Является ли Турция частью Европы? | Европа и европейцы: новости и аналитика | DW

Без сомнения, Валери Жискар д´Эстен, бывший президент Франции, депутат Европарламента, президент Европейского конвента вызвал политическое землятрясение. Его резкое заявление о том, что Турция не европейская страна, и ЕС вместе с Турцией – это больше не Европейский союз, было больше чем провокация. Это — целенаправленный удар по негласной, тайной договоренности глав государств и правительств стран ЕС с Европейской комиссией.

Ответ из Брюсселя последовал незамедлительно. Все остается по-прежнему. Турция остается кандидатом на вступление в ЕС, даже если она ещё не готова к началу переговоров, так как ещё не выполняет всех обязательных для стран-кандидатов критериев. В ближайшее время, прозвучало из Брюсселя, будет установлен срок, когда будет назван ещё один срок – а именно, срок начала требуемых Анкарой официальных переговоров о вступлении Турции в ЕС.

Для чего на дипломатическом жаргоне существует специальный термин, в двух словах означает следующее: пока не хочется связывать себя обещаниями, но близится тот день, когда придется это сделать, так как от этого зависит будущее Европейского союза.

И неумолимое приближение этого дня не замедлит и победа консервативно-умеренных исламистских сил на парламентских выборах в Турции в октябре этого года.

Почему же тогда выступил со стольким резким заявлением Валери Жискар д´Эстен? Что им двигало? Говорит ли не имеющий более реальной власти экс-президент за окрепшего после переизбрания французского президента Жака Ширака? Скрывается ли за спровоцировавшим политическое землетрясение высказыванием стремление прощупать расстановку сил в Европе? Все возможно. Руководство Европейского союза прекрасно осведомлено о преобладающих в Европе настроениях и о том, что думают на эту тему коридорах европейской власти: к началу переговоров, не говоря уже о вступлении Турции в ЕС, здесь преимущественно относятся скептически.

В Брюсселе правда не знают, как освободиться от обещаний, данных Турции в Хельсинки еще в 1999 году, где она была официально названа кандидатом на вступление в Евросоюз. Кое-кто из вторых эшелонов руководящих работников ЕС с тоской вспоминает о решениях европейского саммита в Люксембурге в 1997 году, когда бывший канцлер ФРГ Гельмут Коль более или менее недвусмысленно декларировал, что Евросоюз является «христианским клубом». Особо убедительно тогда это не прозвучало – как никак, Турция страна светская. А хотели этим сказать лишь одно: государство на Босфоре не вписывается в Европейский союз.

Так уже не считают сегодня ни Еврокомиссия, ни главы государств и правительств стран ЕС. Возникает закономерный вопрос: почему? Что это, результат давления со стороны США, которые уже занимаются видоизменением НАТО и ООН? И должен ли Евросоюз изменять свои принципы под американским давлением? Все это вопросы, которые требуют незамедлительного ответа. И в заключение ещё один вопрос: будут ответы честными или политически корректными? Дискуссия может начинаться.

Турция это Европа или Азия?

Турция – это уникальная страна на нашей планете, в которой самым удивительным и гармоничным образом слились различные культуры, но преобладающей все-таки остается традиционная культура востока. Но благодаря географическому положению эту страну нельзя назвать однозначно Азией, хотя 97 % территории принадлежит именно ей. 3 % Европы – это уже что-то значит, и данный факт оказал ощутимое влияние не только на историю государства прошлых столетий, но и на сегодняшнее время.

Государство расположено в Юго-Восточной Европе и Юго-Западной Азии, поэтому деление на европейскую и азиатскую части вполне логично. Две половинки единого целого разделены Мраморным морем, проливом Дарданеллы и Босфором. Но, тем не менее, преобладание азиатской территории не мешает Турции принимать активное участие в жизни Европы. Так, страна является членами таких организаций, как НАТО и ООН. Турция не скрывает свое намерение пополнить ряды стран ЕС, однако, до сих пор еще совместные переговоры не дали однозначный ответ на этот вопрос.

Азиатская культура прослеживается здесь буквально во всем: в образе жизни, религии, достопримечательностях и менталитете. В 15 веке ислам вытеснил христианство, но на сегодняшний день наряду с древними и современными мечетями множество туристов стремятся посетить Собор Святой Софии (сегодня это мечеть), церковь святого Николая в Мирах, архиепископом которой был сам Николай Чудотворец, дом в Эфесе, где жила Дева Мария после распятия Христа.

Естественно, большинство достопримечательностей относятся к исламской многовековой культуре, но этот факт не мешает двум различным стихиям создавать плодотворный тандем.

Культурные и исторические ценности Турции – это еще не все, что определяет принадлежность к Европе или Азии. Современная жизнь оказывает существенное влияние на эту страну, при этом местные жители не теряют своих традиционных корней под влиянием европейского стремления на несколько шагов вперед. Так, в Турции есть возможность получать престижное образование и строить успешную карьеру, хотя до сих пор считается, что женщинам средних лет в замужестве следует посвящать все свое время семье, а не работе. Также актуальным остается отношение к религии: соблюдение постов, праздников, некоторых традиций, например, снятие обуви при входе в мечеть, беспрекословное подчинение старшим и уважение к ним.

Где находится Турция в Азии или в Европе?

Количество просмотров: 7 740

Где же на самом деле находится Турция в Европе или Азии? 

Хотя в Турции, независимо от того, находитесь вы в Европе или Азии, зависит от того, где вы находитесь в стране.

Турецкая Республика является трансконтинентальной евразийской нацией, расположенной между Европой и Азией. Турция является светским государством и практикует демократическую законодательную форму правления. Страна имеет богатое культурное и древнее наследие и, как полагают, является местом последнего покоя библейского Ноева ковчега.

Турецкая Республика может похвастаться богатой текстильной, пищевой, горнодобывающей, сельскохозяйственной, металлургической и нефтяной отраслями. Страна граничит с Болгарией и Грецией на северо-западе, Ираном, Арменией и Азербайджаном на востоке, с Сирией на юге и с Грузией на северо-востоке. Турция окружена Средиземным морем на юге, Черным морем на севере и Эгейским морем на западе.

Достопримечательности Стамбула: 6 Невероятных мест Турецкой столицы

Европа или Азия: где Турция?

Турция, по массе суши, занимает 95% в Азии и 5% в Европе. Раздел «Анатолия» охватывает 95%, а 5% – Фракия на Балканском полуострове, расположенном в Юго-Восточной Европе.

Анатолия, также известная как Малая Азия, Азиатская Турция или Анатолийское плато, представляет собой обширный прямоугольный полуостров между Европой и Азией. В Анатолии смешанный климат плодородный и полузасушливый, а в регионе полно холмов и гор. В городе проживает более 10% жителей Турции, а Стамбул – самый большой город, столица Анкара – в Азии.

Стамбул – третий по плотности город в Европе после Москвы и Парижа. Турецкие проливы, связывающие Эгейское море с Черным морем, отделяют Фракию в Европе и Анатолию в Азии. Эти проливы включают Босфор, Мраморное море и Дарданеллы. 

Отдых в Турции: пригородные курорты

Геополитика Турции

Существует четкая линия предпочтения и поддержки между Азией и Западом, когда дело касается международной политики и развития. Хотя Запад является демократическим и капиталистическим, многие азиатские государства традиционно склоняются к идеологии социализма и коммунизма. Турция, одной ногой на каждом континенте, пережила трудное время, балансируя две разные идеологии.

В большинстве случаев Турция поддерживала Запад и входила в региональные органы в Европе.



Турция является членом НАТО и поддерживает вторжение США в Ирак в 1990 и 2003 годах. Турция имеет вторую по величине постоянную военную силу в НАТО и разделяет ядерную политику с Германией, Бельгией, Нидерландами и Италией. Страна выразила заинтересованность в вступлении в Европейский Союз, но процесс не был гладким.



Турция является одним из основателей ООН и является давним членом Совета Безопасности ООН. В последнее время глобальная политика Турции, похоже, смещается в сторону Ближнего Востока.

Топ-10 лучших городов Азии

Влияние географического положения Турции на культуру страны

Турецкое население состоит из этнических турок, армян, греков, евреев, курдов, черкесов, албанцев, боснийцев, грузинов, среди прочих, отражает его континентальное государство.

Развитие Турции отражает состояние государства, стремящегося следовать западной цивилизации, культуре и системам, несмотря на то, что 95% из них находится в Азии. Тесная связь Турции с Западом внесла существенный вклад в развитие и укрепление ключевых государственных институтов. Это тесное партнерство поставило Турцию в качестве ключевого союзника Запада в глобальных кампаниях против многих азиатских государств. 

Спасибо что прочитали статью «Где находится Турция в Азии или в Европе?». Если у вас есть интересные истории, пишите их нам на почту [email protected] или в комментарии. До скорых встреч. Ваши секреты на Ухо!

Поделись с друзьями:

Также стоит прочитать:

Турция как фактор европейской нестабильности

16 марта 2017

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Лидер Партии свободы Герт Вилдерс не считает себя побежденным в политической схватке с премьером Марком Рютте.

В Европе приветствовали итоги голландских выборов, уверенную победу на которых одержала правящая правоцентристская Народная партия за свободу и демократию нынешнего премьера Марка Рютте, опередившая Партию свободы Герта Вилдерса.

В Турции, отношения которой с Нидерландами накануне выборов заметно осложнились, к победе нынешнего премьера отнеслись, мягко говоря, сдержанно: министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу, ранее называвший Нидерланды «столицей фашизма», заявил, что не видит разницы между социал-демократами и Вилдерсом, и предрек Европе скорое начало «священных войн».

Смелое заявление, особенно когда оно исходит от министра иностранных дел большой страны, да еще и члена НАТО. Но насколько оно справедливо?

Ведущий «Пятого этажа» Михаил Смотряев беседует с востоковедом Еленой Супониной и руководителем российских программ Финского института международных отношений Аркадием Мошесом.

Михаил Смотряев: Так получилось, что в современной Европе, где все перемешано, в том числе и непонятным иногда для аналитиков образом, внезапно, с некоторых пор, наверное, еще до путча противоэрдогановского, Турция начала играть более заметную роль. Я очень хорошо помню времена, когда много шутили, не слишком удачно, по поводу возможного вступления Турции в Евросоюз. Тогда это не казалось совершенно невозможным, а просто какой-то очень далекой вещью. Тогда главной препоной на этом пути виделась скорее европейская бюрократия.

Теперь есть уже такие голоса наиболее отчаянных скептиков, которые утверждают, что Турция никогда не вступит в Евросоюз, потому что и вступать будет особенно некуда. Вдобавок ситуация развивается в самой Турции таким образом, что вряд ли это Эрдогану и последующим турецким руководителям будет нужно. Тут подоспела эта перепалка турецкого руководства с руководством европейских стран. Это дело дошло уже до Организации Объединенных Наций сегодня. Там выступала министр по делам семьи и социальной политики Турции, которую недавно из Нидерландов выслали, и обвинила Амстердам в нарушении прав женщин и всего на свете.

Ситуация крайне запутанная, но для начала давайте вернемся к заявлению министра иностранных дел. Елена Владимировна, вы как человек, который Турцию знает изнутри, скажите, пожалуйста, можно ли считать это личной инициативой, сорвавшимися с языка словами в минуту крайнего раздражения, или это некое продолжение линии на конфронтацию, которая в той или иной форме поддержана самим турецким президентом?

Елена Супонина: Какой там, когда сегодня же, совсем недавно президент Турции, сам Тайип Эрдоган сделал специальное обращение и сказал в нем, что он недоволен политикой Нидерландов и, обращаясь прямо к премьер-министру этой страны Марку Рютте, заявил, что тот потерял дружбу с Турцией. Поэтому после этих недавних заявлений Эрдогана то, что сказал министр иностранных дел Турции, может показаться только слабым отражением той политики, которую ведет сейчас Эрдоган, — это внутреннее недовольство, это раздражительность. Но Эрдоган очень опытный политик, он восточный политик, но он умен, иногда даже бывает очень мудр, хотя эмоционален. Поэтому здесь все вместе: есть некоторая эмоциональность, но есть и точный, четкий расчет, расчет на то, что это понравится турецким избирателям, что это понравится гражданам Турции, поскольку главное сейчас для Эрдогана — даже не отношения с Европой, не отношения с Нидерландами конкретно, главное для Эрдогана — это референдум по изменениям в конституции, который должен состояться 16 апреля.

По поводу этого референдума еще много неясностей. До сих пор ходят слухи, что опросы показывают пока неубедительную, недостаточно убедительную победу Эрдогана. Иногда бывают даже такие вбросы, что он, может быть, отложит этот референдум. Я сомневаюсь. Скорее всего, он будет его проводить в достаточные сроки, более того, он уверен в своей победе, а победа будет означать укрепление его личной власти. Все эти изменения в конституции направлены на то, чтобы завинтить гайки в Турции и чтобы его личная власть — президента Эрдогана — усилилась.

