«Союз денег и власти» За кого выходят замуж и как живут женщины в Северной Корее: Книги: Культура: Lenta.ru

Известный востоковед и публицист Андрей Ланьков неоднократно бывал в Северной Корее и общался там с разными людьми. Его книга «К северу от 38 параллели. Как живут в КНДР» рассказывает о том, как самая закрытая в мире страна постепенно открывается миру. С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» «Лента.ру» публикует фрагмент текста.

Брачные предания

Десятилетиями северокорейцы в огромных количествах читали истории о мудрости и доброте Великого Вождя и Любимого Руководителя. В этих историях иногда можно встретить рассказ о судьбе сироты, сына или дочери павшего героя партизанского сопротивления или Корейской войны. Повествуется, как Ким Ир Сен или Ким Чен Ир узнает о сироте и, обнаружив, что он (она) не женат (не замужем), незамедлительно находит сироте пару из семьи с безупречным революционным наследием.

Реакция западного читателя вполне предсказуема: подобные истории воспринимаются как очередное подтверждение репрессивного характера северокорейского режима, который вмешивается даже в самые интимные сферы жизни. Однако дело-то в том, что эти истории не предназначены для западных читателей! Они написаны для северокорейцев старшего поколения, которые всегда были уверены в том, что поиск подходящего брачного партнера для своих детей — это важная обязанность родителей. Обеспечивая сироту супругой или супругом из «хорошей» революционной семьи, Ким Ир Сен просто делает то, что положено делать любому отцу, так что вся история призвана лишь в очередной раз подтвердить, что Вождь, Полководец или Руководитель является своего рода «верховным отцом» всех корейцев. При этом надо помнить, что в Северной Корее вступление в брак считается обязательным. Большинство северокорейцев уверено, что по достижении «положенного» возраста любой житель страны должен создать семью. В последние годы, впрочем, возраст этот существенно увеличился: как норма воспринимается ситуация, когда мужчина вступает в брак через несколько лет после возвращения из армии, в которой он проводит десять лет. Мужчине к этому времени чуть больше 30, а жена, как ожидается, должна быть на пару-тройку лет младше своего супруга.

До конца 1970-х годов подавляющее большинство браков в Северной Корее заключалось по решению старших. Как правило, выбором подходящего партнера для своих детей занимались родители, но иногда подбором невесты (или жениха) мог заниматься и начальник. Сегодня все меняется: на смену старому браку по сговору — чунъмэ — приходит брак ёнэ, когда решение о создании семьи пара принимает самостоятельно. Этот вид брака часто называют в русскоязычных текстах «браком по любви», но этот перевод не точен, так как речь идет не о каких-либо чувствах, а о том, что пара сама нашла друг друга и приняла решение вступить в брак.

Кого считают лучшей партией северокорейские девушки — или их родители? Трудно сказать, поскольку все люди, как известно, разные. Некоторые мечтают об артистах и эстрадных певцах; некоторым более-менее безразличен статус избранника, и они предпочитают жениться на любимом человеке; другие считают, что ни любовь, ни социальное положение не так важны, как порядочность, доброта и чувство ответственности. Тем не менее в Северной Корее тоже есть и свои «материальные девушки», которые выходят замуж ради того, чтобы жить в богатстве и комфорте. Об их предпочтениях мы и поговорим.

Предпочтения практично мыслящих девушек или их еще более практично мыслящих матерей с течением времени менялись, и эти перемены многое говорят о социальном развитии Северной Кореи. В 1970-х годах идеальным мужем был партийный работник или офицер. В 1980-х годах партийные функционеры уступили пальму первенства дипломатам, работникам внешней торговли и морякам — другими словами, тем, кто имел постоянный доступ к иностранной валюте. На рубеже тысячелетия ситуация изменилась вновь. Голод середины 1990-х годов нанес социальной иерархии, десятилетиями тщательно выстраиваемой северокорейскими властями, сильнейший удар. Официальная должность в последнее время стремительно теряет смысл, в то время как деньги приобретают все большее значение. Сейчас кандидатами номер один у меркантильных девушек и их родителей стали деятели черного или, скорее, серого рынка, успешные предприниматели (некоторая ирония ситуации заключается в том, что в Северной Корее среди предпринимателей очень много женщин).

Фото: Jason Lee / Reuters

Многие из этих успешных торговцев происходят из семей с плохим сонбуном, но на эту стигму сейчас, как правило, особого внимания не обращают. В прошлом плохой сонбун мог полностью разрушить жизнь. Так, двоюродный брат перебежчика или внук помещика, как правило, не мог даже поступить в хороший вуз, не говоря уж о получении какой-либо руководящей должности. Сегодня такое происхождение не мешает им зарабатывать хорошие деньги. Вообще говоря, сейчас довольно часто заключаются браки между отпрысками богатых семейств, многие из которых могут иметь плохой сонбун, и отпрысками семейств номенклатурных. Как сказала мне по этому поводу одна тетушка: «Что может быть лучше, чем объединение денег и власти?» Эти браки напоминают союзы между богатыми промышленниками и обедневшими аристократами, которые были так распространены в Европе в XIX веке.

Не слишком ли мы циничны? И идеалисты, и прагматики есть везде. В конце концов, тысячи северокорейских парней и девушек совершенно не озабочены этими прагматическими соображениями.

Женская доля

Еще в начале ХХ века едва ли какое-либо политическое движение могло сравниться с марксизмом в его феминистском рвении. В мире, где женщины не имели права голоса и сталкивались с многочисленными правовыми ограничениями, марксизм был уникален, в том числе и своей последовательной приверженностью принципу гендерного равенства не только в политике, но и в экономике, и в общественной жизни в целом. Когда в 1917 году коммунисты пришли к власти в России, они немедленно приняли самое феминистское законодательство в мире. Были сняты все ограничения на политическую и социальную деятельность женщин, существенно смягчены правила расторжения брака, отменена его обязательная регистрация и легализованы аборты. Правительство Советской Республики некоторое время активно призывало женщин к тому, чтобы овладевать традиционно мужскими профессиями, — и советские женщины действительно становились военными летчицами, профессорами университетов или трактористками.

Но продолжалось это недолго. Коммунизм у власти оказался на удивление консервативным в своей семейной политике: на повестку дня вернулись традиционные «семейные ценности», без которых, как быстро поняли недавние ярые радикалы и неистовые ниспровергатели, управлять страной и широкими народными массами не так просто. В результате этого многие радикальные законы о семье, принятые на ранних этапах советской истории, в 1940-е годы подверглись консервативной ревизии. В частности, регистрация брака стала обязательной, разводы были максимально затруднены, а аборты запрещены. Вдобавок советские женщины стали сталкиваться со «стеклянным потолком» в своей профессиональной карьере и почти полностью потеряли доступ к некоторым престижным профессиям: времена, когда женщина могла легко стать, скажем, военной летчицей, окончились с завершением войны (да и в гражданской авиации, как автор знает из семейной истории, в позднесоветские времена женщине подняться выше второго пилота на АН-2 было почти нереально). Правда, в 1960-е произошло частичное возрождение феминистских тенденций в советской политике, но это возрождение было именно что частичным: до радикализма 1920-х ему было далеко.

В Северную Корею в 1945 году социализм пришел вместе с лозунгами о расширении прав и возможностей женщин, однако к тому времени реальная политика СССР в «женском вопросе» была куда более сдержанной, чем можно было бы подумать, основываясь только на лозунгах и формальных законодательных актах. Это сочетание теоретического радикализма с прагматической сдержанностью во многом скопировали руководители и идеологи зарождающегося северокорейского режима. Впрочем, учитывая, что большинство руководителей нового режима вышли из верхушки крестьянства или из низов традиционного дворянства, советский консерватизм в вопросах пола и гендерных отношений едва ли вызывал у них негативную реакцию.

Фото: Damir Sagolj / Reuters

В июле 1946 года «Закон о равенстве полов» предоставил женщинам избирательные права, которые, в общем-то, имели мало реального смысла в государстве советского типа, где 99% (а с начала 1960-х — и все 100%) всегда голосовали за единственного назначенного сверху кандидата. Однако этот же закон запретил многоженство (вообще-то его запретила еще колониальная японская администрация в 1915 году, но запрет этот часто нарушался), облегчил развод, гарантировал женщинам выплату алиментов. Вскоре после этого северокорейским женщинам был предоставлен отпуск по беременности и родам. В настоящее время после нескольких пересмотров этот отпуск продолжается 150 дней: два месяца до родов и три месяца после, хотя в нынешних условиях значение этого права не слишком велико. К началу 1950-х северокорейские власти успешно искоренили проституцию, которая, впрочем, пусть и в скромных масштабах, вернулась в последние 20-25 лет в связи с возрождением рыночных отношений.

Пропагандисты Северной Кореи упорно трудились, чтобы искоренить многовековые гендерные стереотипы — точнее, некоторые из них. К 1950-м годам начальное образование стало обязательным как для мальчиков, так и для девочек, все большее количество женщин стало поступать в высшие учебные заведения. В некоторых профессиях, требующих высшего образования, женщины со временем стали численно доминировать: так, большинство врачей и учителей в КНДР составляют женщины.

В течение первого десятилетия своей истории у Северной Кореи не было времени на смелые социальные эксперименты. Право женщин на труд оставалось в основном теоретическим: до конца 1950-х годов в обнищавшей и разрушенной стране просто не хватало рабочих мест. Таким образом, большинство женщин оставались домохозяйками, как и их матери и бабушки. Однако для послевоенного восстановления требовались рабочие руки, и участие женщин перестало быть вопросом принципа, став необходимостью. Важнейший переломный момент наступил в 1958 году, когда Кабинет министров КНДР принял постановление «О расширении участия женщин в различных сферах экономической деятельности». Это решение означало, что в экономику будет вовлечено все большее число женщин. И действительно, число работающих женщин в 1960-х и 1970-х годах росло, достигнув пика примерно в 1980 году. Помимо пропаганды и необходимости зарабатывать, была еще одна причина для участия женщин в трудовой деятельности: положение домохозяйки в Северной Корее ухудшилось. К середине 1960-х годов государство объединило все домохозяйства в сложную систему соседских групп, известных как инминбан. Каждая женщина, не имевшая постоянной работы, должна была принимать участие в деятельности своей группы, и связанные с этим обязанности не были ни приятными, ни легкими. Женщины были вынуждены бесплатно убирать общественные туалеты, работать дворниками и время от времени выезжать в сельскую местность на обязательные сельскохозяйственные работы.

Короче говоря, домохозяйка была занята примерно так же, как и работающая женщина, но при этом денег за труд она не получала. Конечно, в Северной Корее времен Ким Ир Сена, которая на тот момент была, пожалуй, самой демонетизированной экономикой в мире (если не считать Кампучии времен Пол Пота, конечно), зарплаты сами по себе имели мало значения, а уровень дохода семьи определялся уровнем доступных семье продовольственных и, отчасти, вещевых пайков. В соответствии с общенациональной карточной системой, которая была окончательно установлена в 1957 году, домохозяйка имела право на скромный паек в 300 г зерновых в день, в то время как большинство занятых на производстве женщин получали 700 г.

Фото: Damir Sagolj / Reuters

Примерно в 1980 году ситуация вновь изменилась: уровень занятости женщин начал снижаться. Экономика Северной Кореи вступила в эпоху стагнации, и необходимость в рабочей силе снизилась. Власти перестали настойчиво добиваться того, чтобы женщины шли на работу, а порой даже отговаривали их от того, чтобы те работали после вступления в брак. Однако, даже когда спрос на рабочую силу был максимален и заметное количество кореянок работало на производстве, общественное мнение молчаливо предполагало, что замужние женщины должны нести почти полную ответственность за всю работу по дому. Это серьезно подрывало карьерные перспективы для женщин, особенно в обществе, где бытовая техника почти отсутствовала, а сфера услуг находилась в зачаточном состоянии.

Очень немногие женщины поднялись выше уровня менеджеров низшего звена или клерков, и даже учреждениями, в которых преобладают женщины, обычно руководят мужчины. Так, если большинство учителей — женщины, то директора школ, как правило, мужчины. После первого десятилетия смелых социальных экспериментов участие женщин в политике также остается минимальным: с начала 1960-х годов практически все женщины, занимавшие высокие политические посты, были выходцами из клана Ким Ир Сена.

Перевод Александра Соловьева

Как северокорейский перебежчик стал консультантом фильмов в Южной Корее

23 февраля 2020

Автор фото, CJ ENM

Подпись к фото,

Сериал повествует о романтических отношениях богатой южнокорейской наследницы и северокорейского офицера армии

В Южной Корее огромным успехом пользуется новый сериал о невероятной истории любви, по сюжету которой богатая наследница из Южной Кореи случайно улетает в Северную Корею на параплане. Там она сталкивается с военным, в которого впоследствии влюбляется.

«Любовное приземление» — это во многом типичный романтический корейский сериал, но его высоко оценили из-за хорошо изученной темы повествования и обстоятельного описания северокорейской действительности. Это стало возможно благодаря настоящему перебежчику из КНДР, который принимал участие в создании сценария.

Благодаря широким плечам и мощному торсу Квак Мун Ван внешне похож на телохранителя. Возможно, потому что до 2004 года он входил в Главное управление адъютантов — элитный отряд, занимающийся охраной семьи северокорейского лидера.

Он был на хорошем счету, благодаря чему мог работать за границей. Его отправили в Москву в северокорейскую торговую компанию, которая приносила стране столь нужную иностранную валюту.

Очень немногим жителям КНДР позволено работать в других странах. Чтобы они были верны своей родине, их семьи вынуждены оставаться дома, поэтому жена Квака поехать с ним не смогла.

Автор фото, Kwak Moon-wan

Подпись к фото,

Квак Мун Ван изучал кинематографию

В 2004 году ему приказали вернуться в Пхеньян. Во время пересадки в Пекине он узнал, что один из его друзей в Москве донес на него начальству в Пхеньяне, пересказав их беседу.

Он сразу понял, что дома его ждут большие неприятности.

