краткий курс по возвращению страны настоящим хозяевам
Протестующие и полиция в ЛиванеВадих Эль-Хайек/«Новая газета»
Материал «Новой газеты»
В моей стране вот уже третий месяц продолжается революция, и сейчас я особенно горжусь тем, что я ливанец. Мне кажется, про эту революцию должны знать все. Сейчас мы, ливанцы, всему миру даем урок: как добиться перемен — и при этом избежать кровопролития. Я расскажу вам про это.
17 октября депутаты нашего парламента планировали бюджет на следующий год, он получился, как всегда, убыточный. Чтобы как-то свести концы с концами, министр связи предложил ввести в стране новый налог: чтобы все, у кого установлен мессенджер WhatsApp, платили бы за это 6 долларов в месяц.
На следующий день на улицы вышла практически вся страна. Это не фигура речи: в Ливане живет 4 миллиона человек, а протест на пике достигал 2,5-3 миллионов.
Закрылись учреждения и магазины, школы и университеты отменили занятия. Люди во всех городах заняли площади и начали говорить о том, с чем дальше не хотели мириться. То, что началось как спонтанное выступление против абсурдного налога, превратилось в масштабное движение против коррупции, которая поразила политическую и экономическую жизнь Ливана, против религиозной разобщенности, против иностранного вмешательства в суверенные дела нашей страны.
У нашей революции нет лидеров, зато есть ценности: достоинство и ненасилие.
Вадих Эль-Хайек/«Новая газета»
Почему Ливан такой
«Вот в наших шиитских поселках доходит до смешного: асфальт кладут в преддверии выборов, — рассказывает мне толстяк Абу Абду, который приехал в Бейрут из Баальбека. — Как отремонтировали дороги — жди выборов. В Ливане ты не найдешь работу ни в полиции, ни в армии — нигде в системе, если ты не связан с кем-то из политиков, который отдаст тебе эту работу в обмен на голос.
Коррупция везде — вплоть до детсадов. Наши шиа во власти прикрывают наркоторговцев, потому что те отдают им процент. И вот такие политики всему Ливану диктуют, как жить».
Многие гости, впервые приезжая в Ливан, поначалу ходят ошарашенные. Нашу страну не напрасно называют самым европейским государством на Ближнем Востоке: мы светская страна, где мирно уживаются христиане и мусульмане, сунны и шиа, ортодоксы и католики.
Это равновесие далось нам очень тяжело. Многие столетия Ливан находился в оккупации: османы, французы, Сирия, наконец. С 70-х годов в моей стране шла кровопролитная гражданская война между мусульманами и христианами. Эта война закончилась в начале 90-х, и в ней не было победителей. Тогда была принята новая Конституция Ливана, и она была написана под давлением Сирии.
Сирия смотрит на Ливан как на младшего брата и пытается организовывать нашу внутреннюю политику. Сирийские войска были выведены из Ливана только в 2005 году. Наша страна нужна режиму Асада, поскольку он большой друг Ирана, а Ирану важно иметь прямой выход к Израилю, с которым как раз граничит Ливан. Так что ливанская конституция в первую очередь отвечала чужим геополитическим целям. Уставший ливанский народ тогда пошел на это, чтобы уже прекратилась война. Формально наша новая конституция осталась все такой же равновесной и обеспечивающей представительство всех религий во власти. Например, наш президент всегда католик-маронит, премьер-министр всегда суннит, а спикер парламента — шиит.
Вот, например, спикер парламента Набих Берри (шиит, глава партии «Амаль») сидит в своем кресле уже 27 лет.
За это время в США президент поменялся 5 раз, в Британии было 6 премьеров и даже в России за это время было три разных президента. А у нас все тот же Набих Берри.
Всем известно, как дорого он обходится стране. Например, в последние недели многие ливанские СМИ публиковали фото его шикарной резиденции с личным портом прямо на береговой линии на юге страны. Его сыновья и зять — мультимиллиардеры, бизнесмены. Вторая жена — посол Ливана в Британии, и ее шикарная резиденция в Лондоне обходится ливанской казне ежегодно в 665 тысяч долларов, хотя у Ливана есть официальный посольский особняк в центре британской столицы.