М.С.: Да, там речь идет об отмене поста премьер-министра, фактически превращении страны в президентскую республику, наделении Эрдогана, президента полномочиями распускать парламент, — действительно, спектр изменений значительный. Теперь с европейской стороны: несчастная Голландия потеряла дружбу с Турцией, похожие по духу заявления были сделаны и в адрес некоторых других европейских стран. Даже немцам, с которыми Турцию связывают достаточно давно отношения хотя бы из-за размера турецкой диаспоры там, даже им от Эрдогана досталось.

Аркадий Львович, если принять во внимание плачевное состояние большей части европейских армий, подобного рода заявления от страны, которая находится по состоянию, скажем, на прошлый год на 16-м месте в мире в списке по расходам на оборону и является, наверное, в этом регионе одной из наиболее боеспособных армий Североатлантического Альянса (понятно, что речь не идет о вторжении турецких танков через Босфор), что потенциально Европа, оказавшись сейчас в этой войне слов, может потерять, если ни та, ни другая сторона не отступит? Эрдоган, похоже, отступать не собирается.

Аркадий Мошес: Подождите, вы как-то, мне кажется, сразу очень круто берете.

М.С.: Да, я очень круто, потому что у нас всего 22 минуты осталось.

А. М.: Турция и большинство европейских стран также, как и США, остаются союзниками в рамках блока НАТО. Это совсем не фоновая вещь, а один из факторов, который определял и дальше будет определять отношения между ними. Вообще, мне кажется, то, о чем сейчас заявляют турецкие политики, не очень относится к соотношению военных потенциалов. У Турции есть своя ниша в том смысле, что Турция по-прежнему продолжает выполнять функцию стабилизации региона, в котором она находится, и тем самым стабилизации ситуации в Европе.

То, что мы сейчас слышим, — это жесткая силовая дипломатия, это попытка напомнить европейцам, что они Турции должны, и много чего должны, и они по своим долгам не платят. Они должны за то, что 50 лет или 40 держали Турцию на длинном или коротком поводке, обещая ей членство, но, в общем, всерьез никто никогда об этом не думал, тем самым симпатии к Европе в Турции ослабив, известным образом сформировав тот же эрдогановский электорат. Европейцы должны сейчас за конкретные вещи, связанные с тем способом, которым Европа попыталась разрешить свой кризис с беженцами. Мне кажется, это громкое, дипломатически не очень хорошо звучащее, но в общем понятное напоминание о том, что Европа должна. Европа отступить не очень может. Дело в том, что очень конкретный случай произошел.

Я думаю, что ни одна страна, — Европа наиболее толерантна в этом смысле, — но никто не может себе позволить разрешить другой стране серьезную систематическую политическую агитацию по тому или другому вопросу на территории собственной страны. Если сегодня разрешить проводить эти митинги туркам, завтра такого же права начнут добиваться кто угодно — марокканцы, алжирцы, Москва. Где-то эту черту все равно надо проводить, поэтому ее лучше проводить сразу. Я думаю, что мы не находимся еще на той линии, за которой нас ожидает кризис. Но действительно говорить о религиозных войнах не очень приятно, не очень правильно, и этого, на мой взгляд, следовало бы избегать. Но Европе, с другой стороны, все равно придется заниматься вопросами своей безопасности, укрепления внутренней безопасности (об этом тоже можно говорить отдельно) вне зависимости от того, что сейчас они слышат из Анкары.

М.С.: Очень хорошо, что возник вопрос о сиюминутных угрозах, потому что здесь помимо определенного форпоста на пути воинствующего исламизма из региона Турция действительно обеспечивает сейчас некую консервацию мигрантского кризиса, который, кстати говоря, в большой степени послужил триггером, спусковым крючком нынешнего кризиса Европейского союза, о котором говорил Мевлют Чавушоглу. В этой связи возникает вопрос. Елена Владимировна, обещание этого или прямых угроз такого рода, что «сейчас возьмем, — сколько там на территории Турции? — по разным оценкам от 2, 5 до чуть ли не 4 миллионов беженцев, — посадим всех на корабли турецких ВМФ, так, чтоб не повадно было, и отвезем в Грецию или куда, и делайте с ними, что хотите«, — таких угроз я еще не слышал, но когда Эрдоган в позапрошлом году торговался за деньги с Европейским союзом на содержание этих лагерей, угрозы подобного рода звучали. Насколько он серьезны?

Е. С.: В Турции только зарегистрированных беженцев под 2 миллиона, — цифры разные, — но еще есть незарегистрированные беженцы, особенно с территории Ирака и Сирии. Что касается угроз: на самом деле министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу недавно намекал прямым текстом на то, что Турция может выйти из соглашения по мигрантам, подписанного с Европейским союзом в прошлом году.

Помните, весной прошлого года сколько копий было сломано вокруг этого соглашения? После его подписания Турция действительно стала лучше сдерживать потоки мигрантов, но сам ход переговоров по этому поводу был похож на очень откровенный восточный базар, во время которого правительство Турции едва ли порой не шантажировало руководство Евросоюза, Еврокомиссии и выторговало-таки для себя очень неплохие условия: 3 миллиарда евро только на обеспечение работы этого соглашения и только на первый год-полтора получает Турция. Это помимо обещания дать еще 3 миллиарда евро после 2018 года, это помимо того, что почти по миллиарду Турция еще получает на два или три проекта, опять-таки связанные с мигрантами, — это фонд чрезвычайных гуманитарных поддержек и так далее. Турция получила немало, и теперь Турция грозит опять разорвать это соглашение.

На самом деле торг, если не шантаж, продолжается. Вопрос: Турция выйдет из этого соглашения или нет? Европе, наверное, это было бы менее выгодно, а Турция чувствует себя сейчас очень свободно и вольготно. Есть надежда на то, что это направлено на турецких граждан, которые должны правильно проголосовать, с точки зрения Эрдогана, во время референдума 16 апреля, потому что избиратели уже настроены очень отрицательно по отношению к Европе. Все турецкие СМИ на это работают, а те, кто не работали, уже зачищены, закрыты и так далее. Люди негативно воспринимают действия правых в Европе, и то, что сейчас делает, говорит Эрдоган не только в отношении Нидерландов, но и Германии, других стран, находит отклик в среде турецких граждан. Во многом, повторяюсь, это часть политической, внутриполитической игры Эрдогана, но последствия могут быть самые серьезные, самые неожиданные. Эрдоган может поставить действительно на кон судьбу соглашения по мигрантам, а это для европейцев, наверное, будет очень болезненно.

М.С.: У меня складывается ощущение, что своими действиями Эрдоган играет на руку в том числе и европейским правым. Говорить об их разгроме или откате на прежние, достаточно маргинальные позиции по итогам голландских выборов, разумеется, еще рано. Давайте посмотрим, что будет во Франции, что будет в Германии. Тем не менее, похоже, из повестки дня они никуда не исчезнут, уходить никуда не собираются. Кстати, если посмотреть на итоги голландских выборов, то партия Вилдерса голосов в генеральных штатах прибавила, пусть и не существенно. Это еще дальше будет отталкивать дробящуюся постепенно Европу от Турции, в то время как в Турции антиевропейские настроения тоже набирают силу. Рассчитывать, что когда Эрдоган добьется своего, — если он этого добьется, — они немедленно затухнут и пойдут на убыль, тоже, наверное, не приходится. Аркадий Львович, в среднесрочной перспективе — не в течение ближайшего года, а, скажем, лет 5-10, — этот дрифт союзников европейских и Турции в сторону друг от друга, при том, что в этот клин, разумеется, так или иначе попытается влезть Кремль, — чем это потенциально угрожает?

А. М.: На самом деле трудно загадывать. Дело в том, что Кремль не то, что попытается влезть, Кремль здесь является уже одним из важнейших факторов. Дело в том, что тенденции к расхождению были очевидны, взаимное накапливание обид происходило, но, мне кажется, то, что произошло летом прошлого года — июль-август — было своего рода поворотной точкой. Эрдоган рассчитывал, по-видимому, на большее проявление солидарности со стороны европейцев, — этого не произошло. Таким образом то, что начало происходить внутри страны и после попытки путча, серьезно развело его с Европой и одновременно подтолкнуло, так или иначе, к Кремлю.

У меня есть такое представление о ситуации, что не будь путча и того, что после него происходило в отношениях между Европой и Анкарой, примирение между Москвой и Анкарой тоже не произошло бы так быстро и на тех условиях, на которых оно произошло. На самом деле это примирение совершенно не создает, не позволяет, у нас нет оснований видеть, что оно будет и дальше продолжаться беспроблемно, потому что все те проблемы, которые между Россией и Турцией были, на Ближнем Востоке прежде всего, на самом деле остались. Поэтому ситуация — то, что называется волатильная, безусловно приходится прогнозировать дальнейшее охлаждение вяло текущих отношений между Европой и Турцией, но я совершенно не готов в данный момент прогнозировать скатывание этих отношений в полномасштабный кризис.

Остаются экономические отношения. Они в ближайшее время никуда не денутся, и они более важны для Турции, чем отношения экономические с Россией. Все равно не очень понятно, как будет раскручиваться спираль дестабилизации всего Ближнего Востока. Остается следить за ситуацией, но еще раз говорю: я никаких апокалиптических прогнозов пока бы делать не стал.

М.С.: Я и не хотел бы, чтобы эти прогнозы были действительно апокалиптическими, хотя бы по той причине, что и так там довольно много всего намешано, ситуация более, чем сложная, усугублять ее дальше, наверное, нет смысла. Елена Владимировна, разделяете такой оптимизм, скажем так: оптимизм в форме отсутствия апокалиптических прогнозов?

Е. С.: Конечно, Турция не будет разрывать отношения с Европой, но, на мой взгляд, ситуация будет развиваться более непредсказуемо, чем мы, наверное, предполагаем. Это уже внушает повод для пессимизма тоже, потому что непредсказуемость в нашем современном мире грозит всплеском напряженности, терактами, конфликтами и чем угодно. Отношения между Европой и Турцией будут очень-очень напряженными, и точно никто сейчас не будет ставить вопрос о вхождении Турции в Европейский союз. Вспомним: еще лет пять назад это было заветной мечтой Турции. В Европе всерьез обсуждали: когда — три года назад или два года назад — Турция вступит в Европейский союз. Сейчас это уже не является целью Турции. В Европейском союзе, я думаю, тоже поняли, что это никому и не нужно. Опросы общественного мнения показывают: что в Турции, что во многих странах Европейского союза люди не хотят так тесно интегрироваться. Европейцы не хотят, чтобы Турция вступала в Европейский союз, а жители Турции тоже не хотят видеть себя в Европе, — это уже важный показатель.

М.С.: Что касается вступления Турции в Евросоюз, то еще в те времена, когда Дэвид Кэмерон был премьер-министром, он по этому поводу или кто-то из членов его кабинета высказывался, — что оно произойдет в каком-то 3000 году. Но тут вот еще какой вопрос — это предстоящие выборы в других европейских странах, в первую очередь имеются в виду такие локомотивы Европейского союза, как Франция и Германия.

Аркадий Львович, если предположить (это предположение довольно вольное) действительно серьезный рост популярности правых популистов: вряд ли Ле Пен станет президентом Франции, но, скажем, подойдет к этому достаточно близко, «Альтернатива для Германии» получит какое-то представительство в бундестаге, то есть правые закрепятся по всем фронтам, — это каким-то образом помимо того, что сама по себе ситуация в Европе сделается от этого вряд ли более стабильной, на отношениях с Турцией напрямую скажется?

А. М.: Во-первых, мы должны исходить из того, что рост правого популизма не из воздуха взялся. Это реакция части западного социума на те проблемы, которые существуют. Не надо говорить, что это что-то заведомо плохое. Это естественно, но здесь вот что. Смотрите, что произошло только что в Нидерландах, и почему во многом весь этот сыр-бор разгорелся: для того, чтобы атаковать Вилдерса в его цитадели, его противники так или иначе применили метод, который скорее свойствен ему.

Такое происходило и в других странах. Скажем, в Финляндии, когда семь лет назад серьезные позиции завоевала партия «Истинных финнов», на тот момент они не вошли в правительство. Но на тот момент существовавшее, абсолютно центристское и вообще «тяни-толкайное» правительство из шести партий (всего в Финляндии их восемь в парламенте) пошло на то, что так или иначе свою политику начало приспосабливать во многом к тем лозунгам, которые проповедовала эта партия. Когда четыре года спустя эта партия еще усилилась и вошла в правительство, она все растеряла мгновенно. Сегодня ее поддержка примерно на уровне половины от того, которая у нее была в момент выборов два с небольшим года назад.

