиф имел значение, но звук напоминал народ, некогда враждебный Цзиньцам, поэтому устрашал их. Вот еще некоторые сведения по истории родного этноса Чингисхана из китайских источников, переведенных В.П.Васильевым: «Вышедшее из Маньчжурии под давлением воинственных полукочевников киданей одно отдельное племя, поселившееся у Иньшаня, прозвалось Датанями (Татарами), это имя сделалось известном в Китае при Танской династии» (начало VII века). Во время владычества киданей история застает их на северо-запад от дансянов, тугухунцев и тукюэ», от гор Иньшань в сторону Алтая и Джунгарии. В 870 году летописцами отмечаются совместные с тюрками шато боевые действия древних татар против китайцев. Имеются сведения о том, что татары предоставляли убежище лидерам тюрок шато. В.П.Васильев поясняет, что тюркские племена, обитавшие в степи Шато (тукюэсцы или шатосцы), в VIII-IX веках мигрировали на восток, «на северную сторону хребта Иньшань». Те же племена описываются и у Л.Н.Гумилева, он называет шатосцев «тюрками шато, потомками среднеазиатских хуннов». К этому же времени история относит и появление в этой местности Татаней. В IX веке история не упоминает уже о шатосцах в этих местах. Напротив, при киданьской династии являются здесь Дадане (Татары). Следовательно, оба рода смешались друг с другом, и были оттеснены натиском киданей и тангутов царства Ся, далее на север и на запад, и уже при Чингисхане, совершив, по выражению В. П.Васильева, «круговое вращение» своей миграции, татары Чингисхана пришли с запада (со стороны Шато — Джунгарии) снова на восток Евразии, где «поколение Татар при Чингисхане стало царственным». Таким образом, примерно в VII-VIII веке на пространствах Центральной Евразии от Иньшаня до Джунгарии и далее до Алтая, Урала и Волги и далее, шло «смешение» и расселение «тюркских родов». Главную роль в образовании нового этноса играли древние татары, вышедшие ранее из Маньчжурии, тюрки шато и частично уйгуры. Бесспорно, этнос татар в ходе расселения на Запад включал в свой состав и «другие тюркские роды», обитавшие в Великой Степи. Но соплеменники Чингисхана, как следует из работ В.П.Васильева и Л.Н.Гумилева, «монголы до Чингисхана», еще «в XI-XII веках назывались татары». Здесь необходимо привести пояснения, основываясь на данных В.П.Васильева, относительно распространенного мнения «о делении разноплеменных кочевников Центральной Азии от Китайской стены до Сибирской тайги» на «белых, черных и диких татар». Истоки ошибочного представления о подобном якобы смешении и одновременно делении средневековых татар как «всех кочевников с общим названием татар» в следующем: подобное разделение существовало, но исключительно внутри одного народа датань (татар), и относится проявление этого деления примерно к VIII-X векам. Мэн-хун пишет о соплеменниках Чингисхана: «(Это) поколение происходит от шатосцев и составляет особенный род. Они разделяются на три вида: черных, белых и непокорных (диких). Князь Субутай происходит от белых татар. Нынешний император Чингис, его полководцы, министры и главнейшие чиновники, все принадлежат к черным татарам. Главнокомандующий всех войск, канцлер всех провинций, великий князь Мухури — черный татарин, китайцы зовут его Мэ-хоу-ло, в бумагах пишут Моу-хэ-ли. Все это от исковерканности южного и северного наречия, я сам при свиданиях с ним (Мухури) слышал, как он называл себя всякий раз татарским человеком». Таким образом, китайцы, и не только они, называли родной народ Чингисхана как до него, так и время его правления одинаково — татарами. Как следует из изложенного, соплеменников Чингисхана, «древних монголов», как их ныне привыкли именовать официальные историки, все современники, которые их знали достаточно хорошо, и друзья, и враги, именовали именно «татарами» и до эпохи Монголов, и в эпоху Монголов, и позже. Можно сделать вывод: при сопоставлении сведений, приводимых Л.Н.Гумилевым и В.П.Васильевым, и сведений из других источников, авторы которых являются представителями разных времен и народов, становится ясно, что именно смешение этносов древних маньжуро-иньшанских татар, тюрок шато и части уйгуров послужил толчком для начала этногенеза и рождения нового этноса «татар». Это и было возникновение «татар» — средневекового народа, «одного из многочисленных тюркских степных племен», «большого тюркского племени, царь которого был Чингисхан». И сам Чингисхан происходил из этого же самого «тюркского племени», этническое название и самоназвание которого было «не иное, как Татар». Что же касается наименования «монгол». Вот определение названия «монголы» в «Сборнике летописей Рашид ад Дина» (конец XIII — начало XIV веков): «ныне дошло до того, что монголами называют народы Хитая и Джурджэ, нангясов, уйгуров, кипчаков, туркмен, карлуков, калачей, всех пленных и таджикские народности, которые выросли в среде монголов. И эта совокупность народов для своего величия и достоинства признает полезным называть себя монголами». Из приведенной цитаты наглядно видно, что название «монголы» используется как название политической системы, в которую входят племена и народы различного происхождения, а само наименование «монгол» использовалось татарскими ханами именно в качестве названия подданных империи. С распадом Державы Монголов и, соответственно, политической системы «Монголы» исчезает из употребления и само это название. Все сложившиеся к тому времени этносы, входившие в политическую систему «монголы», сохраняют свое исконное самоназвание. Сохранили свое самоназвание и татары, использовавшие этот этноним как самоназвание. Халха-монголы тоже сохранили свое самоназвание «халха», сложившись в народность, скорее всего, именно в XIV веке. Слово «монголы» в названии (а не в самоназвании) этого народа закрепилось, по всей видимости, благодаря китайцам. Китайцы династии Мин воевали с монголо-татарским государством Северная Юань (осколком монгольской державы) вплоть до начала XV века. И после окончательного разгрома государства Северная Юань китайцами, в конце XIV — начале XV века на территории современной МНР возникло государство, руководимое представителями народа халха (так называемыми «малыми ханами»), которое сохраняло относительную независимость от китайцев до XVII века. С этим государством китайцы также продолжали противоборствовать, ошибочно рассматривая их как часть своих политических противников Монголов. Однако их китайцы татарами не уже не называли, в отличие от этноса ханов Северной Юани. От них (средневековых татар) к тому времени в данном регионе, скорее всего, мало кто остался, да и те ассимилировались «среди окружавших их черноволосых и черноглазых племен» своих друзей и соратников, приняв их облик, и «язык, который мы ныне называем монгольским» (Л.Н.Гумилев «Древняя Русь и Великая степь»). Но, следует все же заметить, эти племена союзных татарам предков халха никогда не назывались в этническом смысле татарами. Татарами их не называли ни китайцы, ни сами предки халха-монголов не называли себя татарами, и, соответственно, не называют себя татарами и современные халха. Подведем итог. Факты однозначно свидетельствуют, что называли и называют все народы Европы и Азии татар в основном так, как и называли их издревле — «Татары». Затем появилось еще одно название народа средневековых татар, по названию державы, «официальное», принятое Чингисханом, «монголо-татары», или просто «монголы». И оно применялось наряду со старым привычным названием «Татары» как политоним, собирательное наименование политического комплекса. А с XVI века, с распадом Монгольской империи, название монголы начинает выходить из употребления и остается лишь татары, старое (и современное) наименование данного этноса. Оглавление: Вступление Народ, «потерянный» историками Миф об этносе «древних монголов» Язык «древних монголов» Антропологический образ «древних монголов» Территория распространения татар Материальная культура татар Чингисхана Религия татар «Тайная» и «Официальная» история Предпосылки для создания Сверхдержавы Происхождение и жизнь Чингисхана Становление Империи Государственная политика и право Вторжение в мусульманский мир Первый «западный» поход Русь и Орда Миф о завоевании Руси Защитники русской земли Россия — преемница Державы монголов В составе России

Глава 2. Монголы и их соседи. Александр Доманин.Монгольская империя Чингизидов. Чингисхан и его преемники. История древней Евразии

