Религиозная политика в Кыргызстане: анализ достижений и проблем
- English
«В Кыргызстане происходит беспрецедентный рост роли религии в жизни общества, что требует от государства новых подходов к выстраиванию взаимоотношений государства и религии», – отмечает политолог Арсен Усенов в статье, специально для CABAR.asia
Исламское возрождение, начавшееся после распада СССР, проявилось резким возрастанием числа религиозных организаций исламского толка и привело к настоящему времени к весомому положению религии в общественной и государственной жизни Кыргызстана. Наравне с исламом свободу получили другие конфессии и религиозные течения, но они не смогли получить широкую популярность ввиду преобладания в Кыргызстане исламских традиций. На начальных этапах возрождения ислама в Кыргызстане, исламские догматы проникали преимущественно извне, поскольку из-за жесткого государственного контроля с формально атеистическим подходом в прошлом страна практически не имела авторитетного религиозного духовенства.
В свою очередь, власти независимого Кыргызстана старались не препятствовать тенденциям исламизации.
Исходя из количества мечетей, Кыргызстан является одной из наиболее религиозных стран в регионе. В то же время более низкие показатели радикализации религии в Кыргызстане относительно соседних государств заключаются в более мягкой религиозной политике.
Проблемы в религиозной ситуации
На начало 2021 года в Государственной комиссии по делам религий Кыргызской Республики прошли учетную регистрацию 3348 религиозных объединений. Из них 2930 исламского и 404 христианского направления, а также 12 общин Бахаи, 1 иудейская и 1 буддистская общины. Крупнейшим из них является Духовное управление мусульман Кыргызстана (далее – ДУМК), которое обеспечивает сохранение ханафитского мазхаба и матуридитского вероубеждения среди мусульман[1]. Для сравнения в 1991 г. в стране было всего 39 мечетей[2]. Большинство мечетей в стране были построены при спонсорской поддержке арабских, частично турецких фондов.
На сегодняшний день свыше 80% населения Кыргызстана считают себя мусульманами, остальные причисляют себя к православным христианам (7%) и других религиозных верований (12%)[3]. При этом степень религиозности у мусульман Кыргызстана тоже разная. К примеру, не каждый человек, считающий себя мусульманином является глубоко верующим и выполняет все религиозные практики. Это же относится к православным христианам. Подробных исследований о количестве практикующих верующих в Кыргызстане в последние годы не проводились, но тем не менее, исходя из наблюдений прошлых годов, мы можем сказать, например, что только часть мусульман являются практикующими все каноны ислама, другая часть практикует лишь пятничные молитвы, а третья ограничивается посещением айт-намазов[4] и т.д.
Рисунок 1. Традиционный айт-намаз в Бишкеке, 2 мая 2022 г.
kloop.kgНо всё же степень проникновения религии, в частности, ислама в общественную жизнь кыргызстанцев, равно как и в повседневные отношения, правила поведения и даже лексикон с каждым годом становится все более очевидным.
С самого старта суверенного существования Кыргызстан придерживался либерального подхода по отношению к религиозному сектору. Таким образом, в отличие от других постсоветских республик в Кыргызстане было больше пространства и свободы для обоснования и развития исламских религиозных организаций, в их числе различных фондов и центров, привнесенных извне. Вкупе с внутренними (идеологическими, социально-политическими, экономическими) факторами активное влияние экзогенных факторов стали основой формирования в стране полиморфного ислама, в котором имеются как умеренный ханафитский мазхаб (большинство), так и более жесткие течения.
В Кыргызстане, единственной из стран постсоветского пространства, не запрещена деятельность религиозного движения Таблиги Джамаат, которая в стране не зарегистрирована, но активно ведет свою деятельность. В Кыргызстане, их деятельность известна их миссионерской деятельностью – даваат. Последователи движения заявляют о своей аполитичности и стремлении донести суть ислама через давааты.
Исключением для запрета стала группировка «Йакын инкар», отделившаяся от Таблиги Джамаата. Название движения в переводе с арабского означает «отрицание всего кроме Бога». Сторонники «Йакын инкар» проповедовали возврат к средневековым временам, отказ от все благ цивилизации, в том числе от средств коммуникации, образования, современной медицины. Деятельность данной группы была запрещена в 2017 г.
Рисунок 2. Инкарцы, задержанные в Аксыйском районе в 2017 г.
azattyk.orgНесмотря на объявленный светский статус государства, в последние годы участились случаи политизации религии – вовлечения членов религиозных организаций в политические процессы, что часто нарушается самими политическими деятелями. В 2015 г. на парламентских выборах были заметны попытки одной из партий заручиться поддержкой религиозных авторитетов, такие же попытки были в 2017 г. на президентских выборах, когда на предвыборную агитацию одного из кандидатов был приглашен религиозный деятель Чубак ажы Жалилов.
Повышение спроса электората на религиозность в политических предпочтениях продиктовано как возрастанием религиозности населения, так и неудовлетворенностью государственной политикой и в целом недоверием политическим институтам частью мусульманского общества. В связи с этим, религиозность политических деятелей в Кыргызстане постепенно становится для верующих избирателей своеобразным маркером «справедливости и честности».
Согласно исследованиям ряда кыргызстанских экспертов, процессы исламизации и изменение под ее влиянием мировосприятия и поведения людей постепенно меняют в целом систему социальных отношений в Кыргызстане в сторону ее религиозности, что в конечном итоге закладывает основы использования ислама в политике. Таким образом, население, соответственно и электорат, становится более чутким к исламским лозунгам[5].
В настоящее время в Кыргызстане происходит беспрецедентный рост роли религии в жизни общества, что требует от государства новых подходов к выстраиванию взаимоотношений государства и религии.
Политика в религиозной сфере
Впервые Закон «о свободе вероисповедания и религиозных организациях» был принят в 1991 г., что позволило религиозным организациям зарегистрировать свою деятельность в республике. В итоге уже к 2008 г. было зарегистрировано свыше 2 тыс. религиозных организаций. С 2002 г. в республике стали подниматься вопросы о необходимости ужесточения политики в религиозной сфере, но инициативы оставались без поддержки депутатов.
