Лагеря для тибетцев. Эксперты говорят, что Китай «перевоспитывает» жителей Тибета так же, как уйгуров

24 сентября 2020

Власти Китая сгоняют сотни тысяч жителей Тибета в военизированные учебные центры, которые, по словам экспертов, очень напоминают трудовые лагеря, сказано в докладе Джеймстаунского фонда (Jamestown Foundation — американская неправительственная исследовательская организация). Китайский МИД отвергает обвинения и утерждает, что сообщения о принудительном труде не соответствуют действительности.

Доклад основан на сообщениях в средствах массовой информации, политических документах и спутниковых снимках. Выводы американских экспертов независимо подтвердило агентство Рейтер.

В докладе также сказано, что ситуация в Тибете напоминает происходящее в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, где притесняются права уйгуров. Иностранные журналисты и правозащитники утверждают, что около миллиона мусульман-уйгуров удерживают в так называемых «лагерях перевоспитания», где их по сути заставляют отказаться от своей религии. Пекин заявляет, что это не лагеря, а учебные центры по борьбе с экстремизмом.

В Тибете создание лагерей, о которых говорят американские эксперты, объясняется программой Пекина по переподготовке местных жителей для борьбы с бедностью. В ее рамках власти пытаются перенаправить крестьянское население сельских районов с крайне низкими доходами на работу в промышленности. Однако правозащитники говорят, что в таких районах, как Тибет и Синьцзян, где живут этнические меньшинства, обучение сопровождается идеологической обработкой и от него нельзя отказаться.

Отдаленный и преимущественно буддистский Тибет управляется Китаем. Хотя он имеет статус автономии, многие обвиняют Пекин в насильственном подавлении там культурных и религиозных свобод. В свою очередь китайское коммунистическое руководство настаивает, что несет прогресс и способствует развитию этого высокогорного гималайского региона.

Ранее глава тибетского правительства в изгнании Лобсанг Сенгай уже указывал на то, что тибетцев сгоняют в трудовые лагеря и так называемые учебные центры для «образования». Теперь же, как выяснил Джеймстаунский фонд, есть все указания на то, что эта государственная программа куда масштабнее, чем считалось ранее.

Что выяснили исследователи?

В отчете, составленном под руководством независимого исследователя Тибета и Синцзяна Адриана Зенца, говорится, что за первые 7 месяцев текущего года переподготовку прошли около 500 тыс. земледельцев и скотоводов (около 15% населения региона). Власти также установили квоты на массовое переселение этих людей как в пределах Тибета, так и в другие регионы Китая.

Автор фото, AFP/Getty Images

Подпись к фото,

Люди во всем мире выступают за независимость Тибета

В докладе упоминаются планы китайского руководства, предусматривающие создание учебных программ по «выработке трудовой дисциплины, обучению китайскому языку и рабочей этике». По данным авторов исследования, китайские власти пытаются избавиться от отношения к работе, которое они описывают как «не могу, не хочу, не посмею». План предусматривает также некие меры по «фактическому устранению ленивых людей», однако о каких именно шагах в этом направлении идет речь, не уточняется.

Как сказано в отчете, в результате реализации этих «учебных программ» большинство работников получают низкооплачиваемую работу в текстильной промышленности, на строительстве и в сельском хозяйстве.

«В контексте усиливающейся политики Пекина по ассимиляции этнических меньшинств, весьма вероятно, что такие меры приведут в долгосрочной перспективе к потере языкового, культурного и духовного наследия», — предупреждают составители отчета.

Насколько похожа ситуация в Синьцзяне?

В отчете указывается на то, что тибетская программа напоминает подобную практику в провинции Синьцзян. Там китайские власти без суда и следствия задерживают сотни тысяч мусульман-уйгуров и сгоняют их в аналогичные учебные центры.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Власти Китая утверждают, что в таких центрах люди обучаются языку и полезным навыкам, а не содержатся против их воли

«И в Синьцзяне, и в Тибете объявленная правительством борьба с нищетой заключается в распространении государственного социального контроля с самого верха и до уровня отдельной семьи», — говорят авторы отчета.

Однако в докладе Джеймстаунского фонда подчеркивается, что в Тибете схемы трудовых лагерей «потенциально менее принудительны», и некоторые жители добровольно в них участвуют. При этом иногда отмечается рост заработков.

И все же, как отмечают авторы доклада, несмотря на все отличия от Синьцзяна, «явные и систематические указания на принуждение и индоктринацию вкупе с глубоким и потенциально необратимым изменением образа жизни людей вызывают серьезную озабоченность».

В ответ на выводы экспертов Джеймстаунского фонда китайский МИД заявил агентству Рейтер, что в стране существует принцип верховенства права, поэтому все работники трудятся добровольно и получают справедливую заработную плату.

«Эти люди со скрытыми мотивами говорят о «принудительном труде», но этого просто не существует, — сказано в заявлении китайского внешнеполитического ведомства. — Мы надеемся, что международное сообщество сумеет отличить правду от неправды, будет уважать факты и ложь не введет его в заблуждение».

История Тибета (Китай) — Восточный факультет СПбГУ

История кафедры и отличительные особенности профиля

Кафедра монголоведения и тибетологии (до 2008 г. — кафедра монгольской филологии) является одной из старейших на Восточном факультете Санкт-Петербургского университета. История кафедры восходит еще к Казанскому университету, где в 1833 году была основана кафедра монгольского языка. Кафедра пользуется заслуженным авторитетом в России и за рубежом. Набор на профиль «История Тибета (Китай)» производится один раз в 7–8 лет, этот прием станет третьим по счету.

Ведущие преподаватели профиля

Успенский Владимир Леонидович — профессор, доктор исторических наук. Специалист в области письменных памятников на монгольском и тибетском языках, истории буддизма в Тибете, Монголии и Китае. Автор нескольких монографий (в том числе — каталога монгольских рукописей в собрании СПбГУ) и большого количества статей, опубликованных в России и за рубежом.

Попов Антон Владимирович

— доцент, кандидат исторических наук. Специалист в области истории Монголии и Китая. Автор базовых курсов по истории и географии Центральной Азии.

Алексеев Кирилл Всеволодович — старший преподаватель. Специалист в области монгольской и тибетской средневековых литератур. Преподает историю тибетской литературы, текстологию.

Изучаемые языки

• Тибетский язык (основной) — преподается, прежде всего, классический язык (язык буддийской литературы). В последние годы на кафедре также стал активно преподаваться 
• современный и разговорный тибетский язык. 
• Китайский язык (дополнительный) — преподается со 2-го курса, прежде всего – современный китайский.
• Санскрит (дополнительный) — преподается на 4-м курсе, необходим для более глубокого понимания тибетских буддийских текстов.

Основные курсы, читаемые на данном профиле

• География Центральной Азии 
• История Тибета (Китай)
• Культура и этнография Тибета (Китай)
• История тибетской литературы
• История буддизма (тибетский ареал)
• Буддизм: теория и практика (тибетский ареал)
• Правление монгольской династии в Китае
• Введение в маньчжуроведение
• Российские исследования Центральной Азии
• Буддийское искусство Центральной Азии (II–XX вв. )

Стажировки

Студенты кафедры выезжают на языковые и страноведческие стажировки в КНР, Индию, Непал, Монголию. В мае 2014 г. был подписан договор о сотрудничестве между СПбГУ и Китайским Центром тибетологических исследований.

О регионе

Тибетцы появились на исторической арене в первой половине VII в. Династия тибетских правителей ценпо просуществовала до середины IX в. За это время тибетцы создали свою систему письма (на основе одной из индийских письменностей), сделали буддизм своей официальной национальной религией, перевели (в основном с санскрита) обширный корпус буддийских священных текстов: канонические сборники на тибетском языке Кагьюр и Тенгьюр включают в себя не только религиозно-философские сочинения, но и сочинения по средневековым наукам (медицине, грамматике, поэтике, логике и эпистемологии, астрологии, ремеслам и искусствам). 

После нескольких столетий «темного времени» в Тибете вновь начала укрепляться буддийская традиция, институциализировавшаяся в форме «новых школ» (Кадам (впоследствии Гелуг), Сакья, Кагью, Джонанг), противопоставляемых «старой школе» Ньингма. В XII-XIV вв. наибольшим политическим влиянием пользовалась школа Сакья, получившая поддержку влиятельных монгольских ханов, которые распространили свою власть на весь Китай, провозгласив династию Юань (1271-1368). Институт Далай-лам в Тибете сложился уже при династии Мин (1368-1644), но также при непосредственной поддержке монгольских правителей (сам титул включает в себя монгольское слово далай ‘океан’ и был впервые дарован в 1578 г. Алтан–ханом Тумэтским третьему представителю этой линии воплощений — Сонам Гьяцо (изначально возводимой тибетцами к бодхисаттве Авалокитешваре). Маньчжурские правители династии Цин в Китае (1644-1912) выступали в качестве благочестивых покровителей буддизма в Тибете, Китае и Монголии. Изоляция Тибета от внешнего мира была неожиданно нарушена вторжением британской экспедиции Ф.Янгхазбенда в 1903–1904 гг., после чего связи Тибета с внешним миром (помимо Китая и Индии) стали несколько более активными, в период правления Далай-ламы XIII Тубтен Гьяцо (до 1933 г.

) даже предпринимались попытки модернизировать некоторые институты тибетского общества, следовавшего по большей части средневековому укладу. 

В 1949 г. в Китае победила коммунистическая революция и была провозглашена Китайская Народная Республика. В 1951 г. было подписано китайско-тибетское соглашение о «мирном освобождении» Тибета, и Тибет в составе КНР вступил на путь таких социалистических преобразований, как реформа письменного языка, разработка современных публицистических, художественных и научных жанров в литературе, создание периодических изданий, радиовещания, телевидения, кинематографа; в последние десятилетия активно развивается и тибетоязычный сегмент сети Интернет.

Наряду с Тибетским автономным районом и 4 провинциями КНР (Ганьсу, Сычуань, Цинхай и Юньнань), носители различных диалектов тибетского языка живут в Бутане, Непале, Индии и Пакистане, тибетская диаспора представлена в США, странах Западной Европы и др. Общее число говорящих на тибетском языке оценивается как 4–6 млн человек.

Перспективы профессиональной карьеры

Выпускники бакалавриата кафедры последних лет успешно продолжают обучение в магистратуре не только в СПбГУ, но и в других отечественных и зарубежных университетах: МГИМО, Оксфордском (Великобритания), Нанкинском, Пекинском (КНР), Вюрцбургском, Боннском, Гейдельбергском (Германия), Варшавском (Польша), Бернском (Швейцария) и других.

Выпускники кафедры

Большинство выпускников успешно работают в российских и зарубежных учреждениях образования и науки, в том числе в СПбГУ, РГГУ, НИУ ВШЭ, Институте востоковедения, Институте языкознания (Москва), Институте восточных рукописей, Институте лингвистических исследований, Государственном Эрмитаже, Музее антропологии и этнографии (Кунсткамера), Российской национальной библиотеке (Санкт-Петербург), Калмыцком институте гуманитарных исследований (Элиста), Институте монголоведения, тибетологии и буддологии (Улан-Удэ), Тувинском институте гуманитарных исследований РАН (Кызыл). Количество докторов и кандидатов наук исчисляется десятками.

14-й Далай-лама об отношениях Тибета и Китая — Российская газета

— Прошлой осенью я был в Тибете, и у меня не сложилось впечатления, что китайцы собираются его колонизировать, как считаете вы и ваше окружение. Административные работники и специалисты из внутренних районов приезжают в командировки на несколько лет. Другие китайцы, с которыми довелось общаться, уверяют, что приехали на год-два и не намерены оседать в Тибете. Так, может быть, опасения излишни?

— Да, некоторых китайцев пугает высокогорье. Скажем, беременные женщины предпочитают вернуться на равнину и рожать там. Но дело в том, что для китайцев из собственно китайских районов Тибет стал местом, где можно заработать. Сейчас идеология мало кого волнует — только деньги. И люди пытаются максимально использовать открывающиеся в Тибете возможности. Речь прежде всего идет о тех, кто не имеет профессиональной подготовки, не имеет квалификации и не может найти стоящую работу в самом Китае.

Кроме того, есть и политические причины. Посмотрите на (автономный район) Внутреннюю Монголию. Монголов там три миллиона, а численность китайцев неуклонно росла в последние десятилетия и достигла сейчас 18 миллионов человек. Когда я был в Монголии, то своими глазами в приграничье видел, как безлюдна монгольская территория и насколько гуще заселены приграничные земли Внутренней Монголии.

— Та же картина и на российском Дальнем Востоке: с нашей стороны — безлюдье, с китайской — огромное население…

— Может быть, России и Монголии стоит сдать Китаю часть своих земель в аренду (смеется). В такой ситуации весьма трудно сохранить свою культуру и обычаи. В начале прошлого века 13-й Далай-лама совершил поездку в Монголию, а затем в Пекин. Тогда Китаем правила маньчжурская династия Цин и существовала обособленная маньчжурская община со своим языком, письменностью, культурой, обычаями. Маньчжуры к тому же правили Китаем в течение нескольких столетий. И вот примерно через пятьдесят лет я побывал в Пекине и на Северо-Востоке Китая: маньчжурской общины уже не было, они были полностью ассимилированы.

Китайцы практиковали вывоз тибетских детей в китайские районы, где они жили по десять и более лет. Но и это не помогало: тибетцы оставались тибетцами и лишь немногие из них становились вполне лояльными Китаю и китайцам.

Я виделся тогда в Пекине с председателем Мао и Лю Шаоци, который был моим боссом (смеется). Он был председателем Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, а я — одним из его заместителей. Лю Шаоци тогда сказал, что у Тибета большая малозаселенная территория, а у Китая — очень большое население, и поэтому нам надо произвести обмен. Что ж, вполне логично. И было бы логично, если бы у наших народов была одна культура, если бы это был один народ. Но это разные народы, с разной культурой, со сложной историей взаимоотношений.

С середины прошлого века, когда китайцы, как они говорят, освободили Тибет, он находится под их полным контролем. Но они всегда ощущали и до сих пор ощущают национализм тибетцев и опасаются возможного их отделения от Китая. Китайцы практиковали вывоз тибетских детей в китайские районы, где они жили по десять и более лет. Но и это не помогало: тибетцы оставались тибетцами и лишь немногие из них становились вполне лояльными Китаю и китайцам.

Так что сейчас, чтобы обезопасить себя от возможного отделения Тибета, китайцы пытаются превратить тибетцев в меньшинство на их земле.

— Вы в свое время сказали, что отказываетесь от идеи независимости Тибета, и теперь говорите о необходимости его «подлинной автономии» в границах КНР. Однако вы требуете автономии не для нынешнего Тибетского автономного района (ТАР), а для «большого Тибета», который едва ли не вдвое больше ТАР и включает обширные территории, входящие сейчас административно в соседние китайские провинции. В Пекине считают, что это тот же сепаратизм, но только замаскированный…

— Да, это очень чувствительный вопрос. Китайцы до сих пор подозревают нас в стремлении отделиться. Но на самом деле мы этого не хотим. Вы сами видели, что в материальном плане Тибет является отсталым. Нам нужны современные технологии, современная экономика, современное развитие. Шестимиллионный тибетский народ должен оставаться в Китае, чтобы воспользоваться благами быстрой модернизации. Условие одно: у тибетцев должны быть властные полномочия в том, что касается их языка, культуры, духовной жизни, окружающей среды, образования, здравоохранения. А сохранение культуры и духовности в равной степени важно для всех тибетцев, где бы они ни жили: в Ганьсу, Цинхае, Сычуани, Юньнани. Между прочим, в прежние времена жители этих краев определенным образом противопоставляли себя обитателям Центрального Тибета, даже гордились тем, что находятся под властью китайских, а не тибетских правителей. Они с недоверием относились как к китайцам, так и к «тибетским» тибетцам. Но сейчас и эти тибетцы чувствуют угрозу своей культуре и самобытности и возлагают надежды на меня. Если бы при таких обстоятельствах я стал говорить о сохранении культуры и религии только на той территории, которая находилась под контролем тибетского правительства к середине прошлого века, то эти восточные тибетцы сочли бы меня предателем. Я хорошо знаю их настроения, поскольку едва ли не каждую неделю встречаюсь с монахами и другими людьми, прибывающими оттуда — кто с разрешения китайских властей, а кто — их большинство — нелегально.

Да, и в Тибетском автономном районе, и в провинциях к востоку от него есть люди, которые выступают за независимость Тибета. Что с ними делать? Не бить, не пытать, не бросать в тюрьму. Им нужно дать настоящую автономию, которая только и сможет гарантировать пребывание Тибета в границах Китая.