В XI – XII веках, перед эпохой Чингисхана, восточная часть Великой степи представляла собой сложнейший конгломерат народов. Разобраться в этом смешении национальностей, племен и родов чрезвычайно трудно, в ряде случаев – невозможно. Причин тут несколько. Главная, бесспорно, коренится в самой сущности кочевничества. Постоянные перемещения по степи, смена перекочевок, разделение отдельных родов или переход их под чужую «юрисдикцию» – суть кочевой жизни. Хотя существовали, конечно, и четкие границы кочевий, но, вследствие роста населения, давления со стороны соседей, наконец, стремления части родовой знати (точнее, их наследников) выделиться в отдельные неподконтрольные группы^[17], этническая ситуация в степи постоянно менялась.
Вторая причина ранее уже упоминалась: это языковой фактор. К XII веку языки народов так называемой алтайской языковой семьи еще не слишком отличались друг от друга. Сегодня лингвисты четко делят алтайскую семью на три группы: тюркскую, монгольскую и тунгусо-маньчжурскую – и действительно, современный монгол не поймет якута. Тогда же тюрки и монголы прекрасно понимали друг друга, что значительно облегчало взаимовлияние, а зачастую и полное смешение. Мог победить тот или иной языковой элемент – и изначально тюркский род становился монгольским, или наоборот. Так, например, произошло с монгольским по происхождению родом Ашина, из которого происходили ханы Тюркского каганата. После длительной откочевки, вызванной, по-видимому, военным поражением, этот род оказался в тюркоязычной среде, и через сто лет о его монгольском происхождении говорило уже только родовое название.
Наконец, нужно выделить и третью причину этнических переплетений. Это чрезвычайная запутанность родоплеменных отношений у тюрко-монгольских народов Великой степи^[18]. И это при том, что монголы придавали исключительное значение своей родословной. По сведениям Рашид-ад Дина, каждый монгол с юных лет тщательно изучал свое родословие, и не было ни одного человека, который не знал бы своего племени и происхождения. Вот только племен и родов было чрезвычайно много, к тому же они непрерывно разделялись, перекочевывали и снова разделялись. И действительно, каждый степняк мог перечислить своих предков по крайней мере до седьмого колена^[19], четко определить свое племя (ирген) и род (обок), но… племя могло включать несколько родов в одном случае и быть лишь малой частью рода в другом. Плюс к этому, такая четкая детализация не способствовала осознанию общеэтнического единства. И были джуркинцы, хонгираты, тайджиуты, джалаиры – но не монголы. В этой ситуации отнюдь не нелепым выглядит парадоксальный вопрос: а был ли монголом Темучин из рода Кият-Борджигин?
И действительно, вопрос о происхождении термина «монгол», а в более широком смысле – проблемы идентификации (и самоидентификации) народа с таким именем современными историками все еще не решен. Более того, как правило, от него стараются дистанцироваться или не рассматривают вовсе, хотя для правильного понимания феномена империи Чингисхана он представляется весьма немаловажным. Монгол. Персидский рисунок XIV в.

Следует помнить, что первое точное упоминание слова «монгол» относится к 1206 году, когда на великом курултае сам Чингисхан, объединивший Восточную степь, провозгласил создание «Yeke Monghol Ulus» – Великой Державы Монголов. Отсюда некоторые монголоведы делают допущение, что само понятие «монгол», до этого не существовавшее вообще, было введено Чингисханом как единое название для народов объединенной им степи. Другие вполне резонно возражают, что и в куда более поздние времена часть этих объединенных племен в число монголов не входила, и считают, что к «монголам» Чингисхана относилась лишь та часть населения, которая была связана общим родословным древом, и которую впервые объединил прадед Чингисхана Хабул-хан, а следовательно, формирование понятия «монгол» относится к сороковым годам XII века^[20]. Третьи отстаивают версию языкового единства: монголы – это те, кто говорит по-монгольски (о недостатках этой версии выше уже говорилось). Четвертые отстаивают генеалогический принцип и предполагают, что монголами считались все потомки Алан-Гоа – праматери монгольских родов (вариант этой версии – потомки Бодончара, одного из сыновей Алан-Гоа). Наконец, пятая версия опирается на упоминание в китайских летописях VI века (то есть задолго до Алан-Гоа, жившей в IX или X веке) названия племени Мэн-гу (Мэнку), входившего в группу из тридцати племен народа шивэй. От них, дескать, потом и пошла та группа родов, которая называла себя единым именем – монголы.
Во всех этих основных версиях (а есть и другие – более экстравагантные), безусловно, присутствует здравое зерно. В то же время, каждая из них в отдельности не лишена недостатков и может быть подвергнута серьезной критике. Выходом из этой ситуации является, по-видимому, синтез этих теорий и построение на их базе непротиворечивой версии. В этом поможет и тщательный анализ текста «Сокровенного Сказания» в сочетании с данными других источников – главным образом, Рашид ад-Дина.
В первую очередь, следует отметить, что сам Рашид ад-Дин не считал монголов отдельным народом, но относил их лишь к одной из групп общей массы тюркских племен. Эти племена, по его мнению, населяли всю Великую степь от края до края (видимо, память о Великом тюркском каганате VI века). Постепенно эти племена делились на многочисленные роды, каждый из которых получал свое имя. Так же появились и монголы – суть ветвь тюркского народа. Настоящими монголами сам Рашид ад-Дин называет народ нирун, ко времени Чингисхана включавший уже десятки, если не сотни родов и племен. Эти «истинные» монголы-нирун все являются потомками Алан-Гоа. Но он выделяет и другую группу монголов – дарлекин, из которых, вообще говоря, происходила и сама Алан-Гоа. Дарлекины – как бы не совсем монголы: их родословная уходит дальше в глубь веков.^[21]
Вот здесь и стоит заглянуть в начало «Сокровенного Сказания», которое называет первым предком Чингисхана некоего Борте-Чино; его супругой была Гоа-Марал. Эти двое явились неизвестно откуда, переплыв какое-то море (возможно, имеется в виду озеро Байкал) и стали кочевать у реки Онон. Далее «Сокровенное Сказание» перечисляет длинный ряд их потомков вплоть до Добун-Мергена, мужа Алан-Гоа. Но вот что любопытно: если попытаться вычислить даты жизни Борте-Чино и Гоа-Марал, исходя из счета поколений (разумеется, погрешность может быть достаточно велика), то весьма вероятным окажется их появление на Ононе именно в VI веке, то есть как раз тогда, когда в китайских летописях появляется этноним «мэн-гу». Значит, пришедшие невесть откуда первопредки Чингисхана, возможно, и называли себя монголами. В целом же, с учетом всего вышеперечисленного, авторская версия такова.
Около VI века на территории, занимаемой племенами шивэй, появилась группа людей из неизвестного народа (едва ли их было только двое). Они называли себя монголами или близким по звучанию словом. Путем переговоров, а может быть, и силой они отвоевали себе место под солнцем на берегах Онона и вошли в союз шивэйских племен на правах рода с названием «монгол». В дальнейшем при разрастании и дроблении рода самоназвание «монголы» как таковое исчезло (в более поздней истории примеров подобного развития событий немало), но в памяти последующих поколений сохранилось единство их происхождения. Таким образом, само слово «монгол» фактически не применялось в названии племен и родов, но имело некую историческую, генеалогическую ценность. И представляется возможным (хотя и сомнительным), что Хабул-хан, впервые объединивший значительную часть потомков Борте-Чино, первым назвал это объединение монгольским. Однако кажется более вероятным, что именно Чингисхан, который объединил действительно всех потомков древнего рода «монгол», извлек это почти забытое слово из глубин исторической памяти и назвал им объединенные под его началом народы. Только с этого времени громкое имя монголов и получает самое широкое распространение, так что даже и те племена и народы, которые не имели никакого отношения к изначальным монголам – татары, уйгуры, кыпчаки (половцы) и другие – стали называть себя монголами. Насколько это связано с собственным стремлением народов таким образом разделить громкую славу монголов (как предполагает Рашид ад-Дин), или же такое переименование было частью политики Чингисхана (как считает большинство историков) – этот вопрос мы оставим открытым.