Но теперь мы говорим: «все, значит — все». Парламент, Кабинет министров, президент — все должны уйти в отставку.
Все, значит — все
Вот требования, которые сразу обозначила ливанская революция: немедленная отставка президента, правительства, парламента. Премьер ушел в отставку после недели протестов, вместе с ним был распущен Кабинет министров.
Вскоре президент обратился к народу: сетовал, что он бы хотел реформ, но некие силы ему мешают. Он стар, ему 84 года, это первое телеобращение получилось невнятное, путаное. Мне удалось встретиться с Шамилем Рукузом, генералом спецназа в отставке, депутатом парламента и — зятем президента. Он рассказал, что президент в силу возраста не выходит на улицу, не смотрит телевизор, а обо всем узнает от своего другого зятя, Жубрана Басиля.
Жубран Басиль — это имя протестующие с самого начала склоняли на разные лады, про него сочиняли неприличные частушки, весь ливанский фейсбук насмехался над ним.
Жубран Басиль был (до недавнего времени) министром иностранных дел Ливана. Он, большой друг сирийского режима и шиитской партии «Хезболла», рассматривался в качестве наиболее вероятного кандидата на пост президента в ближайшем будущем. А раньше Жубран Басиль был министром электроэнергетики. И на этом посту не сделал ровно ничего, в Ливане до сих пор огромные проблемы с электричеством. Например, я у себя дома, перед тем как включить утюг, смотрю на улицу на будку трансформатора. Если на ней горит красная лампочка, значит, государственное электричество отключилось, работает генератор, и утюг включать нельзя. Вместо того чтобы построить в стране собственную электростанцию, Жубран Басиль заключил многомиллиардные контракты с турецкими поставщиками, и их корабли-генераторы поставляют электричество в страну. Сейчас, на волне протестов, премьер-министр пытался нас заверить, что власть сумеет построить электростанцию за 4 месяца.
Теперь Жубран Басиль вместе со всем кабинетом в отставке. Но президент по-прежнему в своем кресле.
А главное, за свои кресла держатся парламентарии — несмотря на то что весь Ливан скандирует на площадях: «Все, значит все!»
«Когда народ выбрал этих депутатов, он им делегировал право — утверждать министров, президента, принимать решения, — говорит адвокат и участник протеста Васеф Аль Хараке. — Но когда народ вышел на улицы, он забрал это право обратно. Значит, парламент сидит незаконно. И мы все требуем досрочных парламентских выборов».
Почему политика воняет
Пожилой мужчина с седой бородой, в модной шапке-федоре держит в руках огромный букет белых и красных роз. Он ходит среди протестующих и предлагает им купить эти цветы. Белый, красный и зеленый — это цвета ливанского флага. Мужчина видит камеру в моих руках, подходит ко мне и, не дожидаясь, пока я задам ему вопрос, говорит сам: «Теперь в Ливане только воздух бесплатный, да и тот нечистый.
Наша власть — крупный мафиозный картель, который набивает свои карманы за счет нашего здоровья. Вот поэтому я здесь. Работаю и протестую».
Вадих Эль-Хайек/«Новая газета»
WhatsApp был поводом, а реальные причины ливанской революции куда как глубже. Тут и мусор, и отсутствие электроэнергии, и проблемы с водой. Народ за все платит дважды.
Предыдущие массовые выступления в 2015 году тоже начались не из-за коррупции как таковой — хотя в итоге свелись именно к ней. Тогда все случилось из-за свалок — после того как вышли с протестом жители местечка Нааме, возле которого находился единственный в Ливане полигон по захоронению отходов. Им надоела вонь, они и вышли. Главный их лозунг тогда был: «Вы воняете».
Хранилище в Нааме было создано в 1998 году. Когда его открывали, это было заявлено как временное решение, только на три года. Но полигон так и остался.
За минувшие годы в ближайшем поселке было зарегистрировано 2000 смертей от онкозаболеваний. Жители вышли протестовать — и полигон был закрыт, после чего вся страна оказалась завалена мусором.
Вместо того чтобы вкладываться с систему раздельного сбора и переработки мусора, власти открыли в нашей маленькой стране три новых полигона по захоронению. Некоторые из свалок были устроены прямо в прибрежной полосе, что противоречит международным договоренностям об обеспечении чистоты Средиземного моря.