31 декабря 2008 г. в стране был принят новый Закон “О свободе вероисповедания и религиозных организациях КР”. В данном Законе были ужесточены процедуры учетной регистрации в государственном органе по делам религий. Закон был принят несмотря на отрицательную оценку со стороны Венецианской комиссии и экспертного Совета БДИПЧ ОБСЕ. Критика касалась преимущественно того, что из-за бюрократизированности процедур регистрации, многие религиозные сообщества не смогут получить официальную регистрацию[6].
Но вплоть до 2014 г.
государственной политике в религиозной сфере уделялось мало внимания, отсутствовал вектор направления по выстраиванию взаимоотношений государства и религии. В конце того года в Кыргызстане была принята Концепция государственной политики в религиозной сфере на 2014-2020 годы. Концепция отмечает роль традиционных конфессий в Кыргызстане, в частности традиционный ислам ханафитского мазхаба и православное христианство. Кроме того, в документе подчеркивается необходимость сохранения традиционных ценностей ислама, защита от внешнего воздействия мусульман. К примеру, бурный рост числа культовых объектов, в соответствии с Концепцией, является следствием «влияния и финансовой поддержки со стороны турецких, пакистанских, арабских, иранских и других религиозных организаций, и деятелей. Этот процесс – как говорится в Концепции, – привел к появлению новых культовых практик и расслоению мусульманской общины, которое может в будущем привести к возникновению противоречий и конфликтов на религиозной почве»[7].
Также отмечается связь радикализации религии в Кыргызстане с фактором зарубежного религиозного образования: «Радикализация религии в стране в определенной мере происходит из-за влияния зарубежных религиозно-экстремистских центров и организаций. По завершении обучения некоторые из выпускников зарубежных учебных центров становятся носителями, распространителями идеологии и менталитета страны пребывания, насаждают чуждые для народа Кыргызстана образ жизни, культуру, внешний вид, одежду и стандарты поведения», – говорится в Концепции[8].
Таким образом, принятием данной Концепции власти Кыргызстана обозначили намерения повысить роль государства в контроле над негативными отклонениями религии и поддержке традиционным конфессиям. Курс государства в религиозной сфере за период 2014-2020 гг. в большей части предполагал популяризацию социальных инициатив религиозных организаций, централизацию управления мусульманами под единым центром религиозного управления (ДУМК), который в свою очередь действует в согласовании с Государственной комиссией по делам религий (ГКДР).
Если обратиться к мерам, принятым на основе нового подхода к религии, можно выделить следующие важные моменты:
– во-первых, в Кыргызстане впервые были приняты шаги к взаимодействию государства и религиозных конфессий, в частности, инициированы реформы в работе Духовного управления мусульман Кыргызстана (ДУМК) в части повышения контроля над назначением имамов мечетей, имам-хатибов, а также их взаимодействия с ГКДР, министерством образования, религиозными фондами и неправительственными организациями, отмечена необходимость выстраивания неконфликтных взаимоотношений между конфессиями;
– во-вторых, в ДУМК были урегулированы вопросы миссионерской деятельности, в том числе была введена единая форма для лиц, занимающихся даваатом.
– в-третьих, при поддержке государства был создан Фонд развития духовной культуры «Ыйман», в функции которого вошли повышение информированности населения о государственной политике в религиозной сфере, повышение толерантности и профилактика экстремизма и повышение грамотности имамов.
Таким образом, в Кыргызстане был сформирован своего рода информационный метод противодействия экстремизму, в орбиту которого были включены религиозные, образовательные учреждения, негосударственные организации и СМИ[9].
– в-четвертых, были начаты процессы по реформированию религиозного образования.
Одним из направлений деятельности Фонда «Ыйман» является стипендиальная поддержка имамов и повышение их уровня образования. Повышение квалификации имамов проводится с 2015 г., его целью является информирование об основах государственной политики в религиозной сфере для повышения уровня религиозной и светской грамотности духовных служащих. Помимо этого, в самом ДУМК введена процедура аттестации имамов мечетей. К тому же всем государственным органам и ДУМК поручено проводить меры для пресечения деятельности экстремистских организаций в стране путем пропаганды «мягкой» формы ислама ханафитского мазхаба.
Анализируя уже предпринятые шаги государства в направлении включения «мягких» подходов, стоит отметить сделанный акцент на необходимости повышения религиозного образования кыргызстанцев.
В этих целях и в части выполнения положений Концепции государственной политики в религиозной сфере Государственная комиссия по делам религий совместно с Минобразования готовила введение в школьные программы для 9–10 классов в качестве пилотного проекта предмета «история религиозных культур». Но, программа внедрения религиозных предметов в светских школах до сих пор не реализована по причине коллизии принципов светскости и религиозности в образовании.
Тем не менее, разрабатываются механизмы включения светских дисциплин в исламских образовательных учреждениях. «Уже имеется возможность получения светского образования в Исламском университете. Кроме того, есть множество примеров, как после получения религиозного образования в медресе граждане продолжают обучение в университетах (в КГУ им. Арабаева, КТУ “Манас”, ОшГУ) по специальности “теология”.
Во избежание процессов экстремистской вербовки в исправительных учреждениях с 2014 г. Государственной службе исполнения наказаний (ГСИН) было поручено принять меры для отдельного содержания заключенных, осужденных за экстремизм.
Такая мера оправдана тем, что заключенные, находясь в одной камере с экстремистами становились последователями экстремистских идей. В свою очередь, экстремисты, находясь в камерах с заключенными из организованных преступных группировок, в будущем вступали в их ряды.
Важную роль в пропаганде традиционного ислама государство отводит СМИ, на которых не ограничивается размещение видео-, аудиоматериалов, разъясняющих суть ислама. В целях повышения религиозного образования граждан при Совете улемов Кыргызстана действует информационный портал «Насаат-медиа». Кроме того, имеется страница ДУМК в социальной сети «Фейсбук», а на телеканалах «Аян ТВ», «Марва ТВ», «Нью-ТВ» и других ведутся передачи на религиозную тематику.