Монгол на коне. Персидский рисунок XIV в.

Ну а теперь, когда мы определились с тем, кого, собственно, можно считать монголами, посмотрим, что из себя представляли эти самые монголы.
Итак, то огромное количество родов и племен, которое мы сейчас собирательно именуем монголами, к началу эпохи Чингисхана делилось на две главные ветви: дарлекин и нирун. Любопытно, что эти ветви к XII веку уже настолько обособились друг от друга, что перестали считать себя родственными народами.^[22] Только группа нирун, производившая свой род от чресел прародительницы Алан-Гоа («нирун» собственно и означает «чресла»), считала себя подлинными монголами; при этом несущественно, применялось ли ими это самоназвание или нет. Но и среди настоящих потомков Алан-Гоа были роды, которым также отказывалось в «звании» нирун. И, поскольку происхождение всегда играло огромную роль в жизни монголов, да и в их истории, здесь, пожалуй, самое время привести знаменитую легенду о возникновении истинно монгольского народа.
Праматерь важнейших монгольских родов и племен Алан-Гоа была дочерью Хорилартай-Мергена из северного монгольского племени хори-туматов – лесных охотников Прибайкалья. Этот Хорилартай из-за чего-то поссорился с соплеменниками и вместе со своими родственниками откочевал далеко на юг к горе Бурхан-Халдун на левом берегу Онона, образовав отдельный род хорилас. Именно здесь, у склонов Бурхан-Халдуна – горы, которая позднее стала для монголов священной, состоялась свадьба его дочери Алан-Гоа с Добун-Мергеном, далеким потомком Борте-Чино. От этого брака родилось двое сыновей; но, к несчастью для Алан-Гоа, ее супруг скончался в молодом возрасте. Немаловажно, что старший брат Добун-Мергена умер еще раньше, и потому вдова осталась совершенно одинокой. Тут-то и начинается самое интересное. Алан-Гоа рожает одного за другим еще трех сыновей. У двух старших, видимо, уже достаточно повзрослевших, чтобы все понимать, возникли совершенно обоснованные сомнения: как же так – у матери нет ни мужа, ни его родных или даже двоюродных братьев (вспомним известный монгольский обычай, согласно которому вдову берет замуж ее ближайший родственник по мужу), а дети рождаются. А наследство, как водится, не резиновое, и делить его на пятерых – совсем не то, что на двоих. В общем, пошли пересуды, и Алан-Гоа пришлось призадуматься.
В один прекрасный день она собирает всех своих пятерых сыновей и честно говорит старшим, что их подозрения, конечно, имеют право на существование. Однако дело обстоит совсем не так, как они себе представляют: здесь не обошлось без божественного вмешательства, ведь трое младших родились от луча света, проникшего в ее чрево. Каждый вечер после захода солнца через дымовое отверстие юрты в жилище проникает светловолосый человек с голубыми глазами. Он гладит живот женщины, и туда попадает свет, исходящий от его рук. На рассвете человек уходит, «словно желтый пес». А раз никто, кроме Алан-Гоа, этого человека не видел, значит, он явно небесного происхождения, а его дети отмечены божественной печатью и достойны стать ханами и царями царей. Так что старшим остается только гордиться такими братьями и жить с ними в любви и согласии.
Скорее всего, у Алан-Гоа имелись основания выдвинуть именно такую версию случившегося. По-видимому, ее младшие сыновья весьма отличались внешностью от старших, имея явные европеоидные черты. Ведь даже потомок ее самого младшего сына – Бодончара-дурачка – в десятом поколении, которого мы знаем под именем Чингисхана, был, по свидетельству очевидцев, рыжеволосым, а само родовое прозвище Чингизидов – «Борджигины» – переводится как «синеокие». Как бы то ни было, матери удалось примирить своих детей; однако, стоит отметить, что после этого тяжелого и явно неприятного для Алан-Гоа разговора «желтый пес» приходить сразу же перестал.
Естественно, если отказаться от божественной составляющей, то вызывает большой интерес, откуда в глубинах Центральной Азии в ту эпоху, никак не располагавшую к далеким путешествиям, мог взяться человек столь явно европейской внешности. Однако оставим разгадку этого феномена авторам исторических романов. Для нас же важно, что именно эти события привели к окончательному разделению монголов на две ветви. Потомство Алан-Гоа стало называться «нирун», все остальные монголы – «дарлекин». При этом в подвешенном состоянии оказались потомки двух старших сыновей – их то относили к ветви нирун, то отказывали в этом звании.

Монгольские кочевники. Китайский рисунок XIII в.