О чем это говорит? О том, что как только популистов пускают в правительство, они очень быстро разочаровывают своих верных или не очень верных соратников. К чему я все это говорю? К тому, что я согласен с тем, что предсказуемо все это не очень будет, будут какие-то лозунги, но турки, мощная турецкая диаспора стала ежедневным фактом Европы. В общем до недавнего времени она все-таки не была проблемой номер один. Роль и то место, которое турки занимали в немецком обществе, и отношение к ним со стороны немецкого общества — несравненно менее проблематичное и более мягкое, чем к тем же выходцам из Северной Африки во Франции, хотя выходцы из Северной Африки во Франции часто являются гражданами Франции, а значительная часть турецкой диаспоры в Германии гражданами не является и особых шансов на получение гражданства не имеет.

Это все немножко выглядит по-другому, поэтому еще раз я только могу повторить то, что я сказал: отношения будут сложными, они будут охлаждаться и дальше, наверное, но это будет зависеть от поведения европейских политиков, от поведения Эрдогана, от того, как они будут воспринимать ситуацию. Я бы пока с прогнозами не спешил.

М.С.: Я подумал о том, что появление, усиление позиций правых приведет к усилению антимигрантской, антиисламской риторики уже в этот раз на более официальном уровне, а это как раз та самая недостающая ручка, за которую может ухватиться тот же Эрдоган для того, чтобы пересмотреть соглашение по мигрантам, потребовать больше или выдвинуть еще какие-нибудь мало выполнимые условия. Елена Владимировна, насколько это возможно?

А.М.: Для того, чтобы выйти из соглашения или потребовать больше, ему абсолютно не нужен никакой предлог именно в виде роста популярности правых. У него есть на что сослаться: и деньги не все пришли, и по визовому вопросу продвижения нет. У него достаточно поводов и причин, если он захочет из него выйти. Это вещь более тактического характера, а рост правого популизма, каких-то опасений в адрес ислама и как это скажется на европейско-турецких отношениях, — это тема более широкая, и такие прямые линии здесь не вырисовываются, на мой взгляд.

М.С.: Елена Владимировна, согласны?

Е.С.: Я согласна, но хотела бы еще добавить, что заявление Мевлюта Чавушоглу, главы МИД Турции, с которого мы начали, — что в Европе начнутся религиозные войны, — как раз было направлено не на вопрос отношений между Турцией и Европейским союзом, сколько на вопрос отношений внутри самой Европы между различными общинами. Здесь возникает очень серьезный вопрос: насколько эти общины будут лояльны и насколько Турция готова будет не подзуживать и не настраивать эти общины на какое-то противодействие. Намек очень понятный: «если у вас в Европе набирают силу правые, если они настроены против мусульман, то у нас есть рычаги, на которые мы можем давить». Турция может использовать свою турецкую общину, которая существует в различных странах Европы.

М.С.: В общем, да, другое дело, что по итогам конфликта в Нидерландах европейские правительства, как вы сами подчеркнули, совершенно не готовы предоставлять подобного рода площадки. Другое дело, что это вряд ли будет способствовать налаживанию добрососедских отношений между общинами, верно?

Е.С.: Нужны ли площадки для того, чтобы общаться с единоверцами в нашем современном мире? Это и «Фейсбук», и «Твиттер», и просто имамы, которые приезжают. Какое-то количество имамов сейчас в Германию не пустили из Турции, а кто их всех отследит? Отследить невозможно. Здесь на самом деле очень серьезный вопрос взаимодействия внутри самих европейских стран, и Турция намекает на то, что она может этот очаг расшевелить. Тогда огонь будет немаленьким.

Загрузить подкаст передачи «Пятый этаж» можно здесь.

Турция и ЕС: переговоры незаинтересованных сторон

25 ноября 2016

Автор фото, AP

Подпись к фото,

ЕС беспокоит дискуссия о возможном вовзращении смерной казни и преследованиям представителей СМИ по подозрению в причастности к неудавшемуся перевороту

Европейский парламент в четверг проголосовал за приостановку договоров с Турцией о ее возможном вступлении в ЕС.

Это решение европейские парламентарии приняли из-за масштабных нарушений прав человека и свободы прессы в этой стране, допущенных в ходе расправы над участниками неудавшегося переворота.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, в свою очередь, обвиняет Европу в пособничестве «террористам». Он заявил, что исход голосования в Европарламенте ему безразличен и что Турция рассмотрит вместо вступления в ЕС возможность присоединения к Шанхайской организации сотрудничества.

Являемся ли мы свидетелями начала конца европейского проекта Турции?

Ведущий программы «Пятый этаж» Александр Баранов беседует с политологом Александром Сотниченко и руководителем российских программ Финского института международных отношений Аркадием Мошесом.

Александр Баранов: Докладчик по Турции в Европейском парламенте сказала: «Мы не можем двигаться дальше, как будто ничего не произошло«. Что произошло в Турции, что так резко остановило переговоры о возможном вступлении в ЕС?

Александр Сотниченко: В Турции произошло действительно очень многое за последний год. Во-первых, это новая политика президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который действительно после [попытки] военного переворота, которая произошла в июле этого года, начал резко зачищать свое политическое пространство, причем сделал это он отнюдь не демократическими методами.

Для Европейского союза это действительно довольно удивительные шаги для политика, который провозгласил своей основной целью в свое время курс на полноправное вступление в Европейский союз. То, что сейчас творится в Турции, совсем не по-европейски, и совершенно логично было ожидать такой реакции от Евросоюза. Без всякого сомнения это повод, но не причина такого отношения Европы к Турции и Турции к Европе.

А.Б.: Аркадий Мошес, Карл Бильдт, который известен как многолетний сторонник вступления Турции в Евросоюз, заявил, что многие в Европарламенте заняли сегодня популистскую и недальновидную позицию в отношениях с Турцией. Бильдт написал об этом в «Твиттере« и он, судя по всему, считает, что существуют стратегические интересы Европы, которые гораздо важнее, чем то, что происходит в Турции сейчас.

Что вы думаете по этому поводу: действительно это недальновидная популистская позиция или же европейские парламентарии понимают, что происходит в Турции, и правы в этом?

Аркадий Мошес: Я думаю, что европейские парламентарии просто не видят для себя возможности никак не отреагировать, потому что в этом случае они потеряют свои верительные грамоты в области продвижения демократии, с которыми многим из них расставаться очень не хочется.

Безотносительно к словам Бильдта я думаю, что, безусловно, сегодня Европа в огромной степени зависит от Турции, поэтому на самом деле какие-то политики даже и паникуют, в том числе поэтому принимают такие резолюции о том, чтобы приостановить переговоры, не открывать новых глав.

Собственно говоря, этот документ — мы можем об этом поговорить — сам по себе практически ничего не означает, это как некий сигнал, который даже не является обязательным для дипломатического процесса.

Но Европа, безусловно, зависит от Турции сегодня самым прямым образом. Она зависит от Турции в вопросе обеспечения безопасности собственных границ. Эрдоган прекрасно понимает, что в его руках такой огромный рычаг, как вопрос о беженцах. Если он изменит свою политику — даже не совсем, а скажем, на два-три месяца — Европа тут же почувствует результаты этих изменений, и ей они не понравятся.

Поэтому в известной степени он знает, что он делает. Надо понимать также и то, что и это не бесконечно. Тут я уже немножко ухожу, может быть, дальше, чем подразумевает ваш вопрос. Турция тоже экономически по-прежнему зависит от Европы, как ни от кого другого, поэтому игра продолжается.

А.Б.: Действительно, Эрдоган заявил на прошлой неделе (он очень раздражен позицией Евросоюза), что Запад не помогает ему в борьбе с террористами, которыми он называет своих нынешних оппонентов в Турции. Он заявил о том, что если Европейский союз готов принять террористов, которые бегут из Турции, то, значит, он готов принять и несколько миллионов беженцев тоже. Это такая даже не завуалированная угроза.

Александр Сотниченко, многие говорят сейчас, что подобная позиция Евросоюза, европейских парламентариев, если их поддержат потом министры иностранных дел, оттолкнет Эрдогана и Турцию, приведет к еще более серьезным нарушениям прав человека в стране, да? Стоит ли этого бояться, или же на то, что происходит сейчас в Турции, Евросоюз все равно повлиять никак не может?

А.С.: На самом деле, тут мнения европейских политиков разделились. Левые считают, что если Турция вступит в Евросоюз, то Евросоюз окажет большее влияние на Турцию, Турция станет более демократичной страной, и Эрдогану будет стыдно проводить свои политические чистки, которыми он сейчас занимается.

Однако правые политики, которые сейчас в Европе «на коне» (многие говорят о правом повороте в Европе), говорят наоборот, что если Турция вступит в Евросоюз, то как раз Турция больше повлияет на Евросоюз. Повлияет каким образом? Из Турции в Европу хлынет поток беженцев, в том числе сирийских беженцев, многие из которых связаны с террористическими организациями.

Из Турции в Европу хлынет поток нелегальных мигрантов, которые, опять же, отобьют рабочие места у европейцев и нарушат довольно хрупкий баланс европейской экономики. Без всякого сомнения, конечно, многие избиратели правых являются скрытыми расистами. Для них Турция является, без всякого сомнения, неевропейской с расовой точки зрения страной.

Конечно, большинство избирателей правых являются ориенталистами, то есть для них Турция — это мусульманская страна, и исламу не место в Европе, от ислама «одни проблемы». Именно этот комплекс противоречий сейчас, как сейчас говорят, «рулит», то есть направляет европейскую политику.

Разумеется, правые депутаты Европарламента готовы: они должны были отчитаться перед своими избирателями, резко поправевшими. Если мы сейчас проведем социологический опрос (этих опросов проводилось в Европе достаточно много), то все-таки большинство европейцев выступает против полноправного вступления Турции в ЕС. Как я уже говорил, политические чистки, которые сейчас устраивает Эрдоган в Турции, являются скорее поводом, чем причиной.

А.Б.: Интересно, как вы считаете как человек, который прекрасно знает Турцию, как бы вступление в Европейский союз повлияло на ситуацию в Турции? Некоторые даже говорят, что это может как то смягчить настроения сепаратизма на Востоке страны, потому что это как-то облегчит экономическую ситуацию там, в этих регионах, и так далее.

Такие далеко идущие надежды высказываются некоторыми политиками, настроенными протурецки в Европе. Как вы считаете?

А.С.: Есть такая поговорка в русском языке, что история не знает сослагательного наклонения. С моей точки зрения, с приходом к власти Реджепа Тайипа Эрдогана в 2002 году Турция поставила крест на своей европейской перспективе, хотя в свое время Эрдоган был самым проевропейским политиком.

Эрдогана я считаю, без всякого сомнения, гениальным политиком, которому удалось такую животрепещущую тему, как вступление Турции в ЕС, превратить в настоящий политический инструмент.

Он, будучи, без всякого сомнения, сторонником увеличения роли религии в политике, поднял в качестве флага своей партии полноправное вступление Турции в ЕС, чем привлек к себе, с одной стороны, большое количество либерально настроенных избирателей в Турции — это первое.

Второе: под лозунгом вступления в ЕС ему удалось ликвидировать самого главного своего политического оппонента внутри страны — турецкую армию. Смотрите, ни в одной конституции стран ЕС не написано, что армия является главной политической силой.

«Мы же стремимся в ЕС, поэтому из конституции нужно эту статью убрать» — он провел референдум в стране, граждане Турции высказались против и, таким образом, главный противник Эрдогана — турецкая армия — была во многом исключена из политической жизни.

Сейчас, мы видим, исключена окончательно, потому что последний военный переворот — это жалкая попытка.

Третье: конечно, Эрдогану под лозунгами вступления в ЕС удалось во многом пересмотреть структуру собственности Турции. Дело в том, что до его реформ значительная часть промышленности находилась в руках у военных и у различных корпораций, связанных с военными, и в руках государства.

Он провел массовую приватизацию, которая, разумеется, поддерживалась Евросоюзом, и значительное количество государственной собственности попало в руки его сторонников. И все это под лозунгами вступления в ЕС.

Теперь ему Евросоюз больше не нужен. Кстати говоря, большинство его избирателей, будучи верующими людьми, которые к Евросоюзу относятся, мягко говоря, скептически, с самого начала выступали скорее против евроинтеграции, о чем, опять же, говорили многочисленные социологические опросы в Турции.

А.Б.: Вы считаете, что с самого начала проевропейская политика Эрдогана и его партии (вступление в ЕС, насколько я помню, было ключевым пунктом политики его партии) — это было не больше, чем политический маневр, который позволил ему сделать все то, о чем вы сейчас говорите, да?

А. С.: Без всякого сомнения.

А.Б.: Аркадий Мошес, я приведу еще одну цитату европейского политика — Александра Ламсдорфа, вице-президента Европейского парламента, который представляет либеральную группу.

Он сказал, что на самом деле все эти переговоры о вступлении Турции в Европейский союз «фундаментально нечестные, потому что ни Турция, ни страны-члены Европейского союза на самом деле не были заинтересованы никогда в успехе этих переговоров«.

Это такая метафора или, может быть, он прав, как вы думаете?