Во время нашей беседы в кофейне Сеула Квак постоянно оглядывался по сторонам, чтобы проверить, кто находится поблизости. Он говорит все напрямую, но в просьбе пересказать тот разговор в Москве отказал, сказав лишь, что поведал о том, что видел, когда сопровождал семью Кимов.

Поэтому он решил стать перебежчиком. В одиночку. С того времени он живет в Южной Корее без семьи.

«Когда встает солнце, за мной следует лишь одна тень. Так я и живу в Южной Корее», — сказал он.

После переезда в Южную Корею Квак, как и тысячи перебежчиков до него, начал строить новую жизнь. Невероятным образом судьба распорядилась так, что он оказался в корейской индустрии развлечений.

От перебежчика до консультанта фильмов

Перед службой в армии Квак изучал кинематографию. В 1990-х годах северокорейская киноиндустрия была на подъеме, потому что тогдашний лидер страны Ким Чен Ир был большим любителем этого вида искусства.

В те годы Квак собирался получать высшее образование и в итоге оказался в Пхеньянском университете кинематографии и драматического искусства, где он изучал режиссуру.

Автор фото, CJ ENM

Подпись к фото,

Несмотря на культурные различия, Юн Се-ри и Ли Чон Хёка влюбляются друг в друга

Вскоре после того, как Квак прибыл в Южную Корею, известный режиссер, работавший над фильмом о Северной Корее, обратился к южнокорейскому разведывательному управлению с просьбой о консультации.

К тому времени подошел к концу опрос Квака, что является обязательным условием переселения для всех перебежчиков. В числе прочего он рассказал, что получил кинематографическое образование.

Разведуправление познакомило его с режиссером, который предложил ему работу в своей кинокомпании, и Квак сразу согласился.

Он стал консультантом и сценаристом, поработав над несколькими фильмами и сериалами. В 2018 году бывший коллега познакомил Квака со сценаристом Пак Чи-ын, которая придумала романтическую историю о военном из КНДР и богатой наследнице из Южной Кореи. Но ей не хватало информации о повседневной жизни в Северной Корее.

Квак присоединился к проекту и начал работу над сериалом «Любовное приземление».

Шпионы под прикрытием и бездомные дети

Сериал стал одним из самых успешных в истории южнокорейского телевидения. В нем рассказывается история наследницы и бизнес-леди Юн Се-ри и капитана вооруженных сил Северной Кореи Ли Чон Хёка.

На занятии по парапланеризму Се-ри не справляется с сильным ветром, и ее уносит через границу в Северную Корею. Ее находит Чон Хёк, который не спешит сдавать ее властям, а предлагает помочь ей вернуться домой. Понятно, что они влюбляются друг в друга.

Благодаря своим знаниям о том, как действуют силы безопасности в Северной Корее, Квак внес огромный вклад в создание неординарных поворотов в сценарии.

Например, в одном из эпизодов тайная полиция обнаруживает Се-ри в деревне. Чон Хёк тут же говорит, что она сотрудница «11 дивизиона» — военного подразделения, ведущего разведку в Южной Корее.

Это помогает дать объяснение тому, что она говорит с южным акцентом, почему у нее нет документов. После этого она спокойно осматривает деревню и общается с местными жителями, не отвечая на их вопросы о своем прошлом из-за необходимости соблюдать тайну.

Автор фото, CJ ENM

Подпись к фото,

Придуманная легенда дает Юн Се-ри возможность общаться с местными жителями

На протяжении всего сериала показываются реалии жизни страны, которые не были бы возможны без участия Квака.

Показано, как внезапно останавливаются поезда из-за перебоев с электричеством, как на улице живут бездомные дети, а в холодильниках вместо еды хранятся книги и одежда.

Квак также помог с созданием второстепенной сюжетной линии о любви южанина и северянки.

После незаконного присвоения денег брат Се-ри бизнесмен Гу Сын-Джун решает бежать из страны и просить убежище в Северной Корее.

«Северная Корея — это единственное место, куда не может добраться Интерпол», — объяснил Квак.

Правда ли, что Северная Корея предоставляет убежище разыскиваемым преступникам в обмен на денежное вознаграждение?

«Это звучит правдоподобно. Это все, что я хочу сказать», — отмечает Квак.

Перебежчики оценили

Некоторые критики обвинили «Любовное приземление» в приукрашивании образа Северной Кореи. Например, у жителей деревни — большие запасы еды, хотя известно, что в стране периодически не хватает продуктов.

Но мало кто из южнокорейцев обращает на это внимание, и перебежчики приняли сериал с большим энтузиазмом.

Чон Хё Джин стала перебежчиком в 19 лет. По ее словам, сериал не показывает всех реалий, но от этого ее энтузиазм не уменьшается. Большинство ее родственников теперь живут в Южной Корее, и они каждую неделю обсуждают сериал.

Автор фото, CJ ENM

Подпись к фото,

Сон Е-джин и Хён Бин считаются звездами первой величины в Южной Корее

«Каждый раз, когда начинается показ новой серии, мы созваниваемся и обсуждаем ее. Благодаря этому люди заинтересовались Северной Кореей. Мои друзья задают вопросы о Северной Корее, и я благодарна за это сериалу», — сказала она.

Также сериал оценили такие люди, как Пак Сокил. Он работает с перебежчиками в организации «Свобода в Северной Корее».

«Очевидно, что перед подачей разных аспектов северокорейского общества тема была хорошо изучена, благодаря чему на нынешний момент это лучшее трехмерное описание общества КНДР из всех фильмов и сериалов», — рассказал он в интервью Би-би-си.

«Он изображает различные аспекты северокорейского общества без излишнего осуждения и показывает северокорейцев многогранными людьми, которые понятны и даже привлекательны, даже если они отличаются в культурном аспекте».

Хорошо известно, что среди северокорейцев, особенно молодежи, много поклонников корейских сериалов, и, как показано в «Любовном приземлении», многие южнокорейские фильмы и сериалы тайно ввозятся в Северную Корею.

Квак говорит, что ему неизвестен ни один северокореец, который посмотрел сериал.

«Я уверен, что им будет интересно. Это их история. Это о них».

«Мне кажется, северокорейским мужчинам было бы очень приятно, что одного из них играет такой красивый парень, как Хён Бин», — говорит он с улыбкой.

Красота против партии: как жители КНДР борются с режимом с помощью контрабандной косметики

В XXI веке Северная Корея остается одной из самых закрытых стран мира. Ее граждане не имеют доступа к мировому интернету, а в вопросах внешнего вида придерживаются рекомендаций госаппарата. Яркая помада или цветное окрашивание волос в КНДР считаются неуважением к власти и могут повлечь за собой штрафы и арест. Эти ограничения личных свобод послужили поводом для недовольства среди северокорейской молодежи — они скупают контрабандную косметику из Южной Кореи и воспринимают красоту как свое оружие в борьбе с режимом.

Стандарты красоты в интранете

До 1948 года стандарты красоты и моды в Корее развивались под влиянием Японии и США. Западные тенденции начали проникать в страну еще в 1800-х годах и окончательно укрепили свои позиции в первой половине XX века, когда Корея была колонией Японии. Кореянки, подражая японкам, перенимали модные на Западе прически и макияж и следовали стилю флэпперов — девушек, олицетворяющих в США поколение «ревущих 20-х». Это было время алой помады, черной подводки для глаз, сложных укладок и дерзких мальчишеских стрижек.

Вторая мировая война, а за ней разделение Кореи на Северную и Южную, поставили крест на бьюти-экспериментах для части кореянок. Северная Корея, избравшая путь идеологии «чучхе», предписала своим гражданам во всем следовать идеям социализма — даже в том, что касается внешности.

Реклама на Forbes

Образ женщины в КНДР формировался мужчинами-руководителями государства. На всех пропагандистских плакатах идеальная гражданка Северной Кореи изображена ударницей труда — она предпочитает сдержанный стиль в одежде, носит строгую прическу и не использует косметику.

Эти стандарты не меняются в стране десятилетиями. Пока в Европе и США представление о красоте трансформируются под влиянием тенденций, в КНДР красоту определяют природные данные и госаппарат. Красивыми считаются круглое лицо, белая кожа и короткие стрижки.

С момента своего основания Северная Корея находится в информационной изоляции. С одной стороны, действуют запреты на иностранные СМИ, с другой — отсутствие доступа к интернету у большинства граждан. Северокорейцы пользуются национальным интранетом «Кванмен» — изолированной сетью, доступной только на территории страны. Администрированием интранета занимается Корейский компьютерный центр: его сотрудники загружают и тщательно цензурируют сайты, доступные жителям КНДР. По разным данным в сети «Кванмен» находится от 1 до 5,5 тысяч сайтов, хотя, по сообщениям веб-сервиса GitHub, на 2016 год их насчитывалось всего 28. Точно известно, что большинство сайтов принадлежит университетам КНДР, новостным порталам и научно-образовательным проектам.

Полиция моды

Жители Северной Кореи не листают перед сном ленту Instagram, не смотрят Netflix и туториалы на YouTube. Многие женщины не в курсе последних мировых тенденций моды и красоты, а в вопросах внешности придерживаются рекомендаций журнала Choseon Ryusung. С его страниц власть диктует правила внешнего вида — «следует носить одежду, соответствующую социалистическому образу жизни, и волосы средней длины». Пренебрежение рекомендациями и попытка следовать западному стилю могут повлечь за собой наказание.

За соблюдением этих правил следит так называемая полиция моды — патрульные отряды, состоящие из активисток Союза Женщин Северной Кореи. Они патрулируют улицы крупных городов КНДР в национальных платьях ханбон и останавливают соотечественниц, которые носят запрещенную одежду, прически или макияж. Полиция моды в праве испортить вещи, подвергнуть нарушительниц публичному унижению и выписать им штраф.

Тех, кто был замечен в нелояльности к режиму, также отправляют на принудительные сеансы самокритики, где они обязаны признаться в собственных проступках и неуважении к власти КНДР, а затем выслушать порцию критики от собравшихся. Подобная практика появилась в стране в 1962 с подачи Ким Ир Сена: страх быть подвергнутыми общественному остракизму должен был полностью подавить какое-либо инакомыслие среди северокорейцев.

Но система со своими ограничительными мерами и строгими наказаниями начала давать сбой, когда северокорейские миллениалы нашли способ к получению информации из внешнего мира. Она поступает к ним контрабандой из Южной Кореи, откуда везут DVD с запрещенными фильмами и дорамами, одежду и косметику. Мода и бьюти-стандарты Северной Кореи меняются под влиянием Южной, чьи тенденции и поп-культура смогли пробраться в одну из самых закрытых современных стран.

Масштабное распространение культуры Южной Кореи называют «корейской волной» или «халлю», а его основными двигателями считают K-Pop (корейскую поп-музыку), дорамы и косметику. Корейская индустрия красоты остается доминирующем игроком мирового бьюти-рынка. Она задает тенденции на всех уровнях — от ключевых компонентов косметических формул до форматов косметики и внешнего вида упаковки. Если верить аналитикам, влияние Южной Кореи в бьюти-сфере будет расти, и к 2029 году мировой рынок K-Beauty достигнет $31,6 млрд.

Контрабандисты свободы

Несмотря на строгие законы КНДР, в стране существуют и отлично уживаются друг с другом официальная и теневая экономики. Помимо зарплат, выплачиваемых государством, многие корейцы получают неофициальную прибыль с продажи товаров на рынках «джангмадан». Частная торговля и сеть рынков возникли в 90-е годы, когда Северную Корею охватили кризис и голод. В то время рухнула продовольственная карточная система, действовавшая в стране с 1957 года. В условиях кризиса она показала свою непригодность: многие корейцы не могли получить продукты по карточкам на протяжении нескольких дней и, чтобы выжить, начали заниматься торговлей на рынках. Изначально на джангмадан продавали продукты питания, но со временем в ассортименте появились контрабандные товары на любой запрос: техника, одежда, USB-накопители и DVD с фильмами и музыкой, иностранные журналы, косметика. Среди северокорейцев стала популярна поговорка «На джангмадан можно купить все, кроме кошачьего рога. Впрочем, если он существует, то здесь вы сможете приобрести и его».

Рынки буквально взрастили в КНДР целое «поколение джангмадан» — северокорейских миллениалов, чье детство и юность пришлись на период голода. В 2017 году организация «Liberty in North Korea», базирующаяся в США и Южной Корее, посвятила им документальный фильм «Поколение Джангмадан». По признанию героев фильма, доступ к иностранным журналам, книгам и фильмам сыграл решающую роль в разрушении взглядов, навязанных им государством. Такого же мнения придерживаются и исследователи социальных изменений в Северной Корее. Поколение джангмадан стало первым вестником свободы в КНДР — его представителей, выросших с доступом к запретной информации, властям гораздо тяжелее контролировать с помощью пропаганды и запретов.

Представитель «Liberty in North Korea» Сокил Пак в интервью CNN говорит, что приток контрабандных СМИ и фильмов меняет не только сознание поколения джангмадан, но и стандарты красоты в КНДР. После просмотра южнокорейских дорам молодежь стремится к изменению своей внешности: они хотят носить модную одежду, красить волосы и делать макияж. Такой возможностью их также обеспечивают контрабандисты, которые ввозят запрещенные джинсы и косметические средства из Южной Кореи и Китая.

Контрабандисты красоты

Найти южнокорейскую косметику на рынках джангмадан довольно просто, если знать несколько правил. Продавцы не продают запрещенные помады и сыворотки в открытую с прилавков, а хранят контрабанду у себя дома. Они привлекают покупателей, разговаривая с южнокорейским акцентом. Совершить покупку помогает система определенных кодовых фраз — например, запрос «приобрести чего-нибудь вкусного». Если все правила соблюдены и озвучена кодовая фраза, продавец ведет покупателя к себе домой.

В интервью Refinery29 контрабандистка Данби Ким рассказывает, что в КНДР нет точных названий для определенных бьюти-продуктов. Помаду северокорейские женщины называют «средство, которым можно нарисовать губы», а румяна — «средство, делающее щеки красными». Но даже при отсутствии точных названий, спрос на южнокорейскую косметику в стране очень высок.