— Сначала они получат реальную автономию, а потом все равно захотят независимости…

— Вот оно — китайское подозрение! На самом деле все зависит от собственного поведения китайских властей. Вспомните Россию, Советский Союз. Если бы все семьдесят лет после революции последовательно и искренне проводился ленинский курс, в том числе в национальном вопросе, то не случилось бы и развала Советского Союза. Но со Сталиным (не очень-то русским) пришло слишком много жестокости, пришла диктатура. А потом появились деятели из числа недовольных представителей национальных меньшинств вроде министра иностранных дел Шеварднадзе, и Союза не стало.

Если центральное правительство Китайской Народной Республики в будущем стало бы проводить национальную политику ленинского типа, в духе подлинного равноправия, это стало бы лучшей гарантией единства страны. Подавление и репрессии могут принести делу стабильности и единства только вред.

— Значит ли это, что для удовлетворительного, с вашей точки зрения, решения вопроса требуются некие крупные перемены в Китае?

— Не обязательно. Знаете, некоторые крупные западные компании предпочитают иметь дело не с демократическими, а с тоталитарными режимами (смеется). Необходимые разрешения можно получить, удовлетворив нескольких важных лиц. С теми властями, которые избираются, делать бизнес бывает сложнее.

Похожая ситуация и с Китаем. Если пекинское руководство поставит во главу угла долгосрочные интересы стабильности и единства, то оно легче, чем это сделало бы демократическое правительство, может пойти на изменение политической структуры. Прежде пекинскому руководству мешала идеология: все, что связано с Тибетом, оценивалось только с точки зрения идеологии. Теперь главным препятствием стала подозрительность: они только и делают, что подозревают и во всем видят подвох.

— Недавно китайский премьер Вэнь Цзябао подтвердил, что двери для контактов «широко открыты», и повторил несколько предварительных условий. Среди прочего необходимо, чтобы вы признали Тайвань неотъемлемой частью Китая. Вы отказываетесь делать такое заявление?

— Ну, не то чтобы отказываюсь… Но скажи я такое, что бы подумали обо мне двадцать с лишним миллионов жителей Тайваня? Я легко, без тени сомнения и со всей убежденностью скажу, что Шанхай — это часть Китая, что Гонконг — это часть Китая, хотя он и был в аренде у британцев. Но касательно Тайваня… Я не историк, а некоторые историки считают, что с определением принадлежности Тайваня есть некие сложности. Еще важнее другое: Тайвань сейчас — это отдельная страна, причем страна, которая сумела добиться многого из того, чего не смог добиться Китай. Это касается экономики, благосостояния, образования, демократии. После жестокой диктатуры Чан Кайши они пришли к демократии, и она, может быть, получше, чем в России (смеется).

— Вы также не хотите заявить (еще одно китайское требование), что Тибет является неотъемлемой частью Китая?

— Я постоянно говорю, что никогда в будущем не буду добиваться независимости Тибета. Это абсолютно точно, на сто процентов. Но в том, что касается прошлого, опять же не все так просто. Если, вслед за китайским правительством, я скажу, что Тибет с VII века был частью Китая, надо мной будут смеяться. Непросто сказать, что и с ХIII века он был частью Китая. Но вот с 1951 года, с момента подписания Соглашения из 17 пунктов, да, можно говорить, что Тибет стал частью — нет, не Китая, а Китайской Народной Республики.

Исходя из тибетских интересов я не хочу независимости. Вообще в идее независимости слишком много эмоций, люди готовы ради нее терпеть экономические, политические невзгоды. Зачем? Мир меняется. Посмотрите на растущий Европейский союз. Я ясно предвижу, что когда-то и Россия войдет в Евросоюз, в Европейскую федерацию, а Москва, учитывая численность российского населения, может стать столицей Европы — почему бы и нет?

В свое время китайцы уверяли, что их «большой скачок» 1958 года принес огромные успехи. Потом оказалось, что все наоборот. Они всячески восхваляли «культурную революцию». Но в конце 1970-х сказали, что в ходе нее было допущено и много ошибок, а теперь говорят, что «культурная революция» и вовсе была полным провалом. Контролируемая информация всегда остается односторонней. Китайские книги об истории Тибета тоже содержат одностороннюю информацию. Если бы я сказал: «Да, да, все это верно!» — ничего в истории не изменилось бы, история остается историей. История, прошлое — это не дело политики, дело политики — это будущее, это оно нуждается в политических решениях. Так вот, на будущее я целиком и полностью отказываюсь от независимости. Я уже заявлял и повторю сейчас, что я полон решимости и желания, используя свой моральный авторитет, склонять к такой позиции тех тибетцев, которые выступают за независимость и за отделение Тибета. Например, Конгресс тибетской молодежи настроен на независимость и постоянно критикует меня. На встречах с ними я призываю их отказаться от эмоций и встать на реалистические позиции.

— Как вы оцениваете позицию международного сообщества в тибетском вопросе?

— Возобновление прямых контактов с Пекином стало возможным в первую очередь благодаря бывшему председателю КНР Цзян Цзэминю, который привнес в политику своей страны больше открытости. Но и позиция зарубежных государств сыграла определенную роль. Президент США Клинтон и вице-президент Гор поднимали тибетскую тему на переговорах с китайским руководством. То же делают сейчас нынешний американский президент и госсекретарь, как они мне и обещали. Вовлечены и большинство европейских стран, за исключением России (в очередной раз весело смеется: «Это вполне объяснимо, я не в претензии»).

— В достаточной ли степени зарубежные страны активны в попытках убедить Китай?

— Нет, в недостаточной. Но я все равно удовлетворен. Китай — огромная страна, самая населенная, с громадным экономическим потенциалом и с важной ролью в мировой политике. Все страны, включая США, Россию, Индию, хотят иметь с ним добрые отношения. Китай не должен быть в изоляции, он заслуживает хороших взаимоотношений с мировым сообществом и уважения со стороны этого сообщества.

В Синьцзяне больше миллиона человек проходят через лагеря перевоспитания

Всё, что творится сегодня в Синьцзяне, началось еще в Тибете, но масштабы страданий у уйгуров совершенно пугающие, заявил в интервью «Idel.Реалии» Лобсанг Сангай, глава правительства Тибета в изгнании.

В эти дни в Праге находится глава правительства Тибета в изгнании Лобсанг Сангай, который приехал в чешскую столицу для участия в международной конференции Форум 2000. Данное мероприятие с участием известных общественных и политических деятелей со всего мира проводится ежегодно с 2000 года, у истоков конференции стоял президент Чехии, литератор и бывший диссидент Вацлав Гавел. ​

«Idel.Реалии» уже писали о резком ужесточении политики китайских властей в Восточном Туркестане (Синьцзян-Уйгурском автономном районе) против коренных народов региона — преимущественно уйгур, а также татар и казахов.

Пользуясь случаем, «Idel.Реалии» поговорили с Лобсангом Сангаем об истоках жестких мер, которые принимает китайское правительство как в Тибете, так и в историческом Восточном Туркестане против коренных народов этих регионов. По словам Сангая, нынешние репрессии, которым подвергаются уйгурский и другие мусульманские народы Синьцзяна, были апробированы еще в Тибете, где китайская администрация десятилетиями борется с тибетской культурой и самосознанием, проводя насильственную китаизацию населения.

Правительство Тибета в изгнании

Правительство Тибета в изгнании, или Центральная тибетская администрация — организация, сохраняющая преемственность от исторического тибетского правительства до оккупации Тибета в Китайскую Народную Республику. Глава правительства — Лобсанг Сангай. До 27 апреля 2011 года главой правительства был Далай-лама XIV. Правительство Тибета в изгнании признаётся единственным и легитимным правительством всеми тибетцами, живущими как на территории Тибета, так и за его пределами. С самого начала оно ставило перед собой две задачи: помощь тибетским беженцам и восстановление свободы Тибета.

Но, как признается тибетский лидер, страдания уйгур беспрецедентны по мастшабам, ведь речь идет о примерно миллионе человек, которые прошли или проходят через «лагеря по перевоспитанию».

Несмотря на такие репрессии китайских властей против своего народа, глава правительства Тибета в изгнании по-прежнему настаивает на ненасильственной борьбе против оккупации и говорит, что проблему Тибета решит только диалог и взаимопонимание.

​— Господин Сангай, спасибо, что согласились дать нам интервью. Мы работаем в регионе, где тибетский вопрос не является частью основной повестки дня. Но рост китайского влияния остается значимым. Вы как глава тибетского правительства в изгнании неоднократно говорили, что все государства, строящие экономические отношения с Китаем, должны держать в голове тибетский вопрос, не довольствоваться исключительно экономической выгодой от этих отношений, задуматься о жестких мерах, которые предпринимаются Китаем в Тибете. Вам удалось достучаться до правительств других государств, объясняя такое видение?

— То, в какой степени нам это удается, зависит от обстоятельств. Сейчас мы наблюдаем, что в мире растет интерес к тому, чем является Китай. Поэтому очень важно, чтобы все узнали, что происходит в Тибете. Ведь то, что происходит у нас, может случиться где угодно, в том числе в Европе. Кто-то может даже сказать, что это уже происходит. Если Тибет оккупирован и колонизирован в буквальном смысле, то Европа все больше становится зависимой от Поднебесной — ее оккупируют экономически. Здесь наблюдается усиление политического влияния Китая. Вы можете лицезреть это разных европейских столицах. Есть те, кто хочет понять, на что способен Китай. Они хотят знать, степень былой и нынешней жесткости этой страны. Даже сейчас в Тибете разрушаются буддистские храмы. 152 тибетца совершили самосожжение в знак протеста против политики Китая. И этот факт наиболее отчетливо показывает то, на что способен Китай.

— Понимают ли власти европейских стран все это?

— Мы об этом говорим уже 60 лет. Я на этой должности 7 лет. Первые 5 лет особого интереса к нашему вопросу мы не наблюдали. Они не верили тому, что мы говорили. А теперь они хотят знать. Особенно на последних встречах они проявили большой интерес. Ведь политика китайских властей уже здесь — в европейских столицах. Другое дело то, что они предпринимают в отношении Китая.

— В начале года ваше правительство выражало надежду, что в ходе второго срока китайского руководителя у власти будет некая либерализация в позиции Пекина. Но то, что происходит в Восточном Туркестане доказывает обратное, то есть Пекин взял курс в обратном направлении. Многие жители этого региона, в том числе уйгуры, казахи и татары исчезают, их помещают в лагеря по политическому перевоспитанию, где к ним относятся бесчеловечно, нарушаются их права, их преследуют. Вы планируете какие-то совместные действия с уйгурами, чтобы продемонстрировать миру то, что делает Китай?

— Когда китайские военные впервые пришли к нам в Тибет, они обещали нам процветание, мир и гармонию. По данным Freedom House, который публикует степень свободы каждый год, в 2016-2017 гг. Сирия была признана самой несвободной страной. За Сирией шел Тибет. Многие знакомы с ситуацией в Сирии. Но сколько из них знает, что Тибет является территорией, где люди хуже всех обеспечены свободами, будучи вторым в этом списке? Это показывает то, какой является суть китайской системы. То же самое сейчас мы наблюдаем в Синьцзяне, где таким же испытаниям подвергаются наши братья и сестры, живущие там. Уйгур давят. Часть китайских управленцев, которые «наводили порядок» в Тибете, была направлена в Синьцзян, чтобы проводить ту же политику, использовать те же методы и применять те же меры. То, что мы сейчас видим в Синьцзяне, то, что делается с нашими братьями и сестрами уйгурами, это как раз то, что было у нас.

— Но у вас не было лагерей по перевоспитанию?

— Нет, у нас они были. И лагеря были, и исправительные работы, все это было.

— И люди из семей исчезали?

— И люди исчезали. Все это было. Но в Синьцзяне это делается в больших масштабах. Через лагеря прошло больше миллиона человек. Масштабы там очень большие. При этом методы по подавлению и контролю над людьми, применяемые в Синьцзяне, начались в Тибете и теперь представлены во всем Китае. И они экспортируют все это в тоталитарные режимы в разных частях мира. То, что происходит в Синьцзяне и Тибете будет распространяться и на остальной мир. Теперь это все беда не только тибетцев и уйгур. Все это идет в мир. Через лагеря в Китае прошло 10% населения, это то, на что эта страна способна.

— Вы сотрудничаете с уйгурскими активистами в этом вопросе?

— Да, мы все время встречаемся. У нас много друзей-уйгур. В начале ноября у нас будет мероприятие в Женеве. Там примут участие китайские диссиденты, демократические активисты, монголы, уйгуры и тибетцы.

— Вы уже сказали, что некоторые правительства с интересом наблюдают за экспериментами и методами китайских властей в Синьцзяне. Тоталитарные правительства перенимают этот опыт. И на этом форуме отмечалось, что пространство демократии в мире сужается. Если мы вернемся к примеру Синьцзяня, например, российские власти следуют линии Китая. Так, путинский режим предпринимает меры по русификации национальных меньшинств. И Москва пристально наблюдает за тем, что делает Китай со своими меньшинствами. Нас ожидает тоталитарное будущее?

— Если посмотреть на международные дела, то вызов демократии еще никогда не был столь сильным. Есть авторитарные правители, такие же режимы, которые распространяются нас весь мир. Китай — это центр всего этого, он же является самым большим вызовом для демократии. И выбор таков: либо ты выбираешь китайский путь без демократии, либо наш демократический путь.

— В чем заключается ваша модель — в десятках лет борьбы с жестокостью в вашем регионе? Вы за диалог и мирное сосуществование, взаимопонимание, неужели все это работает?

— Это сработает и должно сработать. То, что мы строим — это демократия. Меня избирают тибетцы из 30 государств. У нас есть избираемый парламент. Хотя мы и в изгнании, это эффективно функционирующая администрация. Мы также хотим отсутствия насилия. Если демократия — это хорошо, отсутствие насилия — это хорошо, это есть то, как функционирует тибетская модель. Если мы проиграем, то демократия и ненасилие тоже проиграют.

— Но китайские власти рассматривают само существование тибетского правительства в изгнании в качестве угрозы или проявления экстремизма.

— Это то, что они всегда говорят. Если бы мы были экстремистами, в нас должен был бы быть элемент насилия или чего-то радикального. Но мы — мирная система, мы хотим решить тибетский вопрос через диалог с представителями китайских властей. Это умеренный и рациональный подход. Если они нас считают угрозой, втстает вопрос отсутствия безопасности у них, а не того рациональные мы или нет.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.

Тибет – в зоне особого внимания Китая

Фото: Игорь Соловей

Вид на Тибет с самолета

Тибет относится к «чувствительным территориям» Китая. Поэтому попасть сюда для обычного человека, тем более иностранца, не просто – для этого нужно специальное разрешение от властей в Пекине. Разрешения нужны и для иностранных дипломатов и журналистов.

Знакомство с Тибетом для большой группы украинских журналистов началось еще в Пекине. Именно здесь находится научно-исследовательский институт, который детально изучает все аспекты жизнедеятельности тибетского народа: от истории и религии до количества используемых тибетцами пар обуви и смартфонов. Тут же работает музей Тибета. Они также устанавливают международные связи.

И что интересно – подобных НДИ, занимающихся вопросами Тибета, в целом по всему Китаю около 50 (!).

Фото: Игорь Соловей

Китайский центр изучения Тибета (г.Пекин)

Такую заинтересованность регионом можно объяснить тем, что Тибет является «витриной» политики официального властей КНР по мирному решению проблемы регионального сепаратизма и объединению территорий страны.

Метод этот условно можно охарактеризовать «методом пряника» – Пекин на протяжении длительного периода методично устраняет идеологические, религиозные, материально-финансовые и другие основания сепаратизма.

В первую очередь, Тибету предоставлена автономия в составе единого Китая: юридически он является одним из пяти самостоятельных территориальных образований – Тибетским автономным районом (ТАР).

«Я думаю, что через некоторый период времени мировое сообщество увидит положительные изменения в Тибете и поменяет свою точку зрения по этому вопросу», — сказал на встрече с украинской делегацией в первый же день прилета в столицу Тибета г. Лхасу глава ТАР У Инцзе.

Фото: Игорь Соловей

Глава Тибетского Автономного Района У Инцзе (справа) и депутат ВР Украины Виктор Еленский

О том, какие именно изменения Китай проводит в Тибете, далее.