Забежав немного вперед, заметим, что в итоге в наибольшем выигрыше оказался тот самый предок Чингисхана Бодончар-простак, который был дураком не в большей степени, чем Иванушка-дурачок из русских сказок. Четверо старших братьев оставили его без наследства, но он, благодаря своей доблести, быстро выдвинулся в вожди, обрел немалое богатство и мог спокойно посмеиваться над своими недалекими братьями, которые были вынуждены признать его моральное превосходство. От Бодончара впоследствии отсчитывали свое происхождение виднейшие монгольские роды и племена: тайджиут, барлас, урут, мангут, джаджират и кият-борджигин. От старших братьев Бодончара ведет происхождение значительно меньшее число племен; из них к крупным относятся только два: катакин и салджиут.
Вряд ли стоит разворачивать здесь всю многообразную этническую структуру монголов, тем более, что образование новых родов и племен продолжалось и в эпоху Чингисхана, и после его смерти. Разного рода этнические и родовые особенности будут рассматриваться по мере необходимости. Теперь же рассмотрим этническую картину Великой степи в целом, так как для понимания дальнейших событий – то есть создания всемирной монгольской империи Чингизидов – этот вопрос имеет первостепенное значение. Итак, кто же населял Великую степь накануне эпохи Чингисхана?
Сами монгольские племена нирун, несмотря на их относительную многочисленность (Рашид ад-Дин оценивает их количество примерно в миллион человек, хотя здесь вероятно преувеличение), занимали сравнительно небольшую территорию. Их основные кочевья располагались в нынешней Северной и Северо-Восточной Монголии и Южном Забайкалье у рек Онон и Керулен. На этой территории есть несколько относительно невысоких горных массивов, но в целом она представляет собой классическую степь, неплохо увлажняемую весной и летом и сухую зимой. Монголы искренне считали эту свою суровую родину лучшим местом на земле, и надо признать, что в этом есть доля истины, если встать на точку зрения кочевников. Для круглогодичного кочевого скотоводства условия здесь были самые подходящие. В сходных природно-климатических условиях проживали и три ближайших соседних народа – кераиты, меркиты и татары.
К западу от монголов-нирун, на равнинах Центральной Монголии, от среднего течения Селенги до верховьев Керулена и Онона кочевали кераиты – народ по-видимому, говоривший по-монгольски, но по обычаям значительно отличавшийся от коренных монголов. Во-первых, кераиты еще в 1007 году приняли христианство несторианского толка со всеми вытекающими отсюда последствиями – христианской обрядностью, крещением, моногамией (наложницы не воспрещались) и так далее. Трудно сказать, насколько далеко зашла христианизация у кераитов, так как кочевой образ жизни ей не очень способствует; однако, вне всяких сомнений, кераиты обладали куда более высокой культурой, чем их соседи-монголы. Во-вторых, кераиты, в отличие от монголов, составляли единую национально-государственную общность – союз племен, своего рода протогосударство во главе с ханом. Заметим, что, по всей вероятности, именно под влиянием кераитов институт ханской власти начал формироваться и у монголов. Первым известным нам по имени ханом кераитов был Маркуз (христианское имя – Марк). Он был захвачен в плен татарами, занимавшими южную, пограничную с Китаем часть Великой степи, которые передали хана для казни китайскому (чжурчжэньскому) императору. Жена Маркуза, Кутуктай, использовав военную хитрость в стиле сказок «Тысячи и одной ночи», жестоко отомстила татарам.^[23] С этого времени два важнейших степных племени оказались в состоянии непрекращающейся вражды. А если учесть, что и с монголами татары вели себя так же, – второй монгольский хан Амбагай погиб в Китае, прибитый гвоздями к деревянному ослу (вид позорной казни), но захватили его в плен и передали чжурчжэням все те же татары – то сама судьба велела кераитам и монголам стать союзниками. Недаром внук Маркуза, знаменитый Ван-хан, был долгое время главным союзником Темучина, его названым отцом и настоящим ангелом-хранителем. И впоследствии кераиты легко влились в монгольский улус^[24] и из их числа вышло немало близких соратников Чингисхана.
Севернее монголов, в Забайкалье, проживали племена воинственных и неукротимых меркитов. Происхождение их неясно и до сих пор вызывает споры среди историков. Часть исследователей считает их особой ветвью монголоязычных народов, некоторые относят к тюркам, но наиболее доказательной представляется версия их происхождения от палеосибирских народов. В условиях постоянных контактов с кераитами и монголами (а с монголами-дарлекин меркиты практически делили кочевья), межплеменных браков и даже включения в свой состав монгольских родов и семей, меркиты (в особенности южные) перешли на монгольский как язык межнационального общения.
Меркитов и монголов в XII веке связывали своеобразные отношения. Мать Темучина Оэлун из монгольского племени олхунут была выдана замуж (по любви!) за меркитского воина, у которого и похитил невесту Есугэй-багатур. И после этого с большинством монгольских племен меркиты уживались вполне мирно, но с борджигинами их разделила непримиримая вражда. Позднее меркиты пленили юную жену Темучина Борте, и старший сын Чингисхана Джучи (Джочи) до конца дней своих не отмылся от прозвища «наследник меркитского плена». Это на меркитов Темучин совершил свой первый военный поход, который прославил в степи его имя и стал началом его фантастической карьеры. И в дальнейшем меркиты оставались едва ли не самыми стойкими врагами Чингисхана. Они не сдавались до конца и, даже разбитые монгольской военной машиной, не покорились и ушли на запад, где продолжали борьбу до тех пор, пока не погиб последний меркит. Надо подчеркнуть еще раз, что меркиты были именно родовыми врагами Чингисхана, а с остальными монголами они жили вполне мирно. В отличие от третьей группы кочевых племен, название которой, наверное, наиболее известно читателю – татар.
Татарские кочевья занимали обширные территории к востоку и юго-востоку от монголов. Сегодня это Восточная Монголия, район озера Буир-Нур и реки Халхин-Гол, и восточная половина китайского автономного района Внутренняя Монголия. Природные условия для кочевого скотоводства в этом районе великолепны, особенно в Прихинганье. Здесь можно было прокормить большое количество скота, а где скот – там и люди. Поэтому татары были довольно многочисленным народом – вероятно, самым могучим в степи. Но с ними сыграла злую шутку относительная близость к китайской империи Цзинь (Кинь). Значительная часть татар попала под культурное влияние Китая, а вместе с этим и в определенную зависимость от него. Эту большую группу племен называли «белыми татарами». Они находились в сфере влияния Чжурчжэньской империи (а до того – киданьской империи Ляо) и вынуждены были выступать как ее союзники против всех остальных степных племен. Две другие крупные группы назывались «черные татары» и «дикие татары». Третья группа по образу жизни мало отличалась от монголов, возможно даже, уступая им в культурном отношении. Эти три группы часто враждовали и между собой, но в целом занимали прочжурчжэньские позиции и потому чаще всего выступали как враги монголов, хотя уже при Темучине в 90-е годы XII века часть татар перешла на сторону будущего повелителя степи.
Этническая принадлежность татар до сих пор точно не определена. Важную роль здесь играет и то обстоятельство, что с легкой руки китайцев татарами стали называть едва ли не все население Великой степи. Даже в 1221 году приехавший в ставку наместника Чингисхана Мухали (джалаира по происхождению) посланник южнокитайской империи Сун Чжао Хунь называет окружающих татарами, хотя прекрасно знаком с названием «монгол». Более того, он утверждает, что сам Мухали называл себя татарином (после резни 1202 года^[25] верится в это с трудом). Да и название его произведения – «Мэн-да бэй-лу», которое обычно переводят как «Полное описание монголо-татар», правильнее перевести как «Полное описание монголов, которые татары». То есть имя татар широко известно: так массы степных народов называют в Индии, Иране и Средней Азии. Имя же монголов новое, оно еще мало кому известно, и потому монголов превращают в особый род татар, хотя более непримиримых врагов, чем монголы Темучина и татары, в степи, пожалуй, и не было. Темучин всю жизнь считал, что татары виновны в смерти его отца, и отомстил страшно – в 1202 году, разгромив основную татарскую коалицию, он приказал вырезать всех татар до единого, кроме самых маленьких детей – «не выше колесной оси». Но (вот ирония судьбы!), перебив всех татар, он не избавился от того, что самих монголов многие народы продолжали называть татарами.^[26]
Другое обстоятельство, затрудняющее этническую идентификацию татар – то, что разные племенные татарские группы, вполне вероятно, говорили на разных языках. Большая часть их была тюркоязычной, но значительное число родов и племен, кочующих в непосредственной близости от монголов и кераитов, перешло, как минимум, на двуязычие, а может быть, и просто на монгольский язык. По крайней мере, при всех многочисленных случаях контактов татар и монголов, описанных в источниках, нигде не отмечается наличия какого-либо языкового барьера.
А теперь от самых ближних монгольских соседей перейдем к более дальним. И в первую очередь – к двум самым восточным народам сопредельных с монголами стран – киданям и чжурчжэням (манчьжурам). Поскольку история этих народов именно в XII веке претерпела гигантские изменения, здесь не обойтись без исторического экскурса. Начнем с киданей.