Данби Ким познакомилась с деятельностью контрабандистов в 15 лет. Она росла в северокорейском городе Хесан на границе с Китаем, чье расположение играло контрабандистам на руку. В детстве Данби втайне смотрела южнокорейские фильмы, где девочки спокойно общаются с мальчиками, носят джинсы и мелируют волосы. Эти открытия стали для Ким шокирующим откровением — она узнала, что за пределами КНДР женщины могут без страха выражать свою индивидуальность.

Данби поняла, что сможет заработать денег на запрещенных товарах, о которых мечтают ее сверстники — одежде и косметике. Она два года ввозила из Южной Кореи и Китая контрабанду, снабжая северокорейскую молодежь заветными джинсами и краской для волос. Власти КНДР знали, что среди молодого поколения появились бунтари, подрывающие режим: саму Ким много раз ловили, но первое время ей удавалось избежать ареста благодаря взяткам.

Все закончилось, когда Данби исполнилось 17 лет. Ее вместе с сообщниками, членами семьи и друзьями арестовала тайная полиция. Спустя несколько дней допросов и пыток близких отпустили, в заключении осталась только сама Данби, ее старший брат Намхун и трое соратников-контрабандистов. Их долго перевозили из одного центра заключения в другой, ежедневно подвергали пыткам, пока в итоге не отправили в лагерь для политических заключенных. Ситуацию усугубляло то, что Намхун числился сотрудником полиции, — учитывая его контрабандистскую деятельность, государство обвинило брата Данби в шпионаже.

Реклама на Forbes

«Единственная причина, по которой я смогла справиться с ситуацией — это мой брат», — рассказывала Ким в интервью, — «Он сказал, что собирается признаться во всем и взять вину на себя, чтобы я смогла выжить и продолжила заботиться о нашей семье». После признания Намхуна Данби и сообщников освободили. Ким бежала из Северной Кореи в Южную, и с тех пор ничего не слышала о своем брате. Она не знает, жив он или мертв.

Риск, на который шла Данби и до сих пор идут другие контрабандисты Северной Кореи, лишь усиливает тягу молодежи КНДР к свободе. Они все чаще игнорируют запреты и используют макияж в повседневной жизни, расценивая красоту как оружие бунта. Благодаря косметике выросла и теневая экономика — обучившись макияжу, северокорейские женщины начали подрабатывать на мероприятиях и фотосессиях и получили неофициальный источник заработка.

Отечественная бьюти-индустрия

Помимо обилия контрабандной косметики в Северной Кореи существует и собственное бьюти-производство. В своей автобиографии «В водовороте века» основатель КНДР Ким Ир Сен писал о женщинах в партизанских отрядах и косметике:

«Нередко среди захваченных нами трофеев попадались предметы косметики, такие, например, как крем и пудра. На первых порах наши бойцы при виде всего этого морщились и бросали тюбики и пудреницы в ручей или же беспощадно растаптывали ногами. Подобные, мол, вещицы предназначены для украшения физиономий японок.  

Скажу честно, мне было досадно и обидно за это. Душой болел за то, что они отказывают себе даже в таких мелочах, как возможность хотя бы чуть-чуть припудриться или использовать хорошие духи. Ведь они месяцами дышали пороховым дымом, а их лица измазаны были копотью и золой, жили в нелегких условиях». (перевод Издательства литературы на иностранных языках, Пхеньян, —

прим. Forbes)

Реклама на Forbes

Ким Ир Сен приказал своим солдатам не выбрасывать косметику, а после войны в 1949 году открыл первую косметическую фабрику КНДР в городе Синыйджу. Сейчас дело Ким Ир Сена продолжает его внук Ким Чен Ын. У него есть цель — создать лучшую косметику в мире, которая превзойдет популярные иностранные бренды. В пример отечественным производителям он ставит гигантов мирового бьюти-рынка — Lancôme, Chanel и Shiseido, — но госпропаганда склоняет жителей Северной Кореи к тому, чтобы они пользовались только национальной продукцией. По сообщениям Reuters, по телевидению КНДР в 2019 году показывали передачу, где сотрудница магазина заменяет продукцию Chanel на косметику северокорейской фабрики. Представители Chanel, комментируя ситуацию, заявили, что не экспортируют свои товары с Северную Корею и вся косметика, доступная в стране, является контрабандой.

Не последнюю роль в стремлениях Ким Чен Ына сыграла и Южная Корея. По мнению профессора Сунг-Вук Нама, заведующего кафедрой северокорейских исследований университета Коре в Сеуле, именно волна южнокорейской косметики подтолкнула Ким Чен Ына к развитию собственного бьюти-производства. Он уверен, что k-beauty представляет угрозу для режима и мешает контролю над гражданами КНДР. Учитывая, какое влияние тенденции и культура Южной Кореи оказали на северокорейских миллениалов, можно предположить, что слова профессора Нама недалеки от правды.

Главный ориентир косметического производства КНДР — средства K-Beauty. Это прослеживается в дизайне упаковок, используемых компонентах, функционале и форматах средств. В ассортименте северокорейских марок много отбеливающих кремов, они также освоили производство BB- и CC-кремов, и часто добавляют в формулы экстракт женьшеня.

Всем эти когда-то прославилась на весь мир Южная Корея.

Доктор Нам в сотрудничестве с экспертами Amorepacific (крупнейшего южнокорейского бьюти-конгломерата) исследовал косметику фабрик КНДР и сообщил, что некоторые средства не соответствуют критериям безопасности и содержат потенциально токсичные компоненты: парабены и тальк. Бьюти-индустрия Северной Кореи еще далека от идеала, на что влияет ряд санкций, наложенных на страну. Косметические фабрики КНДР не имеют доступа к зарубежным компонентам и вынуждены обходиться собственными силами. Из-за санкций у Ким Чен Ына нет возможности начать масштабный экспорт косметики в другие страны, но купить за рубежом ее можно — например, в Китае или в России. С 2019 года в Москве продается косметика бренда «Unhasu», специально разработанного в Северной Корее для конкуренции с K-Beauty.

В самой КНДР покупка отечественной косметики доступна не всем — из-за высокой стоимости ее могут позволить себе только женщины с высоким доходом. Иногда косметические наборы чиновники преподносят в качестве подарков на важные национальные праздники.

 Ким Чен Ын также начал развивать онлайн-торговлю, и в 2019 году в северокорейском интранете появился сайт бьюти-бренда «Pomhyanggi». На нем можно ознакомиться с продукцией, узнать цены и историю марки.

Реклама на Forbes

Северокорейские миллениалы, не смотря на рост отечественной бьюти-индустрии, продолжают покупать контрабандную южнокорейскую косметику. И дело не в ее в высоком качестве и эффективности — K-Beauty смогла воспитать в молодежи стремление к свободе и дала им средство борьбы с режимом.

Игры сблизили Север и Юг

У Олимпийских игр уже есть и политические итоги — это явное сближение двух Корей.

Оружие Пхеньяна, которое эффективнее ракеты «Хвасон-15». Санкции ООН и подлодки США против него бессильны. Местные газеты выходят с заголовками: «Чтобы завоевать мужчин Юга, не нужна миллионная армия Севера, нужна всего одна девушка — фигуристка Рем Тхэ Ок».

«Моя земля, моя страна меня вырастила, тренер нас с партнером подготовил, вся команда нам помогает. Это не моя заслуга», — говорит Рем Тхэ Ок.

Чья эта заслуга и чья стратегия, рассуждают местные политологи. Первая олимпийская неделя на Юге проходит под знаком женщин с Севера. Музыканты, певицы, спортсменки, женщины-политики и доверенные лица — очки на мировой арене набирает Пхеньян. А платит за это с готовностью Сеул. За последние 10 дней счет уже превысил два с половиной миллиона долларов. Один номер в гостинице, где живет северокорейская делегация, стоит от двухсот до шестисот долларов в сутки.

Со стороны можно подумать, что отель заброшен и закрыт. Окна зашторены, вокруг ни одной машины. О том, что именно здесь остановились северокорейские болельщицы, говорят только количество полицейских и плакат на соседнем стадионе: «Добро пожаловать, группа поддержки Северной Кореи».

Живут болельщицы из КНДР, можно сказать, в глуши, высоко в горах. В окружении нарядов местной южнокорейской полиции.

«Болельщицы даже со мной не разговаривают и на вопросы не отвечают. Здороваются, улыбаются и машут. Уезжают рано, приезжают в час-два ночи», — рассказал представитель отеля.

Выезжают кореянки только на соревнования, где участвуют представители КНДР: фигурное катание, лыжи, шорт-трек.

Но, пожалуй, единственный вид спорта, где политические разногласия действительно не имеют значения, — это женский хоккей. На льду — южные кореянки, северные и американки. Все играют за одну команду.

Единственную шайбу за сборную объединенной Кореи забила Рэнди Хисун Гриффин — девушка с совсем не корейским именем, уроженка США. И именно ей и аплодируют болельщицы из КНДР.

«Я действительно горжусь тем, как мы сыграли. Для нас это был настоящий вызов. У нас разные системы тренировки, подготовки, и мы попытались сгладить эти противоречия за то время, что нам дали», — сказала Рэнди Хисун Гриффин.

А времени практически не было. Сборную объединенной Кореи собрали на скорую руку, за две недели до старта. Но, как выясняется, к такому развитию событий и к приему большой делегации с Севера руководство Южной Кореи готовилось заранее.

Сеул планировал, готовился и даже составил культурную программу по памятным для северокорейцев местам.

Это место на Юге называют «виллой Ким Ир Сена», и основатель КНДР здесь действительно жил. Приезжал вместе с сыном на летние каникулы. Вилла, построенная канадским архитектором на земле, которая сейчас принадлежит Югу. Место действительно историческое и для Сеула, и для Пхеньяна. И дом, и фотографии Сеул сохранил. И даже установил здесь памятные таблички.

Дача уже экс-президента Южной Кореи Ли Сын Мана. Получается, два лидера — Юга и Севера — которые вели кровопролитную гражданскую войну, выбрали для своих летних резиденцией одну деревню.

В годы гражданской войны бои велись в том числе за этот район. После перемирия земля отошла к Югу. И сейчас в знак примирения именно в эту виллу Сеул и хочет пригласить северокорейскую делегацию.

«Сюда приезжало все руководство Северной Кореи несколько лет подряд. Здесь даже генералы советские были вместе с детьми. Летом политика Пхеньяна решалась здесь», — отметил Ким Чи Чжа, сотрудник музея «Вилла Ким Ир Сена».

Возможно, к окончанию Олимпиады делегация КНДР сюда все же доедет. Какие встречи будут на политическом уровне, пока не объявляют, но известно, что от США на церемонию закрытия приедет Иванка Трамп. И Вашингтон не исключает, что переговоры с Пхеньяном все же могут состояться. И тогда за дело могут вновь взяться женщины.

Сестра Ким Чен Ына — против дочери Дональда Трампа. Восточная сдержанность и западный напор. И новая дипломатическая тактика, чтобы решить проблемы, оставшиеся со времен корейской войны.

Сборная Южной Кореи выиграла чемпионат Азии по футболу — Российская газета

После 28-летнего перерыва Южная Корея вернула себе титул чемпиона Азии по футболу, переиграв в финале своих принципиальных соперников — сборную КНДР. Единственный мяч был забит только на последней минуте второго тайма добавленного времени. Отметим, что до этого в женском футболе чемпионками Азии стали северные кореянки, одолевшие японок.

Напомним, что Юг и Север Кореи на футбольном турнире в рамках Азиатских игр в Инчхоне дошли до финала без поражений. Обе сборные уверенно прошли групповой турнир, а затем в напряженных матчах смогли убрать и других вероятных претендентов на звание сильнейшей команды Азии: южане обыграли японцев, а КНДР — сборную Ирака. До этого в истории сборные Юга и Севера Кореи уже встречались в финале Азиады один раз. Произошло это в 1978 году. Игра закончилась нулевой ничьей, но по правилам, который действовали на тот момент, обе команды были объявлены победителями. С тех пор северяне больше никогда не были чемпионами Азии, а южане завоевали титул более четверти века назад — в 1986 году.

Как и ожидалось, финал, который по определению должен был стать битвой принципиальных соперников, и вышел таковым — напряженным, динамичным и с неожиданной развязкой. Основное время, как и 36 лет назад, закончилось безрезультатной ничьей — 0:0. Впрочем, инициативой в основном владели «капиталистические корейцы» — южане. Они больше держали мяч, атаковали, комбинировали. Однако защита северян либо стояла «насмерть», либо иногда попросту везло. Правда, следует отметить, что время от времени КНДР создавала очень опасные моменты. Под занавес второго периода основного времени северяне чуть не забили, заставив содрогнуться от мощного удара штангу. Затем в ответ и южане создали контратаки, но в итоге счет на табло остался неизменным.

Параллели с 1978 годом провели, пожалуй, всю южнокорейские комментаторы, но было ясно, что чемпион Азии будет выявлен и он будет только один. В добавленные полчаса игры южане еще больше усилили натиск, но мяч упорно не шел в ворота северян. В последние минуты добавленного времени южане снова прижали северян. Был один момент, когда северянин сыграл рукой и можно было бы назначать пенальти. Однако судья был слишком далеко, чтобы уверенно, да еще и с учетом такой ситуации давать одиннадцатиметровый. Наверное все тогда уже смирились, что дело дойдет «футбольной рулетки» — послематчевых пенальти. Оставалась лишь минута времени до конца. Но угловой, который южане получили вместо возможного пенальти, оказался для них в самых разных смыслах этого слова «золотым». Мяч с третьей попытки заскочил в ворота северокорейцев. В итоге 1:0 и» золото» Азиатских игр после 28-летнего перерыва вернулось к представителям Сеула.

Это была настоящая драма. Одни плакали от радости, другие — от разочарования. Трибуны же главного стадиона Азиатских игр ликовали, хотя среди южнокорейских болельщиков были и те, кто поддерживал северян.