Таким образом, в 2014-2020 гг. государство активизировало свою деятельность в отношении религии, акцентировав внимание преимущественно в вопросах урегулирования негативных тенденций в мусульманском сообществе.
В 2021 г. была принята обновленная Концепция государственной политики в религиозной сфере на 2021-2026 гг.
Одним из пунктов, отмеченных в данной Концепции проблемы соблюдения принципа светского характера государства[10]. В целом, текст новой Концепции не претерпел серьезных изменений, однако, в ней в сжатой форме отражены проблемы реализации предыдущей Концепции и подчеркнута необходимость продолжения работы по совершенствованию уже достигнутых задач.
Таким образом, особенностью государственной политики с 2014 г. является ее ориентированность на сохранение национальной и гражданской идентичности через поддержку традиционной формы ислама в виде ханафитского мазхаба и матуридийского убеждения. В качестве важнейших задач в сфере политики в религиозной сфере выступают реформа религиозного образования, предупреждение радикализма и экстремизма, борьба с религиозными конфликтами, сохранение светскости государства.
Рисунок 3. Сотрудникам ДУМК вручили единую форму одежды
kg.akipress.orgОдним из акцентов в Концепции 2014 г. была проблема внешней атрибутики мусульман, которая привнесена извне и не соответствует национальным традициям.
Проявлением защиты атрибутивной составляющей ислама в Кыргызстане является недавнее введение единой формы для сотрудников ДУМК и имамов[11].
Выводы и рекомендации
Таким образом, государственная политика Кыргызстана в религиозной сфере направлена на сохранение традиционных религий, национальной идентичности, в том числе через традиционный ислам ханафитского мазхаба, который не противоречит национальным традициям. Сопутствующими задачами выступают профилактика экстремизма, борьба с конфликтами на религиозной почве, вопросы религиозного образования. При этом анализ религиозной ситуации показывает, что государственная политика в религиозной сфере все еще нуждается в совершенствовании для решения обозначенных проблем.
Важным достижением последних лет является признание того, что религия является неотъемлемой частью общественной жизни. В целях профилактики радикализма и экстремизма государству и ДУМК надо ориентироваться на социализацию мусульман, что предполагает широкое включение мусульманской общины в социальные проекты в государстве, такие как помощь малоимущим гражданам, поддержка института семьи, помощь детям, женщинам и пожилым людям, оказавшимся в трудных ситуациях, профилактика семейного насилия, борьба с преступностью, алкоголизмом и наркоманией и т.
д.
Необходимость использования социального потенциала религии изложена в Концепции 2014-2020 гг. и вновь обозначена в Новой Концепции на 2021-2026 гг. Не лишней будет и работа со стороны ДУМК над взращиванием религиоведов, теологов и прочих экспертов социальной доктрины мусульман Кыргызстана для широкой пропаганды и реализации духовно-нравственных ценностей, воспитывающих и формирующих у мусульман взаимоуважение, терпимость к представителям других конфессий, тягу к знаниям и образованию, способность различать правильные и неправильные трактовки ислама и другие ценности, необходимые для создания гармоничных общественных отношений.
[1] Концепция государственной политики Кыргызской Республики в религиозной сфере на 2021-2026 годы. Принята Указом Президента Кыргызской Республики №412 от 30 сентября 2021 г.
[2] Как изменилось количество мечетей и церквей в Кыргызстане после 1991 года. Инфографика (22.10.2020) // URL: https://elgezit.kg/2019/10/22/kak-izmenilos-kolichestvo-mechetej-i-tserkvej-v-kyrgyzstane-posle-1991-goda-infografika/
[3] Субъективные стороны религиозности населения Кыргызстана (12.
10.2020) // URL: http://nisi.kg/niss-kg/sub-ektivnye-storony-religioznosti-naseleniya-kyrgyzstana/
[4] Айт намаз или ид намаз – коллективная молитва, совершаемая мусульманами в дни священных праздников Орозо и Курман айт.
[5] Проблемы политизации и радикализации ислама как угрозы национальной безопасности Кыргызстана и пути ее нейтрализации / Под ред. А. Л. Салиева. – Бишкек, 2019. – С. 238.
[6] Там же.
[7] Концепция государственной политики Кыргызской Республики в религиозной сфере на 2014-2020 годы. Утверждена Указом Президента Кыргызской Республики от 14 ноября 2014 года № 203.
[8] Концепция государственной политики Кыргызской Республики в религиозной сфере на 2014-2020 годы. Утверждена Указом Президента Кыргызской Республики от 14 ноября 2014 года № 203.
[9] Усенов А. М. Социальная доктрина ислама как важный элемент профилактики религиозного экстремизма и терроризма в Кыргызстане // Способы и средства противодействия религиозному экстремизму и терроризму в Кыргызстане: Сборник статей / Отв.
ред. А. Л. Салиев; ИСАП КРСУ. – Бишкек, 2019. – С. 56.
[10] Там же.
[11] У сотрудников ДУМК появилась единая форма. Фото (01.06.2022) // URL: https://kg.akipress.org/news:1784264/?from=kgnews&place=maintopbefore
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Кыргызстан между религией и светскостью: интервью
После третьей «революционной» смены власти в Кыргызстане в октябре 2020 года, помимо будущих новых выборов и экономического кризиса, в числе проблем стоят вопросы радикализации и потенциального роста национализма. Наблюдается ли рост религиозности и национализма в Кыргызстане? Как выражается политизация ислама и каков баланс политических сил в стране перед выборами? Об этом в интервью специально для CAAN рассуждает политолог Арсен Усенов.
Что говорят социологические опросы и исследования о росте религиозности в Кыргызстане? Как реагирует общество на события в Европе?
Социологические и научные исследования в Кыргызстане, несомненно, говорят о росте религиозности в стране.