А.М.: Я думаю, что это абсолютно правильное описание ситуации. Про Турцию мы только что слышали, а что касается Европейского союза: и в Турции, и в Европе никто всерьез не верил, что эти переговоры могут в обозримом будущем закончиться реальным вступлением. Они идут достаточно долго, но даже если брать какие-то последние годы, расширение закончилось.

Европейский союз повторяет, что он выполнит обещания, данные балканским странам. В данном случае речь идет о Черногории и, может быть, частично о Сербии, но даже там большие проблемы. Даже там, где идет процесс расширения, собственно трансформационный потенциал больше не работает так, как он работал 10 лет назад, потому что нет такого кнута и нет такого пряника, что самое главное.

Наоборот, всерьез начинают задумываться о том, как бы отозвать безвизовый режим, который был предоставлен странам Балкан. Уровень европейских амбиций очень серьезно снизился, расширение сегодня больше не является реальной политикой, и оно больше не рассматривается как инструмент трансформации стран.

Изменился, во-вторых, Ближний Восток. То, что раньше воспринималось как шутка, когда говорили: «Можете вы представить себе еврорегион Курдистан, например, по аналогии с другими еврорегионами, которые возникают на внешних границах Европейского союза» должно было вызывать мягкую улыбку — оно ее и вызывало.

Сейчас не вызывает даже и ее, потому что ясно, что Европейский союз не может в таких условиях всерьез пойти на рассмотрение вопроса о расширении. Поэтому вот был такой «тяни-толкай», люди делали вид, прежде всего европейцы, что они совершенно искренне ведут эти переговоры.

Бюрократы вообще любят переговоры: это должности, это занятость, когда за результат отвечать не приходится — и все знают, что за него не придется отвечать — то это вообще великолепно.

Поэтому я думаю, хорошо, что какие-то политики начинают об этом говорить честно, хотя в принципе я безусловно сожалею о том, что между Турцией и Европейским союзом не возникли отношения более серьезные, надежные, союзнические в этом смысле.

Для этого шанс в середине 2000-х годов, на мой взгляд, был, но он был упущен именно в том числе и потому, что в Турции не было уверенности в том, что это обещание, которое как бы им давалось, когда-либо будет выполнено.

А.Б.: Действительно, впечатление такое, что ЕС делает вид, что хочет принять Турцию, Турция делает вид, что хочет быть принятой. В этой общей ситуации, если задуматься и учесть, что Турция, если бы она сейчас вошла в Европейский союз, стала бы второй по численности, по населению страной в Евросоюзе, соответственно, вторым по количеству депутатов представительством в Европарламенте.

А к 2020 году, как говорят, Турция обогнала бы Германию по уровню населения и стала бы крупнейшей страной Евросоюза — все это выглядит фантастически. Тем не менее весь этот процесс представляет из себя иногда довольно-таки едва ли не комичную картину.

Один пример: Борис Джонсон, министр иностранных дел Великобритании, в своей кампании за «брексит« еще недавно выступал за выход Великобритании из Евросоюза, пугал всех британских избирателей страшными перспективами вступления Турции в ЕС, а потом, отправившись в Анкару, всячески обещал туркам сделать все, чтобы Турцию в ЕС приняли.

Александр Сотниченко, интересно, как турки, как население страны смотрит на все это? Все-таки многие годы, десятилетия в Турции для светской, образованной части страны Европейский союз был таким светочем, какой-то надеждой. Как сейчас эта часть населения относится к Евросоюзу, есть ли какое-то разделение?

Скажем так: разделена ли Турция по этому вопросу или же это движение более-менее общее: раздражение политикой Евросоюза растет? Мне кажется (очень длинный вопрос, но не теряйте ход моей мысли), даже в чем-то это напоминает историю с Россией 90-х годов, когда все думали, что все — мы подружимся с Европой, мы будем частью Европы, но не получилось, и возникло раздражение, причем очень широких слоев населения. Какое ваше ощущение: может быть, в Турции то же самое происходит или нет?

А.С.: Здесь двоякий процесс. Есть и похожий процесс действительно. Смотрите, Турция с 59-го года стоит в очереди на вступление в ЕС. Это гораздо дольше, чем очень многие другие страны — страны Восточной Европы, например.

Тут явно проблема не экономика, потому что сейчас по уровню ВВП на душу населения, по темпам развития экономики и по многим другим показателям Турция значительно опережает большое количество стран, которые уже являются членами Евросоюза, хотя Евросоюз вроде бы с самого начала позиционировал себя именно как экономическая организация.

Разумеется, в 80-е, 90-е годы очень большое количество таких, как бы мы назвали, «западников», то есть сторонников евроинтеграции, действительно воспринимали Евросоюз как светоч, что «вот, сейчас мы вступим в Евросоюз, у нас произойдут серьезные демократические реформы, можно будет ездить спокойно на Запад».

Однако Евросоюз именно тогда, в 80-е, в 90-е, да, в общем-то, и в 2000-е годы, сделал все, чтобы разочаровать своих сторонников в Турции.

Евросоюз не пускал Турцию в Евросоюз сам по себе по целому ряду вопросов: по такому болезненному вопросу, как армянский, поскольку армянское лобби в Европейском союзе довольно мощное. Например во Франции даже был принят в свое время закон, предполагающий уголовную ответственность за отрицание геноцида армян.

Турции, разумеется, это было абсолютно неприемлемо. Второй вопрос — вступление в Евросоюз Кипра, разделенного государства, часть из которого оккупируется турецкими войсками. Разумеется, Кипр всегда будет голосовать против Турции, и совершенно непонятно, как Турция вообще имеет теперь перспективы вступления в ЕС.

Все эти шаги Евросоюза реально наносили удар не столько по самому Евросоюзу, сколько по тем людям в Турции, которые реально хотели евроинтегрироваться. Таких было реально очень много. Именно турецкие либералы стали разочаровываться в Евросоюзе и стали находиться в меньшинстве.

Однако турецкие исламисты, которые сторонники Эрдогана, очень правильно поняли посыл своего лидера — использовать Евросоюз в качестве некоего инструмента политической борьбы. В целом можно сказать, что они победили, понимая, что никакой Евросоюз Турцию своим полноценным членом видеть не хочет и теперь уже, в связи с кипрским вопросом, не может и на законодательном уровне.

Есть еще один момент, связанный с демографической политикой. У меня есть очень много друзей в Турции и из либерального, из левого лагерей и, разумеется, из лагеря исламистов, из сторонников Эрдогана.

Так вот смотрите: чисто демографически с 70-х годов сторонники Эрдогана постоянно увеличиваются в числе за счет более высокой рождаемости в традиционных исламских семьях. У моих друзей-исламистов по пять-восемь детей в семьях, например, а у моих друзей-либералов — в лучшем случае два, а то и вообще детей нет.

Разумеется, именно исламистский избиратель с 70-х годов постоянно набирал чисто по демографическим причинам. В настоящее время их становится все больше и больше, сторонники вступления в Евросоюз во многом просто отстают количественно от сторонников традиционного, так называемого исламского пути развития Турции.

А.Б.: Можно сказать, что все наследие Ататюрка под большой угрозой в Турции сейчас?

А.С.: В значительной степени, почему и появился некий термин «посткемализм» для обозначения нынешней Турции. К наследию Ататюрка нынешнее руководство относится очень вольно, интерпретируя его так, как им надо.

А.Б.: Аркадий Мошес, Эрдоган уже заявил, что не нужен нам ваш Евросоюз — не так, но, в общем, так практически — мы будем, может быть, даже вступать в «Шанхайскую шестерку«. Это просто такие громкие слова, в раздражении брошенные, или за этим что-то стоит? В связи с этим еще один подвопрос: что все это означает для России?

А.М.: Нет, я думаю, что за этим стоят определенные размышления, безусловно, в том числе элемент дипломатической кампании.

Понятно, что нормализация или почти нормализация российско-турецких отношений летом этого года произошла именно потому, что уже по первой реакции на события после попытки переворота, которые были в Европе, стало ясно, что европейско-турецкие отношения осложняются.

Это безусловно автоматически толкало Турцию в направлении севера и северо-востока. Анкара естественно сейчас будет размышлять, что ей сделать, но дело в том, что ШОС — это не альтернатива Европейскому союзу. Экономически это не альтернатива, в плане веса Турции в этой организации — это тоже не альтернатива, потому что полноценным членом, я думаю, сразу стать не удастся.

Может быть расчет на то, чтобы войти туда в качестве полноценного члена и каким-то образом задействовать тюркистские связи с другими странами этой организации — бывшими республиками советской Центральной Азии, но это все от лукавого, потому что и восприятие Турции в тех же странах Центральной Азии тоже неоднозначно.

Там был свой «медовый» период в 90-е годы, но он давным-давно закончился. Восприятие представителей и представительства и роли Анкары в этой организации китайцами, которые все-таки в этой организации играют первую скрипку, и Москвой будет тоже, скорее всего, осторожным.

Можно заявить о желании вступить, но можно и оступиться, можно попасть в яму, можно попасть в очередную комнату ожидания, в которой Турцию будут какое-то количество лет мариновать, потом дадут статус наблюдателя, потом дадут еще чего-нибудь. В общем, это все неоднозначно.

В любом случае, даже если бы это произошло и помогло бы Турции реализовывать определенные экономические проекты и преследовать экономические интересы, это не было бы компенсацией серьезного ухудшения отношений с Европейским союзом, условного выстраивания некой стены между Турцией и Европейским союзом. Это не выход, это компенсация, но не полная.

А.Б.: Понятно. Вступив в «Шанхайскую шестерку«, Турция может оказаться в ситуации «трех бульдогов под ковром», довольно крупных: Китая, России и самой Турции.

Но все же, Александр, даже несмотря на сбитый самолет, запрещенные помидоры и прочие конфликты, создается такое ощущение, что для Эрдогана, по крайней мере, Россия намного более естественный партнер, чем Запад, с которым у него долгие и сложные отношения.

Можно считать, что Росссия и Турция — это естественные партнеры, и это партнерство может привести к еще большему сближению, или же все-таки существуют серьезные противоречия, несмотря на то, что Путин и Эрдоган так похожи?

А.С.: На самом деле есть и то, и то. С одной стороны, если мы возьмем те пункты, которые будут «за» эту теорию, то, конечно, Россия и Турция в настоящее время очень увлечены евразийством, очень увлечены собственной цивилизационной значимостью.

И Россия, и Турция вспоминают о своем имперском прошлом и о том, что они когда-то являлись теми державами, которые определяли судьбы мира. Это с одной стороны их сближает, с другой стороны, без всякого сомнения, и отдаляет друг от друга, потому что две великие державы без всякого сомнения имеют противоречия друг с другом по целому ряду вопросов.

Противоречия ли сыграют в будущей политике или же, наоборот, какие-то сближающие факторы будут играть главную роль, до сих пор не понятно, тем более, что два государства, два лидера, которые считаются достаточно авторитарными, достаточно амбициозными, их амбиции, вполне возможно, могут схлестнуться.

Например, буквально сейчас на наших глазах происходит очень серьезная провокация в зоне наступления турецких войск в Сирии. Турецкие войска вроде бы как бы подверглись бомбардировке, кажется, сирийским самолетом, причем это происходит ровно через год после того, как российский самолет был сбит турками на территории Сирии.

Разумеется, такие провокации будут играть, лить воду на мельницу тех, кто считает, например, Россию и Турцию не союзниками, а, скорее, врагами. Таких достаточно и в России, и в Турции. Однако все-таки с моей точки зрения и, насколько я понимаю, и с вашей тоже, действительно общего значительно больше, чем разного. Особенно если сравнивать нынешнюю Турцию и нынешнюю Россию со странами Запада — со странами Европейского союза, с США.

Нужно понимать, что у России и Турции сейчас интересов значительно больше общих, чем разных. В частности, например, та же самая сирийская война происходит бесконечно далеко от границ США, поэтому ее исход Вашингтон может не сильно волновать.

А.Б.: Понятно, спасибо, Александр. К сожалению, время нашей программы подошло к концу, я вынужден попрощаться на самом интересном месте, но время неумолимо. Спасибо огромное, Александр Сотниченко и Аркадий Мошес были сегодня с нами. Всего вам доброго!

___________________________________________________________

Загрузить подкаст передачи «Пятый этаж» можно здесь.

Входит ли Турция в Евросоюз: соглашение и перспективы вступления

Взаимоотношения Турции и ЕС имеют долгую и сложную историю, поэтому вопрос, входит ли Турция в Евросоюз, требует расширенного ответа. Тесные связи Турции с ЕС обусловлены тем, что страна частично расположена в Европе, имеет весьма развитую экономику и неоднократно высказывала свое желание быть полноправным членом ЕС.

Содержание материала

Политический статус Турецкой Республики

Всего 3 % территории страны географически относится к Европе. При этом расположение на перекрестке транспортных путей, издавна соединяющих Европу и Азию, делает ее статус особо значимым. В 1952 году Турция вошла в состав НАТО. В 1963 году страна подписала Договор с Европейским экономическим сообществом (предшественником ЕС), в котором декларируется ее право вхождения в Евросоюз.