Ускоренная эволюция

Не влезая в дебри исторических взаимоотношений Тибета и Китая (что, признаться, для иностранцев достаточно сложно для понимания), у всех на слуху только новейшая часть истории. Которая в 1951 году ознаменовалась аннексией Тибета Китаем. Повторюсь, углубляться в тогдашние условия аннексии, и про свою заинтересованность в Тибете в те времена также Российской и Британской империями, не будем.

Интересно отметить, что сейчас китайская информационная политика делает основной акцент на 1958 году – тогда Китай отменил в Тибете… крепостное право!

Фото: Игорь Соловей

Сейчас Тибет — современный регион со своей аутентичностью

И это достаточно выиграшный аргумент для объяснения преимуществ существования Тибета в едином Китае. Ведь страшно подумать: в 1950х годах Тибет находился на уровне развития, сравнимым с… ІІІ веком Европы.

Например, средняя продолжительность жизни в Тибете до прихода туда Китая составляла 35 лет – так как у кочевых племен тибетцев во время рождения сразу гибло много детей. Ну а тех, кто выжил – лечили травками, чистым воздухом и добрым словом. Сейчас продолжительность жизни в Тибете составляет 68 лет.

Другими словами, более наглядного примера как Китай принес в Тибет прогресс и цивилизацию и придумывать не надо.

Инвестиции в будущее

Экономическое благосостояние – второй по счету, но первый по важности аргумент.

Несмотря на большую территорию (на 1,23 млн км2 живут всего около 3 млн человек) Тибет – дотационный регион. И сам себя не прокормит. Поэтому Китай сейчас вкладывает из государственного бюджета большие средства в развитие этого региона.

Например, все «чувствительные территории» получают значительные финансовые вливания на строительство жилья. Так, общая сума государственных ассигнований на реконструкцию старых жилых кварталов за последние годы превысила $1,1 млрд. долларов.

Фото: Игорь Соловей

Строительство инфраструктуры в Тибете — повсюду

Центральная власть Китая также вкладывает значительные инвестиции в разработку природных ресурсов Тибета, а также в развитие транспортной и другой инфраструктуры (например, ветровых, солнечных и гидроэлектростанций).

Что не может оставить равнодушным любого посетителя Тибета – так это объемы и качество построенных дорог: что в городах, что между ними построены и продолжают строиться новенькие шоссейные дороги, туннели, мосты и переходы. А с континентального Китая в Тибет тянутся современные 4 полосные автобаны и линии железных дорог.

В этом плане Тибет больше похож на огромную стройку.

Важный объект внимания в Тибете – крестьяне. Из-за высокогорья здесь очень тяжелые условия проживания. Особенно это чувствуют приезжие: им надо несколько дней для адаптации и борьбы с «горнячкой» (горной болезнью), которая возникает из-за низкого количества кислорода. Для этого, в частности, не рекомендуется по приезду принимать душ, а также хотя бы несколько дней держать под рукой баллоны с кислородом.

Поэтому из-за таких сложных климатических и географических условий сельское население Тибета пользуется благоприятной налоговой и финансовой политикой правительства, которую нельзя сравнить с политикой к крестьянам в других регионах. Например, мы разговаривали с семьей, которую переселили в образцовую деревню «4 сезона»: оказалось, что до 2016 года она с мужем и двумя детьми жили… в землянке. Без электричества и удобств. Теперь же они получили и новый дом, и увеличенные выплаты – зарплаты и пособия детей.

Интересно, что даже когда в Китае была политика «одна семья – один ребенок» тибетцам позволяли иметь двое и больше детей.

Другим крестьянам, которые основывают собственный туристический бизнес, государство выдает беспроцентные ссуды на развитие и затем не взымает налогов.

Фото: Игорь Соловей

Дворец Потала (г.Лхаса), резиденция Далай-Ламы

Естественно, такая политика положительно влияет и на развитие туризма в этом регионе. Из самых известных точек посещения туристов – столица Тибета город Лхаса, который находится на высоте 3667 метров над уровнем моря. Здесь расположено всемирно известное место паломничества буддистов – дворец Потала, основная резиденция Далай-ламы (в списке Всемирного наследия ЮНЕСКО). Сегодня Потала является активно посещаемым туристами музеем и продолжает использоваться в буддийских ритуалах – в год сюда добирается 2,5 млн паломников.

Но не Лхасой единой. Власти Китая развивают и альтернативные центры туризма в Тибете. Например, заложили новый грандиозный проект в соседнем уезде Линжи. Здесь в природном заповеднике Лу Ланг с 2012 года началось строительство эко-курорта (чем-то напомнил наш украинский Буковель). На это пошло 1,3 млрд юаней из госбюджета, еще 2,5 млрд юаней дали китайские корпорации. Центральный комплекс еще строится (сдача запланирована на конец 2018 года), вокруг курорта развиваются семейные отели, но уже по итогам прошлого 2017 года Лу Ланг принял (по данным администрации курорта) около миллиона (!) туристов. Если цифра соответствуют действительности, то это более чем яркая картина грандиозного потенциала внутреннего туризма Китая.

Соответствующая туристическая инфраструктура – гостиницы, дороги и др. строится и вокруг высокогорного озера Басунцо: 18 км2 изумрудной водной глади глубиной до 60 метров, в центре островок с храмом. Туристов привлекает и гора Милла Ямагути – 5 тыс метров над уровнем моря, с которой открываются потрясающие виду.

Другими словами, масштабы преобразований в Тибете впечатляют, они визуально видны даже невооруженным глазом.

Религия как фактор социальной гармонии китайского общества

Одним из самых серьезных факторов дестабилизации любой страны является фактор религиозный. И Китай тому не исключение. Поэтому религия в этой стране рассматривается в целом не как ценность сама по себе, а скорее как явление, которое следует внимательно контролировать и, по возможности, превратить в одно из средств обеспечения как экономического развития, так и социальной гармонии.

Кроме того, усиленное внимание государства к религии в последние годы объясняется еще и тем, что демократизация китайского общества привела к «возвращению» определенной части китайского общества к религиозным ценностям, вместо партийно-идеологических.

Но есть ли свобода вероисповедания в Китае? Ответ на этот вопрос можно сформулировать следующим образом: государство не препятствует верующим при условии соблюдения ими достаточно жестких «правил игры», определенных властями.

По состоянию на 2018 число верующих в Китае (по данным Управления по делам религий) составляет 100 млн. человек, исповедующих пять официально признанных в Китае религий — буддизм, ислам, католицизм, протестантство, а также даосизм (около 10 тыс. верующих). Наиболее же толерантно официальные власти КНР относятся к буддизму и даосизму — как собственно «китайским» религиям.

Одно из основных требований государства состоит в неуклонном соблюдении китайскими духовными общинами «принципа автономии и самостоятельности». Под этим понимается запрет подчиняться любым иностранным или международным религиозным организациям, не допуская вмешательства внешних сил в свои дела.

На практике это положение проявляется в норме, согласно которой службу в общинах, членами которых являются китайцы, может служить только священник-китайский гражданин.

Достаточно жестким является и «Положение о религиозной деятельности иностранцев в Китае», которое практически исключает любые действия иностранных граждан в сфере религии без разрешения местных властей.

Кроме того, любые контакты и обмены китайских религиозных общин с их зарубежными партнерами могут осуществляться только в качестве «составной части неофициальных дружественных связей китайского народа с народами стран мира». Соответственно, объединение верующих имеют право на существование только при условии полной их управляемости со стороны Компартии и правительства КНР.

Тибетский ламаизм

Если китайский ислам является основой сепаратистских настроений (которые воплощаются в распространении исламского фундаментализма и терроризма) в Синцзян-Уйгурском АР, то в Тибете религиозный фактор напряжения снят.

Центральное правительство Китая выделяет специальные ассигнования на ремонт и реставрацию ламаистских монастырей в Тибете. Государство профинансировало упорядочение и издание на тибетском языке классических религиозных произведений тибетского буддизма, оказало помощь в создании в Пекине и Лхасе Высшей духовной академии и духовного училища тибетского буддизма. А монахам даже положена государственная пенсия.

В настоящее время в Тибете насчитывается более 1,7 тыс. мест для культовых служб, а также 46 тыс. монахов. Государство признает институт перевоплощенных — лиц, у которых, по убеждению сторонников тибетского буддизма, переселяется душа Будды. 

Фото: Игорь Соловей

Буддисткое культовое сооружение

Единственной, но значительной проблемой с точки зрения официального Пекина, остается тот факт, что ламаизм имеет не только религиозную, но еще и важную политическую составляющую. Ведь верховный иерарх ламаизма — Далай-лама 14-й, является одновременно и главой Тибета в изгнании. Пекин внимательно следит за его действиями и любые контакты иностранных официальных лиц с духовным лидером тибетцев рассматривают как посягательство на территориальную целостность Китая. Что вызывает очень жесткую реакцию: например, может быть запрет на дальнейшие посещения Китая. Или объявляется дипломатический бойкот. Или, как, например, мировым звездам шоу и кино бизнеса, засветившимся на встречах с Далай-ламой – закрывается дорога на китайский рынок.

Китайские власти стараются вопрос 14-го Далай-ламы лишний раз, без нужды, не поднимать. При этом нельзя сказать, что они боятся этой чувствительной темы. Есть отработанная государственная позиция: Китай готов обратно принять 14-го Далай-ламу, но при некоторых условиях. «Если Далай-лама откажется от раскола, если он признает, что Тибет и Тайвань являются неотъемлемой частью Китая – то тогда изменится и позиция Китая к 14-му Далай-ламе», — рассказал У Инцзе. Добавив при этом, что «политика Далай-ламы поддерживается в некоторых странах, которые используют этот фактор против Китая».

В долгосрочной же перспективе готовится замена 14-го Далай-ламы на другого человека. 

Нынешнему Далай-ламе 14-му уже 83 года и рано или поздно ему придется искать замену. А после избрания Далай-ламу по специальной процедуре должен еще утвердить официальный Китай. 

Фото: EPA/UPG

Далай-лама

Поэтому, по мнению экспертов, у политического сепаратизма в Тибете будущего нет. Во-первых, поскольку политические оппоненты Китая в лице 14-го Далай-ламы и его соратников не живут в Тибете с 1959 года, то они оторвались от существующих в регионе реалий. В частности, что социальная компонента элементарно перевешивает компоненту религиозную. Во-вторых, они не предлагают альтернативной модели развития Тибета даже в случае его полной независимости. 

Сила права или право силы?

При этом нельзя сбрасывать и сугубо силовой фактор. Сам по себе Китай является мощной военной силой, с огромной армией и спецслужбами.

Фото: Игорь Соловей

Службы безопасности в Тибете всегда в постоянной готовности

Десятки новеньких военных самолетов и вертолетов, демонстративно выставленных у взлетно-посадочной полосы в аэропорту Лхасы. Военные колоны, которые периодически перемещаются по дорогам. И даже демонстративная работа спецслужб в приграничных областях – все это является красноречивым сигналом того, что Китай не согласится с расколом страны и будет бороться за ее целостность всеми возможными средствами.

Если не пряником, как сейчас, так кнутом.

Тибет сегодня — Магазета

В Тибете сейчас непросто. Во-первых, в этом году исполняется 50 лет, как Тибет стал частью Китая, и этот юбилей отмечается с большой помпой. Во-вторых, еще свежи события прошлого года, когда Китай испытывал повышенное внимание к себе из-за Олимпиады, и фритибетцы особенно активизировались. Однако в этой статье я постараюсь обойтись без политики.

Тибетский автономный район (西藏) находится на юго-западе Китая. Это довольно труднодоступное место: его немалая территория находится на средней высоте в 4000 метров, и добраться туда можно самолетом или поездом по железной дороге Цинцзан (青藏铁路). Причем для иностранцев въезд ограничен — нужно заранее подать документы на разрешение и предъявлять это разрешение с кучей печатей и паспорт придется везде: на регистрации в аэропорту, на выходе из аэропорта, на каждом блокпосту на дороге.

Поскольку Тибет находится высоко над уровнем моря, первые пара дней здесь достаточно неприятны: сильная головная боль, одышка, слабость. Поэтому в день приезда не планируйте никаких экскурсий.

Самое богатое достопримечательностями место здесь — это, конечно же, Лхаса (拉萨), столица и место паломничества тибетских буддистов.

Тибетские бабушки

Главное украшение Лхасы — дворец Потала (布达拉宫). Он достраивался и перестраивался последние полторы тысячи лет и служил резиденцией одновременно политическим и духовным лидерам Тибета. Сейчас первые находятся в Пекине, а вторые — в изгнании в Индии.

Дворец Потала в Лхасе

Дворец открыт для посещений, но цена за вход достаточно высокая (150元) и билеты нужно покупать за день до посещения, поэтому внутри мало паломников, в основном китайские и иностранные туристы. Однако встречаются и такие вот персонажи:

Коренные тибетцы во дворце Потала

К юбилею освобождения Лхасу здорово подготовили — наставили новых памятников, разбили парки. На снимке ниже население радуется свежепосаженным деревцам в новом парке возле летней резиденции Далай-ламы. Съемка для телевидения.

Тибетцы тешатся

Кроме того, в окрестностях Лхасы находятся два крупнейших монастыря: Сера и Дрепунг. На снимке монахи во время «дебатов» — эдакие практические занятия по буддийской философии.

Дебаты в монастыре Дрепунг

Однако впечатление о Тибете будет неполным, если не выезжать из Лхасы. К северу от нее находится безумно прекрасное озеро Намцо, а к западу — гора Кайлаш, также священное место паломничества. Добраться в эти места можно автотранспортом по горным дорогам.

Тибетские детишки

Если вам случится отъехать далеко от столицы, то останавливаться придется в гестхаузах. Тибетский гестхауз обычно представляет собой одноэтажный домик из нескольких раздельных комнат, двери которых выходят во внутренний дворик для защиты от ветра, и хозяйское помещение, где гости пьют чай, едят и развлекаются беседой. На фото — обстановка хозяйской комнаты: печь, которую топят кизяком, комоды, телевизор и термосы. Термосов в любом доме навалом, потому что топлива мало, а чай пьют практически непрерывно.

Тибетское жилище

Гестхауз снаружи

Кстати, о чае. В Тибете пьют чай с маслом и солью. Вот так вот бросают в заваренный чай кусок масла из молока яка, ложку соли и взбивают в блендере (если есть электричество, если нет — в деревянной ступке). На первый взгляд это страшная гадость, однако привыкаешь и начинает нравиться.

Вот стол для гостей: чашки чая с маслом, миска ячменной муки, из которой с чаем руками лепят шарики и едят (цампа) и миска с сушеным мясом. Варить мясо здесь трудно из-за разреженного воздуха.

Стол для гостей

Хозяева постоянно подливают гостю чай, и отказываться не принято. Если вы не хотите чаю, то можно отпить пару глотков, подождать, пока дольют, а потом выпить чашку полностью, когда уже будете уходить.

И несколько фото напоследок.