Происхождение киданей (иначе – китаев), как и многих других народов, весьма туманно. Проживали они севернее Великой Китайской стены, на территории современного Северо-Восточного Китая (провинции Хэйлунцзян и Гирин). В языковом отношении эти земли были пограничными между двумя группами алтайской языковой семьи – монгольской и тунгусо-маньчжурской. Поэтому одни историки считают их самой восточной ветвью монголоязычных племен, другие – самым западным ответвлением маньчжур. Вполне возможно, что они были двуязычными (нужда заставит), но то, что монгольский, во всяком случае, в XII веке, был основным, сомнений не вызывает.
Историю киданей можно проследить с начала X века. Тогда, в 907 году, выборный вождь конфедерации киданьских племен Елюй Амбагань отрубил головы остальным семи племенным вождям и по примеру соседнего Китая объявил себя Небесным императором. Вскоре ему удалось привести к покорности лесные тунгусо-маньчжурские племена (будущих чжурчжэней) и нанести поражение монгольским народам на западе. Укрепив тем самым тылы, Елюй Амбагань смог вмешаться в династическую борьбу в Китае. Уже при его преемниках был достигнут серьезный успех, захвачена немалая часть Северного Китая, включая Ляодунский полуостров, и в 947 году провозглашена империя Ляо – китайско-киданьский симбиоз.
Кидани довольно быстро переняли куда более высокую китайскую культуру, хотя и не утратили национального самосознания. Империя Ляо превратилась в типичное феодальное государство китайского типа со всеми его составляющими: жесткой бюрократической системой и безжалостным подавлением покоренных народов. И до поры до времени все шло у них хорошо. Но в 1115 году вспыхнуло восстание маньчжурского племени чжурчжэней, и империя Ляо стала рассыпаться как карточный домик. Чжурчжэни заключили союз с Сун – династией, объединяющей большую часть Китая. Войны на два фронта кидани не выдержали. В 1125 году чжурчжэни взяли в плен последнего императора киданьской династии и провозгласили создание собственной империи Цзинь (Кинь).
Но не все кидани смирились с поражением. Значительная их часть из числа наиболее отчаянных объединилась вокруг нового вождя. Им стал один из принцев бывшего царствующего дома – Елюй Даши. Этот принц показал себя отличным полководцем и толковым политиком. В течение трех лет он отважно сражался с многократно превосходящими силами врагов за восстановление империи Ляо. Лишь когда стало окончательно ясно, что дело киданей в Северном Китае погибло навсегда, Елюй Даши собрал вокруг себя армию добровольцев и стал с боями пробиваться на запад. Здесь он полностью отказался от имперской символики и провозгласил себя степным властителем – гурханом («гур» – «крепкий, сильный»). Сорок тысяч воинов, ушедших с ним в Джунгарию, даже сменили этническое самоназвание. Чтобы их не путали с оставшимися в Китае и смирившимися с поражением соплеменниками, они назвали себя кара-кидани (каракитаи).
Путь изгнанников на запад был долгим и трудным. Переход через Гоби унес жизни тысяч соратников Елюя Даши. Но в Джунгарии ему улыбнулась удача. Гурхану удалось захватить две крупные мусульманские крепости – Кашгар и Хотан. Вскоре Елюй Даши покорил Семиречье и, опираясь на эту базу, развернул наступление на Среднюю Азию, которая тогда находилась в вассальном подчинении у сельджукского султана Санджара. В 1137 году киданьский полководец разгромил войско самаркандского правителя. Великий султан Санджар не мог не отреагировать на эту угрозу сельджукскому владычеству и двинулся на киданей во главе стотысячной армии. У Елюя Даши было около тридцати тысяч человек. Но гурхан доказал, что воюют не числом, а умением. Сельджуки были разгромлены наголову, а Санджар бежал, потеряв только убитыми более тридцати тысяч воинов. Средняя Азия покорилась победителю. Так возникло сильное кара-киданьское ханство.
А что же происходило в это время на востоке? Там чжурчжэни, одержавшие блистательную победу над многовековым врагом – киданями, отнюдь этим не удовлетворились. Старинный недруг пал, непокоренные остатки киданей ушли далеко на запад – казалось бы, все задачи решены, живи и радуйся. Но аппетит, как известно, приходит во время еды, и победоносные чжурчжэни обрушиваются на своего вчерашнего союзника – китайскую династию Сун. Вот когда сунские императоры пожалели о своей войне с государством Ляо, которое являлось фактическим буфером между лесостепными племенами варваров и плодородными землями Великой Китайской равнины. Буфер рухнул, и сунским китайцам пришлось плохо. Уже в 1127 году чжурчжэни взяли сунскую столицу Кайфын; сам император был взят в плен, а его брат бежал на юг, за Янцзы, оставив весь Северный Китай на разграбление захватчикам. В Южном Китае также воцарилось похоронное настроение: казалось, непобедимые маньчжурские воины вот-вот захватят всю китайскую территорию. Помощь пришла оттуда, откуда не ждали – из далеких северо-западных степей в тыл чжурчжэням ударило… монгольское войско во главе с только что избранным первым ханом монголов Хабул-ханом. Конечно, монголы вовсе не стремились помериться силами с чжурчжэнями: их задача была проста – хорошенько пограбить богатый Китай, пока чжурчжэни заняты борьбой с империей Сун. Но в итоге они невольно оказались сунскими союзниками по принципу «враг моего врага – мой друг». Сунская империя была спасена, хотя утратила половину Китая, а в 1141 году признала себя вассалом Цзинь. Но с этих пор монголы стали едва ли не главными врагами чжурчжэней в северных степях. С набега Хабул-хана началась война монголов и чжурчжэней – то полностью затухающая, то вспыхивающая вновь. И ее с полным основанием можно назвать Столетней, ибо закончилась она только в 1235 году, уже после смерти Чингисхана, при его преемнике Угедэе – полным уничтожением чжурчжэньской империи.
На первом этапе этой степной войны инициатива была на стороне чжурчжэней. Они и их ближайшие союзники татары одержали несколько военных побед. Хабул-хан едва не попал к чжурчжэням в плен, ему чудом удалось бежать уже из-под стражи. Его преемнику Амбагай-хану, как уже было сказано, повезло гораздо меньше: захваченный в плен татарами, он закончил свою жизнь прибитым чжурчжэнями к деревянному ослу. Третий и последний (до Темучина) монгольский хан Хутула, хотя и отомстил чжурчжэням за смерть предшественника победоносным набегом, но по возвращении из него чуть не оказался в плену у чжурчжэньских союзников (в качестве иллюстрации к китайской методике «разделяй и властвуй» заметим, что это было чисто монгольское племя дурбан/дорбэн). В свой лагерь Хутула вернулся, когда все уже считали его погибшим, и, как говорят, он даже сподобился увидеть собственные поминки. Впрочем, прожил он после этого недолго – по всей видимости, был отравлен. Воистину, монголам давали ясно понять, что ханское место стало слишком горячим, и результатом этого цзиньского террора стало то что после смерти Хутулы новый монгольский хан не был избран (хотя все шансы имел отец Темучина, Есугэй-багатур), и непрочное монгольское объединение развалилось. Тем самым чжурчжэни выполнили основную задачу – обезопасили свой северный тыл и смогли переложить проблему сдерживания монголов на своих союзников-татар. Чжурчжэньская империя Цзинь в год рождения Темучина практически достигла пика своего могущества.
А теперь от границ Китая двинемся на запад, по пути Елюя Даши. И мы сразу сталкиваемся с одним весьма интересным, хотя и небольшим народом. Имя ему – онгуты. Происхождение его также неясно, но поскольку это кочевое племя совершенно четко отделяли от находящихся по соседству татар, можно предположить, что по языку оно было монгольским. В пользу этого предположения говорит и тот факт, что позднее, в эпоху Чингисхана, онгуты часто брали жен от монголов, а своих дочерей отдавали замуж за монгольских богатырей. Любопытна историческая роль онгутов. Они довольно давно попали в прямую зависимость от Китая (по мнению Рашид ад-Дина, вообще в незапамятные времена эпохи Цинь и шаньюя Модэ). И по приказу китайских императоров, подтвержденному потом и чжурчжэнями, они должны были кочевать строго вдоль Великой Китайской стены – с тем, чтобы в случае нападения северных кочевников защищать эту самую стену. Поэтому онгуты проживали на длинной, но очень узкой полосе территории, и было их немного – четыре тысячи кибиток (двадцать-тридцать тысяч человек).
Западнее земель онгутов и татар, к югу от пустыни Гоби, располагалось могущественное государство тангутов – держава Си-Ся. Тангуты были оседлым народом, по-видимому, тибетского происхождения: то есть, их племена не были родственны ни монголам, ни тюркам, ни маньчжурам. Южная, самая населенная часть тангутской державы заходила в горы Наньшань, очень высокие и почти непроходимые. Здесь находились их могучие неприступные крепости, в которых хранились огромные запасы продуктов на случай войны или набега кочевников. В северной, степной части проживали в основном скотоводы, причем главным скотом у тангутов были верблюды, которых монголы тогда, в отличие от нынешнего времени, почти не знали. Плодородные земледельческие долины предгорий Наньшаня позволяли прокормить большое количество жителей, и действительно, население Си-Ся было очень велико, по некоторым оценкам – около двух миллионов человек, то есть тангутов было больше, чем всех кочевников в восточной части Великой степи. Кроме того, тангуты занимали земли, находящиеся между очагами двух древнейших культур – китайской и тибетской. Они многое переняли и от близких им по языку тибетцев-скотоводов, и от извечных земледельцев – китайцев и чрезвычайно гордились своей высокой культурой. А имея сильную семидесятитысячную армию и неприступные крепости в глубоком тылу, тангуты могли вообще свысока смотреть на окружавшие их кочевые и полукочевые народы (что они, собственно, и делали).