Мой друг Фираз Абу Хатум, создатель движения «Все, значит все», рассказал мне:
— На этих новых свалках захоранивают все, вплоть до медицинских отходов и павшего скота. Море размывает захоронения, все поступает в прибрежные воды.
Мы организовали рейды по очистке этих вод в районе мусорных полигонов и собирали в море иголки от шприцев и даже ампутированные человеческие конечности.
Понадобится минимум 200 лет, чтобы прибрежная зона в районе свалок восстановилась. То, что делают власти Ливана с экологией нашей страны, — это преступление против человечности. В течение двух последних лет 17 тысяч ливанцев умерли от рака. Мы собрали доказательства нарушения международного экологического законодательства и отправили их верховному комиссару ООН. И до сих пор не получили ответа. Голос народа игнорирует даже ООН.
Вадих Эль-Хайек/«Новая газета»
Когда были созданы три новые свалки, люди стали выходить и там, и в других районах. В стране наметился масштабный политический кризис. В Ливане работает единственный оператор по утилизации мусора, «Суклин» — название этой компании. Мои коллеги расследовали деятельность этой компании и выяснили, что «Суклин» платит премьеру Харири и политикам из его круга за то, чтобы сохранять свой монопольный статус.
— Сейчас наша главная битва — против мусоросжигательных заводов, — продолжает Фираз.
— Их дым не менее опасен. А наши власти планируют в каждом районе строить такой завод. Это убьет целый народ! Мы в опасности, нам нужна международная защита от этой власти. Lords of war!
Раньше они убивали нас оружием, а теперь — канцерогенами. Наши овощи и фрукты стали опасными, вода, воздух тоже загрязнены! Как будто все ливанцы умерли и ждут похорон.
Флаг революции — Алаа
Ливанцы — очень маленький народ, нас в стране всего 4 миллиона. Все знают всех. Всем нам очень важно сохранить лицо. Наверное, поэтому все наши массовые протесты проходят с большим достоинством. Как со стороны протестующих, так и со стороны силовых органов. В 2005 году, когда мы изгнали сирийскую армию со своей земли, мы мирно сидели на центральных площадях год — не прозвучало ни единого выстрела. Также было и в 2015 году, когда Ливан протестовал из-за мусора. И теперь, в этой революции, армия приняла решение защищать и протестующих, и общественный порядок.
С самого начала люди вырвались на улицы неожиданно, неорганизованно, спонтанно.
Правоохранители растерялись, не справились поначалу с этим. Было даже несколько случаев жестких столкновений между полицией и протестующими. Однако именно военные, наша ливанская армия дала протестующим право безопасно выражать свое мнение на городских площадях. Да, кое-где — в районе Жаль Эль Диб, в Хальде, в центре Бейрута — они заставляли протестующих открывать дороги для проезда транспорта и в первую очередь экстренных служб. Однако в этом же и уважение к стране, к ее повседневной жизни.
Вадих Эль-Хайек/«Новая газета»
Но было несколько острых случаев — о них знают и говорят все, и всем понятна их исключительность. Алаа Абу Фахр, молодой друз, вышел протестовать в Хальде, это пригород Бейрута. С ним были друзья, были жена и сын. Все вместе они перекрыли дорогу, а тут как раз ехал армейский полковник на машине с водителем, тоже военным. Они пытались прорваться, состоялся разговор на повышенных тонах, и полковник приказал своему водителю стрелять в Алаа.
Солдат выстрелил парню в голову — прямо на глазах его жены, сына, десятков очевидцев. Весть об этом убийстве разнеслась по всему Ливану, Алаа в один миг стал символом сопротивления.
По всей стране его фото из соцсетей смотрело с огромных билбордов, ему посвящали граффити, на площадях можно было поставить штамп с портретом Алаа на руку или на лицо. Он, повторюсь, друз, — но за него вышли и шиа, и сунны, и христиане.
И все же, несмотря на такие случаи, мы, ливанцы, говорим: армия с народом. Она защищает протестующих, когда на них нападают гопники, нанятые властью. Она не допускает провокаций, которые могли бы опорочить революцию.