Взять хотя бы рост количества мечетей в республике: если в 1991 г. в Кыргызстане было всего 39 мечетей, то в 2019 г. их количество составило 2669. Одновременно стоит учитывать, что столь бурный рост количества мечетей без спроса со стороны населения был бы невозможен.
Исходя из количества мечетей на душу населения, Кыргызстан сегодня является наиболее религиозной страной в Центральной Азии, где также высок уровень проникновения религиозных фондов и центров, финансируемых зарубежными спонсорами.
Исходя из количества мечетей на душу населения, Кыргызстан сегодня является наиболее религиозной страной в Центральной Азии
Дело в том, что с самого начала суверенного существования Кыргызстан придерживался либерального подхода по отношению к религиозному сектору, исходя из заявленного принципа демократичного развития, чему в дальнейшем также способствовал неформальный статус республики – «островка демократии» в Центральной Азии. Таким образом, в отличие от других республик региона, в Кыргызстане было больше пространства и свободы для обоснования и развития исламских религиозных организаций, в том числе различных фондов и центров, привнесенных извне.
События в Европе, связанные с карикатурами на пророка Мухаммада, были остро восприняты в обществе, что особенно наблюдалось в социальных сетях. Муфтият Кыргызстана осудил теракт во Франции, но вместе с тем призвал не провоцировать мусульман и предложил принять законы о защите религиозных чувств верующих. В Бишкеке также была проведена акция протеста против президента Франции Э. Макрона. Между тем в соцсетях можно было иногда читать негативные комментарии, оправдывающие насилие в защиту имени пророка. В общем, реакция в обществе Кыргызстана была не менее жесткой, как и в других странах с мусульманским большинством населения.
Есть ли связь между исламизацией и радикализацией в КР? Повлияет ли падение доходов на радикализацию?
К сожалению, рост религиозности в стране шёл хаотично.
При этом не уделялось внимания качеству религиозных знаний и образования, равно как и каналам их трансляции. Религиозное невежество в определенной мере привело к возрастанию радикальных элементов в обществе. Если понимать под радикализацией проблемы экстремизма и терроризма, конечно же, исламизация здесь сыграла свою роль. Но опять-таки нужно понимать, что не сам ислам становится причиной радикализации, а его политизация – манипуляция религией, идеологизация и попытки использовать религию в политических целях.
Определенная взаимосвязь между уровнем доходов и религиозной радикализацией есть. Но анализ экстремистских организаций и лиц, выехавших воевать в зоны боевых действий в Сирии, показывает, что социально-экономические нужды не всегда являются доминирующими в радикализации. Идеология религиозного экстремизма намного шире, чем экономические интересы.
В специальном социологическом исследовании Государственной комиссии по делам религий отмечалось, что страны с низкими доходами менее подвержены рискам терроризма, чем страны со средним уровнем достатка.
«Существенными факторами терроризма являются такие, как политическая нестабильность, противоречия между различными социальными группами и массовые нарушения прав человека», – говорится в исследовании[1].
Глобальный индекс терроризма также подтверждает, что в развитых странах ЕС риски терроризма выше, чем в Кыргызстане. Так, по данным на 2019 г. Великобритания, Франция и Германия, занимают, соответственно, 28, 36 и 44 место по рискам терактов, тогда как Кыргызстан – 87-место[2].
Эксперты и политологи уже несколько лет предупреждают о растущей роли религии в политических процессах Кыргызстана. Наблюдали ли Вы религиозную тематику во время предвыборной агитации 2020 в Кыргызстане?
Согласен. Процессы религиозного возрождения и реисламизации в Кыргызстане стали определяющими факторами политического сознания населения страны, большинство которой являются мусульманами.
В республике стала традиционной повышенная активизация деятельности религиозных служителей, а также исламская риторика политических деятелей в предвыборный период.
Факты использования религии в целях повышения имиджа политиков активно проявились на парламентских выборах 2015 года и президентских выборах 2017 года. Также во время предвыборной агитации 2020 г. без фактора религии не обошлось, хотя, по сравнению с предыдущими выборами, духовные лидеры в агитации за партии не привлекались.
Мечети в Кыргызстане становятся центрами «мягкой» агитации в пользу своих спонсоров
В свою очередь мечети в Кыргызстане становятся центрами «мягкой» агитации в пользу своих спонсоров. К примеру, служители мечети в своих проповедях могут давать бата («благословение») тем, кто построил или помог мечети. Возможно поэтому в стране становится популярным возведение мечетей политическими деятелями.
Большую роль в 2020 г. играла религиозная риторика, которой пользовались отдельные кандидаты. Так, в качестве примера можно привести интервью общественного деятеля, лидера объединения “Балыкчы Ынтымагы” Акжолтоя Тукунова на радио Марал ФМ.
Ещё до начала агитации он рассказывал о намерениях общественного движения объединиться с одной из политических партий и пройти в парламент. Во время интервью А. Тукунов неоднократно заявлял, что они (члены движения “Балыкчы Ынтымагы”) – религиозные и верующие в Бога люди. А. Тукунов участвовал на парламентских выборах 2020 г. от партии «Реформа».
Другой случай – политическая партия «Ыйман нуру», которую возглавил Нуржигит Кадырбеков. Во время агитации лидер партии оперировал исламскими ценностями, в том числе упоминал религиозное понятие нравственности («Ыйман»), на котором основывается название партии.
Но надо понимать, что религиозность электората не тождественна радикализации. Повышение спроса электората на религиозность в политических предпочтениях скорее всего продиктована не только возрастанием религиозности населения, но и неудовлетворенностью государственной политикой и в целом недоверием политическим институтам. В связи с этим, религиозность политических деятелей в Кыргызстане постепенно становится для верующих избирателей своеобразным маркером «справедливости и честности».
Какое место занимает ислам в политической жизни Кыргызстана?
Религия в Кыргызстане давно стала инструментом и субъектом политики и этому есть достаточно примеров. В Кыргызстане религиозные служители нередко вмешиваются в политические процессы, а исламские ценности становятся предметом острых обсуждений в обществе и даже выносятся в стены парламента. По сути в республике наблюдается столкновение светских, демократических ценностей с традиционными и религиозными.