О взаимоотношениях тангутов и монголов до эпохи Чингисхана известно не слишком много. Тысячекилометровый барьер пустыни Гоби далеко не способствовал контактам двух народов. Больше сведений имеется об их связях с кераитами, которым тангуты продавали просо, ткани и верблюдов, взамен покупая лошадей. Отношения между этими народами были мирными, и не зря внук Маркуза – кераитский хан Тогрил (иначе – Тоорил, будущий Ван-хан), оказавшись свергнут с престола своими родственниками, бежал с просьбой о помощи именно в Си-Ся. Тангуты, правда, не стали вмешиваться в кераитские междоусобицы, и помощи он не получил. Примерно в эти же годы, в период чжурчжэньской агрессии, тангуты не раз подвергались маньчжурским нашествиям – без особых, впрочем, потерь для себя, а иногда отвечали и собственными походами на Цзинь – тоже, правда, безуспешными. Как противников чжурчжэней, формально можно назвать их союзниками монголов, но союза как такового никогда не было, а гордыня тангутов и их презрение к северным кочевникам частенько вставали монголам поперек горла. Позднее Чингисхан не раз воевал с тангутами, а перед смертью окончательно сокрушил державу Си-Ся.
Двигаясь от тангутского государства дальше на запад, мы встречаемся с еще одним, не менее интересным народом – уйгурами. Этот тюркский народ и сегодня населяет северо-западный угол Китая – Синьцзян-Уйгурский автономный район – и имеет очень древнюю историю. Еще в VIII веке кочевники-уйгуры подхватили падающее знамя великого Тюркского каганата и на развалинах Вечного Эля тюркской династии Ашина создали собственную сильную державу – Уйгурский каганат. Он просуществовал более ста лет и пал под ударами пришельцев с севера – енисейских кыргызов. В период великого безвременья IX – X веков, вызванного столетней засухой в Великой степи, уйгуры заняли оазисы Джунгарии и Кашгара и… выжили. Но вынужденный уход в оазисы сменил и род деятельности, и стереотипы поведения уйгуров. Из кочевого племени они превратились в оседлый народ, основными занятиями которого стали земледелие и торговля.
Такой смене приоритетов весьма способствовали географические и климатические условия. Оазисы уйгуров оказались зажаты с одной стороны – хребтами Восточного Тяньшаня, с другой – безводными (а значит, и бестравными) пустынями, самой страшной из которых была абсолютно безводная Такла Макан – одно из наиболее суровых и жутких мест на Земле. Кочевое скотоводство в этих условиях возможно лишь в предгорьях, да и то не круглый год. В оазисах же оно невозможно по определению. В результате лишь небольшая часть уйгуров сохранила навыки кочевой жизни. Основное же население сосредоточилось в оазисах, где занималось земледелием и стойловым животноводством. Но география подарила уйгурам и еще одну уникальную возможность.
Дело в том, что уйгурские оазисы находились почти в самой середине знаменитого Великого шелкового пути – торговой дороги, ведущей из Китая к берегам Средиземного моря. Миновать эти оазисы купцам разных стран было невозможно – вокруг были безводные пустыни. Снабжая караваны самым необходимым, давая отдых усталым путникам и собирая пошлину с товаров, уйгуры начали быстро богатеть. А с конца X века они и сами устремились в торговлю, заняв беспроигрышное положение посредников. Многие китайские купцы, опасаясь тягот почти бесконечного пути, да и не желая надолго расставаться с родиной, перестали возить товар дальше Уйгурии, да и уйгуры зачастили в Китай, где предлагали за китайские товары хорошие деньги. Затем эти товары перевозились в города Средней Азии, в исламский мир, где и продавались, надо думать, с хорошей прибылью. В Фергане и Самарканде закупались товары, пользующиеся спросом в Китае (особенно славились знаменитые арабские жеребцы) и перевозились на восток. И вместо нескольких лет, которые требовались торговцу, чтобы пройти весь Шелковый путь и вернуться, уйгурскому купцу удавалось за год совершить два, а то и три торговых путешествия.
Транзитная торговля окончательно изменила культуру и образ жизни уйгуров. В первую очередь, торговля требовала грамотных людей, и уйгуры уже в конце X века придумали собственный алфавит. Позднее он получил широкое распространение и был при Чингисхане перенят монголами, а уйгурские грамотеи заняли законное и, надо полагать, небезвыгодное положение писцов и счетоводов при ставке хана. Кроме того, богатство, достающееся сравнительно небольшими усилиями, окончательно оттолкнуло уйгуров от военной стези. Они стали мирными людьми, предпочитая откупаться или платить дань потенциальным захватчикам, а не воевать. Так они откупились от победоносного Елюя Даши, признав его верховную, но сугубо номинальную власть. Так они позднее без всякой крови и войн вошли и в державу Чингисхана. У уйгуров даже властитель назывался своеобразно. У других народов были в ходу эпитеты «великий», «сильный», «могучий», «царь царей» и тому подобное – взять того же кара-киданьского гурхана. Правитель уйгуров назывался идикут, что в переводе означает «господин счастья». Вот как! Поймали счастье за хвост и теперь сидят на нем во главе с его господином. Надо сказать, что и монгольское завоевание отнюдь не нарушило уйгурского счастья – скорее наоборот, время монгольской империи стало эпохой наивысшего расцвета уйгурской транзитной торговли.
Следуя дальше на запад, мы попадаем в земли, которые и стали второй родиной киданей-изгнанников. Кара-кидани заняли пространство от Алтая до Памира – пограничную полосу между восточной и западной половинами Великой степи. На западе они граничили уже с западными кочевниками-тюрками: канглами, карлуками и кыпчаками, которых на Руси звали половцами. И до 1211 года чувствовали себя вполне уверенно, пока не столкнулись с бежавшими от непобедимых туменов Чингисхана меркитами и найманами.
И здесь, чтобы окончательно замкнуть то, что современные историки довольно метко назвали «монголосферой», нам осталось рассказать о нескольких народах, живших к северо-западу от собственно Монголии. Крупнейшим из этих народов были найманы.
Найманы – вообще один из самых таинственных народов. Мы не знаем, на каком языке они говорили, хотя, предположительно, это был один из диалектов монгольского. Нам известно, что у них была высокоразвитая культура (пожалуй, едва ли не самая развитая среди степных народов) и сильное государство, но при этом мы не можем обнаружить никаких предпосылок к этому, ведь окружали Найманское ханство кочевые племена с родовым строем и находящиеся на куда более низкой стадии развития. Поэтому высказываются самые разные версии происхождения найманов и их государства. Часть историков, вслед за великим Л.Н. Гумилевым, считает их северной ветвью кара-киданей, отказавшейся подчиняться Елюю Даши и ушедшей в алтайские степи. Есть мнение, что на культуру найманов оказали влияние енисейские кыргызы – не менее загадочный народ, изолированно проживавший на Енисее в районе Минусинской котловины и занимавшийся по преимуществу земледелием. Найманы также овладели земледелием, и это сильно отличало их от других кочевых племен. Земледелие требует хотя бы частичной оседлости, что резко снижает мобильность народа-войска. В то же время оно позволяет прокормить гораздо большее количество людей, чем кочевое скотоводство и дать, соответственно, куда больше солдат в это самое войско – что, собственно, мы и отмечаем у найманов. Но в целом номадизм как образ жизни и у найманов остается на первом месте, и в результате складывается довольно странный, почти равноправный симбиоз земледельцев и скотоводов, который не встречается у других степных племен. Даже кара-кидани, несмотря на всю усвоенную ими китайскую культуру, уйдя в степи, отказались от земледелия и перешли к кочевому образу жизни. Так что найманы и по сей день остаются загадкой.
А теперь, чтобы завершить обзор дальних и ближних соседей монголов, отметим еще небольшую, но важную группу племен, проживавших между Енисеем и озером Байкал, а частью и в Забайкалье. Это лесные охотники, обитавшие на границе между сибирской тайгой и Великой степью. Крупнейшие из них, хори-туматы и баргуты, относились, по-видимому, к монгольской языковой группе, но по образу жизни резко отличались от монголов. Несмотря на общность происхождения, монголы и те же хори-туматы отказывались признавать свое этническое единство: слишком уж отличалась их культура (а ведь, заметим, сама праматерь монголов, Алан-Гоа, формально была родом из хори-туматов, о чем, кстати, монголы не очень любили вспоминать). Каждый из народов считал свой образ жизни единственно правильным, а соседей – отсталыми. И потому отношения лесных и степных монгольских племен были довольно-таки натянутыми, пока не закончились разгромом и покорением лесовиков (хори-туматы при этом были почти полностью уничтожены). Степные монголы одержали победу, доказав тем самым своим «идеологическим» противникам преимущества истинно монгольского образа жизни. Так что же представляла собой эта «истинно монгольская» жизнь? Об этом – в следующей главе.