Священная гора Кайлаш

Центральная площадь Лхасы

Озеро Манасаровар

Многоэтажная ступа в городе Гьянце

Ледник Харола

Озеро Намцо

Флажки на перевале

Тибетские яки

из истории возникновения пограничной проблемы

Китай и Индия: из истории возникновения пограничной проблемы Смирнов Д. А. (ИДВ РАН) Территориальная проблема между Китаем и Индией является важнейшим фактором, определяющим взаимоотношения двух стран уже более полувека. Истоки этой проблемы тянутся еще дальше в прошлое – во времена британского владычества в Индии, когда впервые была предпринята попытка на переговорах в Симле (Индия) в 1914 г. обозначить границу между Индией и Китаем (фактически между Внутренним и Внешним Тибетом) по так называемой линии Мак-Магона, оставлявшей за Британской Индией часть пограничных территорий Тибета. Этому способствовала слабость тогдашнего Китая, находившегося в полуколониальной зависимости от империалистических держав и незадолго до переговоров пережившего антимонархическую революцию и вступившего в длительный период внутриполитической нестабильности, проявившейся и в том, что англичане получили тогда возможность проводить сепаратные переговоры о границе с представителями Тибета. Именно с ними англичане и подписали соглашение, так как китайское правительство сразу же отказалось его ратифицировать. Благодаря подписанной в Симле пограничной конвенции граница была отодвинута к северу от Индии на 60 миль[i] и за Индией были закреплены территории тибетского княжества Ладакх, в том числе Аксайчин, в западной части индийско-китайской границы (ныне часть штата Джамму и Кашмир) и территории в ее восточной части, где было создано Северо-Восточное пограничное агентство (ныне штат Аруначал-Прадеш). Но власти Республиканского Китая не признавали линию Мак-Магона и считали Симлскую конвенцию недействительной[ii]. Сразу после получения Индией в 1947 г. независимости от Великобритании тогдашние тибетские власти обратились к индийскому правительству с просьбой вернуть Тибету «обширную полосу территории от Ладакха до Ассама», включая и район Дарджилинга (бывшую часть Сиккима, ныне входящую в состав штата Западная Бенгалия)[iii]. Однако вскоре ситуация на китайско-индийской границе изменилась коренным образом с победой народной революции 1949 г. в Китае, за чем последовала операция Народно-освободительной армии по разгрому тибетской армии, завершившаяся подписанием в 1951 г. Соглашения о мероприятиях по мирному освобождению Тибета. В соответствии с этим соглашением Тибет окончательно де-факто возвращался под суверенитет Китая (де-юре он всегда продолжал оставаться в его составе) в качестве автономного образования с особым статусом самоуправления. Выход НОА на китайско-индийскую границу вновь актуализировал вопрос о линии ее прохождения. Индийское правительство в своей ноте правительству КНР расценило эти действия новых властей Китая как «вызывающие сожаление» и предложило решить тибетский вопрос путем проведения переговоров. Обе стороны понимали статус Тибета в составе Китая по-разному – в Индии как «сюзеренитет», в Китае как «суверенитет»[iv]. Китайское руководство твердо отстаивало территориальную целостность своей страны и недопустимость иностранного вмешательства, а использование армии в Тибете оправдывало тем, что это – «не агрессия, а освобождение». Это означало также и полное непризнание со стороны КНР законности подписания каких бы то ни было соглашений по границе со стороны прежних нелегитимных тибетских властей. В конечном счете, не располагая силой для оказания давления на Китай в тибетском вопросе и рассматривая отношения с Китаем в качестве одного из главных направлений своей внешней политики, индийское правительство согласилось признать полный суверенитет КНР над Тибетом. В то же время вопрос о прохождении границы по линии Мак-Магона, на чем настаивала Индия и с чем категорически не соглашался Китай, так и остался открытым, превратившись в источник длительного территориального конфликта. В повторной ноте правительство Индии заявило об отсутствии территориальных или иных претензий к Тибету, подчеркнув лишь необходимость сохранения там существующих прав и обычаев. А в подписанном с Китаем в 1954 г. торговом соглашении, регламентировавшем традиционные торговые связи Индии с Тибетом, Индия официально признала Тибет частью Китая. В 1950-е гг. пограничный вопрос неоднократно обсуждался на встречах руководителей обеих стран, на фоне продвижения их пограничных войск в фактически еще неконтролируемые районы и установления там административного управления (Индия прежде всего на восточном участке границы, Китай на западном – в районе Аксайчина, который Индия считала своим). Это вызывало определенные трения, но в обстановке установившихся в это время дружественных отношений двух стран, базировавшиеся на общих интересах в борьбе с империализмом, довольно долгое время не перерастало в открытый пограничный конфликт. Ситуация в двусторонних отношениях серьезно осложнилась после подавления в Китае в 1958 – 1959 гг. массового восстания тибетцев, недовольных перегибами в национальной и религиозной политике в обстановке резкого ухудшения социально-экономического положения в стране в результате «большого скачка». После подавления восстания китайскими войсками многие тибетцы бежали в соседнюю Индию вместе с Далай-ламой, провозгласившим независимость Тибета. Далай-ламе было предоставлено политическое убежище, но без права заниматься политической деятельностью, против чего в принципе не возражал Китай. Ситуация осложнилась выходом китайских войск, преследовавших повстанцев, непосредственно на линию фактической границы, где они столкнулись с индийскими войсками и дело дошло до перестрелок. Начались взаимные обвинения в незаконном пересечении воинскими подразделениями границы и неспровоцированных нападениях. В условиях отсутствия четко обозначенной на местности взаимно признанной границы это было по существу неизбежно и привело к неоднократным вооруженным инцидентам на спорных участках границы. Обострению отношений двух соседних стран способствовало и общественное мнение в Индии, направленное на поддержку тибетцев и защиту неприкосновенности фактически сложившейся границы в ее официальной индийской трактовке, что затрудняло правительству страны поиск путей достижения компромисса в деле урегулирования пограничной проблемы. На фоне разгоравшегося пограничного конфликта активизировалась тибетская эмиграция в Индии, получившая возможность получать внешнюю помощь, в первую очередь от США и Тайваня, что также усугубляло ситуацию. С другой стороны, обострение пограничного конфликта привело к очередному витку китайско-индийского диалога на высшем уровне по поводу поиска решения проблемы при одновременном ослаблении напряженности на границе на всем ее протяжении. В 1960 г. была предпринята попытка решить пограничный спор на высшем уровне во время визита премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая в Дели, где он предложил фактически сохранить статус-кво на границе («Вы удерживаете за собой то, что находится в ваших руках, а также берете все, что составляет предмет спора и не занято ни одной из сторон, за нами же остается то, что держим в своих руках мы»). По существу, речь шла о праве Китая занимать спорные территории в западной части совместной границы (Аксайчин) в обмен на право Индии занимать спорные территории в восточной части границы (Аруначал – Прадеш).[v] Однако индийское руководство не согласилось с предложенной китайской стороной позицией «взаимных уступок», настаивая на своем праве на все спорные территории вдоль границы, что, в свою очередь, не могло не привести к ужесточению позиции КНР. Вскоре после этого Индия приступила к выдвижению своих постов на западном участке границы навстречу китайским постам в рамках принятой тогда «наступательной» тактики, а затем отказалась продлить подписанный в 1954 г. торговый договор с Китаем, отказавшись вести с Китаем переговоры на этот счет до полного ухода Китая с оспариваемых пограничных территорий. Китай, в свою очередь, предупредил индийскую сторону о возобновлении прекращенного в 1959 г. патрулирования западного участка границы, предупредив, что при необходимости может возобновить патрулирование по всей линии границы. Взаимное встречное продвижение постов при значительном увеличении их числа вело к резкому нарастанию напряженности на границе. В 1962 г. состоялся обмен нотами, который лишь подтвердил неготовность обеих сторон к взаимным уступкам: Индия в качестве предварительного условия требовала «создания благоприятной атмосферы для переговоров относительно границы» посредством «восстановления статус-ко в результате отвода китайских войск с индийской территории», что воспринималось Китаем как неприемлемое условие для проведения переговоров, делая их «беспредметными» вследствие того, что «индийская сторона реализовала бы свои территориальные претензии к Китаю без всяких переговоров». [vi] По сути создалась тупиковая ситуация, в которой ни та, ни другая сторона не готова была идти на уступки. Правительство Индии испытывало огромное давление со стороны основных политических сил, требовавших решительных действий, а для Китая односторонние уступки были в принципе неприемлемы, так как означали бы ущемление национального достоинства. К тому же, через оспариваемый район Аксайчина проходила важнейшая стратегическая дорога, связывавшая Синьцзян с Тибетом, построенная в 1956-1957 гг.[vii] Ситуация осложнялась и текущей мировой обстановкой, связанной с противостоянием двух мировых систем, нарастанием советско-китайских противоречий, конфронтацией между Индией и Пакистаном и другими глобальными факторами того времени. В конечном счете, ситуация взаимного «переплетения» пограничных постов в условиях отсутствия взаимно признанной линии прохождения границы привела осенью 1962 г. к вооруженному конфликту с использованием крупных военных сил. Обе стороны при этом обвиняли друг друга в одностороннем нарушении границы. [viii] В ходе конфликта, столкнувшись со значительно превосходящими и лучше оснащенными подготовленными силами КНР, индийская армия понесла значительные потери и вынуждена была оставить занимаемые ею пограничные рубежи. В конце 1962 г. начался отвод китайских войск. Индия восстановила контроль над территорией Аруначал-Прадеша, но прекратила попытки установления контроля над Аксайчином. Вместе с тем, Индия, потерпев в этой краткосрочной пограничной войне неожиданное унизительное военное поражение, до сих пор придерживается позиции «несправедливо пострадавшей» стороны, с чем категорически несогласен Китай. В 1975 г. отношения между Индией и Китаем снова серьезно осложнились в связи со вступлением в состав Индии пограничного гималайского княжества Сикким, что не было признано Китаем. Таким образом, можно констатировать, что неоднократные попытки Китая и Индии решить доставшуюся от истории пограничную проблему как путем проведения переговоров, так и военным путем не привели к реальным качественным сдвигам ни в виде изменения фактически установившейся границы, ни в виде взаимного согласования обеими сторонами линии ее прохождения. Китай по-прежнему игнорирует принадлежность Аруначал-Прадеша Индии, а Индия продолжает считать Аксайчин своей территорией. По большому счету ситуация, приведшая к военному конфликту, так и осталась неразрешенной, надолго подорвав отношения двух великих азиатских стран (хотя на то были, помимо пограничного спора, и другие причины). [i] См.: Невилл Максуэлл. Индийско-китайский пограничный конфликт. Выпуск первый. – М.: Изд-во «Прогресс», 1973. С. 42. [ii] Там же. С. 58. [iii] Там же. С. 59. [iv] Там же. С. 60-61. [v] Там же. С. 158-159. [vi] См. там же. С. 248. [vii] Там же. С. 79. Индия включила Аксайчин в карту своей территории в 1954 г., а в 1958 г. «официально объявило о своих притязаниях на Аксайчин» (там же, с. 75, 77, 80). [viii] В данном случае, по утверждению Невилла Максуэлла, поводом послужил выход индийских пограничников к северу от линии Мак-Магона, признававшейся китайской стороной в качестве фактической границы, и ответные меры китайской стороны, выдвинувшей свои пограничные части уже к югу от линии Мак-Магона, что в сложившейся тогда в Индии внутриполитической обстановке не могло оставить без ответа индийское правительство (Невилл Максуэлл. Индийско-китайский пограничный конфликт. Выпусквторой. – М.: Изд-во «Прогресс», 1973. С. 37-39).

Каковы аргументы Китая по Тибету?

Аргумент Китая:

С 1950 по 1959 год Китай мирно освободил и демократическим путем реформировал Тибет, положив конец старому феодальному крепостному праву, в котором была распространена жестокость; ад на земле с отсталыми массами, порабощенными помещиками и священниками. Кульминацией этого мероприятия стал День освобождения крепостных в марте 1959 года, когда тибетское правительство было объявлено незаконным.

Фактов:

В 1950 году новый коммунистический режим в Китае вторгся в Тибет, который был богат природными ресурсами и имел стратегически важную границу с Индией.

Имея в стране 40 000 китайских войск, тибетское правительство было вынуждено подписать «Соглашение из семнадцати пунктов», которое признало правление Китая в обмен на обещания защитить политическую систему Тибета и тибетский буддизм.

Тибетцы по всей стране не только не приветствовали китайцев как освободителей, но и продолжали оказывать сопротивление вооруженным силам Китая, и Китай ответил повсеместной жестокостью.

Сопротивление достигло апогея 10 марта 1959 года, когда 300 000 тибетцев окружили дворец Потала, чтобы предложить защиту Далай-ламе.Эта дата отмечается как День национального восстания тибетцами и сторонниками.

В 1950 году многие государства, которые сегодня являются стабильными демократиями, были недемократическими и не уважали права человека. 14-й Далай-лама был подростком, когда его страна подверглась вторжению, и никогда не мог управлять Тибетом самостоятельно. В изгнании он получил Нобелевскую премию мира и полностью демократизировал изгнанное тибетское правительство. Напротив, китайское правительство по-прежнему не имеет демократической власти.

Китай утверждает, что его видение жестокого прошлого оправдывает его оккупацию.Но Тибет под властью Китая испытал жестокость в огромных масштабах — от разрушения тысяч монастырей и гибели более одного миллиона тибетцев в эпоху Мао до пыток, произвольных арестов и отказа в основных свободах сегодня.

Прочтите обзор хронологии нашей истории Тибета .

34. Китай / Тибет (1950-настоящее время)

Кризисная фаза (1 января 1950 г. — 9 марта 1959 г.): Китайская Народная Республика (КНР) утвердила свой национальный суверенитет над Тибетским регионом 1 января 1950 г. .Представители правительства КНР и тибетского региона провели переговоры в Калимпонге, Индия, начиная с 7 марта 1950 года. Китайское правительство потребовало, чтобы представители Тибета прибыли в Пекин к 16 сентября 1950 года, но тибетские официальные лица проигнорировали это требование. Правительственные войска КНР вошли в Тибетский регион 7 октября 1950 года, а китайские войска захватили город Камдо (Чамдо) 19 октября 1950 года. Тибетские официальные лица запросили военную помощь у Индии. Духовный лидер тибетского народа Далай-лама передал этот вопрос в Организацию Объединенных Наций (ООН) 11 ноября 1950 года.Генеральная Ассамблея ООН осудила китайское вторжение в тибетский регион 18 ноября 1950 года. 19 декабря 1950 года Далай-лама покинул Лхасу и направился в город Ядонг на тибетско-индийской границе. Представители Китая и Тибета подписали Соглашение между Центральным народным правительством и местным правительством Тибета о мерах по мирному освобождению Тибета в Пекине 23 мая 1951 года, которое позволило Далай-ламе контролировать внутренние дела в Тибете. Далай-лама вернулся в Лхасу 17 августа 1951 года.Тибетцы восстали против правительства КНР в Восточном Тибете (провинция Сычуань) начиная с мая 1956 года. Цимай Гунбо возглавил восстание против правительства КНР в регионе Камдо, которое началось 21 июля 1956 года. Далай-лама посетил Индию с официальным визитом с ноября. С 1956 по февраль 1957 года. Правительство США предоставило военную помощь (оружие, боеприпасы, обучение) тибетским повстанцам, начиная с декабря 1956 года. 18 декабря 1956 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, призывающую к прекращению репрессий Китая против тибетцев.В августе 1958 года племена кхамба восстали против китайского правительства в Восточном Тибете.

Фаза конфликта (10 марта 1959 г. — 31 марта 1959 г.): тибетцев начали восстание против правительства КНР в Лхасе 10 марта 1959 г. Далай-лама покинул Лхасу 17 марта 1959 г. Китайские правительственные чиновники и войска 19 марта 1959 года, а китайские войска начали контрнаступление против тибетцев 20 марта 1959 года.Китайские правительственные войска захватили Лхасу 25 марта 1959 года, в результате чего погибло около 2000 тибетских повстанцев. Китайское правительство распустило тибетское правительство во главе с Далай-ламой 28 марта 1959 года, а Панчен-лама взял на себя управление тибетским правительством 5 апреля 1959 года. Правительство Малайзии осудило применение китайским правительством военной силы против тибетцев в марте. 30 марта 1959 года, а премьер-министр Индии Неру выразил поддержку тибетским повстанцам 30 марта 1959 года.Далай-лама и около 80 сторонников бежали в Индию 31 марта 1959 года. Около 87 000 тибетцев и 2 000 китайских правительственных войск были убиты, и около 100 000 тибетцев бежали в качестве беженцев в Индию, Непал и Бутан во время конфликта.