Кроме армии, с протестующими взаимодействует полиция, и здесь все сложно.
Вот, например, полицейское подразделение, охраняющее парламент, административно подчиняется МВД. Но каждый его сотрудник был отобран лично начальником полиции парламента, который, в свою очередь, был назначен спикером парламента Набихом Берри. Так что полиция, охраняющая парламент, полностью лояльна спикеру, некоторые из этих полицейских даже вешают на свою униформу значок его партии «Амаль», что, конечно, совершенно незаконно.
Понятно, что большинство протестов в Бейруте проходят в центре города, в окрестностях парламента — и как раз в зоне ответственности этого подразделения полиции. Здесь часто бывают столкновения и задержания. Многим задержанным грозит статья «Участие в беспорядках», по ней — штраф или даже от трех до пяти лет заключения. Таких случаев сотни, и бросать этих людей — не в правилах ливанской революции.
Быстро образовался комитет адвокатов, которые начали бесплатно защищать протестующих. Как мне рассказывает адвокат Васеф аль Хараке, первая мощная победа революции: выбрали нового главу профсоюза адвокатов в Бейруте Мельхима Халафа, который принял решение заступаться за протестующих. В этом комитете сейчас более чем 500 адвокатов, сразу после столкновений и арестов они направляются в полицейские участки и работают над освобождением задержанных. И всегда — успешно. Безотносительно к революции комитет также ходит и в тюрьмы, они узнают, у кого из задержанных нет адвокатов. В ливанских тюрьмах многие годами сидят под следствием.
Вот с такими случаями тоже борется новый комитет.
Вадих Эль-Хайек/«Новая газета»
Революция — феминистка
Самое лучшее я оставил напоследок: рассказ про людей, которые должны в первую очередь получить орден Мужества. Только этот орден надо будет переименовать: пусть это будет орден женственности.
В гимне Ливана есть строка: «Наши равнины и наши горы рождают мужчин». На фасаде офиса самой старой, уважаемой и независимой ливанской газеты «Аннахар» висит этот куплет из гимна в новой редакции: «Наши равнины и наши горы рождают мужчин и женщин». Тем самым «Аннахар» всем нам дает понять, сколь многим ливанская революция обязана женщинам. С самого начала они на передовой: студентки, домохозяйки, художницы, врачи, адвокаты — все. В арабском языке «революция» — слово женского рода.
И вот на многих плакатах ливанского протеста мы читаем: Revolution is female.
И даже: Our revolution is feminine. «Революция — феминистка».
Вадих Эль-Хайек/«Новая газета»
На одной из площадей Бейрута я познакомился с Гитой Мшейк, она из Баальбека — это довольно консервативный шиитский город. Но Гита не носит хиджаб. Она уже закончила журфак, сейчас учится на юрфаке, мечтает стать судьей. Вместе с друзьями они организовали уличный театр, в маленькой постановке «Суд революции» она играет роль Главного Судьи, судит коррумпированных политиков.
— Как женщины и девушки выходят на первый план? — рассуждает она. — Вот пример: если отец в чем-то откажет ребенку, то ребенок идет к маме, и мама отца уговорит. И если б моя мама и другие мамы не поддержали бы нас, то мы бы не смогли выйти на улицы и высказать свое мнение. Когда молодых людей забирают в полицию — мамы приходят под стены участков. Мамы выходят на площади вместе со своими сыновьями и дочерьми, они стучат кастрюлями, чтобы достучаться уже до властей.
Мы снимаем шляпу перед нашими мамами!
Бейрут, Триполи — Москва. При поддержке Медиасети
Автор: Вадих Эль-Хайек
что это было на самом деле?
Взрыв в Бейруте 4 августа 2020 года называют самым мощным неядерным взрывом в 21 веке. Официальная версия утверждает, что трагедия произошла из-за череды роковых совпадений или, проще говоря, из-за вездесущего раздолбайства. Попробуем разобраться в фактах, которые нам предоставляют СМИ.
Якобы, некий раздолбай Игорь Гречушкин из Хабаровска, живущий на Кипре, в 2013 году решил на своём корабле Rhosus перевезти из Грузии в Африку 2750 тонн аммиачной селитры. Корабль у раздолбая был в раздолбайском состоянии и сломался, поэтому ему пришлось причалить в Бейруте для ремонта.