В чем-то, возможно, судьба распорядилась справедливо. Так, КНДР смогла получить титул чемпионов Азии по футболу, но в женском футболе. При этом северянки в полуфинале обыграли южанок в не менее драматичном поединке, забив решающий гол лишь на 93-й минуте, фактически во время последней перед добавочным временем атаки. В финале представительницы КНДР обыграли японок. А вот у мужчин межкорейское противостояние получилось не менее драматичным, но в  пользу южан. В итоге Юг и Север Кореи доказали, что они лучшие команды в регионе, только одна лучшая среди женщин, а вторая — среди мужчин.

Мужская сборная Южной Кореи однозначно может записывать эти домашние Азиатские игры в Инчхоне в свой актив. Они сыграли в турнире семь игр и не пропустили ни одного гола. Героем игр стал Лим Чхан У, который вернул свой сборной звание чемпиона континента.

Таким образом, сборная Южная Корея сравнялась с Ираном по количеству побед на чемпионате Азии — по четыре раза.

СЕВЕРНЫЕ КОРЕЙЦЫ В ЯПОНСКОМ РЕСТОРАНЕ МОСКВЫ — Корея

Чего только не бывает в нашем мире! В субботу посетил весьма помпезный японский ресторан «Киваяки» в Москве (напротив церквушки на Новом Арбате), который обычно расхваливают живущие в России японцы. У входа встречают девушки дальневосточной наружности не в кимоно, как логично было бы предположить, а в ярко-розовых корейских костюмах — юбке»чхима» и кофте «чогори». Показалось странным, чего им тут делать, в японском ресторане? Они меня спрашивают — я один? Погодите, говорю, вы кореянки? 
«Кореяки», — задумчиво повторила одна, явно не врубаясь в смысл. Видимо, ей показалось, что я назвал какое-то японское блюдо, типа «терияки», ну а тут «кореяки».
Перехожу на корейский. Спрашиваю: «Хангук-сарам исейо? Вы кореянки?». Но это на южнокорейском диалекте. 
Девушки обрадовались. Одна говорит другой, с акцентом, выдающим ее принадлежность КНДР: «Товарищ, он по-корейски говорит».
А потом, обращаясь ко мне: «Мы из Пхеньяна».
Я чуть не упал. В «Киваяки» обслуга из Пхеньяна! 
«А как вы тут очутились?», — не унимался я. 
«А это наш ресторан», — ответствовала одна из северных кореянок.
«То есть, как ваш? Посольства что ли?»
«Нет», — сказали девчушки и закрыли рот на замок. Как я не пытался учинить дальнейшие распросы, ничего не вышло, а меня передали какой-то восточной женщине уже российской принадлежности и препроводили в отдельный зал, куда я был приглашен на встречу.
В общем, я так ничего и не понял — причем тут кореянки из КНДР и «Киваяки». Суси и ролы там оказались вполне съедобные, салат из водорослей тоже, пиво «Асахи» настоящее, не как «Кирин» российского производства, не имеющий ничего общего с «Кирином» японским.
Засиделись мы довольно долго, но как раз через этот зал кореянки — человек пять уходили домой. Не то в 20, не то в 21.00. Точно не помню. Они буквально построились одна за другой и мелкими шажками ушли восвояси. Ресторан продолжал работу, но без девушек из страны «чучхе». А вот в районе 19.00 застать их там вполне реально!

Как зажигают северные кореянки: permyakovr — LiveJournal

«Мне с сиропом!»: советские автоматы газированной воды

Эти знаменитые автоматы газированных напитков. Помнится то время, когда всего лишь за одну копейку можно было отведать газированную воду, а за три…

В чем отличие COCA-COLA от PEPSI?

Компании, занимающие одну и ту же торговую нишу, рано или поздно ждет столкновение и борьба за потребителя. Но очень редко увидишь войну, которая…

Первый советский междугородний автобус «ЗиС-127»

После того, как окончилась вторая мировая, руководство нашей страны столкнулось с необходимостью развития междугороднего общественного транспорта. …

Внимание, говорит Москва!

Не каждый ответит, если его спросить, когда в нашей стране празднуют День Радио. Что уж говорить о знании истории отечественного радиовещания. А…

«Мне с сиропом!»: советские автоматы газированной воды

Эти знаменитые автоматы газированных напитков. Помнится то время, когда всего лишь за одну копейку можно было отведать газированную воду, а за три…

В чем отличие COCA-COLA от PEPSI?

Компании, занимающие одну и ту же торговую нишу, рано или поздно ждет столкновение и борьба за потребителя. Но очень редко увидишь войну, которая…

«Ах, эти милые женские шалости!» в Томске

9 февраля в Музее истории Томска состоялось открытие неприлично интересной выставки «Ах, эти милые женские шалости!» (все фотографии кликабельны).…

В Томске появится еврейский музей, центр толерантности

Вчера мэр г.Томска Иван Кляйн и главный раввин России Берл Лазар подписали соглашение о взаимодействии по созданию центра толерантности в здании…

Блог-тур по Детской железной дороге

17 июня 2017 г. состоялся блог-тур по Детской железной дороге в г. Новосибирск, в рамках которого новосибирским и томским блогерам представилась…

Какова жизнь северокорейских женщин — по мнению перебежчиков | The Independent

Впервые за многие годы на Корейском полуострове видны проблески надежды. На сегодняшний день Северная Корея и США провели некоторые из своих самых важных переговоров по денуклеаризации, а руководство Пхеньяна приступило к тому, что выглядит как серьезный мирный процесс с Сеулом. Вид улыбающегося Ким Чен Ына, держащего за руки президента Южной Кореи, Мун Чжэ Ина и Дональда Трампа, показал другую сторону верховного лидера Северной Кореи, предполагая, что он действительно хочет видеть прогресс в направлении более счастливой и открытой эпохи. .

Но пока мировые СМИ сосредотачиваются на браваде по поводу денуклеаризации, ужасная ситуация с правами человека внутри режима игнорируется. Даже во время переговоров и Мун, и Трамп избегали напрямую поднимать подобные вопросы перед Кимом, стремясь достичь своих собственных ключевых целей. Было неприятно слышать так мало о жизни простых северокорейцев, особенно женщин.

Многие женщины Северной Кореи ежедневно страдают от жестокого обращения и несправедливости, и за международной политикой нет никаких признаков улучшения ситуации.В моих собственных интервью как с перебежчиками, так и с женщинами-перебежчиками я слышал о повседневном неравенстве, а также о нарушениях основных прав, с которыми женщины в условиях диктатуры регулярно сталкиваются.

Домашние проблемы

Северокорейцы живут в парадоксальной, запутанной системе гендерных отношений. В то время как марксистский коммунизм был фундаментальным принципом организации жизни на севере, конфуцианский патриархат также сформировал общество, составляя основу северокорейского общества.Как и в постреволюционном Китае, поверхностное провозглашение равенства опровергает заметную гендерную сегрегацию в повседневной жизни.

Некоторые респонденты рассказали о своих испытаниях перед лицом домашнего насилия. Одна участница выразила гнев и разочарование, которые она испытала, а также облегчение, когда ее муж умер после более чем 20 лет жестокого обращения с ней. По ее словам, северокорейские женщины, которые подвергаются постоянному насилию в семье, не могут возместить ущерб, что часто рассматривается как законное обращение.

Когда в начале 1990-х начался голод, именно женщины брали на себя ответственность за выживание семьи, выходя продавать продукты и обмениваться товарами. Другая участница рассказала, как северокорейские женщины часто называют мужчин в домашних условиях «сторожевыми собаками» — жесткими подставными лицами, которые остаются дома и не вносят особого вклада.

Побег из Северной Кореи

Показать все 16

1/16 Побег из Северной Кореи

Побег из Северной Кореи

Чон Мин Ву

Шляпа, принадлежащая Чон Мин У в Сеуле.Мин У из Хесана, на границе с Китаем. Он был офицером Корейской народной армии и ушел в своей форме. Южнокорейская разведка конфисковала его, но он убедил своих северокорейских военных прислать ему новый.

Reuters

Побег из Северной Кореи

Чон Мин-Ву

Чон Мин-ву, 29 лет, позирует для фотографии в Сеуле

Reuters

Побег из Северной Кореи

Канг

Канг, 28 лет, кто хотел Чтобы идентифицировать себя только по фамилии, позирует для фотографии в Сеуле.Родители Кан разослали пальто через китайскую границу после того, как она добралась до Юга в 2010 году. «Я не просила маму прислать мне это пальто», — сказал Кан. «Но она знала, что я легко чувствую холод, и прислала его мне. Она тоже прислала мед, но он пропал по дороге. Пальто сделано из собачьей шерсти. Я не знаю, что это за собака. В 2010 году Оно стоило около 700 000 северокорейских вон (88 долларов по неофициальной цене). Это было действительно дорого. Друг из Северной Кореи поехал в Китай, чтобы забрать его для меня. Мне понравилось это пальто, когда я его получил.Я подумал, что моя мать, должно быть, потратила на это довольно много денег.

Reuters

Побег из Северной Кореи

Канг

Собачья шуба, принадлежащая Кангу: «Мой отец был партийным офицером. У нашей семьи была машина, и мы жили в специальной квартире. Обычные люди не могли себе этого позволить. такое пальто носили даже не солдаты. Офицеры могли себе их позволить. Их носили пограничники. Купить такую ​​куртку было непросто, но со временем стали появляться поддельные.Государство часто подавляло этот предмет. Технически это военное снаряжение, поэтому государство следило за людьми, которые меняли дизайн пальто. Глядя на это пальто, я понимаю, что это подделка, а не официальная версия. Поддельные выглядят совершенно иначе, чем оригинальные. Военные предпочли подделки оригиналу, потому что дизайн выглядел намного лучше. Их носили дети из богатых семей. Я выгляжу в этом слишком пухленьким, так что не носи его здесь. Я думал, что смогу надеть его, если переделаю.«

Reuters

Побег из Северной Кореи

Ли Ои-рюк

Ли Ои-рюк из Онсонга, недалеко от границы с Китаем. Он дезертировал в 2010 году и принес с собой свое удостоверение личности.« Я принес свой документ. со мной, когда я уехал из Северной Кореи. 95.11.7 чучхе (дата в северокорейском календаре, которая соответствует 7 ноября 2006 г.) — это дата, когда мне выдали удостоверение личности. Здесь написано, что у меня группа крови «А», но на самом деле я «О.». В течение 23 лет, которые я прожил в Северной Корее, я думал, что моя группа крови была «А.«Они записали мою группу крови, даже не сделав анализа. Они просто написали все, что хотели. Меня поймали, когда я пытался бежать в Южную Корею в день рождения Ким Чен Ира. Они усиливают пограничную безопасность как раз до и после этой даты».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Ли Уи-рюк

«Нижняя часть лампы темная», как говорится, и я подумал, что смогу перекреститься прямо у них под носом. Солдаты стреляли в меня, когда я пытался убежать от реки Тюмень.Мне удалось сбежать и спрятаться, но кто-то сообщил обо мне, и меня поймали. Именно тогда меня отправили в боуибу (тайную полицию Северной Кореи) на трехмесячный допрос. Государство постановило, что я пытался бежать в Южную Корею, и меня отправили в лагерь для политических заключенных. Я сбежал, когда меня переводили в лагерь. Я спрятался и сумел добраться до дома своей старшей сестры — тогда я и взял эти фотографии. Мне было нелегко вернуться домой, поэтому я решил, что мне нужно спрятаться в горах или где-нибудь вдали.Мне нужен был мой ID, чтобы передвигаться, чтобы меня не поймали. и я взял эти 12 фотографий с собой на случай, если захочу оглянуться назад и вспомнить. Я написал на обратной стороне, чтобы не забыть ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Джи Сон Хо

Джи Сон Хо, 35 лет, из Херёна, недалеко от границы с Китаем. Он уехал с севера Корея в 2006 году с парой деревянных костылей. «В детстве я жил в Северной Корее. Я крал угли из поезда, когда упал и потерял ногу и руку.Пришлось взять с собой костыли. Если бы у меня их не было, я бы не попал сюда. Государство в Северной Корее не помогает, а люди, которым нужны костыли, делают сами. Поэтому мои не производятся на заводе, поэтому они не идеальны и легко ломаются. У меня было несколько пар костылей, но все они сломались, и это была последняя пара. Я пользовался этими костылями 10 лет, пока мне не исполнилось 25, когда я приехал в Южную Корею. Я украл уголь из движущихся поездов и упал, сломав костыли. Или меня избивала полиция, брали и ломали мне костыли.Когда они ломались, я делал новые. Когда у меня были новые, я мог выйти на улицу ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Джи Сунг-хо

« Когда я впервые приехал в Южную Корею, я подумал о том, чтобы выбросить их. Разведка Южной Кореи протезировала мне ногу. Мои друзья сказали, что я должен выбросить костыли и не думать о Северной Корее. Они сказали, что я должен показать Ким Чен Ира, что я живу новой жизнью в Южной Корее, и выбросить все, что у меня было с Севера.Некоторые спрашивали, не расстроился ли я, увидев свои костыли. Но я не мог просто выбросить их. Чтобы сделать костыли, мои друзья подарили мне купленное ими дерево, и их сделал кто-то из моих знакомых в Северной Корее, у которых были столярные навыки. Последние штрихи вносил мой отец. В этих костылях много любви от моих северокорейских друзей и семьи. Так что я их не выбрасывал. Правительство Южной Кореи предоставило мне несколько новых костылей, потому что дерево от моих северокорейских костылей твердое и болезненное.Но я все еще храню их, чтобы не забыть те воспоминания ».

REUTERS

Побег из Северной Кореи

Ким Рен Хуэй

Ким Рен Хуэй, 48 лет, из Пхеньяна. Она говорит, что никогда не хотела сбегать. В 2011 году, по ее словам, брокер помог ей поехать в Китай для лечения ее печени. Но, по ее словам, брокер обманул ее, и она оказалась в Южной Корее. Она проводит кампанию за возвращение, что, по словам Сеула, противоречит закону. «Я скучаю по родителям даже больше, чем по дочери.Они для меня все. Первые несколько лет я даже не мог нормально дышать, когда думал о них. Мой младший брат сейчас живет с ними в Пхеньяне. Моя мать не видит одним глазом. Больше всего я боюсь узнать, что они скончались, прежде чем у меня появится шанс вернуться.