Китайское монгольское этническое меньшинство

национальность

От Ruru Zhou Обновление 12 января.2021 г.

Монгольский народ

История монголов тесно связана с историей ханьских китайцев, поскольку они правили ими в течение 100 лет в империи Юань 14 века и снова правили при династии Цин (1644-1912). Сейчас в Китае проживает около 6,5 миллионов монголов, и большинство из них проживает во Внутренней Монголии.

Они известны в истории как создатели одной из крупнейших империй в мире.Они были знатоками боя на лошадях.

Туристам нравится посещать бескрайние равнины своей родины, отдыхать в своих юртах и ​​есть их молочные продукты и мясные блюда.

Где живут монголы в Китае

Большинство монголов, около 6 миллионов, проживают в Китае, а еще около 4 миллионов — в Монголии и России. В Китае большинство, или более 4 миллионов, живут во Внутренней Монголии , где они составляют около 17% населения. Они живут рядом с мусульманским народом хуэй и этническими группами даур.

Около двух миллионов человек проживают в регионах Монголии и Внутренней Монголии, таких как Цзилинь, Хэйлунцзян, Ляонин, Синьцзян, Хэбэй и Цинхай. Монголы известны как наездники, а животноводство является их ведущей отраслью.

Язык: Большинство говорит на мандаринском китайском, но у них есть собственный устный и письменный язык. Их письменный шрифт был создан в начале 13 века и подвергался изменениям на протяжении веков.

История Монголии

Шелковый путь сыграл большую роль в древней монгольской истории.

Ранняя монгольская история до 1361 года

Предки монголов принадлежали к кочевым племенам , которые бродили по большой территории вокруг реки Эргуна к востоку от Монголии, Монголии и Внутренней Монголии. Ученые все еще не уверены в точном происхождении современных монголов до нашей эры.

г. Однако в 1162 г. родился Чингисхан, и после этого история монголов стала более ясной. До этого времени монгольские племена воевали друг с другом и постоянно воевали с другими племенами.Они оставили мало свидетельств с точки зрения исторических документов или архитектуры, но после рождения Чингисхана история монголов записана лучше.

Чингисхан первым нанес поражение другим монгольским группам и татарам. Победив своих врагов, заключив союзы и завоевав лояльность других, ему удалось объединить или подчинить несколько больших кочевых племен и маленьких стран, таких как уйгуры, под его властью. На совете монгольских правителей он был признан вождем и получил титул «Чингисхан.”

Затем он начал вести большие вторжения. Перед смертью он завоевал большую часть северного Китая и основал огромную империю Юань (1279–1368) на востоке, которой правили его дети и внуки.

Его армии имели большой успех и на западе, так что к моменту его смерти в 1227 году он контролировал 13 500 000 км² (5 210 000 квадратных миль) или почти 1/3 Азии от Тихого океана до Каспийского моря.

Монголы контролировали богатые торговые пути Шелкового пути, которые позволяли им процветать , а также контролировать империю в военном отношении.Но империя Юань пала в результате восстания в 1361 году.

История позднего Монгола после 1361 года

В 1361 году монгольский правящий династический клан бежал на север вместе с тысячами других монголов. Они неоднократно пытались вторгнуться на юг.

Племя ойрат и другие монгольские племена взяли под свой контроль северный Синьцзян. После этого они контролировали торговлю на Шелковом пути и подавляли торговлю с Западом.

Маньчжуры заключили союз с фракцией монголов и включили их войска в свою армию в 1600-х годах.Маньчжуры и монголы снова вторглись в в 1664 году и построили Империю Цин (1644–1912). Маньчжуры были главными правителями, но к монголам относились с особым почетом и они были частью правящего класса.

В 1600-х годах на севере Синьцзяна в 1600-х годах возникло королевство монгольских буддистов, называемое Джунгарское царство. Цинская армия уничтожила их в 1761 году. Почти все они были убиты или бежали.

Монгольская кухня и диета

Кочевой образ жизни монголов определил их традиционный рацион , который в основном состоял из мяса, молока и других молочных продуктов.Они ели баранину, говядину и козье мясо, а также молочные продукты из коровьего и козьего молока. В особых случаях, например, во время фестивалей или знаменательных событий, они ели конину. Монголы считали лошадей особенными животными и не ели их регулярно.

У степняков традиционно жареного мяса на костре. Вареное крутое мясо. Выпекали хлеб в специальных печах. Коз и баранину жарили по частям или целиком.

В настоящее время монгольская кухня включает овощи, а также макароны и рис.Но их любимыми блюдами остаются мясные и молочные продукты. Монгольское тушеное мясо популярно.

Из молока производят множество продуктов, таких как йогурт, молочное вино (например, ферментированное молоко, наиболее ценным из которых является ферментированное кобылье молоко, которое можно в дальнейшем ферментировать в пенистый пивной напиток), молоко тофу (коагулированное, ферментированное молоко. , где сухие части разделяются и превращаются в жесткую, похожую на тофу текстуру), и чай с молоком, который готовят путем измельчения кирпичного чая в кипящей воде в течение нескольких минут, а затем медленно добавляют молоко при перемешивании.

Монгольская одежда

Монгольские танцоры

Побывав на Великом шелковом пути, монголы любят носить шелк и атлас в особых случаях.

Кафтан, шапка, пояс и сапоги незаменимы для монгольской одежды. Кафтаны изготавливаются из различных материалов, таких как кожа или хлопок. Кафтан также может служить импровизированной палаткой, одеялом или ширмой. Длинные и широкие рукава можно закатать для защиты от солнца, ветра или дождя.

Женские пояса, как правило, короче и уже, чем мужские.В некоторых местах замужние женщины носят вышитый шелковый жилет вместо пояса. Мужские пояса длиннее, сложены в широкую тесьму и плотно завязаны на талии. Кушак также служит для хранения оружия и кошельков.

Шляпы всегда были особым предметом монгольского наряда. Они могут быть украшены всем, что ценит владелец, например, жемчугом, драгоценными камнями и длинными красочными кисточками. Необходимо надевать шляпу при встрече или приветствии лиц, не являющихся членами семьи, входя в гер (хотя можно было бы попросить снять шляпу, оказавшись внутри), а также на улице.Идти с непокрытой головой считается неприличным.

Обычаи и традиции

Хадас

А Хада (тибетское слово) — это полоска шелка, которую тибетцы и монголы использовали в качестве приветственного подарка. Он проявляется только при очень специфических обстоятельствах, например, при встрече в доме незнакомых гостей или при встрече в степи с незнакомцем, с которым сложились теплые отношения. Хада обычно делают из шелка или хлопка.

Монгольские хада, как правило, белого цвета, но также делаются такие оттенки, как голубой и светло-желтый.Если кому-то посчастливилось получить хаду, следует осторожно взять ее обеими руками, слегка кланяясь, и ведущий также кланяется в ответ. Предоставление и получение хада, включая акт поклонения друг другу, является внешним признаком взаимного уважения.

Табакерки

Передавать табакерку — это старая традиция в монгольской культуре, и это наиболее распространенный традиционный обмен удобствами при встрече людей. Когда кто-то гостит в монгольском доме, хозяин достает табакерку и открывает ее.Его содержимое обычно очень ароматное и состоит из смеси табака и / или трав.

Когда хозяин передает табак гостю, он должен поднести табакерку себе под нос, чтобы лучше оценить аромат табака. Чтобы быть вежливым, нужно кивнуть или подать еще один знак одобрения. Это проявление уважения и может служить основой для будущих дружеских отношений. Табакерка содержит небольшую ложку из золота, серебра, меди, слоновой кости или верблюжьей кости.

Монгольский дом

Монгольский гер (юрты)

Типичным домом монголов на пастбище является «гер», что-то вроде юрты, круглой палатки с куполом.Гэр представляет собой решетчатый деревянный каркас, стоящий по кругу и закрепленный лентами веревки.