Раздолбай задолжал кредиторам кучу денег, поэтому корабль арестовали власти Ливана и конфисковали груз.
Кредиторы были раздолбаями, они не захотели заморачиваться с конфискованной селитрой, и положили на неё болт. Власти Ливана тоже были раздолбаями, они сгрузили селитру на склад в порту, но положили на неё не только болт, а ещё кучу прочего барахла, среди которого был груз петард.
Селитра лежала на складе шесть лет, пока склад у раздолбаев не проржавел, ему видимо требовался ремонт, и раздолбаи вызвали сварщиков. Сварщики тоже были раздолбаями, они начали сварочные работы и не позаботились о безопасности. Петарды загорелись и разлетелись по складу, весь раздолбайский склад загорелся, а потом взорвались 2750 тонн раздолбайской селитры и разнесло половину Бейрута.
Больше 200 погибших, несколько тысяч раненых. Тела из под завалов продолжают извлекать до сих пор. Глава министерства здравоохранения Ливана Хамад Хасан охарактеризовал ситуацию как «катастрофу в полном смысле этого слова». Губернатор Бейрута Марван Аббуд оценил ущерб от взрыва в сумму в 15 млрд долларов.
И всё это — роковое стечение обстоятельств, трагическая случайность.
Однако, как говорил Сталин: «Если итогом какой-то случайности становятся политические последствия, то к этой случайности надо повнимательнее присмотреться».
А политические последствия не заставили себя ждать. Вместо того чтобы скорбеть и заниматься спасательными работами, ливанцы устроили, чуть ли, не революцию. Демонстранты предприняли штурм Ассоциации банков Ливана, с требованием выдать им их деньги, ворвались в здание МИДа, захватили другие правительственные здания. Да, произошла трагедия, но ее причины полностью до сих пор не ясны. Было бы странно, если после землетрясения народ, вместо разбора завалов, пошел бы власть бунтовать.
Но майдан в Бейруте вспыхнул почти сразу после взрыва. Ну, наверное, случайность. Просто совпало.
Этой случайности предшествовала ещё одна случайность: в июле этого года Ливан не смог погасить свой долг на 1,2 млрд долларов. Обычно, в таких случаях Ливан, как и, например, Украину, выручал МВФ — давал очередной кредит.
А вот в июле 2020-го, почему-то, взял и не дал. Т.е. давал-давал, а тут — шиш. Конечно, произошел дефолт. Национальная валюта обвалилась на 60%. На всё выросли цены. Создалась напряженность. И, якобы, по этой причине, вместо того, чтобы разбирать камни, ливанцы стали кидать их в полицию, увеличивая число пострадавших и, в без того переполненных после взрыва, больницах.
Здесь хочется отметить, особенность, которую все игнорируют. Рядовые обыватели психологически не склонны к организованным протестным действиям. В случае Ливана обыватель займется, скорее, спасением своих близких, того, что осталось от имущества, обустройством нового быта. Очевидно, что протестующими кто-то руководит.
Это школьникам можно рассказывать, что в Белоруссии протестует простой народ против диктата Лукашенко. Люди постарше понимают, что протестующими кто-то руководит, кто-то финансирует. Кто-то подготовил активных лидеров толпы. Кто-то замотивировал и вооружил фанатиков, как, например, того, что погиб при попытке подорвать милиционера в Минске.
Теперь из него пытаются сделать сакральную жертву изверга Лукашенко. В общем, всё по методичке цветных революций.
Сакральными жертвами украинского майдана стала Небесная сотня, которую расстреляли неизвестные снайперы с американскими винтовками.
Экономика Украины дышит на ладан, но МВФ без вопросов даёт очередной кредит Незалежной. Почему? Из-за географии. Страна граничит с Россией и очень выгодна Западу, как инструмент борьбы с нашим государством. Такой же инструмент, судя по всему, хотят сделать и из Белоруссии.