Постконфликтная фаза (1 апреля 1959 г. — настоящее время): Правительство КНР закрыло монастыри в Тибете и ввело в регион китайские законы и обычаи. 26 июля 1959 года Международная комиссия юристов (ICJ) учредила следственную комиссию в составе семи человек (Бирма, Цейлон, Гана, Индия, Малайя, Норвегия, Сиам) во главе с Пуршоттамом Трикамдасом из Индии.Далай-лама передал вопрос о Тибете Генеральному секретарю ООН Дагу Хаммаршельду 9 сентября 1959 года. Генеральная Ассамблея ООН осудила неуважение Китая к правам человека в Тибете 21 октября 1959 года. Около 340 000 тибетцев погибли во время голода, вызванного экономическими реформами между двумя странами. 1960 и 1962. Китайское правительство учредило Тибетский автономный район (ТАР) 9 сентября 1965 года. В 1974 году правительство КНР прекратило репрессии в отношении Тибета и объявило амнистию тибетцам, ранее находившимся в заключении.ЦРУ США прекратило военную помощь тибетским повстанцам в 1979 году. Тибетское правительство в изгнании направило в Тибет три миссии по установлению фактов с августа 1979 года по июль 1980 года. Представители тибетского правительства в изгнании начали первый раунд переговоров с правительство КНР в Пекине 24 апреля 1982 года. Второй раунд переговоров начался 19 октября 1984 года. Шесть тибетцев были убиты во время демонстраций в Лхасе 1 октября 1986 года, и около 500 человек были арестованы за участие в демонстрациях.8 марта 1989 года правительство КНР ввело военное положение и разместило 2000 военнослужащих в Лхасе после нескольких дней столкновений между тибетцами и правительственной полицией. В ходе столкновений погибло около 400 человек. Тибетцы провели демонстрацию против правительства КНР в Лхасе, начиная с 27 сентября 1989 года. Правительство КНР отменило военное положение в Лхасе 1 мая 1990 года. Полиция правительства Китая застрелила и ранила нескольких тибетцев во время протестов около Лхасы 7-14 мая 1996 года. 20 мая 1996 года Amnesty International (AI) осудила правительство за жестокое подавление тибетских протестующих.Парламент Европейского Союза (ЕС) осудил Китай за репрессии против тибетцев 23 мая 1996 года. Парламент ЕС осудил Китай за нарушения прав человека против тибетцев 13 марта 1997 года. Парламент ЕС призвал к мирным переговорам между правительством Китая и Далай-лама 14 мая 1998 года. Около 3100 тибетцев бежали в Индию в 1998 году. Около 128000 тибетцев были беженцами в соседних странах в декабре 1998 года, в том числе 110 000 беженцев в Индии и 18 000 беженцев в Непале.Специальный посланник Далай-ламы провел четыре раунда переговоров с правительством КНР с 9 сентября 2002 г. по 1 июля 2005 г. Представители Далай-ламы начали пятый раунд переговоров с официальными лицами правительства КНР 16 февраля 2006 г. против правления китайского правительства в Лхасе и других китайских провинциях 14-16 марта 2008 г., в результате чего погибли по меньшей мере 19 человек. В июле 2008 года представители Далай-ламы провели переговоры в Пекине. 27 октября 2009 года правительство КНР подтвердило, что двое тибетцев были казнены за участие в мартовских беспорядках в Лхасе.Падма Чолинг, этнический тибетец, был назначен губернатором Тибета правительством КНР 15 января 2010 г. Правительственная полиция КНР совершила налет на тибетский буддийский монастырь в провинции Сычуань 21 апреля 2011 г., в результате чего два человека погибли. Лобсанг Сангай был объявлен победителем на выборах премьер-министра тибетского правительства в изгнании с 55 процентами голосов 26 апреля 2011 года, и он был официально приведен к присяге в качестве премьер-министра в Дхарамсале, Индия, 7 августа 2011 года. .Около 49 000 тибетских изгнанников по всему миру проголосовали на выборах. Джигме Гьяцо, тибетский политический заключенный с 1996 года, был освобожден из тюрьмы правительством КНР 30 марта 2013 года.

[Источники: Пресс-релиз Amnesty International (AI), 20 мая 1996 г .; Beijing Review , 13-19 марта 1989 г., 20-26 марта 1989 г., 27 марта — 2 апреля 1989 г .; Беркович и Джексон, 1997, 69, 82-83; Brewer, 1986, 223-241; Британская радиовещательная корпорация (BBC), 14 марта 2008 г., 16 марта 2008 г., 29 апреля 2008 г., 3 мая 2008 г., 5 мая 2008 г. , 1 июля 2008 г., 8 апреля 2009 г., 27 октября 2009 г., январь 15, 2010, 22 июля 2010, 23 апреля 2011, 27 апреля 2011, 8 августа 2011, 1 февраля 2013, 2 апреля 2013, 25 апреля 2013; Brogan, 1992, 169–182; Butterworth, 1976, 149-150, 212-213, 261-263; Clodfelter, 1992, 1153; Донелан и Грив, 1973, 79–82; Факты в файле , 10–16 ноября 1950 г., 25–31 мая 1951 г., 19–25 марта 1959 г., 26 марта — 1 апреля 1959 г., 2–8 апреля 1959 г., 9–15 апреля 1959 г .; Информационная служба зарубежного вещания (FBIS), 6 марта 1989 г., 7 марта 1989 г., 8 марта 1989 г., 10 марта 1989 г., 14 марта 1989 г., 30 апреля 1990 г .; Grunfeld 1996; Запись мировых событий Кизинга , 9–16 мая 1959 г., 7–14 ноября 1959 г., февраль 1988 г., март 1989 г., май 1990 г .; Лангер, 1972, 1341; Los Angeles Times (LAT), 8 марта 1989 г .; New York Times (NYT), 1 мая 1990 г., 16 марта 2008 г .; Richardson 1962; Smith 1996; Tillema, 1991, 215–216; Голос Америки (VOA), 5 ноября 2012 г. ]

Избранная библиография

Grunfeld, A. Tom. 1996. Создание современного Тибета, исправленное издание. Армонк, Нью-Йорк и Лондон: М. Э. Шарп.

Ричардсон, Х. Э. 1962. Краткая история Тибета. Нью-Йорк: E. P. Dutton & Co.

Смит, Уоррен В. 1996. Тибетская нация: история тибетского национализма и китайско-тибетских отношений. Боулдер, Колорадо:
Westview Press.

Мировой отчет

— 2020: Китай | Хьюман Райтс Вотч

Коммунистическая партия Китая (КПК) в 2019 году отметила 70-ю годовщину своего правления усилением репрессий.Под руководством президента Си Цзиньпина однопартийное китайское правительство усилило контроль над теми секторами общества, которые оно считало опасными, такими как Интернет, активисты и неправительственные организации. Он усилил идеологический контроль, особенно в сфере высшего образования, среди религиозных и этнических меньшинств и внутри бюрократии. Он посвятил огромные ресурсы новым технологиям социального контроля, добавив в свой арсенал искусственный интеллект, биометрию и большие данные для мониторинга и формирования умы и поведения 1. 4 миллиарда человек. Государственная цензура теперь выходит далеко за ее пределы; его сочетание, как правило, финансовых стимулов и запугивания, манипулирует дискурсом о Китае во всем мире.

Тринадцать миллионов уйгуров и других тюркских мусульман в Синьцзяне подвергаются особенно жестоким репрессиям. Проведенная правительством кампания против воинствующего экстремизма повлекла за собой массовые произвольные задержания, слежку, идеологическую обработку и уничтожение культурного и религиозного наследия региона.По достоверным оценкам, около 1 миллиона тюркоязычных мусульман на неопределенный срок содержатся в лагерях «политического воспитания», где они вынуждены отказаться от своей идентичности и стать лояльными подданными правительства. Другие были привлечены к ответственности и отправлены в тюрьму, а некоторые были приговорены к длительным и даже смертным приговорам за преступления, нарушающие основные права, «раскол» или «подрывную деятельность».

В год, когда КПК особенно стремилась сохранить видимость стабильности, Гонконг, особый административный район Китая, пользующийся ограниченными, но разрушающимися свободами, взорвался открытым вызовом. Начиная с июня, по крайней мере 2 миллиона человек в 7-миллионном городе вышли на улицы, требуя большей свободы.

Протесты, вызванные внесением правительством Гонконга поправок к законодательству, разрешающих экстрадицию в Китай, переросли в общегородское движение сопротивления правлению КПК.

Ряд правительств и международных организаций публично осудили наиболее вопиющие нарушения прав человека в Китае, но лишь немногие предприняли конкретные действия, такие как введение санкций или экспортный контроль.

Синьцзян

Чрезвычайно репрессивная кампания «Жесткий удар», начатая в 2014 году, не ослабевала против тюркского мусульманского населения. Чтобы противостоять растущей международной озабоченности по поводу репрессий, китайские власти организовали многочисленные строго контролируемые поездки для избранных журналистов и дипломатов, в том числе из Организации Объединенных Наций, в Синьцзян.В марте власти Синьцзяна объявили, что они арестовали почти 13 000 «террористов» в регионе с 2014 года, а 30 июля публично заявили, что «большинство» содержащихся в лагерях «политического просвещения» Синьцзяна «вернулись в общество»; ни одно из требований не было подтверждено достоверными доказательствами.

Несколько сообщений в СМИ в 2019 году показали, что некоторые люди, которые были «освобождены», были назначены на фабрики против их воли, где им давали заработную плату намного ниже установленного законом минимума и запрещали увольняться.

Власти Синьцзяна также продолжали забирать детей, чьи родители были задержаны или находились в изгнании, и держали их в государственных детских учреждениях и школах-интернатах без согласия или доступа родителей.

Правительство Китая продолжает отказывать независимым наблюдателям, в том числе экспертам ООН по правам человека, в беспрепятственном доступе в регион, что затрудняет проверку информации, особенно в отношении задержанных.

Использование властями технологий для массового наблюдения и социального контроля было беспрецедентным, особенно в регионе, где люди не могут противостоять таким вторжениям.Интегрированная платформа совместных операций, компьютерная программа, являющаяся центральным элементом систем массового наблюдения Синьцзяна, отслеживает многие аспекты жизни людей, включая их передвижения и потребление электроэнергии, и предупреждает власти об обнаружении нарушений. Даже туристы, посещающие этот регион, в том числе не являющиеся гражданами Китая, должны загрузить телефонное приложение, которое тайно их отслеживает.

Международное внимание иностранных ученых и компаний, работающих в регионе, усилилось. Одна компания, американская Thermo Fisher Scientific, которая поставляла секвенаторы ДНК полиции Синьцзяна, когда власти без разбора собирали ДНК у жителей, объявила в феврале, что она «прекратит все продажи и обслуживание нашей технологии идентификации человека» в Синьцзяне.

Гонконг

23 января правительство Гонконга внесло закон о криминализации «оскорблений» китайского государственного гимна. 12 февраля Управление безопасности Гонконга предложило внести изменения в два закона, которые позволили бы экстрадировать подозреваемых в совершении уголовных преступлений в городе китайским властям, которые уже неоднократно пытали подозреваемых и подвергали их несправедливым судебным разбирательствам, при этом устраняя общественный надзор за процесс.

В апреле окружной суд Гонконга признал виновными девять лидеров ненасильственного продемократического движения «Зонтик» 2014 года по обвинению в причинении вреда обществу.Ученый-правовед Бенни Тай и профессор на пенсии Чан Кинман были приговорены к 16 месяцам тюремного заключения.

9 июня гнев по поводу предложенных поправок об экстрадиции и ухудшения свобод побудил 1 миллион человек протестовать, по словам организаторов. 12 июня десятки тысяч собрались вокруг законодательного органа Гонконга, Законодательного совета (LegCo), чтобы оказать давление на правительство с целью отказа от поправок. В ответ полиция Гонконга разогнала протестующих, применив слезоточивый газ, патроны и резиновые пули.Исполнительный директор Гонконга Кэрри Лам осудила протест, назвав его «бунтом». Хотя позже Лам приостановила действие поправок, ее длительный отказ официально отозвать их или осудить жестокость полиции, а также определение протеста 12 июня как «бунт» привели к рекордному маршу с участием примерно 2 миллионов демонстрантов 16 июня. 1, некоторые ворвались в Легко, нарисовав лозунги на стенах некоторых залов. Протесты распространились по городу и продолжались на момент написания.

Хотя большинство протестующих действовали мирно, полиция Гонконга разогнала их, применив чрезмерную силу, в том числе избивая подавленных на земле.Подозреваемые члены банды или «триады» также неоднократно нападали на протестующих и демократических законодателей, что приводило к публичным обвинениям в том, что полиция неадекватно отреагировала на насилие против протестующих. Некоторые протестующие применили насилие, бросили в полицию коктейли Молотова, подожгли блокпосты; и в ряде случаев нападали на людей, которых они обвиняли в пропекинских инфильтраторах, в том числе поджигали одного человека.

Полиция все чаще ограничивает свободу собраний, отклоняя заявки на протесты.

4 сентября Лам официально отозвала поправки, а 26 сентября провела «диалог» с некоторыми представителями общественности. Но беспорядки продолжались, поскольку правительство не могло удовлетворить большинство основных требований протестующих, включая обеспечение подлинного всеобщего избирательного права — права, обещанного в действующей конституции Гонконга, — и начало независимого расследования злоупотреблений со стороны полиции.

Тибет

Власти в тибетских регионах продолжают жестко ограничивать свободу вероисповедания, слова, передвижения и собрания и не могут устранить обеспокоенность населения по поводу добычи полезных ископаемых и захвата земель местными властями, что часто связано с запугиванием и незаконным применением силы со стороны сил безопасности. .В 2019 году чиновники еще больше усилили слежку за онлайн- и телефонной связью.

Власти в тибетских регионах также активизировали общенациональную кампанию по борьбе с преступностью, чтобы побудить людей осуждать членов своих общин при малейшем подозрении в симпатиях к изгнанному Далай-ламе или оппозиции правительству. Два дела, обнародованные властями Цинхая в 2019 году, в которых участвовали местные жители против приобретения земли правительством, демонстрируют, что тибетцы подвергаются судебному преследованию в рамках кампании по защите их экономических и культурных прав.

С мая по июль 2019 года власти изгнали тысячи буддийских монахов и монахинь из монастыря Ячен Гар в провинции Сычуань, а их жилища были снесены, по словам Си. Лица, не имевшие статуса проживания в Сычуани, были депортированы в свои родные провинции, где, как сообщается, были задержаны для перевоспитания. Между тем, лидеры Тибетского автономного региона призвали к усилению политики «китаизации», чтобы «усилить управление монастырями», подвергнув монашеское население «юридическим» экзаменам, чтобы проверить их компетентность в политическом перевоспитании, и потребовать от высокопоставленных религиозных деятелей одобрить государственную политику в отношении выбор следующего Далай-ламы.

В тибетском регионе Нгава в провинции Сычуань еще двое молодых людей подожгли себя в знак протеста против правительства Китая в ноябре и декабре 2018 года. С марта 2009 года 155 тибетцев совершили самосожжение.

Правозащитники

В июле 69-летний диссидент Цзи Сизун скончался в заключении. Через два месяца после освобождения из тюрьмы Цзи скончался от неизвестной болезни под охраной полиции в больнице в провинции Фуцзянь. Сообщается, что он подвергся жестокому обращению, отбыв четырех с половиной лет лишения свободы по сфабрикованным обвинениям в «собирании толпы для нарушения общественного порядка» и «разжигании ссор».«Как и в ряде других случаев, когда в последние годы видные правозащитники умерли во время или вскоре после освобождения из-под стражи, власти не привлекли к ответственности за правонарушения.

Суды приговорили видных правозащитников к длительным срокам тюремного заключения по результатам инсценировки. В январе суд Тяньцзиня приговорил юриста-правозащитника Ван Цюаньчжана к четырем с половиной годам тюрьмы за «подрывную деятельность». В том же месяце суд провинции Хубэй приговорил Лю Фэйюэ, ветерана-активиста и основателя новостного сайта по правам человека Minsheng Guancha, к пяти годам тюремного заключения за «подстрекательство к подрывной деятельности».

В апреле суд провинции Сычуань приговорил активиста Чен Бина к трем с половиной годам за поминовение резни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. В июле суд провинции Сычуань приговорил Хуан Ци, известного активиста и основателя правозащитного сайта 64 Tianwang, к 12 годам лишения свободы по обвинению в «разглашении государственной тайны». Хуан, находящийся под стражей с ноября 2016 года, страдает несколькими серьезными заболеваниями, от которых он не получил надлежащего лечения.

В 2019 году задержано больше правозащитников.В рамках продолжающегося по всей стране подавления профсоюзного движения, которое началось в июле 2018 года, полиция Шэньчжоу в январе и марте задержала Ян Чжэнцзюнь, Кэ Чэнбинь и Вэй Чжили, редакторов новостного веб-сайта о правах трудящихся New Generation, обвинив их в том, что они «устраивают ссоры». . » В июне полиция провинции Гуандун задержала профсоюзного активиста Лин Хаобо по неизвестным обвинениям. В августе власти Хунани задержали Чэн Юаня, Лю Дачжи и У Гэцзяньсюн, сотрудников антидискриминационной группы Чанша Фунэн, по обвинению в «подрывной деятельности».

Полиция по всей стране задержала активистов и граждан, которые поддержали продемократические протесты в Гонконге. В июне полиция Пекина задержала активиста Цюань Шисинь за «ссору». В сентябре власти Гуанчжоу задержали Лая Рифу после того, как он поделился песней протеста в социальных сетях. В октябре власти Гуанчжоу задержали Софию Хуан Сюэцинь, журналистку, которая много писала о китайском движении #MeToo и о протестах в Гонконге.

Помимо задержаний и насильственных исчезновений, власти продолжают подвергать правозащитников и адвокатов и их семьи домашнему аресту, преследованиям, слежке и запретам на поездки.В апреле власти Пекина запретили адвокату Чен Цзянгану покинуть Китай для участия в программе стипендий в Соединенных Штатах. Полиция Сычуани преследовала восьмидесятилетнюю мать заключенного активиста Хуан Ци, очевидно, пытаясь помешать ей высказаться. Полиция насильственно похитила ее мать, поместив ее под домашний арест без связи с внешним миром на несколько дней и отправив правительственных агентов жить в ее дом. Власти Пекина оказывали давление на школы города, чтобы они исключили или отказали в приеме 6-летнему сыну заключенного в тюрьму адвоката Ван Цюаньчжана.