Исламская риторика и демонстрация приверженности религиозным ценностям является спецификой Кыргызстана, в частности, заметно использование исламских ценностей политиками для поддержания своего имиджа и поддержки религиозного электората.
В 2014 году по инициативе ряда депутатов в стенах парламента были открыты молельные комнаты для мусульман (намазкана), что стало поводом для осуждений со стороны представителей гражданского общества, которые сочли это нарушением светского статуса государства и ущемлением прав других конфессий.
Между тем, в религиозных группах в Кыргызстане часто можно заметить скептицизм по отношению к официальной медицине. Отмечаются факты, что под предлогом содержания в медицинских препаратах “харамных” компонентов, люди отказываются от прививок. В 2017 г. судебные органы республики вовсе ввели в список запрещенных организаций движение “Йакын Инкар” из-за его радикальных принципов, в том числе крайнего аскетизма и непринятия всего нового. К примеру, члены “Йакын Инкар” отказывались пускать детей в светские школы, отказывались от прививок детям, не пользовались телефонами[4].
Тем не менее, даже в среде обычных мусульман всё ещё наблюдается тенденция доверия исламской медицине. В периоды вспышки COVID-19 в Кыргызстане повысился спрос на хиджаму (мусульманская методика лечения путем кровопускания). Люди верили, что хиджама излечивает от коронавируса, даже не принимая во внимание, что у народных лекарей нет медицинского образования и что были риски заражения не менее опасными инфекциями[5]. Отмечались и случаи, когда люди вовсе отказывались от лечения, ссылаясь на то, что болезнь и излечение от него (шифаа) даётся Богом. Так, весной в социальных сетях была распространена видеозапись человека, побывавшего в даваате в Пакистане, где он заразился коронавирусом. На видеообращении он заявил, что он и члены его семьи отказываются от лечения и что от употребления лекарств его здоровье только ухудшается[6].
Есть мнение, что во время протестов в Кыргызстане митингующие условно поделились на более прогрессивные и светские и на более религиозные и традиционные группы? Имело ли это место? Исходя из этого, можно ли говорить, что на данном этапе электорат С.
Жапарова представляет собой как раз более традиционную и религиозную группу людей? Либо это мнение ошибочно?
Акциями протеста, изначально организованными партиями, не набравшими необходимого количества голосов, воспользовались сторонники С. Жапарова, которые также способствовали его освобождению. Предыдущая попытка сторонников С. Жапарова в марте 2020 г. организовать массовые беспорядки, как известно, окончилась безуспешно[7]. Уже тогда было видно, что они преимущественно были представлены привезенными из регионов протестующими, в основном – его земляками из Иссык-Кульской области. На этот раз было очевидно, что силы С. Жапарова были поддержаны сторонниками его друга Камчыбека Ташиева, который является выходцем из Джалал-Абадской области.
Имидж С. Жапарова поддерживался последние 10 лет его заявлениями о необходимости национализации Кумтора, а затем продолжился и после его ареста. Как известно, заключенные политики в Кыргызстане пользуются неформальной поддержкой, связанной с их восприятием в качестве своеобразных «мучеников».
И заметьте, что обосновывая личность С. Жапарова в качестве достойной кандидатуры на пост премьер-министра, его сторонники и даже ряд политиков, без исключения, отмечали этот мотив. К тому же за время лишения свободы политик потерял одного за другим своих близких родственников (мать, отца и сына). Всё это безусловно повышало его весомость среди отдельной части протестных групп общества. Среди сторонников С. Жапарова были и около-религиозные группы, но я бы пока воздержался отмечать их в качестве основной силы. В основном, его сторонники – это земляки, земляки К. Ташиева, противники С. Жээнбекова и так называемых «старых» политиков (А. Атамбаева, О. Бабанова, А. Мадумарова и др.).
С. Жапарову пытались противостоять сторонники А.Атамбаева, О.Бабанова, а также представители партий «Ата-Мекен», «Реформа», «Замандаш» и др. В их поддержку вышли, соответственно, сторонники Атамбаева и Бабанова, а также те, кто хотели получить выгодные должности. Они выступали за законность и борьбу против криминала, которая якобы захватила власть.
В основном их сторонники были массовкой от партий, не имеющей единого настроя. Но, как известно, они были разогнаны сторонниками С. Жапарова.
Прогрессивные идеи больше отмечались в идеях партии «Реформа», которая и в последующем выступали за соблюдение норм конституции, проведение люстрации. Тогда как Атамбаев, Бабанов, Текебаев и другие оппоненты Жапарова, поняв свое патовое положение, заняли нейтральную позицию.
Между тем методы сторонников С. Жапарова явно подтверждали сложившуюся обстановку в стране в виде охлократии. Силой толпы захватывались администрации, госпредприятия. Толпы диктовали, какие принимать решения, кого назначать, а кого увольнять. 15 октября под угрозой захвата резиденции С. Жээнбеков был вынужден сдаться. Во время выступлений митингующие требовали выступать на государственном языке, звучали националистические лозунги. Всё это скорее говорит о том, что сторонники у С. Жапарова в своем большинстве традиционалисты.
Риторика сторонников Жапарова, как Вы уже и отметили, настораживает националистическими лозунгами, призывами вернуть графу «национальность» в паспорта и национализировать горнорудные предприятия.
К чему может привести усиление национализма в стране? В чем его роль в Кыргызстане на современном этапе?
Усиление национализма – процесс, который наблюдается во всех странах региона. Кыргызстан намного отстает в этом отношении от своих соседей, взять хотя бы процессы латинизации в Узбекистане и Казахстане, которые запущены давно.
Усиление национализма – процесс, который наблюдается во всех странах региона.
Кыргызстан многие годы остается в числе стран, где русский язык имеет конституционный статус. Необходимость билингвизма в республике была обоснована тем, что, во-первых, страна многонациональная и русский язык как раз- таки служит своеобразным мостом для межнационального общения. Во-вторых, русский язык является источником научного, культурного развития страны. Я считаю, что, эту линию необходимо поддерживать и далее.