А вот Ливан с Россией не граничит. Ливан граничит с Сирией, где, с помощью России, помогающей Асаду в борьбе с терроризмом, в регионе создана определенная стабильность. Но эта стабильность кое-кому не нужна. А значит, в Ливане всё должно быть плохо и шиш ему, а не очередной кредит. Таким образом, создаётся искусственная напряженность, ливанцы нищенствуют, а чудовищный взрыв окончательно сносит крышу отчаявшемуся населению.
В Ливане, может произойти революция, а затем, неизбежное ее следствие — гражданская война.
В условиях рухнувшей экономики нищую, озлобившуюся ливанскую молодежь, да и мужчин старшего поколения, можно будет за 5 долларов вербовать в террористы. А значит, в регионе снова возникнет, кем-то управляемый хаос, а точнее, война, и Асад запросит помощи России.
Можно задать вопрос: кому это выгодно? А можно махнуть рукой, мол, да это случайность. Просто совпало.
Совершенно случайно эксперт — специалист по взрывчатке Данило Коппе, который профессионально занимается сносом домов и консультирует полицию, считает, что в Бейруте взорвалась не аммиачная селитра, а военные ракеты.
При взрыве нитрата аммония, говорит эксперт, в небе появилось бы «характерное» жёлтое облако. В оранжевом небе Коппе узнал горение литиевого топлива для ракет.
И ещё одна самая случайная случайность произошла в конце 2019 года. В территориальных водах Ливана, в стране, которая считалась обделенной полезными ископаемыми, найдены гигантские запасы нефти и газа. По оценкам геологической службы США, ресурсы Левантийского бассейна могут составить до 3,5 трлн кубометров газа и до 220 млн тонн нефти.
Однако это лишь очень приблизительные цифры.
На ливанскую часть шельфа заявляет права Израиль и даже угрожает Ливану применением силы в случае, если Ливан начнет разработки в Блоке №9.
Но взрыв, конечно, ни к чему этому отношения не имеет. Немыслимая случайность. Просто совпало…
Валерий Ганиев
Какие страны граничат с Ливаном? — WorldAtlas
Знак, обозначающий границу между Израилем и Ливаном. Редакционный кредит: Александр Ротенберг / Shutterstock.com. Ливан — страна, расположенная в западной части Ближнего Востока, где ее общая площадь составляет 4036 квадратных миль. Эта страна узкая по форме, с береговой линией протяженностью 140 миль, граничащей с краем Средиземного моря. Из-за своего глобального положения его часто считают торговым связующим звеном между Восточной Азией и странами Средиземноморья. Население Ливана составляет более 6 миллионов человек, примерно треть из которых проживает в столице страны Бейруте и ее окрестностях.
Двумя основными географическими особенностями этой страны являются долина Бика и Ливанские горы.
Ливан граничит с Сирией и Израилем. В этой статье более подробно рассматриваются эти границы и отношения между этими странами.
Общая протяженность границы между Ливаном и Сирией составляет 233 мили, что делает ее самой протяженной международной границей в Ливане. Эта граница проходит через северные и восточные районы Ливана, начинаясь вдоль Средиземного моря в самой северо-западной точке этой страны. Отсюда граница проходит вглубь страны в восточном направлении, а затем поворачивает на юг, не доходя до озера Каттина в Сирии. Граница продолжается в юго-западном направлении, проходя через гору Хермон и достигая границы между Ливаном, Сирией и Израилем.
Однако эта трехточечная граница оспаривается из-за израильской оккупации Голанских высот.
Большая часть северного участка границы между этими двумя странами проходит по реке Кебир, также известной как Нахр аль-Кабир аль-Джануби. Там, где граница поворачивает на юг, она в основном проходит по хребту Антиливанских гор, проходя прямо через самые высокие точки этого хребта. Этот горный массив имеет длину около 93 мили. Непосредственно к западу от этих гор лежит упомянутая ранее долина Бика в Ливане.
Мандат на Сирию и Ливан впервые официально определил линию границы между Ливаном и Сирией после окончания Первой мировой войны (ПМВ), когда Османская империя распалась.