Свобода выражения мнения

Власти продолжили преследование пользователей Твиттера, уже заблокированного в Китае, которое началось в ноябре 2018 года. Власти задержали или вызвали сотни пользователей Твиттера, вынудив их удалить «конфиденциальные» твиты или закрыть свои учетные записи. Между тем, правительство начало кампанию дезинформации в Твиттере и Фейсбуке, в которой гонконгские протестующие изображаются агрессивными и экстремистскими, что побудило платформы заблокировать сотни учетных записей, созданных в Китае.

Власти еще больше ограничили Интернет в Китае. В марте цензоры удалили в социальных сетях аккаунты Ма Линга, блоггера с кликбейтами, аудитория которого составила более 16 миллионов человек. Государственные СМИ обвинили Ма в распространении ложной информации. В июне регулирующий орган Китая закрыл агрегатор финансовых новостей wallstreetcn. com и приказал Q Daily, новостному сайту, известному своими репортажами о социальных проблемах, прекратить обновлять контент как минимум на три месяца.

Правительство также усилило идеологический контроль над университетами и школами.В мартовской речи президент Си призвал педагогов отбиваться от «ложных идей и мыслей» при преподавании курсов по идеологии и политике. В марте университет Цинхуа отстранил от работы известного профессора права Сюй Чжанжун и поместил его под следствие после того, как он опубликовал серию эссе, в которых предупреждался об усилении репрессий при президенте Си.

Эффект цензуры правительства Китая продолжает выходить за пределы китайских границ. WeChat, популярная в Китае платформа обмена сообщениями, которую используют более миллиарда носителей китайского языка как дома, так и за рубежом, подвергается обычной китайской цензуре, применяемой ко всем внутренним социальным сетям.Участие инакомыслящего художника Ай Вэйвэя в голливудском фильме «Берлин, я люблю тебя» было прекращено после того, как инвесторы, дистрибьюторы и другие партнеры выразили обеспокоенность по поводу политической чувствительности художника в Китае. В эпизоде ​​«Хорошей битвы» американская телекомпания CBS подвергла цензуре короткометражный анимационный фильм, в котором было показано множество ссылок на темы, подвергшиеся цензуре в китайском Интернете. CBS заявила, что обеспокоена рисками блокировки ее шоу и фильмов в Китае и безопасностью своих сотрудников в Китае.

Массовое наблюдение

Государство все чаще использует технологии массового наблюдения. Полиция, службы безопасности, а также государственные и частные организации ориентировали их на уязвимые сообщества. В 2019 году СМИ сообщили, что в школе Ханчжоу были установлены камеры для наблюдения за мимикой и внимательностью учеников, а нанкинская компания потребовала, чтобы санитарные работники носили часы с GPS, чтобы следить за своей эффективностью.

Китайские технологические компании, в частности Huawei, а также компании искусственного интеллекта, такие как Cloudwalk, подвергались тщательной проверке из-за их связей с правительством Китая и их сотрудничества с зарубежными технологическими партнерами. Поскольку они расширяются по всему миру, предлагая доступное оборудование и услуги правительствам и компаниям, есть опасения, что они способствуют распространению массового наблюдения. В июле в СМИ было обнаружено, что технологические компании США сотрудничали с китайской компанией Semptian в разработке микропроцессоров, которые позволяют компьютерам более эффективно анализировать огромные объемы данных, и что Semptian использовал их для усиления массового наблюдения и цензуры в целях безопасности Китая. агентства.

В Китае нет единого закона о конфиденциальности или защите данных.Хотя правительство проявляет растущий интерес к регулированию сбора данных о потребителях частными компаниями, такие правила ограничиваются коммерческой сферой.

Свобода вероисповедания

Правительство ограничивает религиозную практику пятью официально признанными религиями в официально разрешенных помещениях. Власти сохраняют контроль над назначениями сотрудников религиозных организаций, публикациями, финансами и заявками в семинарии. Правительство классифицирует многие неподконтрольные ему религиозные группы как «злые культы» и подвергает их членов преследованиям со стороны полиции, пыткам, произвольным задержаниям и тюремному заключению.

В декабре 2018 года полиция задержала пастора и множество членов церкви «Ранний дождь», независимой протестантской церкви в юго-западном городе Чэнду. Большинство из них были освобождены через несколько дней или месяцев. Пастор Ван И, видный член христианской общины Китая и бывший ученый-юрист, по-прежнему находится под стражей в полиции и обвиняется в «подстрекательстве к подрывной деятельности».

В мартовской речи Сюй Сяохун, чиновник, курирующий санкционированные государством христианские церкви, призвал церкви избавиться от западного влияния и продолжить «китаизацию» религии.В сентябре санкционированная государством церковь в провинции Хэнань получила приказ заменить Десять заповедей цитатами президента Си.

В ходе продолжающейся кампании по подавлению исламских традиций власти в Ганьсу, Нинся и других мусульманских районах провинции Хуэй снесли купола мечетей и запретили публичное использование арабской письменности.

Уведомление КПК, запрещающее вышедшим на пенсию тибетским государственным служащим выполнять кора , практику обхода священного места, похоже, было опубликовано в начале августа 2019 года.

Права женщин и девочек

Поскольку из-за дисбаланса в соотношении полов в стране многим мужчинам трудно найти жен, вывоз «невест» из соседних стран в Китай, по-видимому, увеличился из Камбоджи, Лаоса, Мьянмы, Северной Кореи и Пакистан. Многих женщин и девочек обманывают ложными обещаниями трудоустройства, заставляя отправиться в Китай только для того, чтобы их продали китайским семьям в качестве невест и содержали в сексуальном рабстве, часто в течение многих лет. В апреле пакистанский телеканал получил доступ к тому, что, по его словам, было «центром сватовства» в Лахоре, где шесть женщин и девочек, двум из которых было всего 13 лет, находились в ожидании транзита в Китай в качестве невест.

В июле Ван Чжэньхуа, известный бизнесмен и филантроп, был задержан полицией во время расследования инцидента с растлением малолетних, в результате которого была ранена 9-летняя девочка. Правительственные цензоры изначально заблокировали онлайн-обсуждения и сообщения СМИ о случившемся, что вызвало в сети шум. Также в июле суд Чэнду вынес решение по делу о предполагаемых сексуальных домогательствах в пользу истца, что стало первым решением с тех пор, как движение #MeToo набрало силу в Китае.

Сексуальная ориентация и гендерная идентичность

Китай декриминализовал гомосексуальность в 1997 году, но в нем до сих пор отсутствуют законы, защищающие людей от дискриминации по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности, а однополые партнерства незаконны.В марте во время Универсального периодического обзора Совета ООН по правам человека Китай принял рекомендации принять законодательство, запрещающее дискриминацию по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности в сфере образования и занятости. Однако в августе представитель Всекитайского собрания народных представителей заявил, что правительство не будет рассматривать равенство в браке.

В январе правительство Гуанчжоу запретило две организации по защите прав лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов, в том числе группу под руководством студентов Университета Гуанчжоу.В марте правительственные цензоры вырезали сцены, изображающие гомосексуальность, из оскароносного фильма «Богемская рапсодия».

Беженцы и просители убежища

Китай продолжал задерживать и насильственно возвращать сотни, а возможно и тысячи северокорейских беженцев, тем самым нарушая свои обязательства как участника Конвенции 1951 года о беженцах. Правительство отказалось рассматривать бегущих северокорейцев в качестве беженцев, хотя вернувшиеся уже давно подвергаются преследованиям. Хьюман Райтс Вотч считает северокорейцев в Китае беженцами на месте, а это означает, что их прибытие в Китай подвергает их опасности в случае возвращения.

Ключевые международные участники

Ряд правительств и парламентов публично выразили серьезную обеспокоенность ситуацией в Синьцзяне и другими серьезными нарушениями прав человека китайским правительством и продолжают стремиться контролировать судебные процессы и оказывать помощь правозащитникам. Конгресс США и Европейский парламент издали резолюции и рассмотрели законодательство по таким вопросам, как Гонконг, Тибет и Синьцзян, однако немногие правительства были готовы принять более жесткие меры, такие как санкции или экспортный контроль, чтобы заставить Пекин изменить свою политику.

В июне Германия предоставила статус беженца двум активистам из Гонконга.

В марте Европейская комиссия объявила о пересмотре своих отношений с Китаем, определив эту страну также как «системного соперника, продвигающего альтернативные модели управления». Европейский Союз регулярно поднимал озабоченность по поводу прав человека в своих заявлениях Совета по правам человека, в диалоге по правам человека между ЕС и Китаем и в отдельных заявлениях в течение года. Тем не менее, во время 21-го саммита ЕС-Китай, состоявшегося в Брюсселе в апреле, лидеры ЕС публично не высказывали озабоченности по поводу прав человека.

США неоднократно риторически осуждали нарушения прав человека в Китае, однако эти комментарии были ослаблены комплиментарным комментарием президента Си Трампа. В октябре США поместили Бюро общественной безопасности Синьцзяна и его дочерние агентства, квази-военную организацию в Синьцзяне, известную как бинтуань, и восемь китайских технологических компаний в «список организаций» Министерства торговли, фактически заблокировав им возможность ведения бизнеса с Компании США в ответ на их роль в репрессиях в Синьцзяне.Примерно в то же время Госдепартамент США объявил, что откажет в выдаче виз китайским правительственным чиновникам, признанным виновными в злоупотреблениях в Синьцзяне.

В июле правительства 25 стран подписали письмо президенту Совета ООН по правам человека, в котором повторяется призыв верховного комиссара провести независимое расследование в районе Синьцзян. Китай незамедлительно организовал конкурирующее письмо, подписанное правительствами 50 стран, в котором хвалят региональный подход Китая к «борьбе с терроризмом» и отмечается, что люди в Синьцзяне «испытывают более сильное чувство счастья.Тем не менее, в течение года Организация исламского сотрудничества (ОИС) не осуждала злоупотребления в отношении тюркских мусульман в Синьцзяне, резко критикуя злоупотребления в отношении мусульман в других местах, а вместо этого хвалила обращение Китая с мусульманами.

Внешняя политика

В апреле Китай провел в Пекине второй Форум «Один пояс, один путь». Инициатива «Один пояс, один путь» (BRI), объявленная в 2013 году, представляет собой инфраструктурную и инвестиционную программу Китая стоимостью триллион долларов, охватывающую около 70 стран.Во время форума президент Си пообещал сотрудничать с другими странами для содействия экологически безопасному развитию, однако некоторые проекты BRI подверглись критике за отсутствие прозрачности, игнорирование озабоченностей сообщества и угрозы ухудшения состояния окружающей среды.

В феврале тысячи людей в штате Качин в Мьянме вышли на марш протеста против предлагаемого финансируемого Китаем проекта создания мегаплотины. В марте государственный банк Китая заявил, что оценит объем финансирования гидроэлектростанции в Индонезии.

В конце 2018 года китайские власти задержали двух канадцев, Майкла Коврига и Майкла Спавора, что многие считают актом возмездия против Канады за арест Мэн Ваньчжоу, руководителя китайского технологического гиганта Huawei.

В августе Пекин официально арестовал писателя и гражданина Австралии китайского происхождения Ян Хэнцзюня по обвинению в шпионаже, через семь месяцев после задержания на юге Китая.

Китайские власти продолжали попытки ограничить академическую свободу за рубежом.В феврале китайское консульство в Торонто попросило студентов Университета Макмастера уведомить консульство ученых, присутствующих на мероприятии, посвященном репрессиям в Синьцзяне. В августе в ряде университетов Австралии пропекинские студенты пытались заставить замолчать других студентов, проводивших мирную демонстрацию в поддержку гонконгского демократического движения; подобные инциденты были зарегистрированы в Европе, Новой Зеландии и США. Немногие университеты ответили решительной защитой права всех студентов и ученых на академическую свободу.

Почему коммунистическая партия Китая считает тибетских монахов «нарушителями спокойствия» — The Diplomat

Реклама

Тибетское движение за свободу находится на критическом этапе. Далай-ламе через пять лет исполнится 90 лет. В ноябре и декабре в его аккаунте в Instagram были опубликованы две пронзительные фотографии Его Святейшества с видом на заснеженные горы Дхауладхар, указывающим пальцем на горы в одной и в бинокль в другой. Если смотреть на эти фотографии метафорически, то желание Его Святейшества увидеть свою родину заметно, как и у многих других тибетцев, которые покинули свой дом несколько десятилетий назад.К сожалению, путь домой для тибетцев в изгнании не стал короче.

Коммунистическая партия Китая (КПК), похоже, не спешит развязывать свои «сети в небе, ловушки на земле» для контроля и наблюдения за тибетцами. Китай также не поддается повторным переговорам с тибетским руководством в изгнании.

Во время встречи с Далай-ламой в 1954 году в Пекине председатель Мао Цзэдун прошептал, что «религия — это яд». Почти семь десятилетий спустя это печально известное послание продолжает преследовать руководство КПК.Религия, а точнее тибетский буддизм, остается неотъемлемой частью тибетской жизни. Монашеские учреждения привлекают больше легитимности, чем местные коммунистические власти в Тибете, и почтение к буддийским лидерам, особенно к Далай-ламе, ощутимо. Для многих тибетцев, даже находящихся под властью КПК, религия и тибетская национальная идентичность неразрывны.

Попытка КПК ассимилировать тибетские религиозные учреждения, монахов и монахинь в свою идеологию «социализма с китайскими особенностями» не принесла заметных результатов.Во всех крупных демонстрациях против правления КПК в Тибете, включая Тибетские национальные восстания 1959, 1987-89, 2008 годов, и даже самую отчаянную форму протеста, самосожжения последнего десятилетия, в нем участвовало значительное количество людей. монахи и монахини.

Исходя из этого, КПК и ее коммунистические функционеры в Тибете поняли, что тибетские монахи играют двойную роль: как активные агенты или «нарушители спокойствия» в делегитимации китайского правления в Тибете и как объединяющая сила для простых тибетцев.Чтобы противостоять этой угрозе своему контролю, КПК, особенно после 18-го съезда партии, который привел Си Цзиньпина к власти, начала более строго разрабатывать несколько пропагандистских кампаний, направленных на «китаизацию» тибетского буддизма. Кампании включают ужесточение контроля над монастырскими делами, наблюдение за деятельностью монахов и монахинь, увеличение количества обязательных учебных занятий по идеологической обработке в монастырях и женских монастырях по всему Тибету. Тренинги особо подчеркивают «Меры по управлению реинкарнацией живых будд в тибетском буддизме, » , разработанные в июле 2007 года и направленные на контроль над назначением реинкарнации 14-го Далай-ламы, а также на аутентификацию и одобрение КПК. всех остальных ринпоче и высоких лам.

Вам нравится эта статья? Щелкните здесь, чтобы подписаться на полный доступ. Всего 5 долларов в месяц.

Несмотря на иронию вмешательства коммунистической партии в религиозную практику, более тревожным вопросом для тибетских буддистов являются усиленные попытки КПК нейтрализовать и рассеять влияние Далай-ламы. Серьезная проблема безопасности и политическая проблема, с которой сталкиваются власти КПК, пытающиеся навязать тибетское согласие и то, что они называют «долгосрочной стабильностью» в Тибете, — это искренняя и вездесущая преданность тибетцев Далай-ламе.Чтобы уменьшить влияние Далай-ламы в религиозной сфере и противостоять пониманию реинкарнации при выборе тибетских лам, ринпоче и тулку, функционеры КПК в Тибете навязывают два важных пропагандистских направления: «четыре стандарта, чтобы стать образцовыми монахами и монахини »и (пере) образование в религиозных учреждениях по управлению реинкарнацией живых будд в тибетском буддизме. Четыре стандарта: «быть лояльным к партии, быть благодарным партии, работать мостом между простыми людьми и партией в создании единства и быть патриотичным и законопослушным гражданином».

От Лхоки до Лхасы, от Ньингтри до Нагчу, от Нгари до Шигадзе до Чамдо и других частей Тибета «образовательные встречи» или «обмены» по «четырем стандартам» и административным мерам по перевоплощению живых будд тибетского буддизма являются частая и последовательная мера, проводимая отделениями Объединенного фронтового управления (UFWD) Тибетского автономного региона и Комиссии по делам религий и национальностей.