Reuters

Побег из Северной Кореи

Ким Рен Хуэй

«Моя дочь и я писали письма и отправляли фотографии друг другу. Моя двоюродная сестра живет в Китае, поэтому она их пересылала.Мою дочь зовут Ри Рен Гом. Она родилась 15 февраля 1993 года. Я не хочу, чтобы она прожила здесь со мной свою жизнь. В молодости она занималась тхэквондо. Она хотела участвовать в шпионских операциях против Южной Кореи. Она была такой бесстрашной. Вот почему она занималась тхэквондо — чтобы участвовать в шпионаже против Юга. Поэтому я был очень удивлен, узнав, что она стала шеф-поваром. На видео, которое я получил, она объяснила, почему. Она сказала, что после моего отъезда она переехала к своему отцу в Пхеньян и готовила для него.Она сказала, что решила стать шеф-поваром, чтобы выполнять мою роль дома. Мне было грустно, когда я это услышал ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Ли Мин-бок

Ли Мин-бок, 60 лет, был исследователем в Академии сельскохозяйственных наук Северной Кореи. безуспешно, в 1990 году. В конце концов, он покинул Северную Корею в июне 1991 года и приехал в Южную Корею в 1995 году. Его семья прислала ему эти дневники. «У меня есть немного академической стороны. Согласно учению Ким Ир Сена, люди должны вести дневники.Все в Северной Корее должны строго следовать учениям Ким Ир Сена, поэтому я сделал то, что должен был, и вел дневник. Хотя Ким Ир Сен здесь злодей, в Северной Корее он превыше всего. Мы узнали, что он хорошо учился и дал нашей жизни цель. Я жил согласно этим учениям. Я написал их из лояльности к Лидеру. Это была наша идеология, и я прожил свою жизнь в строгом соответствии с ней. Никто не мог думать иначе ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Ли Мин-бок

« Я получил эти дневники через 10 лет после того, как приехал в Южную Корею.Я отправлял деньги своей семье на Север, и они отправляли их мне. В дневники жалоб не писала. Если бы я это сделал, у меня были бы большие проблемы. Мои дневники — это запись моей истории в Северной Корее. Думаю превратить эти дневники в книгу. Я хотел бы опубликовать книгу о том, как изменить мышление северных корейцев, когда произойдет объединение. Эти дневники показывают, как мыслят северокорейцы и как устроено их сознание. Людям нужно превратить их в учебники, потому что им нужны доказательства.Говорить не так эффективно ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Сон Бёк

Сон Бёк был художником-пропагандистом. Его отец утонул, пытаясь перейти реку Тюмень, в 2000 году. Когда художник наконец покинул Северную Корею в 2000 году. В 2001 году он привез с собой фотографии своей семьи. «В августе того же года мы уехали, чтобы найти еду, — вспоминал Бёок, описывая первую попытку. где было низко. Тогда я не знал, но река раздулась из-за сезона дождей.Я думал, что мы все равно должны его пересечь. Все, о чем я мог думать, это попасть в Китай, чтобы купить еды. Я снял одежду и связал ее веревкой, чтобы связать нас вместе. Я сказал отцу не отпускать. Когда мы подошли к середине реки, ремешок стал легче. Я оглянулся и увидел, что мой отец уходит прочь. Я был опустошен ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Сон Бёк

« Он уходил под воду и не мог выбраться. Я бросился к (северокорейским) пограничникам и попросил их спасти его, но они просто сказали, почему я вышел, почему я тоже не умер.Они надели на меня наручники и увезли. Это было 28 августа. Я был подвергнут пыткам со стороны «боибу» (северокорейской тайной полиции) в Хурёнге, а затем на четыре месяца заключен в тюрьму в лагере для военнопленных Чхонджин. Но после того, как меня выпустили из лагеря, я почувствовал, что мне нужно выжить и продолжать жить. Прямо перед тем, как снова попытаться сбежать, я вернулся домой и взял свои семейные фотографии. «Даже если бы я умер, пытаясь», — подумал я, — по крайней мере, у меня была бы эта фотография с собой. Я так и не нашел своего отца. После того, как я приехал в Южную Корею, я вернулся в Китай в 2004 году и провел поминальную службу по нему у реки.Мое сердце все еще болит ».

Reuters

Побег из Северной Кореи

Пэк Хва-сун

Пэк Хва-сун, 33 года, покинул Синуиджу на границе с Китаем в 2003 году и переселился в Южную Корею в 2008 году. вёл дневник, когда дезертировал ». В 2004 году я начал записывать все свои мысли в дневник. Я не знал, поймают ли меня. Я просто хотел, чтобы было известно, откуда я и куда я хочу пойти. После того, как я уехал с Севера, я впал в сильную депрессию и какое-то время скрывался в горах в одиночестве.Люди, присматривавшие за мной, сказали мне не спускаться в деревню и оставили меня одного в горном убежище. В одиночестве, без никого, с кем можно было бы общаться или поговорить, я чувствовал, что сойду с ума. Так что я хотел оставить что-нибудь на случай, если я там умру или меня поймают — поэтому я и начал писать.

Reuters

Побег из Северной Кореи

Пэк Хва-сунг

«Один в горах, я отчаянно искал, о чем поговорить. Это был мой дневник. Мои дневники — доказательство моего жизненного пути. Я читаю их, когда хочу вспомнить дом. Я не могу вернуться домой, и у меня уже нет воспоминаний о родном городе. Но когда я просматриваю свои дневники, там появляются записи, в которых подробно описываются яркие воспоминания того времени. Иногда я могу забыть день рождения моего отца, но когда я возвращаюсь к своему дневнику, там отмечаются его день рождения и день рождения моей матери. Мои дневники — это запись моей жизни. Они доказывают, что я жив ».

Reuters

Кормление голодающих семей в основном предоставляется женщинам, не имеющим формальной рабочей силы, которые в меньшей степени подчиняются государственному контролю.Этим женщинам предоставляется возможность проскользнуть через официальную систему и участвовать в торговле на черном рынке или неформальных рынках, известных как «чангмаданг». Хуже того, некоторые мужья берут товары, которые покупают их жены, чтобы обменять их на алкоголь, или требуют, чтобы их измученные жены принесли им алкоголь, даже если их семье нечего есть. Если они этого не сделают, их наказывают жестоким обращением.

Изолированный и пристыженный

Сексуальное насилие также является распространенной проблемой в армии. Возможность вступить в Трудовую партию Кореи — важный путь к безопасной и успешной жизни в Северной Корее, и главная причина, по которой женщины идут в армию, — это вступление в партию.Высокопоставленные чиновники-мужчины часто используют это как средство манипулирования и преследования молодых женщин, угрожая лишить их шансов вступить в партию, если они откажутся или попытаются сообщить о насилии. Из-за страха большинство женщин молча страдают.

Женская гигиена также остается серьезной проблемой. Женщинам-солдатам не дают возможности помыться или переодеться во время тренировок на улице; Мои собеседники говорили о женщинах в армии, которым вместо гигиенических прокладок давали повязки для ран. Еще хуже обстоят дела с обычными гражданками, которым приходится обходиться любыми доступными материалами, такими как обрезки от бывших в употреблении мужских жилетов или носков.

Если они забеременеют непреднамеренно, виноваты женщины. Таким образом, многие беременные женщины используют ряд опасных методов для прерывания беременности: подтягивают живот армейским поясом, чтобы скрыть растущую беременность, принимают глистогонные препараты (противопаразитарные препараты, предназначенные для удаления паразитарных червей из тела) или спрыгивают и скатываются вниз. высокие горные холмы. Неудивительно, что в армейских туалетах часто встречаются зародыши.

Гендерный разрыв в Северной Корее настолько глубоко укоренился — это общество, в котором нет термина сексуальных домогательств, — что женщины часто обвиняют друг друга, а не мужчин в неправильном поведении в таких ситуациях.

Все эти истории рисуют печальную картину. Похоже, что женщины Северной Кореи по-прежнему находятся в ловушке не только системной бедности, но и глубоко укоренившейся структуры гендерного неравенства. Следовательно, мы не должны забывать о страданиях простых женщин в КНДР, скрытых за яркими заголовками сладких улыбок и крепких объятий между лидерами. Денуклеаризация — это шаг вперед, но прогресс в области прав человека — это скачок, который нужен больше всего.

Хён-Джу Лим — старший преподаватель социологии в Борнмутском университете.Эта статья впервые появилась на TheConversation (theconversation.com)

Какова жизнь женщин в Северной Корее

На недавнем саммите Северной Кореи Ким Чен Ына сопровождали четыре женщины, включая его собственную сестру. Люди, незнакомые с Северной Кореей, могут надеяться, что это предвещает хорошие вещи в отношении гендерного равенства в Северной Корее.

Bustle сообщил, что «присутствие этих четырех женщин интригует, но некоторые предполагают, что их участие могло быть стратегией, в первую очередь предназначенной для того, чтобы произвести впечатление на других мировых лидеров и изменить их восприятие Северной Кореи.

Я вряд ли мировой лидер, но меня это не впечатлило. Это потому, что жизнь женщин в Северной Корее — это адские кошмары наяву (хотя, если верить Трампу, с прекрасным видом на пляж).

Getty Images

Эти милые болельщицы Северной Кореи, которых люди любили на Олимпийских играх? Те, чьи наряды вдохновили на такие бесплатные посты в новостях, когда они выступали на церемонии открытия?

Они секс-рабыни.

Ли Со Ён, северокорейский военный музыкант, сбежавший из страны в 2008 году, объяснил, что «снаружи это может показаться модным шоу. Однако они также должны ходить на вечеринки и предоставлять сексуальные услуги, что также сопровождается болью. Они ходят на мероприятия центральной партии Политбюро и вынуждены спать с людьми там, даже если они не хотят этого ».

По крайней мере, женщинам в «Рассказе служанки» не нужно подбадривать их между изнасилованиями.

Они не одни.Один перебежчик описывает подростков, которых забирают из школы, чтобы они служили сексуальными рабынями Ким Чен Ына, отмечая: «Чиновники приходили в наши школы и выбирали девочек-подростков для работы в одном из его« сотен »домов в окрестностях Пхеньяна. Они берут самых красивых и следят за тем, чтобы у них были прямые, хорошие ноги. Они учатся подавать ему такую ​​еду, как икра, и чрезвычайно редкие деликатесы. Их также учат делать ему массаж, и они становятся сексуальными рабами. Да, они должны спать с ним, и они не могут ошибиться или возразить, потому что они могут очень легко просто исчезнуть.”

Getty Images

Одна женщина, которая утверждала, что ее изнасиловал чиновник, когда она говорила с ним о вариантах жилья, объяснила: «В Северной Корее мечта женщины не может быть реализована без изнасилования или без продажи своего тела».

Это правда, независимо от того, мечтает ли она получить дом или служить в армии. Бежавшая женщина-военный чиновник описывает, как «командир роты оставался в своей комнате в подразделении в нерабочее время и насиловал женщин-солдат под его командованием.Это будет происходить снова и снова, без конца ».

Хотя изнасилование незаконно в Северной Корее, оно настолько широко распространено, что большинство женщин боятся сообщать о нем. Если они действительно знают, что это такое.

При опросе перебежчиков, целью которого было оценить уровень сексуального насилия в Северной Корее, нужно было выяснить, что такое сексуальное насилие, потому что, как заметил издатель, «они думали, что это просто нормальное мужское поведение».

«Хотя изнасилование незаконно в Северной Корее, оно настолько широко признано, что большинство женщин боятся сообщать о нем.Если они действительно знают, что это такое ».

Хотя истории об изнасилованиях ужасны, это не единственные трудности, с которыми сталкиваются женщины в Северной Корее. Домашнее насилие оправдывается, и один перебежчик утверждает,« если мужья проявляют насилие по отношению к своим женам. правительство не вмешивается … Я бы сказал, что в моем родном городе насилие в семье происходило ежедневно в трех из 10 домохозяйств, а в других — реже ».

Некоторые люди сбегают, как правило, в Китай и Южную Корею. По оценкам, 85 процентов беглецов составляют женщины, что, кажется, говорит об особом ужасе их жизни.Однако побег сопряжен с риском торговли людьми. Мужчины, выдающие себя за помощников, часто насилуют или продают этих женщин в сексуальное рабство.

Китай также принудительно репатриирует перебежчиков, поэтому северокорейские женщины часто боятся говорить с полицией. Если эти женщины беременны, когда их находят и возвращают в Северную Корею, им делают принудительный аборт. В записке «Всемирной христианской солидарности» парламенту описывается, как: «Свидетели говорили о задержанных вместе с ними беременных женщинах, которых забирали и возвращали без ребенка, с жалобами на разбитое сердце, боль и злоупотребления, связанные с принудительным абортом.Одна свидетельница рассказала, как она лично видела, как заключенная рожала ребенка, а медсестры перерезали пуповину, а затем душили ребенка мокрым полотенцем ».

Еще хуже жизнь в тюрьмах. В одном отчете, представленном Комитету по военным преступлениям в Вашингтоне, округ Колумбия, в 2016 году описываются не только частые изнасилования, но и скармливание собакам новорожденного ребенка одного заключенного.

«Когда Трамп называет Ким Чен Ына« очень благородным », это должно вызывать у вас глубокое неудобство».

Несмотря на все это, когда ООН сообщила, что Северная Корея совершила нарушения прав человека, режим опубликовал ответ, в котором говорилось, что «Северная Корея — это рай для женщин.

Это не тот рай, с которым мы были бы знакомы.

Демократическим лидерам часто приходится работать с авторитарными властями, чтобы обеспечить мир во всем мире. Конечно, мы должны надеяться, что разговор Трампа с Ким Чен Ыном снизит риск ядерной войны. Однако, когда Трамп называет Ким Чен Ына «очень благородным», это должно вызывать у вас глубокое неудобство. Очень благородные люди не держат секс-рабынь. У них нет режимов, при которых младенцев забирают у матерей и убивают.