Франция контролировала эту общую территорию до 1943 года, когда Ливан и Сирия объявили о своей независимости. Позже, в 1976, Сирия начала военную оккупацию Ливана, когда Ливан пережил политические беспорядки из-за гражданской войны. Эта оккупация продолжалась до 2005 года, хотя официально граница тогда еще не была определена. Фактически, некоторые территории между этими двумя странами остаются спорными и сегодня. Одним из примеров этого спора является город Дейр-эль-Ахайер. Хотя сирийское правительство в значительной степени признано территорией Ливана, оно продолжает претендовать на эту территорию.
Когда этот переход был вновь открыт, линия границы между этими двумя странами была сдвинута на несколько миль. Этот шаг помог разместить сообщество сирийских беженцев на территории Ливана. Правительственные чиновники сообщили, что открытие этого пограничного перехода было попыткой управлять движением беженцев, спасающихся от войны в Сирии.Израиль
Граница между Ливаном и Израилем проходит общей протяженностью 49,1 мили и расположена в южной части Ливана. Он начинается на побережье Средиземного моря и движется на восток до города Малкия, где линия границы проходит в северном направлении. Затем он продолжается на север и проходит к северу и востоку от города Кфаркела в Ливане. После этого места граница между этими двумя странами опускается на юг, пока не достигает района Голанских высот, который в значительной степени считается территорией Сирии.
Однако Израиль претендует на этот регион и утверждает, что его граница с Ливаном заканчивается у горы Хермон. это 49При измерении в 0,1 милю район Голанских высот, оккупированный израильскими войсками, не считается частью территории Израиля. Для тех стран, которые признают эту оккупацию законной, граница между Израилем и Ливаном считается немного длиннее. Однако регион Голанских высот является предметом спора между Израилем и Сирией и находится в этом состоянии с конца 1960-х годов.
Большая часть границы между Ливаном и Израилем была определена в 1949 году в рамках соглашения о перемирии в конце арабо-израильской войны. Эта граница называется Зеленой линией. Расположение границы между этими двумя странами в основном оставалось неизменным до Шестидневной войны 1967 года, когда Израиль взял под свой контроль район Голанских высот у Сирии.
В 1978 году израильские войска вторглись в Ливан в ответ на нападения на страну со стороны Организации освобождения Палестины. Во время этого вторжения Израиль оккупировал большую часть южной территории Ливана. Правительство Ливана обратилось за помощью к ООН, и это вторжение было затем осуществлено при посредничестве этой международной организации, которая призвала Израиль вывести свои войска. Несколько лет спустя ООН установила границу между этими двумя странами, известную как «голубая линия». Эта «голубая линия» использовалась для определения того, выполнил ли Израиль приказ о выводе своих войск. Полный вывод израильских войск не происходил до мая 2000 года. «Зеленая линия» и «Голубая линия» почти идентичны, хотя ни одна из них не предназначалась для использования в качестве формальной или официальной границы между этими двумя странами.
Однако насилие на границе между Ливаном и Израилем не прекратилось.
Несколько человек погибли вдоль этой границы в результате боевых действий между ливанскими и израильскими войсками. В некоторых случаях в этом насилии участвовали только вооруженные силы. Однако в других случаях к этим нападениям причастны гражданские лица. Во время одного из таких нападений в августе 2010 года правительство Ливана признало, что его силы атаковали израильские силы, расположенные на израильской стороне «голубой линии». Однако в то время ливанское правительство заявило, что некоторая ливанская территория была потеряна для Израиля во время создания этой демаркации. Нападения на израильские силы произошли, по мнению правительства Ливана, на земле, которая должна принадлежать Ливану. Это событие, как и ряд других, свидетельствует о том, что спор о прохождении границы между этими двумя странами продолжается.
Эмбер Париона в мире Факты
Признал ли Ливан Израиль, заключив соглашение о морской границе? | Объяснитель Новости
EXPLAINER
Премьер-министр Яир Лапид говорит, что Бейрут косвенно признал Израиль, подписав соглашение, но Ливан утверждает, что ничего не изменилось.
Опубликовано 27 октября 2022 г. 27 октября 2022 г.
Ливан и Израиль официально одобрили сделку при посредничестве США, которая впервые устанавливает их морскую границу, даже несмотря на то, что две страны не имеют дипломатических отношений и формально остаются в состоянии войны.