Diplomat Brief

Еженедельный бюллетень

N

Получите краткую информацию об истории недели и разработке историй для просмотра в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Получить информационный бюллетень

Одновременные кампании, начатые только в августе прошлого года, охватили Тибетский автономный регион (ТАР). В Нгари, например, Келсанг Дава, член комитета префектуры Нгари и священник UFWD Нгари, проинспектировал монастыри 26 и 27 августа, чтобы контролировать «меры по обеспечению безопасности и стабильности». Он встретился с городскими властями, руководителями монастырей, монахами и монахинями и провел встречи один на один, чтобы обсудить «четыре стандарта, чтобы стать примерными монахами / монахинями», а также организовал «специальный тренинг» для обучения менеджменту. реинкарнации «живых будд» в тибетском буддизме.

Объявление

25 августа графство Ньялам в Шигадзе на северной стороне Гималаев организовало «программу обмена» для 20 чиновников графства, включая директоров комитетов управления монастырями, кадров, монахов и монахинь со своими коллегами в Таши Лунпо. Монастырь, якобы для обмена знаниями о правилах и положениях управления монастырем. 21 августа округ Нагарце в Лхока, также на юге Тибета, провел аналогичную кампанию в религиозных учреждениях, а Гамбу, министр UFWD в Ньингтри, и его официальные лица последовали его примеру.

В декабре 2020 года в округе Лхундруб в Лхасе была начата серия лекций на тему «Реинкарнация живых Будд» и «Четыре стандарта, чтобы стать образцовыми монахами и монахинями», основной темой которых было, как сообщалось в Tibet Daily, чтобы подчеркнуть что реинкарнация 14-го Далай-ламы должна быть «обыскана внутри страны, извлечена из Золотой урны и одобрена центральным правительством».

Упоминания и критика Далай-ламы и тибетской общины в изгнании как «сепаратистов» среди чиновников низкого и среднего звена — почти норма в ТАР.Тем не менее, в последнее время высокопоставленные коммунистические лидеры, такие как секретарь партии ТАР У Инцзе, председатель народного правительства ТАР Ци Жала, он же Чедак, председатель Народного конгресса ТАР Лобсанг Гьялцен и глава ТАР UFWD Тенкхо (или Данке) кажутся стали еще громче заявлять, что тибетцы «проводят четкое различие между Далай-ламой и группой Далай-ламы». Соответственно, официальные лица КПК усилили меры против тех, кто «участвует в сепаратистской и диверсионной деятельности».«Недавно, например, в объявлении о вакансии Организационного отдела Нгари, занимающегося набором выпускников колледжей в сельской местности, говорилось, что любой тибетский кандидат,« имеющий неоднозначную политическую позицию, включая веру в Далай-ламу XIV, будет дисквалифицирован с первого раза ».

Отчасти для того, чтобы спроецировать свое признание перевоплощений в целом и Гьялцена Норбу как Панчен-ламы, в частности, как «подлинного», а отчасти для того, чтобы подорвать преданность Далай-ламе, КПК выставляет напоказ назначенного Китаем Панчен-ламу в более высоком профиле, чем когда-либо прежде.Гьялцен Норбу, член Постоянного комитета НПКСК, вице-президент Буддийской ассоциации Китая и президент Тибетского отделения Буддийской ассоциации Китая, наиболее продолжительное время находился в Тибете, в основном в ТАР, с конца июля по Сентябрь 2020 года. Во время своего турне по Тибету он посетил Лхока, Шигадзе, Ньингтри, свой родной город в Нагчу и Лхасу. Сообщается также, что он читал проповеди в монастыре Сангпху в районе Телунг Дечен, монастыре Ратоэ в уезде Чушул и монастыре Руба в уезде Ниемо.Во время своих предыдущих посещений он проводил Калачакры, последняя из которых была в Мапхам-Юмцо (также известном как озеро Манасаровар). Калачакры — это буддийские учения, которые Далай-лама регулярно проводит в Индии; последователи стекаются к этим учениям, в том числе из Тибета и Китая.

Другие высокопоставленные должностные лица, такие как министр иностранных дел Ван И, член Политбюро и вице-премьер Ху Чуньхуа (который также является руководителем Национальной группы лидеров переписи населения по борьбе с бедностью), член Постоянного комитета Политбюро и председатель НПКСК Ван Ян и У Вэйхуа , заместитель председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, также в прошлом году проинспектировал Тибет.Целей этих беспрецедентных инспекций на высоком уровне из Пекина может быть несколько, и, вероятно, они связаны с политическими событиями. После 19-го съезда партии политика КПК по стабилизации границ Тибета началась более энергично, включая, помимо прочего, строительство и / или планирование более 628 « сяокан, (умеренно процветающих) деревень» или деревень защиты границы в приграничных районах Тибета, чтобы « защитить священную землю от вторжений Индии и других людей. Таким образом, визиты этих официальных лиц на фоне пограничного конфликта между Индией и Китаем в прошлом году были (повторным) подтверждением суверенного господства Китая над Тибетом и его стратегической важности.

Аналогичным образом, принятие правительством США Закона о взаимном доступе к Тибету и Закона о тибетской политике и поддержке, соответственно, в конце 2018 и 2019 годов стало толчком к дальнейшему ужесточению контроля и наблюдения Китая над Тибетом и тибетцами. С тех пор Китай все активнее пропагандирует пекинскую версию процесса реинкарнации, а ссылки на тибетскую борьбу за свободу как на «сепаратизм» или «сепаратизм» стали регулярной напыщенной речью коммунистических властей Тибета.

Апа Лхамо — доктор наук . кандидат Школы международных исследований Университета Джавахарлала Неру, Нью-Дели.

Почему Тибет остается ключевым вопросом в китайско-индийских отношениях

Несмотря на бум двусторонней торговли, стратегические разногласия и соперничество между Китаем и Индией обостряются. В основе их раскола лежит Тибет, проблема, которая питает территориальные споры, пограничную напряженность и водную вражду.

Пекин заявляет, что Тибет — основная проблема для Китая.По правде говоря, Тибет является ключевым вопросом в отношениях Пекина с такими странами, как Индия, Непал и Бутан, которые традиционно не имели общей границы с Китаем. Эти страны стали соседями Китая после того, как он аннексировал Тибет, который после волн геноцида с 1950-х годов столкнулся с экоцидом.

Сам Китай выдвигает на первый план Тибет как основную проблему с Индией, предъявляя претензии на индийские территории на основании предполагаемых тибетских церковных или опекунских связей, а не какой-либо заявленной связи с ханьцами и китайцами.Действительно, с тех пор, как Китай поглотил исторический буфер в отношениях с Индией, Тибет оставался главной проблемой.

Последнее напоминание об этой реальности появилось, когда президент Си Цзиньпин во время своего сентябрьского визита в Индию совершил вторжение китайских войск через индо-тибетскую границу. Отвергнутое вторжением, правительство индийского премьер-министра Нарендры Моди разрешило тибетским изгнанникам проводить акции протеста во время пребывания Си Си в Нью-Дели, полностью изменив привычную с начала 1990-х годов практику пресечения таких протестов полицией во время визита любого китайского лидера.

Однако во время визита Си Индия не справилась с тибетским вопросом и другим вопросом, касающимся небольшого индийского гималайского штата Сикким. Дипломатические глупости ускользнули от внимания СМИ.

В ответ на растущую воинственность Китая, отражающуюся в увеличивающемся числе китайских пограничных вторжений и новой напористости Пекина в отношении двух индийских штатов Аруначал-Прадеш, Джамму и Кашмир, Индия с 2010 г. перестала делать какие-либо ссылки на Тибет, являющийся частью Китая. заявление с Китаем.Он также связал любое одобрение «единого Китая» с взаимными обязательствами Китая в отношении «единой Индии».

Тем не менее, совместное заявление Моди-Си было доставлено в Тибет через черный ход, при этом Индия высоко оценила помощь, оказанную «местным правительством Тибетского автономного района Китайской Народной Республики» индийским паломникам, посещающим тибетский горный массив Кайлаш-Мансаровер. -Озерный дуэт священный для четырех религий: индуизма, буддизма, джайнизма и местной религии Тибета, бон. Несколько крупных рек, в том числе Инд, Брахмапутра, Сатледж и Карнали, берут начало в этом священном дуэте.

Ссылка в заявлении на «Тибетский автономный район Китайской Народной Республики» неуместна. Он оказал неявную индийскую поддержку тому, что Тибет является частью Китая, безвозмездно изменив формулировку, записанную во время визита премьер-министра Ли Кэцяна в 2013 году, когда в совместном заявлении говорилось: «Индийская сторона выразила признательность китайской стороне за улучшение условий для индийских паломников. ”

Эта новая формулировка противоречила позиции Индии с 2010 года — позиции, которая была связана с обещанием исправить ущерб от прошлых ошибок Индии в отношении Тибета, в том числе премьер-министрами Джавахарлалом Неру и Радживом Ганди.В 1954 году Неру уступил унаследованные Индией экстерриториальные права Индии в Тибете и принял аннексию обширного региона без каких-либо услуг за услугу. По условиям этого соглашения Индия отозвала свои «военные конвои» из Тибета и передала Китаю почтовые, телеграфные и телефонные службы, которые там действовали.

В 2003 году премьер-министр Атал Бихари Ваджпаи пошел дальше, чем любой его предшественник, и официально отказался от тибетской карты Индии. В заявлении, которое он подписал с премьер-министром Китая, Ваджпаи использовал юридический термин «признать», чтобы принять то, что Китай обманчиво называет Тибетским автономным районом, как «часть территории Китайской Народной Республики».”

Ошибка Ваджпаи позволила Китаю объявить Аруначал-Прадеш «Южным Тибетом» — термин, который он ввел в обращение в 2006 году, чтобы узаконить свою попытку катящейся аннексии. Если бы Ваджпаи не сдался, Китай не осмелился бы изобретательно изобрести термин «Южный Тибет» для Аруначал-Прадеша, который в три раза больше Тайваня и в два раза больше Швейцарии. А с 2010 года Пекин также ставит под сомнение суверенитет Индии над штатом Джамму и Кашмир, пятая часть которого находится под китайской оккупацией.

В этом свете ссылка на Тибетский регион Китая в совместном заявлении Моди-Си предоставила Пекину через черный ход то, что Индия отказалась предоставить с 2010 года. Политика «одной Индии».

А теперь рассмотрим вторую ошибку Индии — поддавшись предложению Китая об установлении альтернативного маршрута для индийских паломников через Сикким, штат, который стратегически стоит перед очень уязвимой «куриной шеей» Индии и где Пекин коварно пытается укрепить свое влияние.

По иронии судьбы, именно согласившись открыть обходной альтернативный маршрут для паломников через пересечение Натхула в Сиккиме, Пекин добился признательности со стороны Индии тибетскому правительству Китая. Учитывая, что Кайлас-Мансаровар расположен к западной стороне тибетско-индийской границы, новый маршрут предполагает долгий и трудный обход — паломники должны сначала пересечь восточные Гималаи, а затем отправиться в западные Гималаи через холодную высокогорную местность.

В настоящее время Китай разрешает въезд очень небольшому количеству индийских паломников только через одну точку — перевал Липулех в Индии, к западу от Непала.В этом году, например, Китай разрешит посещать не более 1080 паломников небольшими группами.

Тибетское плато — это «водонапорная башня» Азии. © Брахма Челани, «Вода: новое поле битвы в Азии» … [+] (Вашингтон, округ Колумбия: издательство Джорджтаунского университета, 2013 г.).

Одна очевидная причина, по которой Китай выбрал обходной путь через Сикким, заключается в том, что единственный участок индо-тибетской границы, который он не оспаривает, — это граница Сикким-Тибет, за исключением крошечной области Пальца.Пекин признает англо-сиккимскую конвенцию 1890 года, которая разграничивала 206-километровую границу Сикким-Тибет, но парадоксальным образом отвергает как колониальный пережиток линию Мак-Магона 1914 года Тибета с Индией, но не с Мьянмой.

Более важная причина состоит в том, что Китай стремится продвигать свои стратегические интересы на перекрестке Сикким-Бутан-Тибет, который выходит на узкий перешеек, соединяющий северо-восток Индии с остальной частью страны. Если курица когда-нибудь заблокирует шею, северо-восток будет отрезан от материковой части Индии.В случае войны Китай может попытаться сделать именно это.

Два события подчеркивают его стратегические замыслы. Китай предлагает Бутану территориальное урегулирование, в котором он уступит большинство своих других требований в обмен на получение стратегического района, который непосредственно выходит на узкую точку Индии. В то же время Пекин систематически работает над формированием дружественной Китаю секты тибетского буддизма кагью. Эта секта контролирует важные индийские монастыри вдоль тибетской границы и возглавляется помазанным Китаем, но ныне живущим в Индии Кармапой, Огьеном Тринли.

Индийское правительство запретило Огьену Тринли, который вызвал подозрение в 1999 году, с удивительной легкостью сбежав из Тибета, посещать штаб-квартиру секты в Румтеке, Сикким.

Тем не менее, что плохо сказывается на индийской разведке, говорящий по-китайски Огьен Тринли регулярно принимает посланников из Пекина. В последние годы он встречался с деятелями ханьского буддизма, а также с Сяо Вунанем, эффективным главой Азиатско-Тихоокеанского фонда обмена и сотрудничества. Этот сомнительный фонд, созданный для демонстрации «мягкой силы» Китая, обнародовал планы с сомнительными мотивами вложить 3 миллиарда долларов в место рождения Будды в Непале — Лумбини, расположенное практически на открытой границе с Индией.

Огьен Тринлей — первый тибетский лама, живущий в изгнании, включивший ритуалы ханьского буддизма в традиционные тибетские практики — недавно был обвинен главой секты тибетского буддизма Друкпа в содействии пограничным застройкам Пекина, используя свои деньги для захвата гималайских монастырей Друкпа. , в том числе в районе Кайлаш-Мансаровар. Действительно, в 2011 году индийская полиция изъяла в офисе Кармапы крупные суммы китайской валюты.

С момента прихода к власти в мае Моди проводил гибкую внешнюю политику.Его правительство, надеюсь, сможет извлечь уроки из своих двойных ошибок. Сейчас, когда Китай бросает вызов интересам Индии даже в регионе Индийского океана, для Индии стало настоятельной необходимостью найти способы ослабить трансгималайское давление Китая.

Одна из ключевых задач, стоящих перед Моди, заключается в том, как создать рычаги воздействия на Китай, который в значительной степени определяет двустороннюю повестку дня, но при этом наслаждается стремительным положительным сальдо торгового баланса с Индией на сумму более 36 миллиардов долларов. Миссия Моди «Сделай в Индии» не сможет набрать обороты, пока китайский демпинг товаров подрывает производство в Индии.

Кроме того, прошлые ошибки Индии в отношении Тибета помогли сузить фокус споров вокруг Гималаев до того, на что претендует Китай. Сейчас в центре внимания притязания Китая на Аруначал, связанные с Тибетом, а не сам статус Тибета.

Чтобы исправить это, Моди должен найти способы придать тибетской позиции Индии гибкости и нюансов.

Один из способов для Индии постепенно восстановить свое влияние в тибетском вопросе состоит в том, чтобы начать подчеркивать, что принятие ею притязаний Китая на Тибет зависит от предоставления этому региону подлинной автономии.Но вместо того, чтобы предоставить автономию, Китай сделал Тибет автономным только на словах, поставив регион под жесткий политический контроль и развязав все более репрессии.

Индия не должна уклоняться от призывов к Китаю начать процесс примирения и исцеления в Тибете в своих собственных интересах и в интересах стабильных китайско-индийских отношений. Гидротехнические проекты Китая — еще одно напоминание о том, что Тибет находится в центре разрыва между Индией и Китаем и почему Индия должна восстановить рычаги влияния на тибетский вопрос.

То, что урегулирование тибетского вопроса необходимо для региональной стабильности и улучшения китайско-индийских отношений, должно стать постоянным дипломатическим воззрением Индии. Индия также должна призвать Пекин помочь в построении гармоничных двусторонних отношений, отказавшись от своих претензий на территории, управляемые Индией.

Посредством таких призывов и использования таких выражений, как «индо-тибетская граница» и определения плато к северу от Гималаев как Тибет (не Китай) на своих официальных картах, Индия может незаметно вновь открыть Тибет как нерешенную проблему, без вынужден официально отказаться от любой из ранее заявленных позиций.