В конце 70-х годов Турцию даже прямо пригласили вступить в ЕЭС, но она ответила отказом, поскольку туда вместе с ней была приглашена Греция, отношения с которой в тот период переживали острую фазу. В 1980 году в Турции произошел военный переворот, который послужил причиной резкого охлаждения отношений с Европой. Спустя 3 года переговорный процесс возобновился, и весной 1987 года страна подала заявку на вступление.

Последующие 12 лет стороны проводили согласование своих позиций, и в 1999 году Турции был присвоен официальный статус кандидата. В 2004 году была назначена дата начала переговоров по вступлению: 3 октября 2005. В процессе анализа законодательной базы страны на предмет соответствия европейским ценностям было зафиксировано множество проблем, требующих дополнительной работы. Статус Турции с тех пор практически не изменился, она является ассоциированным членом и входит в Таможенный союз с ЕС.

Позиция европейских сторонников принятия Турции

В Европе немало чиновников, которые выступают за полноценное вхождение Турции в ЕС. Они объясняют свою позицию тем, что страна с крупной экономикой, имеющая мощнейшую армию и являющаяся ключевой силой в регионе, способна существенно усилить ЕС в глобальном балансе сил. Зона геополитического влияния ЕС при вступлении в него Турции будет существенно расширена за счет географического положения страны, ее разносторонних связей на Ближнем Востоке, богатства ресурсами и огромного исторического наследия.

Также вступление Турции в ЕС рассматривается как важный фактор стабилизации региона, где непрекращающиеся военные конфликты постоянно подпитывают поток беженцев в Европу. Сторонники вступления при этом утверждают, что Турция выполнила большую часть условий, поставленных ЕС. Некоторые чиновники заявляют, что ЕС не стоит и далее отказывать стране, пребывающей в статусе кандидата уже много десятков лет и добившейся в области уважения прав человека за эти годы значительного прогресса.

Позиция противников

Против принятия Турции в ЕС выступает ряд ключевых европейских политиков, среди которых канцлер Германии Ангела Меркель, бывший президент Франции Николя Саркози и другие. Против также руководство Республики Кипр, которая видит основанием для отказа оккупацию северной части острова. Большой проблемой являются и некоторые репрессивные аспекты турецкого законодательства. Неприемлема для ЕС и весомая роль турецкой армии в политике страны. Многие в Европе считают, что несоблюдение Турцией свободы слова несовместимо с членством в ЕС. Не находит понимания и турецкая позиция по курдскому вопросу.

Немаловажным для Европы является и следующее соображение: вступление в ЕС многонаселенной Турции (75 млн человек) может изменить расстановку в европейских руководящих органах, ведь при таком населении страна должна иметь второе по величине представительство в Европейском Парламенте.

Демографические прогнозы предрекают Турции статус самой большой по населению страны Европы уже к 2020 году.

Важное значение имеет и религиозный фактор. Знаковую точку зрения выразил Председатель Евросовета Ван Ромпей, заявивший, что фундаментальные европейские ценности во многом являются ценностями христианства, и они потеряют силу с присоединением большого исламского государства.

Настоящее время и прогноз на ближайшее будущее

Вопрос о вступлении в ЕС несколько последних десятилетий является важной составляющей политической жизни Турции. Здесь, как и в Европе, есть множество сторонников и противников членства в ЕС. После прихода к власти Реджепа Эрдогана (с 2003 г. по 2014 г. был премьер-министром, а с 2014 г. – президент) переговорный процесс поначалу активизировался. Газета “European Voice” в 2004 даже назвала Эрдогана “европейцем года” за реформы, проводимые им в стране. Но в 2009 году произошло локальное обострение конфликта с Кипром, Турция закрыла свои порты для кипрских судов. Это послужило причиной заморозки переговоров с ЕС о вступлении.

Президент Турции Реджеп Эрдоган

В начале 2015 года президент Эрдоган заявил, что в Европе не дождутся того, чтобы Турция умоляла о принятии ее в этот союз. Затем ряд подобных высказываний сделали и другие официальные лица страны. А министр по делам ЕС констатировал, что формат переговоров, требуемый со стороны ЕС, больше не устраивает Турцию. При этом он добавил, что уровень демократии в Турецкой Республике выше, чем в странах Европы.в настоящее время

Северная часть острова Кипр фактически оккупирована Турцией с 1974 года, там содержится многотысячный воинский контингент (примерно 40 000 военнослужащих). Турецкая Республика Северного Кипра не признается большинством стран мира. Осуществлять возврат территории Турция не намерена. На сегодняшний день только 60 % территории острова (Республика Кипр) входит в ЕС, Разногласия по Кипру имеют принципиальный характер.

В Турции проживает 18 миллионов этнических курдов, но при этом использование курдского языка находится под запретом. ЕС неоднократно настаивал на снятии ограничений и предоставлении курдам более широких прав, но требование не выполнено, и пока нет положительных прогнозов по этому вопросу. В некоторых регионах, где преимущественно проживают курды, действует режим чрезвычайного положения.

После попытки военного переворота в Турции в 2016 было арестовано более 150 журналистов, задержано 10 парламентариев из оппозиции, более 2000 работников правосудия содержатся в камерах предварительного заключения, в совокупности примерно 40000 человек обвиняются в причастности к перевороту.

Европа выступает категорически против таких мер. Европарламент на последнем заседании обозначил свою позицию в соответствующей резолюции, содержащей призыв к Турции остановить репрессии. Подобные действия названы основанием к запрету включения страны в состав ЕС. В ответ турецкий президент заявил о готовности снять препятствия проникновению беженцев в Европу со стороны Турции. Процесс ухудшения отношений подогревается участившимися политическими скандалами (обвинения Турцией европейских журналистов, отказ некоторых ключевых членов ЕС допустить агитацию турецких политиков в своих городах и т. п.).

Острота заявлений с обеих сторон и отсутствие готовности к смягчению позиций позволяют констатировать, что в ближайшем будущем Турция точно не станет членом ЕС.

Поделиться записью:

Загрузка…

Почему для Турции закрывается дверь в Европу :: Политика :: Газета РБК

Волна энтузиазма в турецком обществе по поводу вступления в ЕС, достигшая пика примерно в 2005 году, сменилась разочарованием. Со своей стороны Европа, переживающая всплеск антииммигрантских настроений, склоняется к прекращению переговоров с Турцией

Недавний демарш Европарламента против продолжения переговоров о вступлении Турции в Евросоюз крайне обидел Эрдогана и его команду. Евродепутаты продемонстрировали турецкому руководству недовольство «неадекватной» реакцией на попытку государственного переворота: массовыми арестами как среди военных, так и среди гражданских лиц, преследованиями оппозиционной прессы. Впрочем, и без этого выступления европарламентариев отношения партнеров были далеко не безоблачными.

Упущенные возможности

Напомним, что стремлению турок стать участниками европейского проекта уже более 50 лет. Еще в далеком 1963 году Турция подписала договор с Европейским экономическим сообществом — предшественником ЕС, в соответствие с которым признавалось право этой страны вступить в союз европейских государств.

Шанс выпал Турции в 1978–1979 годах, когда ее пригласили вступить в ЕЭС вместе с Грецией, отношения с которой были откровенно враждебными после оккупации турецкой армией северной части Кипра. В тогдашней ситуации турки отказались от такого компромисса.

Отразился на процессе сближения военный переворот 1980 года и последовавшие за ним массовые аресты как левых, так и правых. ЕЭС приостановило процесс переговоров, они были возобновлены только после 1983 года, впрочем, без особого успеха. Европейцев можно понять — страна с быстрорастущим населением, запущенным сельским хозяйством и неэффективной экономикой не вызывала у них энтузиазма, а на саммите 1997 года ЕС даже отказался признать Турцию кандидатом на вступление в ЕС. Несколько позже европейцы одумались и в 2000 году предоставили туркам право на вступление, но выдвинули ряд условий: Турция должна реформировать законодательство о защите прав человека, сократить влияние армии на политическую жизнь страны и провести ряд других реформ.

На волне «евроэнтузиазма» в августе 2002 года турецкий парламент утвердил программу реформ, и в октябре 2004-го Еврокомиссия рекомендовала начать переговоры о вступлении Турции в ЕС. Впрочем, переговоры проходили крайне сложно из-за нежелания Анкары идти на уступки. Так, например, отношения партнеров осложнялись отказом Турции признать Республику Кипр. До сих пор Анкара признает только Турецкую Республику Северного Кипра (ТРСК), которую, кроме нее, не признал практически никто. Между тем Кипр вступил в ЕС в мае 2004 года и, соответственно, обрел право вето и не поддерживает турок.

Осложняет ситуацию и курдский вопрос. Если Европа требует большей регионализации и автономизации курдов, соблюдения их гражданских прав в соответствии с европейскими стандартами, то Турция категорически не идет на уступки, продолжая с 1984 года войну против партизан Курдской рабочей партии (КРП) на востоке страны. Летом 2015-го перемирие с КРП было сорвано: курды обвинили турецкие власти в организации взрывов в курдских городах и возобновили партизанскую войну.

Впрочем, Турция все равно настаивала на переговорах, и в 2005 году они начались уже по конкретным требованиям европейцев, изложенным в соответствующих «пакетах».

Интересы сторон

Интерес к вступлению Турции в ЕС есть у обеих сторон этого долгого процесса. Турки, заинтересованы в поддержке и собственного сельского хозяйства, и в новом рынке для товаров своей легкой промышленности, и в расширении рынка для работы своих строительных компаний. Немалый взаимный интерес возник и в вопросе транспортировки энергоресурсов через турецкую территорию. Так появились проект «Набукко», о котором уже основательно подзабыли, и проекты строительства других нефте- и газопроводов под лозунгом диверсификации поставок в обход России. Турция надеялась стать неким энергетическим хабом — к взаимной выгоде сторон.

Для ЕС Турция — это расширение внутреннего рынка, источник квалифицированной рабочей силы для европейских компаний, ведь население Европы стареет, а в Турции примерно четверть населения моложе 14 лет при растущем уровне образования. После начала арабских революций, и особенно конфликта в Сирии, у европейцев появились и новые надежды — на сей раз на сдерживание потока беженцев, устремившихся в Европу. Вот и пришлось мириться с непростым партнером и вновь возвращаться к идее вступления этой страны в ЕС.

Турки в Европе

Однако все не так просто. Сегодня только в Германии живет как минимум 2,5 млн турок. С этим связан ряд проблем, к их числу относятся и отношения теперь уже «местных» турок с такими же «местными» курдами, и распространение исламистских группировок, да и собственная политическая жизнь. К примеру, если в самой Турции организации «серых волков» Партии националистического движения были запрещены еще в 1980 году, то в Германии и Нидерландах они существуют вполне легально.

В последнее время по всей Европе усилились антииммигрантские настроения, которые касаются и местных турок. Европейцы все больше опасаются усиливать мусульманский элемент в Европе. Именно поэтому у идеи приема Турции в ЕС все больше противников, особенно в рядах правых. Политкорректность, которая сдерживала эмоции политиков, все чаще дает сбой, и уже на государственном уровне против вступления Турции в ЕС выступают Германия, Франция и Австрия.

Турции припоминают и геноцид армян и других христиан в 1915–1923 годах, и нынешние репрессии после провала попытки военного переворота 15 июля: более 150 брошенных в тюрьмы журналистов, более 2800 уголовных дел по оскорблению президента, 120 тыс. уволенных по обвинению в принадлежности к сторонникам Фетхуллаха Гюлена офицеров, полицейских, судей, преподавателей вузов. Одних только учителей частных школ было уволено свыше 22 000. Но турецким властям этих мер показалось мало. Парламентариев от прокурдской Партии демократии народов лишили мандатов и уже готовы засудить по обвинению в терроризме. По турецкому «закону о терроризме» любое сочувствие курдским боевикам и даже предложение возобновить переговоры с ними однозначно рассматривается как терроризм. Кроме того, особенное неприятие вызывает у европейцев широкая кампания в Турции по отмене моратория на смертную казнь.

Таким образом, несмотря на то что решение Европарламента носит рекомендательный характер, можно не сомневаться, что на сей раз политики европейских государств учтут мнение парламентариев.

Массовое разочарование

Впрочем, отношение самих турок к стремлению своих властей вступить в Евросоюз тоже постепенно менялось. Волна энтузиазма, которая подпитывалась надеждами на европейские капиталовложения и прямую помощь от европейских государств после максимального подъема в 2005 году, постепенно сошла на нет. Идею перестали поддерживать и основные средства массовой информации.

На сегодняшний день обида на европейских партнеров и понимание того, что европейцы не желают видеть мусульманску​ю Турцию в «христианской Европе», стали обычными для большинства турок. По разным опросам, от 60 до 80% граждан Турции являются теперь противниками вступления в ЕС.

Турция в Европе или в Азии?