Месяцы непрямых переговоров при посредничестве Амоса Хохштейна, посланника США по энергетическим вопросам, привели в четверг к беспрецедентному компромиссу между соседними государствами, открывающему возможность разведки энергетических ресурсов на 860 кв. км (330 кв. миль) Средиземного моря, которое дом для морских газовых месторождений.
Если верить израильской стороне, в сделке есть нечто большее, чем просто соглашение о границе, но ливанская сторона поспешила это отрицать.
Противоречивые взгляды
- Офис премьер-министра Израиля Яира Лапида назвал сделку «политическим достижением» для страны, поскольку «не каждый день враждебное государство признает Государство Израиль в письменном соглашении перед всему международному сообществу».
- Президент Ливана Мишель Аун отрицал, что в отношениях с Израилем произошли какие-либо существенные изменения. «Демаркация южной морской границы — это техническая работа, не имеющая политического значения», — возразил он.
- Он настаивал на том, что соглашение не является мирным соглашением, и сказал, что сделка носит чисто «технический» характер и не будет иметь «политических аспектов или последствий, противоречащих внешней политике Ливана».
- Бейрут стремился найти баланс между решением десятилетнего спора, который мешал ему использовать свои оффшорные энергетические ресурсы, и избеганием любого подобия «нормализации» отношений с Израилем.
- Израиль и Ливан технически находились в состоянии войны на протяжении десятилетий, хотя последним крупным конфликтом была война в Ливане 2006 года.
Израиль вторгся в Ливан в 1982 во время гражданской войны последнего и оккупировали ливанскую территорию до 2000 года. - Метод, с помощью которого была заключена и подписана сделка, подчеркивает отсутствие каких-либо формальных связей между Израилем и Ливаном. Соглашение было заключено в виде отдельного обмена письмами между Соединенными Штатами и Ливаном и между США и Израилем, а также писем Ливана и Израиля в ООН с указанием их морских координат.
- И Аун, и Лапид утвердили окончательное письмо США утром и отправили его в приграничный ливанский город Накура, где делегации подписали соглашение в разных комнатах.
Израиль вторгся в Ливан в 1982 во время гражданской войны последнего и оккупировали ливанскую территорию до 2000 года.Что говорится в соглашении о морской границе?
- Соглашение не предусматривает официального признания Израиля и не эквивалентно мирному соглашению.
- Он впервые устанавливает границу между ливанскими и израильскими водами, в основном вдоль демаркационной линии, называемой линией 23.
- Прокладывая линию от моря, а не от суши, соглашение избегает решения нерешенного вопроса о сухопутной границе, который намного сложнее и не имеет срочности энергетической проблемы.
- По условиям сделки Израиль получает полные права на разведку месторождения Кариш, запасы природного газа которого оцениваются в 68 миллиардов кубометров (2,4 триллиона кубических футов).
- Ливан получает полные права на близлежащее месторождение Кана, но согласился предоставить Израилю долю лицензионных отчислений в рамках дополнительного соглашения с французской компанией TotalEnergies на участок месторождения, выходящий за пределы согласованной морской границы.
- Критики сделки говорят, что она мало решает проблему распределения прибыли. Он откладывает согласование того, какие гонорары Израиль получит от месторождения Кана, на будущее.
Есть сделка по нормализации отношений по картам?
- Объявив в этом месяце о предварительном одобрении Ливаном текста, подготовленного при посредничестве США, Аун сказал, что соглашение сделает конфликт между Израилем и поддерживаемой Ираном ливанской группировкой «Хизбалла» менее вероятной.
- «Ливан не уступил Израилю ни одного квадратного километра», — сказал Аун и настаивал на том, что «нормализации отношений с Израилем не произошло».
- Лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла заявил, что правительство Ливана позаботилось о том, чтобы не было предпринято никаких шагов, которые «даже пахли нормализацией».
- Бейрут вряд ли последует за странами Персидского залива в официальной нормализации отношений с Израилем, считают наблюдатели.
- Моханад Хаге Али, аналитик Ближневосточного центра Карнеги в Бейруте, сказал, что сделка находится «в серой зоне». «Это не сделка, которая знаменует собой нормализацию отношений с Израилем, это не сделка, которая влечет за собой признание государства Израиль Ливаном», — сказал Хаге Али.