К сожалению, курс последних лидеров государства всё глубже идёт в сторону нерационального и нестратегического подхода в артикуляции проблемы национального языка.
Я имею ввиду акцент на госязыке без учета законных интересов других групп. Ведь конституция гарантирует недискриминацию за незнание одного из двух языков.
Титульный национализм – это то, что необходимо избегать в стране, где имеются очаги межнациональных конфликтов. Ведь самый нежелательный исход – это переход к агрессивному национализму, который не поддается ни контролю, ни нивелированию.
В риторике С. Жапарова и его друзей, которые заняли ключевые посты в республике, я вижу желание получить политические баллы консервативного и традиционного большинства населения. Вместе с тем, я бы рекомендовал властям избегать в выражении собственного мнения императивов типа «мы должны», «мы обязаны знать госязык» и тому подобное. Поскольку подобные высказывания с одной стороны, не политкорректны, а с другой, они как раз содержат в себе скрытый призыв к «действию». А кто и как это воспримет уже другой вопрос. Вот в чём опасность националистической риторики.
Учитывая публичную риторику С.
Жапарова, я бы отметил у него претензию на получение большинства властных полномочий. Выступая перед своими сторонниками после освобождения, он предлагал изменить форму правления на президентскую, совместив при этом полномочия президента и главы правительства. Не без его участия в Кыргызстане были отменены парламентские выборы, назначенные на 20 декабря.
Пока в списке потенциальных кандидатов на пост президента перед С. Жапаровым нет сильных соперников за исключением А. Мадумарова. Возможно, президентская гонка будет разворачиваться именно между этими двумя кандидатами. О. Бабанов – один из весомых соперников, уже самоустранился от участия. А. Мадумаров набрал нужное количество голосов для прохождения в парламент в прошедших выборах, немного опередив партию К. Ташиева «Мекенчил». Также его партия обладает традиционной поддержкой в Баткенской области и в среде мигрантов. Но у С. Жапарова есть очень важные бонусы в виде административного ресурса и, возможно, даже поддержки большинства электората в нескольких крупных регионах.
Что касается парламентских выборов, то они по планам должны пройти после проведения референдума. Пока неизвестно, по какому типу будут проводиться выборы: партийным спискам или одномандатным округам. Но всё же исход выборов будет зависеть скорее от того, насколько С. Жапаров и его соратники будут готовы делиться властью и насколько лояльными другие кандидаты или партии будут по отношению к власти.
Эксперты отмечают, что у С. Жапарова имеются проблемы с международным признанием. Что большинство стран и партнеров сдержаны в отношениях с новой администрацией. Так ли это?
С. Жапарова поздравили коллеги из Узбекистана и Казахстана. И даже выразили желание помочь в трудной ситуации. Но первое, что бросается в глаза – это сложности с основным стратегическим партнером – Россией.
Как известно, во время политического кризиса в Кыргызстан приезжал советник президента России. Были переговоры с Жээнбековым и Жапаровым. Как стало понятно по итогам, российская сторона предлагала оставить Жээнбекова до проведения парламентских выборов.
Но несмотря на это, Жээнбеков был вынужден уйти в отставку в силу давления сторонников С. Жапарова. Россия в свою очередь приостановила выделение помощи в 100 млн долларов.
В ходе саммита ШОС, на котором С. Жапаров просил В. Путина переговорить по телефону, стало ясно, что Жапаров и Путин ещё даже не проводили телефонный разговор. Характеризуя ситуацию в КР, В. Путин выразил надежду, чтобы стабильность в республике сохранялась надолго[8]. Понятно, что Россия пока наблюдает за ситуацией и ждёт стабильного перехода страны в правовое русло.
В свою очередь ЕС приостановил выделение финансовой помощи Кыргызстану в 6 млн евро. А пока налаживанием внешних связей занимается министр иностранных дел республики.
Международная репутация С. Жапарова частично подрывается его судимостью, а также сомнениями в законности процессов в Кыргызстане. В зарубежных СМИ акцентируется, что новый лидер страны, пришедший после протестов, был осуждён за похищение человека[9]. К тому же, несмотря на установление законных органов власти, в стране всё ещё активна охлократия.
В целях скорейшей легитимации власти, в том числе в лице международного сообщества было важным проводить процедуры «передачи» власти законными средствами. Пока же стабильность в республике ожидается только после проведения всех избирательных процессов (президентских выборов, референдума и парламентских выборов) и самое главное – их благополучного исхода.
[1] Влияние религиозного фактора на социально-экономическую ситуацию в Кыргызской Республике. Социологическое исследование / Под ред. З. Чотаева. – Бишкек; ГКДР, 2016. – С. 43.
[2] Global Terrorism Index // URL: https://www.visionofhumanity.org/maps/global-terrorism-index/#/ [Accessed: 11.11.2020 ]
[3] Турсунбай Бакир уулу: В парламенте Кыргызстана я дал гораздо более сильную клятву, чем другие депутаты, – на Коране (11.10.2010) // URL: https://24.kg/archive/ru/parlament/86653-tursunbaj-bakir-uulu-v-parlamente-kyrgyzstana-ya.html/
[4] Суд запретил деятельность течения “Йакын инкар” (19.07.2017) // URL: https://rus.
azattyk.org/a/28625354.html
[5] Кыргызстанцы принялись лечить COVID-19 хиджамой. Минздрав категорически против (15.07.2020) // URL: https://24.kg/obschestvo/159514_kyirgyizstantsyi_prinyalis_lechit_COVID-19hidjamoy_minzdrav_kategoricheski_protiv/
[6] Зараженный кыргызстанец, вернувшийся после даавата, отказался лечиться всей семьей (08.04.2020) // URL: https://vesti.kg/proisshestviya/item/70374-zarazhennyj-kyrgyzstanets-vernuvshijsya-posle-daavata-otkazalsya-lechitsya-vsej-semej.html – Зараженный кыргызстанец, вернувшийся после даавата, отказался лечиться всей семьей – VESTI.KG – Новости Кыргызстана
[7] Митинг в поддержку Жапарова завершился разгоном, есть задержанные (02.03.2020) // URL: https://kloop.kg/blog/2020/03/02/live-miting-storonnikov-zhaparova-v-bishkeke/
[8] Путин пожелал властям Кыргызстана сохранить долгосрочную и устойчивую стабильность в стране (11.11.2020) // URL: https://knews.kg/2020/11/11/putin-pozhelal-vlastyam-kyrgyzstana-sohranit-dolgosrochnuyu-i-ustojchivuyu-stabilnost-v-strane/
[9] A Convicted Kidnapper Is Chosen to Lead Government of Kyrgyzstan (10.