Решетка образует самонесущий цилиндр высотой до головы. Дверная коробка, карнизы крыши и брезентовое внешнее покрытие завершают каркас набора. Для дополнительной устойчивости к центральной стойке крыши подвешен тяжелый груз. Внутри юрта очень просторная и хорошо вентилируется. Его можно быстро разобрать, упаковать, а затем перевезти на яке или верблюде до следующего пункта назначения.

Монгольские фестивали и праздники

Скачки и другие виды спорта являются частью фестиваля Наадам.

Наадам, сокращенно от Эрийн Гурван Наадам («Три мужские игры»), означает «развлечение» в сознании типичного монгола. История фестиваля луг Наадам восходит к династии Юань (1279-1368 гг.).

Фестиваль проводится в 4-й день шестого месяца по китайскому календарю (с июля по август по григорианскому календарю), когда сезон сбора урожая достигает своей кульминации. Фестиваль может длиться от 3 до 10 дней, в зависимости от масштаба мероприятия, и в играх могут участвовать люди любой национальности или религиозных убеждений.Иностранцы любят участвовать в соревнованиях.

Фестиваль пастбищ Наадам в автономном районе Внутренняя Монголия — самое великолепное ежегодное развлекательное мероприятие для монголов в Китае. Он сочетает в себе традиционные «Три мужские игры» Наадам — ​​борьбу, скачки и стрельбу из лука — с культурными выставками и даже с домашним скотом. справедливо. Фестиваль Наадам, история которого насчитывает почти 800 лет, стал важным носителем монгольской традиционной культуры

Фестиваль Корбан — важный исламский праздник.Большинство монголов в Китае являются буддистами или нерелигиозными, но некоторые празднуют это в десятый день второго месяца исламского календаря.

Посещение регионов Монголии с лучшими моментами Китая

Монгольская борьба

Многие потомки людей Чингисхана до сих пор живут в юртах на лугах Внутренней Монголии и Монголии. Лучше всего посещать холодные монгольские пастбища поздней весной, летом и осенью.

Монголы приглашают путешественников остановиться в своих юртах , а туристы любят посещать равнины, осматривать достопримечательности, гулять и кататься на лошадях.Луга Хуитенгсиле и Луга Силамурен — две пастбища, которые туристы могут посетить за пределами Хох-Хото.

Наши опытные личные гиды помогут обеспечить теплый прием и облегчить ваше путешествие. China Highlights также может помочь вам совершить поездку по Монголии.

• По Великому шелковому пути — наш 11-дневный тур в Сиань, Чжанье, Дуньхуан, Турфан, Урумчи и Кашгар является наиболее популярным маршрутом по Шелковому пути. Мы также можем включить посещение монгольских областей.
• Мы могли бы, например, расширить наш популярный трехдневный маршрут по Пекину, чтобы поехать в Баотоу, Ордос или другие районы Монголии.

Узнайте больше о лучших развлечениях во Внутренней Монголии. Наши туры, как правило, разрабатываются по индивидуальному заказу — расскажите нам о своих интересах и требованиях, и мы поможем вам разработать тур по Внутренней Монголии. Запросы бесплатны, и вы получите ответ в течение 24 часов.

Монгольский народ

, Стоковые Фотографии и Роялти-Фри Изображения монгольский народ

народ монгольский, Стоковые Фотографии и Роялти-Фри Изображения монгольский народ | Depositphotos® Монгольско-монгольская женщина возле палатки на открытом воздухеМонгольский мужчина курит трубкуКазахские мужчины охотятся на лис и волковМонгольские женщины возле палатки на открытом воздухеМонгольский мужчина в полеМонгольский фермер стоит рядом с тракторомМонгольский мужчина гуляет с оленямиЮртовый лагерь в монгольской степиКрасные оленеводы-пастухиМонгольские пастухи на лугуКазахский мужчина охотится на лис и волковАзиатский мальчик с улыбкойМонголец курит трубкуМонгольская пара фермеровМонголы собирают юрту (гер или кочевой шатер) в степи около Хархорина, Монголия.Симпатичный азиатский грильМонгольская пара в традиционной одеждеМонгольская дама возле палаткиКрасивая юная монгольская дамаАзиатские девушки играют у озераПортрет монгольской девушкиМилый азиатский грильМонгольский мужчина едет верхом на лошади с ребенком примерно из Хархорина, Монголия.Монгольская пара фермеровМонголка BoyMongolian ManBusiness женщина улыбается изолирован на белом фоне. Красивая азиатская женщина в черном деловом костюме смотрит в камеру Монголы собирают юрту (юрту или шатер кочевников) в степи около Хархорина, Монголия.Женщины готовят перед входом в юрту около Хархорина, Монголия. Пара монгольских фермеров. Казахстанский мужчина охотится на лис и волков. Монгольский пейзаж. Монгольский цаатан на лошади. Семья охотников в Казахстане. 30, 2017: Охотник на орлов в традиционной одежде, с беркутом на руке во время ежегодных национальных соревнований с хищными птицами «Беркутчи» Западной Монголии. Казахстанские мужчины охотятся на лис и волков САГАЙ, БАЯН-ОЛЬГИЙ, МОНГОЛИЯ — 28 сентября 2017 г .: Казахская семья охотников с беркутом внутри монгольской юрты.В провинции Баян-Ольгий проживают в основном казахи (88,7%). Азиатский мальчик со своей конфетой. Женщина верхом на лошади. Казахстанский мужчина охотится на лис и волков. Мужчина-монгольский фермер. Монгольский язык является официальным языком Монголии. Большинство носителей монгольского языка из Монголии, но меньшие группы носителей монгольского языка также существуют в Китае, России и Афганистане. Он принадлежит к монгольской ветви алтайской языковой семьи.Монгольский язык имеет богатое наследие, уходящее корнями в славное прошлое монгольского народа. Этот интересный язык имеет историю, которая насчитывает несколько веков и состоит из трех периодов. Разговорный язык делится на Старый или Древний, Монгольский, Среднемонгольский и Новый, или Современный, Монгольский.

Монгольский язык состоит из нескольких взаимно понятных диалектов, и стандартным используемым диалектом является халха. Сценарий преподается в виде слогов, а не отдельных букв.В языке есть гармония гласных, благодаря чему он звучит достаточно гармонично.

В прошлом для написания языка использовались многочисленные сценарии, которые были либо заимствованы, либо разработаны внутри страны. Самые важные письменности — уйгурский, китайский, пхагсба, соёмбо и кириллица. Модифицированная версия кириллицы была принята в качестве официального письма Монголии во время советской власти. Однако с распадом Советского Союза монгольская письменность стала официальной.

Изучайте монгольский онлайн с нашими опытными репетиторами-носителями языка по Skype, чтобы найти дружбу и любовь, или путешествовать и познакомиться с изысканной культурой, или научить монгольского своих детей!

Монгольский — увлекательный язык для изучения.Знание монгольского языка позволит вам лучше понять фольклор, многовековые мифы, эпосы и традиционные истории, которые составляют часть этой яркой культуры. Монголией правили несколько империй, оставивших свой след в языке. Изучение монгольского языка позволит вам глубже понять славное прошлое Монголии. Страна Монголия также прекрасное место для путешествий. Туризм в этой прекрасной стране неуклонно набирает обороты. Монгольский народ дружелюбный и гостеприимный, особенно в сельской местности.Местные жители обязательно оценят ваши усилия по изучению родного языка.

Итак, если вы решили выучить монгольский, то вы попали в нужное место! Присоединяйтесь к нашему онлайн-курсу монгольского языка и изучайте монгольский с репетиторами-носителями языка, не выходя из дома в удобное для вас время. Все, что вам нужно, чтобы воспользоваться нашими интерактивными занятиями, — это доступ в Интернет, Skype и гарнитура. Вы можете получать индивидуальные уроки, соответствующие вашим учебным потребностям и целям.Все наши репетиторы — профессионалы своего дела, которые помогут вам не только выучить основы монгольского, но и помогут вам свободно общаться на этом языке. Вам также понравится максимальная гибкость, так как вы можете планировать уроки в любое время и в любом месте.