Подавляющее большинство территории Турции находится в Азии, но небольшая ее часть находится в Европе. Большая часть Турции состоит из региона, известного как Анатолия или Малая Азия. Однако небольшая часть Турции расположена в регионе, известном как Фракия, который является юго-восточной частью Балканского полуострова. Здесь вы найдете часть крупнейшего города Турции, Стамбула. Интересно, однако, что корни турецкого народа находятся не на их нынешней родине, а гораздо дальше, в Восточной Азии.Тем не менее, Турция давно сыграла свою роль в европейской истории. Фактически, турецкая территория когда-то простиралась глубоко в Европу во время расцвета Османской империи, вплоть до окраин нынешней столицы Австрии, Вены. Хотя Турция сегодня занимает лишь часть Европы, турецкое влияние все еще заметно на континенте. В то же время Турция также приняла многие культурные элементы Европы и присоединилась к Западу в политическом и экономическом плане.

Территория Турции

Карта, показывающая расположение Турции, трансконтинентальной страны, простирающейся от Европы до Азии.

Как упоминалось ранее, большая часть территории Турции находится в районе Анатолии, который иногда называют Малой Азией, и является частью азиатского континента. Большая часть населения Турции, насчитывающего около 85 миллионов человек, проживает в Анатолии. Анатолийская часть Турции граничит на северо-востоке с Грузией, Арменией и Азербайджаном, на востоке с Ираном, на юге с Ираком, Сирией и Средиземным морем, на севере с Черным морем и на западе с Эгейское море и Греция.Столица Турции Анкара, в которой проживает более 3,5 миллионов человек, расположена в западно-центральной части Анатолии. Почти все крупные города Турции также расположены в Анатолии. Фактически, все города Турции с населением более 1 миллиона человек расположены в Анатолии, за исключением части крупнейшего города Турции, Стамбула.

Босфорский пролив отделяет европейскую часть Турции от Анатолии.

Часть Стамбула расположена в небольшом плацдарме Турции в Европе, в юго-восточной части региона, известного как Фракия, который охватывает европейскую часть Турции, северо-восточную Грецию и юго-восточную Болгарию. Турецкая часть Фракии граничит на севере с Болгарией, на северо-востоке с Черным морем, на юге с Мраморным морем, на западе с Грецией и на востоке с очень стратегическим проливом Босфор, который разделяет европейский регион. часть Турции из Анатолии.Интересно, что хотя часть Стамбула находится в Анатолии и, следовательно, является частью Азии, город на самом деле считается самым густонаселенным городом в Европе с населением более 15 миллионов человек.

Азиатские корни турок

Памятники Сельджукской Империи в Ахлате / Турция.

Хотя Турецкая Республика является нынешней родиной турок, так было не всегда.Фактически, происхождение тюркского народа находится далеко от Европы, а гораздо дальше на восток, в Восточной Азии, или, точнее, в горах Алтая на территории современной Западной Монголии. Они начали мигрировать на запад во второй половине первого тысячелетия нашей эры. К XI веку турки достигли окраин Анатолии, которую тогда в основном населяли греки. В 1037 году тюркские племена сформировали Империю Сельджуков, которая завоевала Анатолию. Затем большое количество турок стало хлынуть в Анатолию.После длительного процесса так называемой тюркификации большая часть населения Анатолии приняла турецкую культуру, язык и исламскую религию. В конце концов, нынешняя Турция стала крупнейшим в мире бастионом тюркоязычных народов.

Турция и история Европы

Османская империя в самом разгаре в 1683 году и Турция сегодня.

Хотя сегодня Турция имеет лишь небольшую часть европейской территории, когда-то она контролировала большую часть континента, тем самым сделав историю Турции частью европейской истории. Это было во времена Османской империи. На пике своего развития Турецкая Османская империя завоевала весь Балканский полуостров. В 1683 году турки достигли окраин нынешней столицы Австрии Вены, но в конечном итоге потерпели поражение, что положило начало упадку Османской империи.К началу 20 века Османская империя потеряла почти всю свою территорию в Европе, за исключением области во Фракии, которая до сих пор остается частью Турции. Тем не менее турки оказали глубокое влияние на демографию современной Европы.

Остаток европейских галстуков

Мечеть Али-паши в Сараево, Босния и Герцеговина, была построена Османской империей и завершена в 1561 году.

Хотя Турция больше не контролирует большую часть Европы, она оставила прочное наследие на континенте. Например, Османская империя распространила исламскую веру среди значительной части европейского населения. В результате некоторые люди в Европе, особенно в Албании и часть населения Боснии и Герцеговины, до сих пор исповедуют ислам.

В то же время европейская культура проникла в Турцию, особенно за последние сто лет.После Первой мировой войны, ознаменовавшей падение Османской империи, новый лидер Турции Мустафа Кемаль Ататюрк решил вестернизировать страну. Старый исламский халифат Османской империи был распущен, и была создана современная светская республика. Турция даже приняла латинский алфавит для турецкого языка, заменив арабский алфавит в этом языке. В течение следующих 100 лет Турция будет политически и экономически присоединиться к Западу.

, почему Турция не европейская страна — POLITICO

Попав в заголовки газет в конце октября своей скелетной европейской конституцией, 76-летний ветеран на прошлой неделе выглядел в опасности монополизировать их, когда сказал Le Monde, что членство Турции в ЕС означало бы «конец европейского мира». Союз ».

Комментарии Жискара были резко осуждены политической элитой Европы.

Президент Европейского парламента Пэт Кокс назвал их «опрометчивыми»,

Комиссар по вопросам расширения Гюнтер Ферхойген заявил, что не верит, что членство Турции в ЕС разрушит блок из 15 членов, в то время как турецкие участники Конвенции обвинили французского политика в том, что он рассматривает Союз как «христианский клуб».

Некоторая критика вполне обоснована. Процент турок, проживающих за пределами континентальной Европы, приближается к 80%, чем цифра 95%, приведенная Жискаром в его интервью.

Точно так же его утверждение о том, что сторонники Анкары являются «врагами Европейского Союза», явно неверно.

Германия, которую вряд ли можно назвать противником проекта ЕС, недавно настаивала на том, чтобы Турции была назначена дата начала переговоров о членстве, а Соединенные Штаты, которые были стойкими сторонниками европейской интеграции с 1940-х годов, не согласились. тем более, что это случилось с отстаиванием турецкого дела.

Однако, как и замечание Романо Проди о «Пакте глупости», всплеск Жискара достиг своей основной цели, вызвав споры по теме, которую многие люди предпочли бы скрыть под ковром.

Якобы этим предметом является потенциальное членство Турции в Союзе; но на самом деле речь идет об определении границ Европы.

В результате чудовищного акта лидеры ЕС в Хельсинки в 1999 году решили, что бывшей Османской империи следует разрешить присоединиться к западноевропейскому клубу, если она будет соответствовать политическим и экономическим критериям Союза.

Они забыли заранее спросить: «Действительно ли Турция является частью Европы?»

В договоре ЕС четко указано, какие страны могут и не могут присоединяться к блоку.«Любое европейское государство», которое уважает основные принципы Союза, может подписаться, — говорится в запутанном юридическом языке.

Однако географы, историки и философы не уверены, что такое Европа и где она начинается и где заканчивается.

Существует общее мнение, что восточные границы Европы — это Уральский горный хребет на западе России.

Это означает, что Беларусь, Украина и Молдова будут иметь право присоединиться к ЕС, как только они станут странами рыночной демократии, но

Россия, большая часть которой находится к востоку от Урала, не может.

С другой стороны, юго-восточные границы Европы так и не были определены должным образом.

Кавказский горный хребет может показаться естественной границей между Европой и Ближним Востоком — таким образом, исключая Грузию,

Армения и Азербайджан из будущего членства.

Остается Турция.

В моем атласе вся страна находится в Азии, но большинство из них включает Стамбул и район к западу от Босфора в Европе.

Однако это по-прежнему оставляет подавляющее большинство страны — и населения — в пределах азиатского континента.

Турецкие дипломаты заявляют, что «Европа не географическая, это союз общих ценностей».

Если это так, то что должно остановить Австралию или Соединенные Штаты — две демократии, у которых много общих

общих ценностей с европейскими государствами — от вступления в ЕС?

Неудивительно, что Жискар сказал: «На следующий день после начала переговоров с Турцией у вас будет марокканское требование» о членстве в ЕС.

Такой сценарий, по словам председателя съезда, превратит Союз в «региональную организацию Европы и Ближнего Востока».

Через месяц лидеры ЕС примут историческое решение о приеме восьми бывших коммунистических государств, а также Мальты и Кипра в европейскую семью наций.

Болгария и Румыния последуют за ней в 2007 году, и пять государств Юго-Восточной Европы — Албания, Хорватия, Босния и Герцеговина, Сербия и Черногория и Македония — могут присоединиться в течение следующего десятилетия.

«Балканское расширение» не только поможет стабилизировать самый нестабильный регион Европы, но и развеет миф о том, что ЕС является «христианским

club », поскольку по крайней мере одна из ранее упомянутых стран является преимущественно мусульманской.

Трудно возражать против присоединения Беларуси, Украины и Молдовы на более позднем этапе, но Европейский Союз с 35 государствами, вероятно, достигнет пределов своего потенциального роста.

Сказать «нет» Турции и России, несомненно, будет трудно в краткосрочной перспективе, но это самый честный способ иметь дело с двумя странами, которые в основном находятся за пределами Европы.

Турция принадлежит к Европе, которая пострадала бы без Турции: глава Совета Европы

İpek Yezdani — СТАМБУЛ

Турция принадлежит Европе, и если Турция когда-либо будет оттеснена от Европы, континент столкнется с «гораздо большим количеством проблем, чем он испытывает сегодня», — заявил в феврале газете Hürriyet генеральный секретарь Совета Европы (СЕ) Турбьерн Ягланд.16.

«Я скажу тем европейцам, которые хотят оттолкнуть Турцию, если это произойдет, они также увидят, что у Европы будет намного больше проблем, чем у нас сегодня. Мы зависим друг от друга и должны понимать, что являемся частью более широкой картины, от которой зависят все », — сказал Ягланд.

После состоявшихся 15 февраля в столице Турции Анкаре встреч с девятью турецкими лидерами, включая президента Реджепа Тайипа Эрдогана, министра иностранных дел Мевлюта Чавушоглу и министра юстиции Абдулхамита Гюля, Ягланд сказал газете Hürriyet, что переговоры о вступлении страны в Европу очень важны для обеих сторон.

«На мой взгляд, Европе нужна Турция, потому что в европейских странах проживает очень много турок и мусульман. Турция могла бы очень помочь, примирив общества, которые сейчас довольно разделены », — сказал Ягланд.

«Турция также должна думать и понимать, что наличие единой Европы — правового пространства от крайнего севера до южного Кавказа — это хорошо для Турции. Участие Турции в этом правовом пространстве не является бременем. Напротив, тот факт, что Турция является частью этого широкого правового пространства, вселяет определенную уверенность в тех, кто хочет вести бизнес в этой стране », — сказал он.

Ягланд, однако, также подчеркнул, что в Турции «очень много нарушений Европейской конвенции», что сделало путь к членству в Европейском союзе более трудным, чем для других заявителей. «Ни одна страна в Европе не смогла присоединиться к Европейскому союзу без предварительного присоединения к Европейской конвенции», — отметил он.

Ягланд сказал, что судебные процессы в Турции, особенно после неудавшейся попытки государственного переворота 2016 года, должны «соответствовать Европейской конвенции». «Потому что, если нет, то будет поток жалоб в Европейский суд.И для государства-члена всегда лучше решать вопросы дома и брать на себя ответственность за Европейскую конвенцию дома, а не передавать их в международный суд », — сказал он.

Ягланд сказал, что поднял вопрос о свободе СМИ во время встреч с турецкими официальными лицами 15 февраля. «Это одна из наших главных забот. Он существовал до попытки государственного переворота, мы работали с властями над этим до попытки государственного переворота, и впоследствии это стало еще более важным.Потому что мы видели, как многих журналистов сажали в тюрьму. Важно отметить, что Европейский суд признал дела журналистов приоритетными ».

Отвечая на вопрос о проводимой Турцией операции «Оливковая ветвь» в районе Африн в Сирии, Ягланд ответил: «Совет Европы не занимается такими вопросами. Это для других международных организаций. Мы решительно осуждаем терроризм в любом виде. Но мы не участвуем в военных конфликтах ».

Почему Турция считается Европой, а не Ближним Востоком?

Любой географический принцип относительно того, где заканчивается Азия и начинается Европа, является произвольным и почти наверняка не имеет отношения к тому, как живут люди.Две самые большие страны «Европы» находятся как в Европе, так и в Азии.

Итак, некоторые люди могут считать Турцию частью Европы, а некоторые нет. В этом нет правильного и неправильного.