10.2020) // URL: https://www.nytimes.com/2020/10/10/world/asia/kidnapper-kyrgyzstan-prime-minister.html?partner=IFTTT
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Total
12
Shares
Похожее
- Жапаров
- Кыргызстан
- политический ислам
- религия
Объединение людей для религиозного разнообразия в Кыргызстане
Религия стала горячей темой в Кыргызстане. Люди по-разному видят будущее страны и роль религии в кыргызстанской идентичности. Некоторые считают ислам, который исповедуют около 90 процентов населения, центральным элементом, в то время как другие желают более светского общества. Это привело к напряженности между светскими и религиозными группами, государственными учреждениями и между людьми разных вероисповеданий, которые составляют незначительное меньшинство.
«Мы единственная возглавляемая женщинами организация в Центральной Азии, которая защищает права религиозных женщин.
Мы работаем над религиозной толерантностью более 20 лет», — сказала Амина Усеналиева, заместитель председателя правления общественного объединения «Мутакалим».
Члены Мутакалим участвуют в проекте по посадке деревьев с другими религиозными лидерами для укрепления межконфессионального диалога в Бишкеке.
Основанная в 1990-х годах группой женщин организация начала работать с влиятельными религиозными деятелями, общинами и государственными структурами для устранения напряженности. «Религиозные сообщества иногда могут быть закрыты, поэтому мы выступаем в роли моста между светскими и религиозными сообществами», — сказала она.
«Важно работать с религиозными учреждениями для обеспечения прав женщин», — продолжила Амина. «К сожалению, домашнее насилие широко распространено. Мы хотим, чтобы женщины играли более активную роль в религиозной жизни. Мы работаем с религиозными организациями для продвижения гендерного равенства, планирования семьи и образования.
Мужчины часто сопротивляются, не веря, что женщины должны участвовать. Но когда мы обсуждаем проблемы более подробно и выходим за рамки некоторых заряженных эмоций, связанных с термином «гендер», они часто видят преимущества».
Использование онлайн-платформ для объединения людей для религиозной терпимости
В рамках проекта, финансируемого посольством США, организация Saferworld наградила Мутакалим 98 000 KES (1 200 долларов США) за инициативу по повышению осведомленности о религиозном разнообразии и воспитанию терпимости среди людей в их сообщества.
«Мы сосредоточились на религиозной терпимости с помощью трех мероприятий, все из которых были онлайн на наших Facebook и Instagram», — сказала Амина. «Мы проводили прямые трансляции через социальные сети в течение 30 дней. Каждый день у нас было разное мероприятие, посвященное миростроительству или религиозной терпимости, с 30 приглашенными спикерами, включая посредников, учителей, спортсменов и представителей различных организаций».
Мутакалим провел две Zoom-конференции для имамов на севере и юге Кыргызстана. «В этих пространствах мы сосредоточились на миростроительстве и важности терпимости с точки зрения ислама. Имамы привели примеры из Корана, а позже другие присутствовавшие имамы поделились этой информацией со своими прихожанами в мечетях. Некоторые представители правительства также говорили о типах законов, которые регулируют религиозную сферу, а также о правах согласно конституции – особенно о том, что все религии равны». Участники также провели отдельную конференцию с представителями Госкомиссии по делам религий, Духовного управления мусульман Кыргызстана, религиозными лидерами и имамами, чтобы рассказать о своей работе, важности пропаганды толерантности и построения мира в обществе. Всего в мероприятиях приняли участие 80 человек, в том числе 30 мужчин и 50 женщин.
«Мы также провели курс обучения женщин-религиозных лидеров, в том числе директоров и учителей медресе [исламских формальных школ]», — сказала она.
«У одного из преподавателей, участвовавших в тренинге, было много поклонников как в социальных сетях, так и в реальной жизни, и в результате того, чему она научилась, она начала включать в свои лекции миростроительство и религиозную терпимость».
«Раньше я негативно относилась к кыргызстанцу, перешедшему в другую религию, — говорит Бужар Курбанаева, участница онлайн-конференции. «У меня есть сосед-баптист, которого я не любил и старался избегать. После участия в обсуждении я узнал, что каждый имеет право выбирать свою религию и что нужно уважать мнение других. Я долго и упорно думал об этом. Особенно меня поразил тот факт, что в Коране сказано, что в религии нет принуждения, поэтому каждый вправе выбирать свой путь. Это может быть мелочью в качестве первого шага, но с тех пор я стал более позитивно общаться с моим соседом».
Амина сказала, что она тоже многому научилась на этом опыте. «Это был первый раз, когда я провела подобную инициативу от начала до конца — я поговорила со многими интересными людьми и узнала больше о Коране», — сказала она.
«Я хочу сделать что-то подобное в будущем, но с более широким размахом — например, с представителями других религий, с посещением мечетей, синагог и церквей».
Религия и светское государство в Кыргызстане
Резюме
После обретения независимости религия стала еще более важной в качестве маркера идентичности в Кыргызстане, с возросшей практической значимостью в повседневной жизни многих граждан. Это религиозное возрождение создает проблемы для государства, которое, как и другие государства Центральной Азии, осталось светским после падения коммунизма. Для этого государства с мусульманским большинством задача состояла в том, чтобы сохранить секуляризм государства, установленный в советские времена, заменив при этом антирелигиозные предубеждения, характерные для воинствующей атеистической социалистической системы, терпимостью и уважением ко всем религиям. Как это происходило в последние три десятилетия?