Когда Трамп аналогичным образом представляет фильмы, в которых он и Ким Чен Ын похожи друг на друга — ну, ради американских женщин, мы можем только надеяться, что это не так.

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

Реальность прав женщин в Северной Корее

Права женщин — это глобальная проблема, которая никогда не перестает существовать.Гендерное равенство — это не то, чего страны могут легко добиться, и даже самые прогрессивные правительства не всегда могут обеспечить справедливое обращение. Многие знают Северную Корею как одну из самых репрессированных стран в мире: Комиссия по расследованию Организации Объединенных Наций определила, что она систематически и грубо нарушала права человека в 2014 году. Расследование установило, что государство виновно в пытках, произвольных арестах и ​​принуждении. исчезновения и систематическое отрицание основных прав человека и основных свобод.Многие из этих бесчисленных нарушений имели место в тюремных лагерях или центрах содержания под стражей, наиболее частыми жертвами которых были северокорейские женщины. Вот некоторая информация о правах женщин в Северной Корее.

Ситуация

Хотя государство приняло Закон о правах женщин в 2010 году в ответ на международную проверку, будучи политически изолированной страной, осуществление такой политики вызывает сомнения. Расследования ИСП ООН доказали не только то, что Северная Корея не применяла эту политику, но и то, что обстоятельства могли даже обостриться в последние годы.

В отчете Гражданского альянса за права человека Северной Кореи установлено, что никаких практических изменений в плане доступа женщин к труду, заработной плате, социальной безопасности, медицинскому обслуживанию или образованию не произошло. Многие из этих ресурсов по-прежнему ограничиваются теми, кто не может платить взносы, что делает такие типичные вещи, как уход за детьми или высшее образование, доступными только для женщин, работающих на государство. Даже находясь на работе, женщины часто сталкивались с серьезной дискриминацией на рабочем месте и были вынуждены уволиться, чтобы обеспечить свои семьи.

Распространенность сексуального насилия

Патриархальная культура существует в Северной Корее в социальном и политическом плане. Сделки, в которых доминируют женщины, подвергаются жестким ограничениям и подвержены непрекращающимся сборам. Женщинам очень трудно получать независимый доход, и многие из них часто полностью зависят от своих мужей или семей. Работающие женщины часто подвергаются сексуальному насилию со стороны своих коллег-мужчин или работодателей и не получают защиты со стороны государства. Еще хуже обстоят дела в местах содержания под стражей и тюрьмах, где сексуальное насилие является обычной практикой.Охранники, полицейские агенты и сокамерники часто заставляют женщин в этих учреждениях подчиняться. При нападении жертвы также часто получают вину за совершенное против них насилие.

Реальность прав женщин в Северной Корее не соответствует политическим усилиям страны по обеспечению гендерного равенства. Закон КНДР 1946 года о гендерном равенстве является одним из первых примеров всеобъемлющего закона о гендерном равенстве, однако северокорейские женщины постоянно боролись за сохранение независимости на протяжении всей истории своей страны.

Правовой анализ Закона о правах северокорейских женщин 2010 года показывает, что у государства нет истинной решимости обеспечивать гендерное равенство. Формулировки самого документа слишком расплывчаты, чтобы гарантировать реализацию политики. В нем нет определения гендерного равенства или текущих проблем, с которыми сталкиваются женщины в Северной Корее, и он сосредоточен на формальном равенстве, а не на чем-либо существенном. В документе нет четких заявлений о запрете сексуальных домогательств, надежном доступе к здравоохранению, праве на аборт, равных правах на участие в неправительственных организациях или устранении гендерных стереотипов в образовании и СМИ.Без четкой политики сложно обеспечить права женщин в Северной Корее.

Решения

В Северной Корее нет конкретных организаций, выступающих исключительно за улучшение прав женщин, но только осведомленность может привести к изменениям. Политическая изоляция позволила Северной Корее игнорировать вопросы равенства, но поддержка историй своих женщин предотвращает стирание проблемы. Проведение расследований правозащитных организаций, таких как Гражданский альянс за права человека Северной Кореи, является хорошим способом обеспечить реализацию политики и признание текущих проблем, затрагивающих северокорейских женщин.

Еще одна хорошая организация, которую стоит поддержать — «Свобода в Северной Корее» (LiNK). Согласно отчетам 2017 года, более 1000 северокорейцев дезертируют каждый год. Опыт попытки покинуть государство может быть очень травматичным для женщин-перебежчиков, а их опыт, связанный с контрабандой других лиц, переправляющих их через границу, создает множество проблем с безопасностью. Северокорейские женщины, пытающиеся дезертировать, часто попадают в центры содержания под стражей или не могут найти безопасного убежища. LiNK не только поддерживает спасение и расселение беженцев, но также активно работает над изменением образа Северной Кореи.Отводя внимание от правительства, которое доминирует в имидже страны, LiNK стремится привлечь внимание к опыту жителей Северной Кореи.

Надо поощрять перемены, возвышая голоса северокорейских женщин и активно выслушивая их истории. Как только это произойдет, права женщин в Северной Корее могут улучшиться.

— Ida Casmier
Фото: Unsplash

«Нас считали игрушками»: женщины Северной Кореи раскрывают масштабы сексуального насилия | Северная Корея

Согласно новому отчету, женщины в Северной Корее регулярно подвергаются сексуальному насилию со стороны правительственных чиновников, тюремных охранников, следователей, полиции, прокуратуры и солдат, при этом попытки ощупью и нежелательные достижения являются частью повседневной жизни женщин, работающих в растущие черные рынки страны.

Широко распространенный характер злоупотреблений со стороны официальных лиц Северной Кореи был задокументирован в новом отчете Human Rights Watch, в котором были опрошены 54 человека, бежавших из Северной Кореи с 2011 года, когда Ким Чен Ын пришел к власти. На сбор историй, собранных в отчете, с участниками, опрошенными в странах по всей Азии, потребовалось более двух лет.

Мужчины, находящиеся у власти, действуют безнаказанно, и «когда охранник или полицейский« выбирает »женщину, у нее нет другого выбора, кроме как выполнить любые его требования, будь то секс, деньги или другие услуги», — говорится в отчете.

Нарушения прав человека в Северной Корее были подробно задокументированы, и по оценкам Организации Объединенных Наций от 80 000 до 120 000 политических заключенных содержатся в четырех крупных лагерях для политических заключенных в Северной Корее.

В историческом отчете ООН подробно описаны случаи «истребления, убийства, порабощения, пыток, тюремного заключения, изнасилования, принудительных абортов и другого сексуального насилия, преследований по политическим, религиозным, расовым и гендерным мотивам, насильственного перемещения населения, насильственного исчезновения людей». человек и бесчеловечный акт умышленного причинения длительного голода ».

Такое часто случается, что никто не думает, что это что-то особенное.

О Чжон Хи, рыночный торговец

Но женщины остаются особенно уязвимыми в стране, где полиция, рыночные инспекторы и солдаты преимущественно мужчины. Хотя Ким пообещал уделять больше внимания развитию экономики Северной Кореи, черные рынки, которые стали жизненно важным источником дохода для многих семей, являются местом, где сексуальное насилие процветает.

О Чжон Хи, торговец, опрошенный Хьюман Райтс Вотч, описал распространенность злоупотреблений, когда охранники рынка и полиция «считали нас [секс] игрушками».

«Это случается так часто, что никто не думает, что это имеет большое значение», — сказала она. «Мы даже не замечаем, когда расстроены. Но мы люди, и мы это чувствуем. Так что иногда, из ниоткуда, ты плачешь по ночам и не знаешь почему ».

Многие женщины выразили мнение, что жестокое обращение, которому они подверглись, стало настолько нормальным, что почти никому не пришло в голову подать жалобу на преступников. Лишь одна женщина сообщила о своем случае в полицию, а другие заявили, что полиция не будет действовать.

Многие женщины подвергаются сексуальному насилию после того, как их поймают при попытке перебраться в Китай в поисках работы или иногда для бегства с Севера.

Фермер Пак Ён Хи была отправлена ​​обратно в Северную Корею после того, как ее поймала китайская полиция, и во время допроса она сказала, что полицейский «заставил меня сесть очень близко к нему и трогал меня поверх моей одежды и под ней. Он также коснулся меня между ног и несколько раз засовывал в меня пальцы в разные дни ».

Она чувствовала, что ее жизнь в опасности, а ее судьба в руках следователя, и чувствовала, что у нее нет другого выбора, кроме как ответить на его иногда откровенно сексуальные вопросы.

Северная Корея пытается изобразить себя как социалистический рай, свободный от преступности, и в прошлогоднем представлении ООН говорится, что только пять человек были осуждены за изнасилование в 2015 году и семь в 2011 году. другая картина. Восемь бывших заключенных женщин рассказали, что подверглись «сексуальному, словесному и физическому насилию» со стороны властей.

«После этого отчета Северная Корея не может сказать, что сексуального насилия не существует, поэтому они должны либо изменить свою мелодию, либо решить проблему», — сказал Кеннет Рот, исполнительный директор Human Rights Watch.«Ким Чен Ын мог бы остановить это, он мог бы обеспечить соблюдение законов Северной Кореи, которые уже есть в книгах».

Этот вопрос так мало обсуждается в Северной Корее, что исследователи обнаружили, что такие понятия, как домашнее насилие и сексуальное насилие, не имеют четкого определения. Корейский язык на Севере основан на множестве эвфемизмов, которые часто преуменьшают серьезность поступка.

Пытки и издевательства — мучительный опыт северокорейских женщин-заключенных | Азия | Подробный обзор новостей со всего континента | DW

Организация Объединенных Наций выпустила отчет, в котором основное внимание уделяется нарушениям прав человека, совершенным в отношении женщин в Северной Корее, и рассказывается о том, как десятки женщин подверглись испытаниям от рук сотрудников государственной безопасности и полиции.

72-страничный отчет, выпущенный Управлением Верховного комиссара по правам человека одновременно в Сеуле и Женеве, подробно описывает широкий спектр нарушений прав в Северной Корее, включая содержание под стражей в «бесчеловечных условиях», лишение пищи, пытки и т. Д. принудительный труд и насилие, включая сексуальные посягательства.

Все из более чем 100 женщин, опрошенных в течение 10 лет, начиная с 2009 г., сообщали о голоде до истощения. Многие из них были свидетелями того, как тюремные власти настолько жестоко избивали беременных заключенных, что они выкидывали своего будущего ребенка.Другие видели, как охранники вырывали новорожденных детей из рук их матерей и убивали их.

Звонки DW в постоянное представительство Северной Кореи при ООН в Нью-Йорке с просьбой прокомментировать отчет остались без ответа.

Подробнее: ООН: Северная Корея жестоко обращалась с репатриированными женщинами

Пхеньян отказался

Перед публикацией отчет ООН был представлен северокорейским официальным лицам для получения комментариев. Пхеньян категорически отрицал детали исследования и в прошлом обвинял ООН в фальсификации своих отчетов по Северу, обвиняя организацию в том, что она является инструментом Соединенных Штатов.

• Длинная серия убийств Северной Кореи

  Жизнь под прицелом

  Известный перебежчик Хван Чан Ёп пережил многочисленные покушения, прежде чем умер от естественных причин в возрасте 87 лет. Хван, который был одним из ведущих идеологов изоляционистский режим Севера бежал в Южную Корею в 1997 году. Всего за несколько месяцев до его смерти в 2010 году власти Сеула арестовали двух северокорейских военных за один из многих заговоров с целью его убийства.

• Длинная серия убийств Северной Кореи

  Дядю не «накормили собаками»

  Казнь дяди Ким Чен Ына Чан Сон Тхека, когда-то второго по величине человека в изолированной стране, вызвала потрясение за пределами Северной Кореи . Многие СМИ ошибочно сообщили, что его накормили голодными собаками в наказание за «предательство» правящей семьи. На самом деле, по словам официальных лиц Пхеньяна и южнокорейской разведки, он был застрелен.

• Длинная полоса убийств Северной Кореи

  Слухи о жестокостях

  В 2015 году службы безопасности Сеула сообщили, что министр обороны Северной Кореи Хён Ён Чхоль был казнен из зенитного орудия.Однако Национальная разведывательная служба (NIS) вскоре, похоже, отказалась от отчета, заявив, что Хён, возможно, все еще жив. Сообщения о других жестоких казнях с применением артиллерийских снарядов и огнеметов также трудно подтвердить.

• Длинная серия убийств Северной Кореи

  Отравленная игла

  Перебежчик из Северной Кореи и известный диссидент Пак Санг Хак также стал жертвой наемного убийцы, связанного с Пхеньяном. В 2011 году власти Южной Кореи арестовали бывшего северокорейского коммандос за заговор с целью убийства Пака иглой с отравленным наконечником.

• Длинная серия убийств Северной Кореи

  Устранение соперника?

  Сообщается, что сводный брат лидера Северной Кореи Ким Чен Ына был отравлен двумя женщинами в аэропорту Куала-Лумпура. Хотя детали оставались отрывочными, многие считали, что убийцы были посланы северокорейским режимом. 46-летний Ким Чен Нам жил за границей после того, как в 2001 году попал в Диснейленд в Токио.

В декабре, после того как Генеральная Ассамблея ООН осудила «давние и продолжающиеся» нарушения прав человека Севера в ежегодной резолюции, поддержанной десятками государств-членов, Пхеньян предупредил, что США «дорого заплатят» за критику своей страны. запись прав.

Подробнее: Правозащитная группа: северокорейские женщины сталкиваются с безудержным сексуальным насилием

Офис ООН был открыт в Сеуле в июне 2015 года с конкретной целью документирования нарушений прав человека в Северной Корее и, в надлежащее время, в в будущем — о судебном преследовании обвиняемых в преступлениях против человечности. Для этого нового отчета следователи в офисе опросили женщин, которые бежали из Северной Кореи, но впоследствии были задержаны, в основном в Китае, и насильно репатриированы и наказаны.Интервью проводились после того, как им удалось сбежать во второй раз и найти убежище в Южной Корее.