Тибет перестал быть политическим буфером, когда Китай оккупировал его в 1950-51 годах. Но Тибет все еще может превратиться в политический мост между Китаем и Индией. Для этого Китай должен начать процесс политического примирения в Тибете, отказаться от претензий на индийские территории на основании их предполагаемых тибетских связей и превратить воду в источник сотрудничества, а не конфликта.

Брахма Челани — геостратег и автор недавней работы «Вода, мир и война» (Роуман и Литтлфилд).

Как американский законопроект о Тибете может сдерживать эксцессы Китая, но почему руки Индии все еще связаны

Иллюстрация от команды ThePrint

Размер текста: А- А +

Соединенные Штаты недавно приняли Закон о тибетской политике и поддержке, который позволяет США вводить санкции и визовые ограничения для китайских чиновников, если они попытаются вмешаться в реинкарнацию или выбор следующего Далай-ламы, духовного главы тибетских буддистов. .Он был принят Палатой представителей и Сенатом как поправка к законопроекту о государственных расходах на 1,4 триллиона долларов и пакету помощи в связи с коронавирусом на 900 миллиардов долларов. Ожидается, что при поддержке как республиканцев, так и демократов, контролирующих Палату представителей, президент США Дональд Трамп подпишет закон. Лобсанг Сангай, президент тибетского правительства в изгнании, назвал его «важной вехой для тибетского народа».

Это следует за октябрьским шагом США по назначению Роберта Дестро, помощника государственного секретаря по вопросам демократии, прав человека и труда, специальным координатором по тибетским вопросам.Перед этим, в июле, госсекретарь США Майк Помпео заявил, что США ограничат доступ к визам для некоторых китайских чиновников, причастных к блокированию дипломатического доступа в Тибет и нарушивших там права человека.

Критикуя законопроект, официальный представитель министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь заявил во вторник, что вопросы, касающиеся Тибета, Тайваня и Гонконга, являются внутренними делами Китая, и США должны прекратить вмешиваться в них.

В то время как Индии нечего терять из-за того, что США оказывают поддержку правам человека, политическим и религиозным правам в Тибете, чье правительство в изгнании она принимает, Индия мало что может сделать, чтобы использовать это в свою пользу, не понеся огромных потерь для себя.С годами Индия стала пассивным сторонником Тибета, и это произошло именно по этой причине.

---

Также читайте: Единственная общая повестка дня Трампа и Байдена — решение проблемы Китая

---

Почему этот счет важен?

Авинаш Годболе, доцент Глобального университета OP Jindal, ранее работавший в Индийском совете по мировым делам (ICWA) и Институте оборонных исследований и анализа (IDSA), считает, что это больше, чем просто слова из США.Он говорит: «Тактика ассимиляции Китая в Синьцзяне, а теперь и в Тибете все чаще в форме« урбанизации »вызвала реакцию США. Недавний взрыв и призывы к бойкоту фильма Mulan — один из примеров. Другой вариант — запретить американским компаниям вести дела с китайской администрацией в Синьцзяне или иным образом. Это хорошие сильные признаки, которые должны были появиться годами раньше ».

Он указывает, что назначение Роберта А. Дестро координатором страны по тибетским вопросам должно также вновь усилить интерес США к региону.«Хотя его последствия можно увидеть немного позже, но это сигнализирует о том, что такие позиции, которые исчезли из дискурса между США и Китаем за последнее десятилетие с лишним, вернулись. Это подрывает дискурс гармоничного развития Китая и подчеркивает идею о том, что подъем Китая не является нормальным и неприемлемым ».

Мохан Малик, китаевед и приглашенный научный сотрудник Центра стратегических исследований NESA и автор книги Китай и Индия: соперники великих держав (2011), говорит, что избранный президент Джо Байден, вероятно, откажется от некоторых тибетских инициатив Трампа (например, , специальный координатор по Тибету), чтобы восстановить отношения с Китаем.Однако, столкнувшись с тотальным стремлением Китая к полной ассимиляции и китаизации этнических меньшинств, а также с двухпартийной поддержкой Конгресса защиты прав человека, он считает, что администрация Байдена продолжит целенаправленные санкции против оскорбительных китайских чиновников, участвующих в преследовании уйгуров. Тибетцы и другие меньшинства.

Может произойти частичный откат исполнительных мер, чтобы дистанцироваться от Трампа, но продолжить санкции против чиновников, чтобы сохранить поддержку законодателей (Конгресса).

---

Также прочтите: В новой книге рассказывается, почему отношения между Индией и Китаем были «конфронтационными» с 15 века

---

Что это значит для Индии?

Китай вторгся в Тибет в 1950 году, что называется «мирным освобождением». Далай-лама бежал из Тибета в сопровождении своих последователей и уехал в изгнание в Индию в 1959 году после провала восстания против Китая.

Однако у Индии в значительной степени связаны руки, когда дело доходит до использования этой американской банкноты в собственных интересах.Малик говорит, что, хотя «Тибет лежит в основе китайско-индийских отношений, и хотя, возможно, в интересах Индии выступить против вмешательства Китая в выбор следующего Далай-ламы, возможности Нью-Дели сильно ограничены». Стоит напомнить, что Китай Мао произвел территориальный спор, кульминацией которого стала война 1962 года из-за недовольства Пекина предоставлением убежища Далай-ламе правительством Неру. Поэтому полное согласие с Вашингтоном по тибетскому вопросу маловероятно.Поскольку, как и в прошлом, Индия, а не Соединенные Штаты, будет нести основную тяжесть гнева Китая. Никакой преемник, назначенный Пекином, не будет считаться законным. Таким образом, план Пекина состоит в том, чтобы вывести весь буддийский гималайский пояс на свою орбиту безопасности ».

Однако он также добавляет, что «длительная и вызывающая разногласия борьба за престолонаследие Далай-ламы не только обострит внутренние политические разногласия, но также неизбежно затянет Индию в трясину, возможно, приведя ее к конфронтации с Китаем.Пекин понимает это как в прошлом, так и в будущем; когда в Тибете вспыхивают волнения, Индия не может полностью избавиться от тибетских дел. С этой целью Китай более двух десятилетий готовился к полномасштабному конфликту с Индией. Мало того, Пекин также построил несколько «точек давления» как внутри, так и снаружи по всей периферии Индии, чтобы гарантировать, что Индия не создаст проблем для Китая в Тибете в эпоху после Далай-ламы. Ирония заключается в том, что Китай и Индия могут столкнуться с новой войной в будущем по тем же причинам, которые привели их к пограничной войне полвека назад в 1962 году.”

В законопроекте также содержится призыв к Китаю разрешить США открыть консульство в Лхасе, столице Тибетского автономного района Китая, прежде чем они смогут открывать еще какие-либо консульства в США. Основанный на Законе о тибетской политике от 2002 года, Закон о тибетской политике и поддержке (TPSA) касается нарушений прав человека, религиозных свобод, демократических прав, а также проблем окружающей среды и водной безопасности в результате мегагидельских проектов.

Я разговаривал с Намгьялом Долкаром Лхагьяри, членом тибетского парламента в изгнании.Она говорит: «От имени тибетцев в Тибете и диаспоры я выражаю свою благодарность обеим палатам США за принятие Закона о тибетской политике и поддержке 2020 подавляющим большинством, что усиливает сильную поддержку правительства США, помимо словесной солидарности с тибетцами, которые нарушение прав человека при коммунистическом режиме Китая. Его бесспорная двухпартийная поддержка означает, что проблема Тибета остается проблемой для законодателей в США. Я надеюсь, что более демократические страны во всем мире последуют моему примеру и привлекут Китай к ответственности.”

Бывший индийский дипломат Раджив Догра говорит, что это новое направление внешней политики США. «США высказались как страна, и любой демократический строй приветствовал бы этот шаг».

Догра добавляет: «В Тибете есть божественное почтение к Далай-ламе, и этому процессу нельзя мешать. Страх по поводу вмешательства в преемственность Далай-ламы охватил многие части мира. Теперь этот законопроект был рассмотрен и получил поддержку в одном уголке мира ».

Он также считает, что «Трамп непредсказуем и делает много разворотов.Тем не менее, он был последовательным в отношениях с Китаем и действовал там, где, по его мнению, пострадали американские интересы, будь то технологический сектор, в котором Китай украл интеллектуальную собственность, или торговый фронт. По крайней мере, на протяжении последних двух лет он постоянно заявлял, что Китай, а не террор, является ключевой областью, на которой США должны сосредоточить внимание ». Но, отмечает он, будет нелегко ввести санкции в отношении Китая сверх определенной точки. Китай может обойти санкции США и покупать нефть у Ирана, будучи, вероятно, единственной страной, которая делает это, за исключением Сирии, получившей ее бесплатно, и Венесуэлы, которая уже подверглась строгим санкциям, является примером того, как Китай имеет возможность в значительной степени обойти санкции США. степень.

---

Также читайте: Китай назначает нового военного коменданта на границе с Индией, но никаких изменений в противостоянии не ожидается

---

Будущее влияние

США проявляют все большую настойчивость в отношении Китая — идет ли речь о Гонконге, Синьцзяне или теперь о Тибете. Какое влияние окажет этот закон, еще предстоит увидеть, но вмешательство Китая в преемственность Далай-ламы четко обозначено красной линией. Раджив Догра также говорит: «Китай стал настолько большим во всех смыслах этого слова, что США будут нужны его союзники как друзья, чтобы действовать сообща и проводить политику, которая имеет значение.Это как раз то, чего не хватало Трампу, который в значительной степени оттолкнул союзников по НАТО, и ожидается, что Байден внесет коррективы в этот курс.

Однако с военной точки зрения Индия не может и не должна на это реагировать. Если Индия займет какую-либо позицию в отношении основных интересов Китая, будь то в Тибете или в Южно-Китайском море, она будет лучше готова принять на себя главный удар китайского возмездия. Вдобавок, как однопартийное государство и автократия, Китай не понимает нюансов, касающихся внутреннего потребления.Даже если это так, это может симулировать незнание в ущерб нам. Например, Бангладеш справедливо возмутился тем, что Амит Шах назвал бангладешцев «термитами», но также понял, что это сделано для внутреннего потребления (потому что это тоже многопартийная демократия). Однако Китай не понял, что комментарии Амита Шаха о возвращении Аксай-Чин были также предназначены для внутреннего потребления.

Индия как демократия стоит перед дилеммой: она не может молчать о подавлении демократических прав и прав человека в своем непосредственном регионе.Но в то же время любое чрезмерное позирование со стороны Индии может спровоцировать китайскую агрессию. Тем не менее, мы не должны смахивать вещи под ковер. Любая наша оплошность может быть истолкована как передача им прав с нашей стороны. К сожалению, именно так Китай интерпретирует вещи, слова и действия. Опять же, когда мы протестуем, мы должны делать это за кулисами на дипломатическом уровне. Они могут неправильно истолковать публичное позирование. Дипломатическая агрессия держит мяч в покое и сводит к минимуму возможности для насилия. Мы можем использовать эту стратегию, пока будем наблюдать за битвой между двумя чудовищами со стороны.И рычаги воздействия остаются у того, кто действует первым — будь то на двусторонней или многосторонней основе.

Автор — независимый журналист, занимающийся вопросами кибербезопасности и геополитики региона Индии, уделяя особое внимание Пакистану, Афганистану, Ирану и Бангладеш. Следуйте за ним в Twitter: @aveeksen . Просмотры личные.

Подпишитесь на наши каналы в YouTube и Telegram

Почему СМИ переживают кризис и как его исправить

Индии еще больше нужна свободная, справедливая, без дефисов и вопросов журналистика, поскольку она сталкивается с множеством кризисов.

Но средства массовой информации находятся в собственном кризисе. Произошли жестокие увольнения и сокращения зарплат. Лучшее в журналистике сжимается, уступая место грубому зрелищу в прайм-тайм.

В ThePrint работают лучшие молодые репортеры, обозреватели и редакторы. Для поддержания журналистики такого качества нужны умные и думающие люди вроде вас, чтобы за это платить. Живете ли вы в Индии или за границей, вы можете сделать это здесь.

Поддержите нашу журналистику

Тибетско-китайский конфликт: история и полемика | Восток-Запад Центр

Этот документ представляет собой справочник по историческим аргументам основных сторон тибетско-китайского конфликта.Учитывая поляризацию, которая характеризовала этот вопрос на протяжении десятилетий, удивительно, что мало что было сделано для анализа или, по крайней мере, разоблачения исторической аргументации, которую использовали стороны. В данной статье делается попытка сделать это, максимально полагаясь на ключевые утверждения, сформулированные в китайских и тибетских источниках. Материалы на китайском и тибетском языках, посвященные историческому статусу Тибета, часто более подробны и лучше документированы, и более подробно, чем материалы на английском языке, затрагивают мышление людей, наиболее непосредственно связанных с Тибетом (и затронутых им). Конфликт в Китае.

Статус Тибета находится в центре спора, как и все стороны, вовлеченные в него за последнее столетие. Китай утверждает, что Тибет — неотъемлемая часть Китая. Тибетцы утверждают, что Тибет исторически был независимой страной. На самом деле конфликт из-за статуса Тибета был историческим конфликтом. Когда китайские писатели и политические деятели утверждают, что Тибет является частью Китая, они делают это не на основании того, что китайское правление является хорошим правилом (хотя они также без колебаний делают это утверждение), а на основе истории.Как однажды сказал один из наиболее известных представителей Китая: «Является ли Тибет, в конце концов, частью Китая?» История говорит, что это так ».

Фундаментальное место истории в вопросе Тибета не является чем-то навязанным извне. Несмотря на то, что Далай-лама и его правительство в изгнании выглядят вполне спокойно, принимая Тибет как часть Китая, Китайская Народная Республика (КНР) многозначительно обвинила Далай-ламу в двуличности, заявив, что его нежелание признать Тибет как часть Китая. На протяжении веков он был неотъемлемой частью Китая, поэтому его согласие неприемлемо.Центральная роль истории в вопросе о статусе Тибета не может быть яснее.

В этой статье рассматривается эволюция как китайских, так и тибетских позиций, затем преобладающие взгляды, которых в настоящее время придерживаются сторонники обеих сторон вопроса, и, наконец, то, как основные утверждения об историческом статусе Тибета вступают в противоречие с историческими данными, как это отражено. в соответствующих первоисточниках на китайском и тибетском языках. Современная вторичная литература по проблеме Тибета до сих пор не основывалась на таком подходе.

В этом документе представлены новые детали и новые идеи для тех, кто озабочен основными историческими аргументами, лежащими в основе ключевого вопроса статуса Тибета. Это покажет, что позиции по тибетскому вопросу, которые, как утверждается, отражают многовековое общественное мнение, на самом деле являются очень недавними конструкциями, часто расходящимися с историей, на которой они, как они утверждают, основаны. В некоторых областях критические аспекты истории были неверно истолкованы обеими сторонами.

Таким образом, утверждение Китая о том, что Тибет является «неотъемлемой» частью Китая с тринадцатого века, оформилось только в двадцатом веке.Более того, еще в 1950-х годах китайские писатели привыкли описывать место Тибета в мире имперского Китая как место подчиненного вассального государства, а не как неотъемлемую часть Китая, как об этом говорят современные китайские материалы. Действительно, в течение некоторого времени после включения Тибета в КНР китайские рассказы об этом процессе часто были расплывчатыми и содержали противоречивые хронологии.

Точно так же тибетская концепция религиозных отношений «священник-покровитель», регулирующих китайско-тибетские отношения, исключая конкретное политическое подчинение, сама по себе возникла довольно недавно.Многочисленные свидетельства показывают, что тибетские религиозные деятели поддерживали религиозные и духовные отношения с императорами нескольких династий, иногда в условиях, когда Тибет был политически подчинен данной династии, а в других случаях в условиях, когда Тибет был независимым. Отношения священник-покровитель не были просто барометром статуса Тибета, несмотря на то, что в настоящее время тибетцы используют его как таковое.

Кроме того, одно из главных утверждений тибетского правительства в изгнании — что Тибет был захвачен в 1949 году — представляет собой сложный и неоднозначный вопрос.Тибетское правительство дало понять, что оно подверглось нападению только в 1950 году, когда войска КНР вторглись на территории, находящиеся под юрисдикцией правительства Далай-ламы. Тибетские районы за пределами юрисдикции Далай-ламы уже были включены в КНР. Настойчивое утверждение в последние десятилетия 1949 года как даты вторжения в Тибет является попыткой определить эти территории как часть Тибета. Сложность этой проблемы добавляет тот факт, что эти территории сыграли важную роль в конфликте Тибета с Китаем.Их культурное место в тибетском мире очень важно; нынешний Далай-лама происходит из этой части Тибетского нагорья.

.

No related posts.