В первые годы независимости правительство придерживалось либерального подхода к религии, и количество мечетей и религиозных школ быстро росло.
Иностранные источники религиозного влияния, в том числе идеологического и финансового, не встречали особых ограничений и могли проникать в страну из Саудовской Аравии, Турции и Индийского субконтинента. К пятой годовщине своей независимости количество мечетей в Кыргызстане уже выросло до более чем 1000, и с тех пор всплеск строительства мечетей не ослабевает, достигнув 2669.официально зарегистрированных мечетей к 2016 году. В Кыргызстане насчитывается гораздо больше исламских учебных заведений, чем в его более крупных соседях Казахстане, Таджикистане и Узбекистане.
Тем временем в Кыргызстан в 1990-е годы прибыло много миссионеров-евангелистов, чтобы привлечь новообращенных в различные христианские церкви. Протестантские деноминации из Европы, Северной Америки и Южной Кореи играли особенно активную роль и процветали в либеральной религиозной среде 1990-х годов. Однако с начала 2000-х годов иностранные миссионеры стали объектом более строгого контроля, что фактически остановило их экспансию.
В то время как первое десятилетие независимости Кыргызстана характеризовалось либеральным подходом к сфере религии, впоследствии были приняты меры по усилению регулирующих полномочий правительства и принятию менее нейтрального и более активного подхода к религиозным вопросам. Во-первых, кыргызские законы и политика разделяют то, что называется традиционными верованиями, с одной стороны, и нетрадиционными верованиями, с другой. Первым – ханафитскому исламу и Русской православной церкви – отдается приоритет и предпочтение отдается из-за их исторического влияния на развитие кыргызской государственности. В частности, поддержка официального ханафизма привлекает все большее внимание политиков. Правительство взяло на себя задачу продвигать и охранять традиции и принципы ханафизма, чтобы ограничить влияние международных салафитских движений в стране и обеспечить сплоченность общества. Различие между полезными религиозными традициями и якобы вредными версиями религии становится все более важной частью отношений между светским государством и религиозными общинами.
Во-вторых, правительство поручило главным религиозным учреждениям – номинально независимым Муфтияту и Государственной комиссии по делам религий – обеспечить лучший контроль и мониторинг религиозных организаций, а также наладить с ними более тесное сотрудничество. Вмешательство государства в деятельность религиозных учреждений в основном оправдывается соображениями предотвращения религиозного экстремизма. Например, ужесточение законодательства, введенное в религиозной сфере в 2008 г., было направлено на ограничение деятельности экстремистских зарубежных религиозных организаций, таких как запрещенное глобальное исламистское движение «Хизб-ут-Тахрир».
Угроза исламского экстремизма впервые появилась в политической повестке дня Кыргызстана в конце 1990-х годов на фоне растущих опасений, что радикальные исламские группировки установили свое присутствие в религиозно более сознательной южной части Кыргызстана. Угроза стала реальной летом 1999 и 2000 годов, когда Исламское движение Узбекистана предприняло вооруженные вторжения на юг Кыргызстана.
Отдельные теракты внутри страны, а также радикализированные граждане Кыргызстана, отправляющиеся воевать на стороне «Исламского государства» и других джихадистских группировок в Сирии, привели к тому, что религиозный экстремизм и терроризм остаются центральными факторами формирования государственной политики в религиозной сфере.
Политический проект секуляризма Кыргызстана должен был противостоять и приспосабливаться к все более разнообразной религиозной ситуации. Первый президент страны Аскар Акаев поначалу относился к религии довольно либерально, но в конечном итоге направил государственную политику в сторону защиты государства и общества от нежелательного религиозного влияния. Его преемник Курманбек Бакиев продолжил и усилил эту политику, поскольку больше всего обращал внимание на ислам как на потенциальную угрозу. В то время как третий президент, Алмазбек Атамбаев, с большим подозрением относился к иностранным исламским традициям, он публично поддерживал традиционный кыргызский ислам в гораздо большей степени, чем его предшественники.
Нынешний президент Сооронбай Жээнбеков, похоже, намерен продолжить это сближение, способствуя партнерству между политическими и религиозными лидерами.
Говоря простым языком, в современном кыргызском обществе можно выделить три основные установки. Во-первых, в Бишкеке преобладает светская политическая, экономическая и интеллектуальная элита. Эта некогда доминирующая группа постепенно теряет свои позиции в менее светском обществе. Во-вторых, существует большая группа националистически настроенных кыргызстанцев, которые все чаще принимают умеренный ханафитский ислам как часть своей идентичности. В-третьих, есть исламские течения, представители которых пытаются обратить существующих мусульман в более консервативные версии ислама. Можно предположить, что относительно сильная поддержка шариата в Кыргызстане, зафиксированная в некоторых данных опроса, приходится преимущественно на эту группу.
Несмотря на то, что религиозным организациям запрещено вмешиваться в управление государством, ислам становится все более мощным политическим фактором.
По мере того как общество становилось более религиозным, ислам стал важным источником легитимации для политиков и ресурсом для мобилизации избирателей. В первые годы независимости быстрое увеличение числа мечетей было в основном результатом иностранных инвестиций, в настоящее время продолжающееся распространение обеспечивается в основном благодаря финансовой доблести местных спонсоров, включая членов парламента. Это взаимные отношения. Клерики используют свои политические связи, чтобы создать собственную базу власти. Политики, в свою очередь, пользуясь поддержкой духовенства, укрепляют свою местную электоральную базу.
В этом свете Кыргызстан стоит на распутье; рано или поздно произойдет отход власти от советского поколения, которое управляло страной с момента обретения независимости. Вопрос в том, что придет к власти новое поколение, и сохранит ли постсоветское поколение лидеров разделение между политикой и религией. Многое зависит от того, какая из трех вышеупомянутых групп составит костяк будущих лиц, принимающих решения.