Согласно отчету, женщины составляли чуть более 80% из 1047 человек, которым удалось добраться до Южной Кореи в 2019 году после бегства с севера. Неизвестно, сколько людей дезертировало в течение года, поскольку многие из них были вынуждены остаться в Китае, даже несмотря на то, что они, вероятно, будут репатриированы, если будут задержаны властями.

Продовольствие или деньги

Женщины, опрошенные ООН, сказали, что они пересекли границу в поисках еды или для участия в неофициальной торговле, чтобы заработать деньги, и часто планировали вернуться на родину.Другие полагались на банды, которые предлагали за определенную плату переправлять людей через границу в Китай, но затем продавали их китайским мужчинам, ищущим невесту, или в секс-индустрию, или на другую черную и низкооплачиваемую работу.

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Проблески нормальности

  Несмотря на то, что Северная Корея выглядит скрытной, она приглашает иностранцев открыть для себя свои достопримечательности. Но путешествия как туристы связаны с определенными условиями, так как специальные гиды следят за каждым их шагом.Ограничения не остановили Пьера Депона, который посетил страну семь раз, чтобы взглянуть на повседневную жизнь местных жителей.

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Ползучий капитализм

  Depont впервые приехал в Северную Корею в 2013 году — и с тех пор изучал меняющееся лицо авторитарной страны. В течение последних двух-трех лет он заметил, «что в Пхеньяне стало приемлемым хвастаться своим богатством.«С растущим средним классом и строительным бумом столица, похоже, бросает вызов международным экономическим санкциям.

• Внутри Северной Кореи: точка зрения инстаграммера

  Уличный стиль Пхеньяна

  Общаться с обычными людьми непросто, — говорит Депонт «У меня было несколько случайных разговоров с незнакомцами, которые всегда подслушивал один из гидов». По опыту Depont, большинство местных не любят фотографироваться. «Северокорейские женщины определенно становятся более модными.Но вы можете увидеть это только в городах ».

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Городское и сельское

  Стильное путешествие: эта станция метро в Пхеньяне завораживает путешественников тем, что выглядит как мраморные стены и люстры. Для Depont Северная Корея — «удивительное место для фотографии». Вы не находите никакой рекламы, никакого отвлечения внимания. Это похоже на совершенно новую игру ». Но хотя столица, где проживает элита, кажется, процветает, другие части Северной Кореи по-прежнему живут в крайней нищете.

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Скрытые трудности

  По сей день Северная Корея остается сильно милитаризованным, преимущественно сельскохозяйственным обществом. Тем не менее, туристы мало что могут увидеть в условиях жизни сельского населения. «Каждый клочок земли обрабатывается, каждый квадратный метр используется».

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Поэтапное изобилие?

  Туристов, интересующихся жизнью за пределами северокорейских городов, берут на экскурсии, чтобы продемонстрировать совместные фермы.Когда Depont посетил одну такую ​​ферму недалеко от Хамхунга, второго по величине города страны, на ней был небольшой рынок с множеством аккуратно укомплектованных товаров. Депонт вспоминает, что казалось, что этот магазин «просто для галочки».

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Элитные школы — достопримечательность

  Остановка в модельной школе — важный пункт повестки дня многих туров. Отреставрированный международный летний лагерь Сонгдовон был вновь открыт в 2014 году, и его посетил нынешний лидер страны Ким Чен Ын.«В этом есть что-то нереальное, — говорит Депонт. «Дети играют в комнате развлечений, используя очень продвинутые аркадные игры и около 20 современных компьютеров».

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Вездесущий милитаризм

  Военные играют центральную роль в самобытности страны и в структуре ее общества. Около четверти населения занято в качестве военнослужащих, в то время как у Пхеньяна один из крупнейших военных бюджетов в мире по сравнению с его экономическим объемом производства.С самого раннего возраста северокорейцы вырастают с военными образами. Депонт наткнулся на этот миниатюрный танк на детской площадке недалеко от Хамхунга.

• Внутри Северной Кореи: взгляд инстаграммера

  Ритуализированное поклонение

  Наряду с милитаризмом повсеместно распространены высокий уровень политического контроля и культ личности, окружающий Ким Чен Ына и его предшественников. Повседневное поклонение верховному лидеру произвело на Депон неизгладимое впечатление.«Вы видите, сколько денег и усилий уходит на то, чтобы поддержать историю великих лидеров и их великих статуй».

  Автор: Хелена Кашель, Кристин Байер

Северокорейские женщины, задержанные в Китае, неизменно репатриируются на Север вместе с теми, кто может убедить своих следователей из Министерства государственной безопасности, что они просто пытались деньги, чтобы выжить, обычно приговаривают к одному году тюремного заключения.Тем не менее, они сообщали о частых избиениях, поскольку их обидчики пытаются определить, почему они уехали за границу, с кем встречались и их долгосрочные цели.

Судебные приговоры за государственную измену

Для перебежчиков, которые до захвата долгое время находились за границей, были в контакте с христианскими группами или подозревались в планировании поездки в Южную Корею — что считается политическим преступлением — наказания намного строже. — отмечается в отчете. Лица, признанные виновными в этой форме «государственной измены», неизменно отправляются в один из пяти северных «кванлисо», или политических лагерей для заключенных, на неопределенный период времени.К сожалению, следователям ООН не удалось найти ни одного выжившего из политической тюрьмы для интервью.

«Я была избита дубинкой в ​​отделении предварительного расследования, а офицер пнул меня ногой», — сказала одна женщина, опрошенная в ходе исследования. «Если выясняется, что кто-то ходил в южнокорейскую церковь во время пребывания в Китае, они мертвы. Поэтому я очень старался не раскрывать свою жизнь в Китае. Меня избили до такой степени, что мне сломали ребро. Я все еще Почувствуй боль.»

Подробнее: Китай: Тысячи северокорейских женщин были вынуждены заниматься проституцией: отчет

Женщины рассказали, что они содержались в бесчеловечных, переполненных и антисанитарных условиях, с ограниченным доступом к свежему воздуху или дневному свету или вообще без него.Их неоднократно подвергали пыткам, избиениям и индивидуальным или коллективным наказаниям за невыполнение возложенных на них каторжных работ.

«За время моего пребывания в тюрьме умерло около пяти или шести человек», — сказала другая женщина. «Большинство из них умерло из-за недоедания».

Ни одна из женщин, опрошенных в рамках проекта, не была идентифицирована из-за опасений за свою безопасность или благополучие своих родственников, все еще живущих на Севере.

«Душераздирающе читать эти истории о женщинах, которые бежали из своей страны, чтобы свести концы с концами, но которые в конечном итоге были наказаны», — говорится в заявлении верховного комиссара ООН по правам человека Мишель Бачелет.

«Правосудие, правда, возмещение ущерба»

«Это женщины, которые часто становились жертвами эксплуатации и торговли людьми. О них следует заботиться, а не задерживать и подвергать дальнейшим нарушениям прав человека», — добавила Бачелет. «Эти женщины имеют право на справедливость, истину и возмещение ущерба».

В докладе содержится призыв к правительству Северной Кореи прекратить систематические злоупотребления в отношении женщин, содержащихся под стражей, и привести свою систему содержания под стражу в соответствие с международными нормами и стандартами.Он также призывает другие государства соблюдать принцип не репатриации лиц, чьи права человека могут быть нарушены, и участвовать в любых расследованиях преступлений против человечности.

В заключение, в отчете говорится, что Управление ООН по правам человека продолжит сбор доказательств «в поддержку процесса привлечения к уголовной ответственности везде и всегда, когда это возможно».

северокорейских женщин оставили детей, чтобы обрести свободу

СЕУЛ —

Юн Соль Ми вышла из самолета на северо-востоке Китая, одетая в одолженные кроссовки, рваные джинсы и облако духов Chanel.

Атрибуты капитализма, как она надеялась, скроют ее происхождение: северокорейская женщина возвращается в отдаленную китайскую деревню, чтобы вернуть дочь, которую она родила, когда была беженкой, и продана в качестве невесты. Юн приближался к концу одиссеи, отмеченной опасностями, потерями и бесконечными сомнениями, куда позвонить домой, в то время как ее дочь воспитывалась в чужом доме.

Десятки тысяч ее соотечественниц постигла та же участь: вырваться из нищеты и угнетения тоталитарного режима и прибыть в Китай только для того, чтобы быть проданными для принудительного брака через посредников, взимающих тысячи долларов.Чаще всего рожает ребенка, который для китайских семей становится своего рода залогом, гарантирующим, что женщины, за которые они заплатили огромную сумму, не уедут.

Но Юн все же ушел. Дважды. Первый раз непроизвольно, когда ее дочь, Йена, , все еще кормила грудью в возрасте всего месяца. Ее поймала китайская полиция и отправила обратно в Северную Корею. И снова спустя годы, когда она решила совершить опасное путешествие в Южную Корею, чтобы ей не пришлось жить в страхе, что ее снова отправят обратно.

Юн Соль Ми — одна из десятков тысяч северокорейских женщин-беженцев, которые сбежали в Китай только для того, чтобы быть проданными для принудительного брака в сельских китайских деревнях, где они рожают детей.

(Маркус Ям / Лос-Анджелес Таймс)

Во второй раз она пообещала дочери, что вернется за ней, если Йена не заплачет. Теперь с чемоданом, полным розовых нарядов и тестом ДНК, подтверждающим, что девушка принадлежит ей, она вернулась, чтобы выполнить свое обещание.

«Какой у нас был выбор? Наш выбор был в том, чтобы выжить », — сказала она.«Моей целью был мой ребенок … Я выжил ради нее».

::

Незаконная торговля северокорейскими женщинами стала широко распространенной в начале 2000-х годов, когда поток беженцев хлынул в сельские районы Китая после разрушительного голода в Северной Корее. Всплеск развернулся в тот момент, когда гендерный дисбаланс в Китае, вызванный драконовской политикой одного ребенка и культурным предпочтением сыновей, достиг критической точки. Их эксплуатировали и угрожали, и брокеры переправляли женщин в отдаленные уголки Китая, стремясь получить прибыль от растущего спроса на невест.

Однако в глазах китайского правительства женщины были нелегальными мигрантами, а их дети, даже с китайскими отцами, не существовали на бумаге.

Но дети, рожденные от торговли людьми, все равно дети. Для многих женщин дети — единственные родственники за пределами Северной Кореи. И когда женщины взвешивают перспективу бегства в Южную Корею, где им автоматически предоставляется гражданство и помощь в переселении, они сталкиваются с трудным выбором: остаться со своими сыновьями и дочерьми или уехать в поисках свободы и безопасности?

Это решение не дает покоя многим из 24 000 северокорейских женщин, поселившихся на Юге.

«Я всегда живу с ней, похороненной в моем сердце. Есть постоянное чувство вины за то, что я ее бросил, — сказала Джой Ким, оставившая дочь через два года после родов в 19 лет. «Я хочу сказать всем женщинам, живущим с чувством вины, это не их вина … Необходимо остановить торговлю людьми. Пересечение границы — это лишь первый шаг на нашем долгом и трудном пути к свободе ».

30-летняя Джой Ким смотрит на фотографию дочери, которую она оставила в Китае, когда она сбежала в Южную Корею, в Чонджу, Южная Корея, 9 марта.

(Маркус Ям / Лос-Анджелес Таймс)

В ходе опроса, проведенного Национальной комиссией по правам человека Южной Кореи в 2012 году, было опрошено около 100 детей, рожденных северокорейскими беженцами в Китае. Согласно отчету, треть их матерей была отправлена ​​обратно в Северную Корею, а четверть из них сбежала в Южную Корею. Детям было в среднем 3–4 года, когда они были разлучены со своими матерями.

В отчете Организации Объединенных Наций о правах человека в Северной Корее за 2014 год говорится, что в Китае проживает около 20 000 таких детей, часто лишенных права на регистрацию рождения, гражданство, образование и здравоохранение.Они одновременно и сироты, и дети в нужде, продукт политики Китая, но невидимый для государства.

Первая колонка

Витрина для захватывающих историй от Los Angeles Times.

Однако для матерей привезти своих детей в Южную Корею очень сложно — часто даже невозможно. Многим не хватает финансовых средств; проблемы с уходом за детьми могут помешать им работать. В некоторых случаях муж-китаец и его семья прерывают контакт с матерями после того, как они уезжают.Дети, которые в основном говорят по-китайски, могут иметь проблемы с приспособлением к языку и культуре Южной Кореи.

Оставленные позади, некоторые дети так и не узнают, были ли их матери отправлены обратно в Северную Корею или уехали на юг.

::

У женщины, которая сейчас называет себя Юрой, есть 13-летний сын в Китае, но она не видела его более пяти лет. В юридической регистрации мальчика, полученной путем взятки, говорится, что его мать умерла.

В фермерской деревне, окруженной горами в провинции Хэбэй, Юре было 18, когда она родила первого сына, через год после того, как она была продана примерно за 2500 долларов мужчине на десять лет старше ее, который стал вспыльчивым и жестоким.Два года спустя, когда она забеременела другим, Юра попыталась прыгнуть с высоты на ближайшую гору, надеясь, что она потеряет ребенка. Она родила здорового мальчика.

«Я часто думал, что лучше умру, чем буду так жить. Я пробовала глотать таблетки, но каждый раз просыпалась », — сказала Юра, попросившая называть меня только ее принятым именем в Южной Корее из-за родственников, все еще живущих на Севере. «Мне было так жалко ребенка. Было бы намного лучше, если бы он не родился.

Она думала о поездке в Южную Корею, но ее сдерживала мысль о том, чтобы бросить детей. Но жизнь стала жестокой: ее первенец погиб в результате несчастного случая, когда в 8-летнем возрасте упал в колодец. Несколько лет спустя ее китаец во время драки толкнул ее в печь, оставив ей серьезные ожоги на ягодицах. Она сбежала, путешествуя через Китай и в Лаос, затем в Таиланд, где она пыталась попасть в Южную Корею.

«Я всегда живу с ней, похороненной в моем сердце.Есть постоянное чувство вины за то, что я ее бросил. Я хочу сказать всем женщинам, живущим с чувством вины, это не их вина … Необходимо остановить торговлю людьми. Пересечение границы — это лишь первый шаг на нашем долгом и трудном пути к свободе ».