Но Турция уже заперта в Европе, чего нельзя сказать о Ливане и Сирии. Помимо более или менее функционирующей демократии (безусловно, гораздо более функционирующей, чем, скажем, в Беларуси или Молдове), вот еще несколько:

— это в НАТО (в отличие от многих нахлебников ЕС в системе безопасности Европы)
— его футбольные клубы участвуют во всех чемпионатах Европы (и это самое главное)
— он находится в Таможенном союзе с ЕС и большей частью Центральной Европы (одежда, произведенная на турецких фабриках, перемещается в Великобританию и Германию на грузовиках с турецким приводом с гораздо меньшим количеством документов, задержек, налогов или квот, чем мексиканская одежда попадает в США в странная пародия на зону свободной торговли НАФТА)
— он участвует в конкурсе песни Евровидение
— здесь находится духовный центр одной из основных европейских религий (греческого православия)
— Северные европейцы отдыхают там точно так же, как они отдыхают на Балеарских островах или на Кипре: Club Meds, миллионы чартерных рейсов из Ист-Мидлендса, Хамберсайда и других аэропортов, известных только в их собственной стране, выпивка молодых британцев и всех остальных атрибуты развитой туристической индустрии
— Здесь есть приличная промышленность по производству вина и спиртных напитков, а выпивка легко доступна
— он был административной столицей большей части современной Европы более тысячи лет.Действительно, многие европейцы управлялись с Константинополя вплоть до 20 века.

В культурном отношении большая часть Турции кажется более европейской, чем большая часть Восточной (в отличие от Центральной) Европы. И аргументы в пользу принятия его в ЕС намного сильнее (хотя лично я с ними не согласен), чем у России и Беларуси. И бесконечно сильнее, чем для Туниса или Ливана.

Турция — европейская страна

Турция — уникальная страна, имеющая территории как в Азии, так и в Европе.Что бы об этом ни говорили, Турция — европейская страна. Южный Кипр был принят в ЕС, несмотря на то, что он находится в том же регионе, что и Турция, в то время как процесс вступления Турции в ЕС затрудняется на том основании, что он не расположен в Европе. Если не брать в расчет географическое положение, у Турции много других связей с Европой.

Во вторник этот факт был еще раз подчеркнут в Измире, одном из красивейших городов Турции. Отреставрированное здание греческого консульства в Измире было открыто при участии министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу и его греческого коллеги Никоса Котзиаса.

В речи, которую он произнес во время церемонии, Чавушоглу сказал, что он очень рад принять министра иностранных дел Греции в Измире, добавив, что Турция и Греция имеют неразрывные связи с точки зрения географии и истории и представляют две великие цивилизации, подчеркивая общее черты двух стран и их народов:

«Мы разделяем следы и наследие двух великих цивилизаций. Как всегда говорит Котзиас, Бог сделал нас соседями. У нас есть бесчисленное культурное наследие в обеих странах.Прежде чем приехать сюда, я провел небольшое исследование и обнаружил, что в наших языках 5 000 общих слов. Все эти аспекты сближают наших людей. В наших отношениях с Грецией мы рассматриваем диалог и сотрудничество как способ урегулирования. У нас, конечно, есть разногласия. Иногда мы сталкиваемся с бурными днями или сталкиваемся с неспокойными ситуациями. Но, в конце концов, здравый смысл решает все, поскольку обе стороны рассматривают диалог и сотрудничество как строительные блоки отношений ».

Как выразился Чавушоглу, отношения между Турцией и Грецией могут претерпевать бурные фазы, но это не означает, что проблемы неразрешимы.

Первое правительство новой президентской системы в Турции, сформированное после выборов 24 июня, настроено на улучшение отношений и решение существующих проблем с другими странами мира, особенно с европейскими странами. Например, проблемы с Нидерландами вот-вот будут решены, тогда как в экономическом сотрудничестве с Францией достигнуты значительные успехи.

Ранее на этой неделе министр финансов и финансов Турции Берат Албайрак встретился в Лондоне с министром финансов Великобритании Филипом Хаммондом и государственным министром Аланом Дунканом.Развивая отношения со странами ЕС, Турция также придает большое значение двусторонним отношениям и экономическому сотрудничеству с Великобританией, страной, которая готовится расстаться с ЕС. Турция действует по принципу, согласно которому сотрудничество с европейцами осуществляется не только странами ЕС.

Тем временем Чавушоглу также встретился в Турции со своим немецким коллегой Хайко Маасом. Прибыв в Анкару в рамках рабочего визита, Маас встретился с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом после встречи с Чавушоглу.Завершив свои визиты в Анкару, Маас направился в Стамбул, чтобы присутствовать на церемонии открытия Deutsche Schule Istanbul (Немецкая школа Стамбула) 2018-2019 учебного года вместе с Чавушоглу по случаю 150-летия основания школы. Все эти события позитивны и многообещающи. Отношения с Германией постепенно улучшаются и нормализуются. 21 сентября министры финансов и финансов Германии и Турции Олаф Шольц и Берат Албайрак соответственно встретятся в Берлине.

Также Эрдоган посетит с официальным визитом Берлин 28 и 29 сентября. Президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер встретит его на военной церемонии, а затем встретится с канцлером Германии Ангелой Меркель. После этих визитов министр экономики Германии Петер Альтмайер в октябре посетит Турцию с делегацией, состоящей из немецких бизнесменов.

Нормализация и улучшение отношений между ведущими странами Европы и неотъемлемой частью Европы — Турцией — замечательное приобретение для континента.

На фоне всех этих событий Турция не пренебрегает вниманием к Европейскому парламенту (ЕП). Группа турецких депутатов, которые являются сопредседателями Совместного парламентского комитета ЕС-Турция (СПК), примет участие в заседании Европарламента, которое состоится в Страсбурге на следующей неделе, и попытается перевернуть новую страницу диалога, проведя переговоры с участием около 25 депутатов Европарламента.

Как видно, Турция выполняет свою полную долю работы в отношении Европы и ЕС. Надеемся, что наши европейские собеседники оценят эти усилия.

Турция не является частью Европы — как показывает история нашего континента | Независимый

Валери Жискар Д’Эстен был первым, кто сказал это откровенно в 2002 году: Турция никогда не должна быть членом Европейского Союза. Это был не вопрос времени приспособления Турции к политической культуре Европы, гармонизации экономики или законодательства. Для Жискара это никогда не означало никогда, потому что Турция — не европейская страна. По его словам, признание этого огромного мусульманского, неевропейского государства означало бы конец ЕС.

Вспышка такой откровенности со стороны крупного европейского политика остается редкой, почти уникальной. Другие лидеры в принципе взяли на себя обязательство присоединиться к Турции, но, похоже, надеялись, что, если они будут молчать, об этом могут забыть или что что-то может помешать этому. Они, конечно, не стремились убедительно доводить эту идею до своего электората. Это может помочь объяснить, почему так мало людей в этой стране осознают, что это политика нынешнего консервативного правительства и предыдущих лейбористских правительств, направленная на поддержку принятия Турции.

Кто-то был столь же откровенен, как Жискар, и в 2004 году сказал, что присоединение Турции к Европейскому Союзу будет означать победу экономики над культурой. Спикером был кардинал Йозеф Ратцингер, будущий Папа Бенедикт XVI. По его мнению, эта «культура» определенно включала в себя христианское наследие Европы.

В течение многих лет вопрос о Турции в Европе рассматривался Западом — и особенно американцами — как чисто стратегический, а не культурный вопрос вообще. Турция могла бы помочь во вторжении в Ирак; это был друг Израиля; это было светское мусульманское государство.Более того, он повесил одного премьер-министра и свергнул два правительства за недостаточную светскость.

Балканы были частью Османской империи, насильственный распад которой оставил в наследство проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Почему бы не привлечь внимание к Турции, сердцу Османской империи, так закрепившей Балканы как в современной Европе, так и в ее историческом прошлом? Мы также воссоздали бы то, что казалось очень желательным в то время: демократическую, секуляризованную часть мусульманского мира, которая могла бы стать мостом на мусульманский Ближний Восток.

Проблема с обоснованием аргументов в пользу принятия Турции на основе определенных стратегий внешней политики состоит в том, что обстоятельства меняются. Турция больше не выглядит так ярко, как демократическое, светское государство, а больше похожа на исламизирующее с ностальгией по Османской империи. «Умеренность» ее откровенно исламистского правительства начинает выглядеть как маска, которую вскоре могут сбросить. Как и Саудовская Аравия, она без колебаний сотрудничает с религиозными фанатиками в свержении светского режима в Сирии.

Турецкий вопрос — это более радикальная версия проблемы, которая долгое время занимала британских евроскептиков и может разрушить мечты тех, кто стремится к «еще более тесному союзу». Как может быть здравое чувство гражданства и лояльности среди граждан ЕС, где (в отличие от США) нет общего языка, где есть такое культурное разнообразие и где особые политические и правовые традиции одной страны — Соединенное Королевство — так сильно отличается от таковых многих других?

Это был вопрос, поднятый Руссо, когда он проводил различие между «хозяином», который командует слугами, и настоящим политическим лидером, авторитет которого происходит от подлинного политического сообщества.Евроскептики всегда были убеждены, что Брюссель слишком бюрократический хозяин.

Если адаптировать слова Шарля де Голля, у нас действительно есть определенное представление о Европе. Он может быть расплывчатым по краям, но он имеет какое-то отношение к Римской империи, что-то связано с Латинностью и Элладой и всем, что мы унаследовали от них обоих, и что-то связано с христианством и его собственным посредничеством латинского и греческого языков. культура, наследие Израиля. Затем есть Возрождение, научная революция — все способы, которыми Европа создавала современность.Даже европейские религиозные войны, конфликт между лютеранством и католицизмом, Реформация и Контрреформация сформировали общий опыт и даже, как это ни парадоксально, ощущение того, как мы можем объединиться.

Как ни странно, европейская история — не говоря уже о географии — все же дает некоторое содержание европейскому идеалу. Но это совсем не то, во что верят правители Евросоюза. Единственная часть европейской истории, которая им кажется живой, — это две мировые войны.

Решимость избежать будущей европейской войны, несомненно, лежит в основе всего проекта, но страха перед войной недостаточно для поддержки политического союза.Необходим некоторый совместный культурный и исторический опыт. Так что же еврофилы противопоставляют этому? Джек Стро, будучи министром иностранных дел, лаконично выразился: «Сообщество ценностей».

Звучит нормально, пока вы не задумаетесь — а потом это вообще ничего не значит или что-то довольно неприятное. Свободная нация не настаивает на общности ценностей. По крайней мере, 100 лет Франция была разделена на католиков и секуляристов, роялистов и республиканцев. Но все они были французами и знали, что они французы.Вы можете быть британцем, независимо от того, являетесь ли вы сторонником божественного права королей, коммунистом, ультрамонтанским католиком, мусульманином или свидетелем Иеговы. Общая культура и история могут дать нам больше свободы, чем нынешняя модная настойчивость в общности ценностей.

Европа, оторванная от истории, культуры и географии, становится бесконечно расширяемой, подверженной имперскому перенапряжению и кандидатом на возможный распад.

Страны ЕС — государства-члены Европейского Союза

Что такое Европейский Союз?

Официальный флаг ЕС

Европейский Союз (ЕС) — это политический и экономический союз, состоящий из 27 государств-членов, на которые распространяются обязательства и привилегии членства.

Каждое государство-член является частью учредительных договоров союза и подчиняется обязательным законам в рамках общих законодательных и судебных институтов. Для того, чтобы ЕС принял политику, касающуюся обороны и иностранных дел, все государства-члены должны согласиться единогласно.

Европейский Союз был основан 1 ноября 1993 года в Маастрихте, Нидерланды.

До 1993 года модель EU была не такой большой, как сегодня. Европейские страны начали экономически сотрудничать с 1951 года, когда в нем участвовали только такие государства, как Бельгия, Франция, Люксембург, Германия, Нидерланды и Италия.Постепенно присоединиться к нам решило все больше стран. Последней присоединилась Хорватия — в 2013 году.

Какие страны входят в ЕС?

27 европейских стран, входящих в ЕС:

• Карта стран Европейского Союза

  Австрия

• Бельгия
• Болгария
• Хорватия
• Чешская Республика
• Дания
• Эстония
• Финляндия
• Франция
• Германия
• Греция
Венгрия
• Латвия
• Литва
• Люксембург
• Мальта
• Нидерланды
• Польша
• Португалия
9017 Португалия Словения
• Испания
• Швеция

Австрия

Австрия является страной-членом ЕС с 1 января 1995 года с ее географическим размером 83 879 км² и численностью населения 8 576 234 человека по состоянию на 2015 год.Австрийцы составляют 1,7% от всего населения ЕС. Столица — Вена, а официальный язык Австрии — немецкий. Валовой внутренний продукт (ВВП) Австрии составляет 337,162 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Политическая система — Федеративная парламентская республика, а ее валюта — евро (€), поскольку Австрия стала членом еврозоны 1 января 1999 года.

Австрия имеет 18 мест в Европейском парламенте и дважды занимал постоянное место председателя Совета ЕС — один раз в 1998 и 2006 годах.Австрия также является членом Шенгенской зоны с 1 декабря 2007 года.