Джой Ким, оставившая дочь в Китае

В своем новом доме она работала на всех, чем могла, в том числе на верфи, фабрике кимчи, барах и ресторанах. Она провела большую часть того первого года в слезах, скучая по оставленному ей сыну.

«Многие годы я жила благодаря ему, — сказала она. «Когда я родила его, я была так молода, что не чувствовала себя матерью. Я просто подумал: «О, какой красивый ребенок».

Джой Ким хранит скульптуру пластилина, сделанную ее дочерью, которую она оставила в Китае, когда сбежала в Южную Корею, в Чонджу, Южная Корея.

(Маркус Ям / Лос-Анджелес Таймс)

За пять лет, прошедших с тех пор, она слышала, как по телефону его голос становится глубже: мальчик, который вырос в подростка и все меньше и меньше рассказывает ей о своей жизни.Другие жители деревни рассказали ей, что в школе его дразнили из-за того, что у него нет матери. Она присылает ему деньги, когда может, и думает о том, чтобы перевезти его к себе в Южную Корею, но задается вопросом, эгоистично ли это — он не говорит по-корейски. Все, что он знает, это жизнь в Китае.

С тех пор она вышла замуж за другого беженца из Северной Кореи, которому не нравилось, как она плакала о своем сыне в Китае. В прошлом году она родила дочь. Она держала ребенка на руках и тихо оплакивала все, чем не могла быть для оставленного ею сына.

::

Юн понимает, как можно вызвать стойкость среди жестокости. Мысль о дочери поддерживала Юн в решимости остаться в живых в течение пяти лет в северокорейской тюрьме после того, как ее отправили еще в 2009 году.

Она спала в тесноте с 70 женщинами, отбывающими наказание за преступление, связанное с переездом в Китай. У шестидесяти из них были дети по ту сторону границы; и даже в тюрьме матери хвастались своими рано развившимися сыновьями и дочерьми. Она сблизилась с женщиной, которую увезли из китайской провинции Цзилинь, когда ее дочь училась в школе.Женщина умирала в тяжелых условиях тюрьмы и на принудительных работах.

В свои последние дни женщина умоляла Юна запомнить номер телефона. «Пожалуйста, позвони моей дочери», — умоляла она. Скажи ей, мать ее не бросила.

Но Юн изо всех сил пыталась вспомнить длинную цепочку цифр, чтобы добраться до собственной дочери. Записать это было нельзя — его бы конфисковали, а она получила бы новое наказание. В последующие месяцы и годы все, кроме первых четырех цифр телефонного номера женщины, беспорядочно вертелись в ее голове, как и номера нескольких других женщин, которые просили такой же услуги.

Юн Соль Ми (справа) проводит время с Сеок Хён Джу, другой беженкой из Северной Кореи, в своем доме в Сихыне, Южная Корея, 5 марта. Обе женщины были проданы в браки по принуждению после побега из Северной Кореи в китайских деревнях, где они родили.

(Маркус Ям / Лос-Анджелес Таймс)

Это была слишком большая задача, и даже сейчас, десять лет спустя, она думает, что провалила их.

«Насколько дети должны обижаться на своих матерей?» — сказал Юн, которому сейчас 36 лет.«Эта вина всегда со мной. Если бы я могла рассказать детям хотя бы, когда и как умерли их матери ».

После освобождения Юн снова перебралась в Китай и вернулась в Йену. Но тюрьма превратила ее в скелет — она ​​весила 80 фунтов при росте 5 футов. Ее дочь сначала испугалась, но вскоре стала ее тенью, не покидая ее.

Юн знал, что у них с Йеной никогда не будет совместного будущего в Северной Корее или Китае. Поэтому она снова бросила свою дочь и снова вычеркнула, на этот раз в Южную Корею.

::

У многих женщин есть такие истории, даже такие, как Ким, которая вывезла одного из своих детей из Китая. Ее старший сын родился в 2000 году в холодной деревне недалеко от границы с Россией, где ее продали замуж за 10 000 юаней, что на тот момент составляло около 1 200 долларов.

После того, как она сломала лодыжку, прыгнув из окна третьего этажа, спасаясь от китайской полиции, 40-летняя Ким, которая попросила называть ее фамилией для безопасности семьи в Северной Корее, направилась в Южную Корею в 2017, надеясь на лучшую жизнь.В следующем году она родила 18-летнего сына.

Не владея корейским языком, он работал тяжелым физическим трудом, собирал мусор или работал на стройплощадках, — сказал Ким. Он отправляет часть своего заработка обратно в дом своего детства в Китае, чтобы поддержать образование своего младшего брата.

Джой Ким позирует портрету в своем доме в Чонджу, Южная Корея. У Ким есть дочь в Китае, которую она родила в 19 лет после того, как была продана в принудительный брак как беженка из Северной Кореи.

(Маркус Ям / Лос-Анджелес Таймс)

Она чувствовала себя виноватой за свое решение перевезти его в Корею после того, как заразилась COVID-19 в конце декабря на одной из трех работ с неполным рабочим днем. Вся ее семья, включая сына, также заразилась.

Несмотря на то, что он выздоровел практически без каких-либо симптомов, его жизнь была тяжелой. Его скудная работа иссякла, и он не может найти работу. Потерпевшая от падения инвалидность и имея двух маленьких детей от более позднего брака, Ким не может обеспечить его.

«Мы через многое прошли, чтобы попасть сюда, изо всех сил пытаясь выжить», — сказала она. «Но кажется, что впереди тьма».

::

Юн собрал вещи и сел в самолет в Китай.

Пора было привести Йену домой в Южная Корея. Но китайская бабушка девочки умоляла Юна не делать этого. Несмотря на то, что их связь началась с финансовой сделки, бабушка и дедушка всегда были добры к ней и даже заплатили за ее проезд в Южную Корею, желая, чтобы она была в безопасности от депортации в Северную Корею.

Сын женщины, мужчина, ставший мужем Юна в результате торговли людьми, умер от менингита. Йена была единственной связью с ним бабушки и дедушки. Бабушка призвала Юна поехать в Южную Корею в одиночку. Юн не сдавался; слишком много лет прошло без ребенка, которого она родила.

«Какой у нас был выбор? Нашим выбором было выжить. Моей целью был мой ребенок … Я выжил ради нее ».

Юн Соль Ми

Они решили предоставить девушке право выбора.Йена сказала, что хочет поехать с мамой. Юн пообещал отправить ее обратно в Китай на школьные каникулы.

«Это жизнь, которая становится для вас более важной, чем ваша собственная, когда вы помещаете в мир беднягу», — сказала она.

Юн Соль Ми, ее дочь и муж изображены на семейном портрете в ее доме в Сихыне, Южная Корея. Юн родила девочку Йену, которой сейчас 13 лет, в Китае, где она была продана в принудительный брак как беженка из Северной Кореи.

(Маркус Ям / Лос-Анджелес Таймс)

В Сеуле она узнала, как быть матерью своему 8-летнему ребенку.Она узнала, что девочка любит и что ей не нравится. Она ходила на уроки в колледж с дочерью на буксире, когда не могла найти кого-нибудь, кто бы за ней присматривал.

Йене сейчас 13 лет, она застенчивая, любящая K-pop ученица средней школы, на голову выше Юна. В прошлом году она начала посылать около 450 долларов в месяц в родную деревню своей дочери в Китае, чтобы помочь обучить пятерых детей, рожденных от уехавших северокорейских матерей. Деньги поступают от прибыли от ее популярного канала на YouTube, на котором она рассказывает о своем опыте в Северной Корее и Китае и берет интервью у других беженцев.

Это то, что она делает, чтобы успокоить собственную вину, но она знает, что есть бесчисленное количество других, которым она не может помочь. Их ряды будут продолжать расти, пока китайское правительство продолжает выслеживать и репатриировать северокорейских женщин.

«Это китайские дети, которыми китайское правительство должно интересоваться», — сказала она. «Они растут без матерей, что чревато трагедиями и социальными бедами. Почему они этого не видят? »

Китай хранил молчание о судьбе северокорейских беженцев в пределах своих границ.Но по крайней мере воля одной матери нашла путь к новой жизни — и каждый день Йена приходит домой через дверь Юна.

В Северной Корее мужчины командуют, женщины зарабатывают деньги

СЕУЛ (Рейтер) — Северная Корея — это военизированное общество, в котором доминируют мужчины, но именно женщины зарабатывают деньги, поскольку островная страна допускает неофициальный рынок -основанная экономика обретает форму.

Женщина стоит в сувенирном магазине в центре города Расон, части особой экономической зоны к северо-востоку от Пхеньяна, на этой фотографии из архива 30 августа 2011 года.REUTERS / Carlos Barria / Files

Женщины зарабатывают более 70 процентов семейного дохода в Северной Корее, в основном занимаясь торговлей на неформальных рынках, которые увеличились в последние годы, согласно исследованиям южнокорейского государственного института национального объединения Кореи (KINU). ) нашел.

И это несмотря на то, что женщины составляют лишь около половины из 12 миллионов экономически активных северокорейцев, говорят эксперты. Большинство мужчин застревают на государственных должностях, которые мало оплачиваются или служат в армии.

«Мы, северные корейцы, говорим, что мужчины сражаются на фронте социализма, а женщины — в битве жизни», — сказала 26-летняя девушка по фамилии Юнг, которая бежала в Южную Корею в 2012 году и регулярно отправляет деньги на север, чтобы поддержать жизнь своей матери. бизнес на сером рынке, разводящий свиней и продающий кукурузный алкоголь.

«Там нет государственных условий, и у моего отца неоплачиваемая работа, которую он должен выполнять почти как обязанность», — сказала Юнг, студентка колледжа в Сеуле, которая попросила, чтобы ее полное имя не использовалось для защиты членов ее семьи, которые все еще находятся в север.

Экономика Севера с централизованным планированием еще не оправилась после распада Советского Союза, экономического и военного покровителя Пхеньяна во время холодной войны. За этим последовал разрушительный голод в 1990-х годах, унесший жизни примерно 800 000 человек из 1.5 миллионов человек, когда женщины начали продавать собранные грибы и лом медного кабеля, чтобы прокормить свои семьи.

Поскольку государственные пайки остались в далеком прошлом, северокорейцы все чаще обращаются к неформальной экономике, чтобы поддержать свои семьи, и женщины играют непропорционально активную роль.

Тем не менее, мужчины доминируют в вооруженных силах и правительстве Северной Кореи, которые обладают абсолютной властью в стране с населением 24,5 миллиона человек. Единственные женщины, которых можно увидеть в верхних эшелонах нынешней элиты Пхеньяна, — это обе родственницы лидера Ким Чен Ына — его сестра Ким Ё Чен и его тетя Ким Кён Хуэй, сестра покойного лидера Ким Чен Ира.

Серая рыночная экономика не является строго законной, но широко допускается, с коррумпированными чиновниками среди ее основных участников.

По словам беженцев и экспертов, торговцы, открывшие киоски на некоторых из примерно 400 рынков, возникших по всей стране, платят партийным должностным лицам налог на торговлю.

НЕКОМПЕТЕНТНЫЕ МУЖИ

Деньги, заработанные большинством независимых трейдеров, невелики.

Опрос 60 женщин, бежавших из обедневшей Северной Кореи в 2011 и 2012 годах, проведенный Гражданским альянсом за права человека Северной Кореи, показал, что многие из них зарабатывают неофициальный ежемесячный доход от 50 000 до 150 000 северокорейских вон в месяц, или от 6 до 18 долларов США. по текущим курсам черного рынка, отслеживаемым сайтом Daily NK, находящимся в Сеуле.Для сравнения, государственные рабочие места платят от 2 000 до 6 000 вон в месяц — меньше, чем 8 490 вон, которые стоят за килограмм риса в городе Хесан, согласно данным Daily NK.

Большинство перебежчиков — выходцы из сельской местности на северо-востоке, и считается, что торговцы в городских районах часто зарабатывают гораздо больше.

Рейтер не может независимо проверять данные о занятости или доходах, поскольку Северная Корея, одна из самых закрытых стран в мире, не публикует экономическую статистику, а большинство северокорейцев занимаются неформальной работой.

Некоторые из самых завидных холостяков в Северной Корее в настоящее время — это партийные кадры, которые контролируют рынки, говорят женщины-перебежчики в Сеуле.

«Если вы хотите жить там лучше, вам лучше быть женщиной, торгующей товарами на рынках, или выйти замуж за мужчину, который живет на взятки или налоги с этих женщин на рынках или работает в торговых фирмах режима», — сказала Ким. Мин Чжун, перебежчик, руководящий службой сватовства для 1500 женщин, уехавших с Севера.

Северокорейские женщины, по словам Ким, жалуются, что мужчины там похожи на «свет, который выключен весь день.

«Это указывает на то, насколько бесполезны мужчины с точки зрения зарабатывания денег для своих семей», — сказала она.

По мнению экспертов, поскольку женщины обладают большей экономической властью, все больше из них также добиваются развода. Основная причина этого — финансовая некомпетентность, согласно недавнему опросу 103 перебежчиков, проведенному Корейской ассоциацией адвокатов в Сеуле.

В последние годы большинство перебежчиков из Северной Кореи на юг составляли женщины. Менее привязанные к работе, женщины часто имеют больше свободы передвижения.

Захват женщин главной уличной экономикой Северной Кореи меняет патерналистскую культуру, которая считает идеальной женщиной домоседку.

В то время как государственные СМИ продвигают институциональное гендерное равенство, в обществе долгое время преобладали мужчины. Деньги меняют это.

«Уровень жизни в Северной Корее зависит от деловых способностей и навыков женщин, а не от государства. Женщины заменяют роль государства через рыночную экономику », — сказала Ким Ын Чжу, которая возглавляет Центр корейских женщин и политики в Сеуле и регулярно берет интервью у недавних перебежчиков.

«Теперь мужчины даже ищут потенциальных жен на рынках», — сказала она.

Юнг, студентка-перебежчик из колледжа, сказала: «Северокорейские женщины независимы и сильны, но станут еще сильнее, поскольку государство не может много обеспечить для людей».