Бельгия

Бельгия является страной-членом ЕС с 1 января 1958 года с ее географическим размером 30 528 км² и численностью населения 11 258 434 человека по данным на 2015 год. Бельгийцы. составляют 2,2% от всего населения ЕС. Его столица — Брюссель, а официальные языки в Бельгии — голландский, французский и немецкий. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 409 407 миллиардов евро по состоянию на 2015 год. Валюта страны — евро (евро), Бельгия стала членом еврозоны 1 января 1999 года.Политическая система Бельгии — это федеративная парламентская конституционная монархия.

Бельгия занимает 21 место в Европейском парламенте и 12 раз председательствовала в Совете ЕС с 1958 по 2010 год. Бельгия также является членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Болгария

Болгария является страна-член ЕС с 1 января 2007 года с ее географическим размером 110 370 км² и численностью населения 7 202 198 человек по состоянию на 2015 год. Болгары составляют 1.4% от всего населения ЕС. Столица — София, официальный язык Болгарии — болгарский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 44 162 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта страны — болгарский лев (BGN). Политическая система Болгарии — парламентская республика.

Болгария занимает 17 мест в Европейском парламенте и впервые будет председательствовать в Совете ЕС в 2018 году. Болгария не входит в Шенгенскую зону.

Хорватия

Хорватия является страной-членом ЕС с 1 июля 2013 года с ее географическим размером 56 594 км² и численностью населения 4225 316 человек по состоянию на 2015 год.Хорватцы составляют 0,8% от всего населения ЕС. Его столица — Загреб, а официальный язык Хорватии — хорватский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 43 897 миллиардов евро по состоянию на 2015 год. Валюта Хорватии — хорватская куна HRK. Политическая система — парламентская республика.

Хорватия занимает 11 мест в Европейском парламенте и впервые будет председательствовать в Совете ЕС в первой половине 2020 года. Хорватия не является страной-членом Шенгенской зоны.

Кипр

Кипр является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с его географическим размером 9 251 км² и численностью населения 847 008 человек по состоянию на 2015 год. Киприоты составляют 0,2% от всего населения ЕС. Его столица — Никосия, а официальный язык Кипра — греческий. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 17 421 миллиард евро по состоянию на 2015 год. Валюта Кипра — евро (€), так как он стал членом еврозоны 1 января 2008 года. Политическая система — президентская республика.

Кипр занимает 6 мест в Европейском парламенте и один раз в 2012 году председательствовал в Совете ЕС.Кипр не входит в Шенгенскую зону.

Чешская Республика

Чешская Республика является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 78 868 км² и численностью населения 10 538 275 человек по состоянию на 2015 год. Чехи составляют 2,1% от общей численности населения ЕС. Столица — Прага, официальный язык — чешский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 163 947 миллиардов евро по состоянию на 2015 год. Валюта Чешской Республики — чешская крона (CZK). Политическая система — парламентская республика.

Чешская Республика занимает 21 место в Европейском парламенте и один раз в 2009 году председательствовала в Совете ЕС. Чешская Республика является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Дания

Дания является страна-член ЕС с 1 января 1973 года с ее географическим размером 42 924 км² и численностью населения 5 659 715 человек по состоянию на 2015 год. Датчане составляют 1,1% от общей численности населения ЕС. Столица — Копенгаген, а официальный язык Дании — датский.Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 266,244 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта страны — датская крона (DKK). Политическая система — парламентская конституционная монархия.

Дания занимает 13 мест в Европейском парламенте и 7 раз председательствовала в Совете ЕС с 1973 по 2012 год. Дания является страной-членом Шенгенской зоны с 25 марта 2001 года.

Эстония

Эстония является членом страна ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 45 227 км² и численностью населения 1 313 271 человек по состоянию на 2015 год.Эстонцы составляют 0,3% от всего населения ЕС. Столица — Таллинн, официальный язык — эстонский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 20,461 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Эстонии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 2011 года. Политическая система — парламентская республика.

Эстония занимает 6 мест в Европейском парламенте и впервые будет председательствовать в Совете ЕС в первой половине 2017 года. Эстония является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Финляндия

Финляндия является страной-членом ЕС с 1 января 1995 года с ее географическим размером 338 440 км² и численностью населения 5 471 753 человека по состоянию на 2015 год. Финны составляют 1,1% от общей численности населения ЕС. Столица — Хельсинки, официальные языки Финляндии — финский и шведский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 207,220 миллиардов евро по состоянию на 2015 год. Валюта Финляндии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — парламентская республика.

Финляндия занимает 13 мест в Европейском парламенте и дважды, в 1999 и 2006 годах, председательствовала в Совете ЕС. Финляндия является страной-членом Шенгенской зоны с 25 марта 2001 года.

Франция

Франция является страна-член ЕС с 1 января 1958 года с ее географическим размером 633 187 км² и численностью населения 66 415 161 человек по состоянию на 2015 год. Французы составляют 13,1% от общей численности населения ЕС. Столица — Париж, официальный язык — французский.Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 2,184 триллиона евро по состоянию на 2015 год. Валюта Франции — евро (евро), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — полупрезидентская республика.

Франция занимает 74 места в Европейском парламенте и 13 раз председательствовала в Совете ЕС с 1959 по 2008 год. Франция является страной-членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Германия

Германия является страна-член ЕС с 1 января 1958 года с географическим размером 357 376 км² и численностью населения 81 197 537 человек по состоянию на 2015 год.Немцы составляют 16% всего населения ЕС. Столица — Берлин, официальный язык — немецкий. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 3,026 триллиона евро по состоянию на 2015 год. Валюта Германии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — федеративная парламентская республика.

Германия занимает 96 мест в Европейском парламенте и 11 раз председательствовала в Совете ЕС с 1958 по 2007 год. Германия является страной-членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Греция

Греция является страной-членом ЕС с 1 января 1981 года с ее географическим размером 131 957 км² и численностью населения 10 858 018 человек по данным на 2015 год. Греки составляют 2,1% от общей численности населения ЕС. Столица — Афины, официальный язык — греческий. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 176,023 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Греции — евро (€), так как она стала членом еврозоны 1 января 2001 года. Политическая система — парламентская республика.

Греция занимает 21 место в Европейском парламенте и в период с 1983 по 2014 год 5 раз председательствовала в Совете ЕС.Греция является страной-членом Шенгенской зоны с 1 января 2000 года.

Венгрия

Венгрия является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 93 011 км² и численностью населения 9 855 571 человек по данным на 2015 год. Венгры составляют 1,9% от всего населения ЕС. Столица — Будапешт, официальный язык — венгерский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 108,748 млрд евро по состоянию на 2015 год. Валюта Венгрии — венгерский форинт (HUG). Политическая система — парламентская республика.

Венгрия занимает 21 место в Европейском парламенте и один раз в 2011 году председательствовала в Совете ЕС. Венгрия является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Ирландия

Ирландия является страной-членом ЕС с 1 января 1973 года с его географическим размером 69 797 км² и населением 4 628 949 человек по состоянию на 2015 год. Ирландцы составляют 0,9% от всего населения ЕС. Его столица — Дублин, а официальные языки Ирландии — ирландский и английский.Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 214,623 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Ирландии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — парламентская республика.

Ирландия занимает 11 мест в Европейском парламенте и 7 раз председательствовала в Совете ЕС в период с 1975 по 2013 год. Ирландия не является страной-членом Шенгенской зоны.

Италия

Италия является страной-членом ЕС с 1 января 1958 года с ее географическим размером 302 073 км² и численностью населения 60 795 612 человек по состоянию на 2015 год.Итальянцы составляют 12% всего населения ЕС. Его столица — Рим, а официальный язык Италии — итальянский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 1,636 триллиона евро по состоянию на 2015 год. Валюта Италии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — парламентская республика.

Италия занимает 73 места в Европейском парламенте и в период с 1959 по 2014 год 12 раз председательствовала в Совете ЕС. Италия является страной-членом Шенгенской зоны с 26 октября 1997 года.

Латвия

Латвия является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с географическим размером 64 573 км² и численностью населения 1 986 096 человек по состоянию на 2015 год. Латыши составляют 0,4% от всего населения ЕС. Столица — Рига, официальный язык — латышский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 24,378 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Латвии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 2014 года. Политическая система — парламентская республика.

Латвия занимает 8 мест в Европейском парламенте и впервые в 2015 году председательствовала в Совете ЕС.Латвия является членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Литва

Литва является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с географическим размером 65 286 км² и численностью населения 2 921 262 человека по данным на 2015 год. составляют 0,6% от всего населения ЕС. Столица — Вильнюс, официальный язык — литовский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 37,124 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Литвы — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 2014 года.Политическая система — парламентская республика.

Литва занимает 11 мест в Европейском парламенте и один раз в 2013 году председательствовала в Совете ЕС. Литва является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Люксембург

Люксембург является страной-членом Шенгенской зоны. ЕС с 1 января 1958 года с его географическим размером 2 586 км² и численностью населения 562 958 человек по данным на 2015 год. Люксембургцы составляют 0,1% от всего населения ЕС. Его столица — Люксембург, а официальные языки в Люксембурге — французский и немецкий.Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 52,112 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Люксембурга — евро (€), так как он стал членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — парламентская конституционная монархия.

Люксембург занимает 6 мест в Европейском парламенте и 12 раз председательствовал в Совете ЕС с 1960 по 2015 год. Люксембург является страной-членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Мальта

Мальта является членом страна ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 315 км² и численностью населения 429 334 человека по состоянию на 2015 год.Мальтийцы составляют 0,1% от всего населения ЕС. Столица — Валлетта, официальный язык — мальтийский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 8,796 млрд евро по состоянию на 2015 год. Валюта Мальты — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 2008 года. Политическая система — парламентская республика.

Мальта занимает 6 мест в Европейском парламенте и впервые будет председательствовать в Совете ЕС в 2017 году. Мальта является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Нидерланды

Нидерланды являются страной-членом ЕС с 1 января 1958 года с географическим размером 41 542 км² и численностью населения 16 900 726 человек по состоянию на 2015 год. Голландцы составляют 3,3% от общей численности населения ЕС. Столица — Амстердам, официальный язык — голландский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 678 572 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Нидерландов — евро (€), так как они стали членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система представляет собой парламентскую конституционную монархию.

Нидерланды занимают 26 мест в Европейском парламенте и 12 раз председательствовали в Совете ЕС с 1960 по 2016 год. Нидерланды являются страной-членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Польша

Польша является страна-член ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 612 679 км² и численностью населения 38 005 614 человек по состоянию на 2015 год. Поляки составляют 7,5% от общей численности населения ЕС. Столица — Варшава, официальный язык — польский.Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 427,737 млрд евро по состоянию на 2015 год. Валюта Польши — польский злотый (PLN). Политическая система — парламентская республика.

Польша занимает 51 место в Европейском парламенте и один раз в 2011 году председательствовала в Совете ЕС. Польша является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Португалия

Португалия является страной-членом Шенгенской зоны. ЕС с 1 января 1986 года с его географическим размером 92 226 км² и численностью населения 10 374 822 человека по состоянию на 2015 год.Португальцы составляют 2% от всего населения ЕС. Столица — Лиссабон, официальный язык — португальский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 179,379 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Португалии — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 1999 года. Политическая система — полупрезидентская республика.

Португалия занимает 21 место в Европейском парламенте и трижды в период с 1992 по 2007 год занимала постоянное место председателя Совета ЕС. Португалия является страной-членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Румыния

Румыния является страной-членом ЕС с 1 января 2007 года с ее географическим размером 238 391 км² и численностью населения 19 870 647 человек по состоянию на 2015 год. Румыны составляют 3,9% от общей численности населения ЕС. Столица — Бухарест, официальный язык — румынский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 160,353 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Румынии — румынский лей (RON). Политическая система — полупрезидентская республика.

Румыния занимает 32 места в Европейском парламенте и впервые будет председательствовать в Совете ЕС в 2019 году.Румыния не входит в Шенгенскую зону.

Словакия

Словакия является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 49 035 км² и численностью населения 5 421 349 человек по состоянию на 2015 год. Словаки составляют 2,2% от общей численности населения ЕС. Столица — Братислава, официальный язык — словацкий. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 78,071 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Словакии — евро (евро), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 2009 года. Политическая система Словакии — парламентская республика.

Словакия занимает 13 мест в Европейском парламенте и в настоящее время впервые председательствует в Совете ЕС. Словакия также является государством-членом Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Словения

Словения является страной-членом ЕС с 1 мая 2004 года с ее географическим размером 20 273 км² и численностью населения 2 062 874 человека по состоянию на 2015 год. Словенцы составляют 0,4% от всего населения ЕС. Столица — Любляна, официальный язык — словенский.Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 38,543 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Словении — евро (€), поскольку она стала членом еврозоны 1 января 2007 года. Политическая система — парламентская республика.

Словения занимает 8 мест в Европейском парламенте и один раз в 2008 году председательствовала в Совете ЕС. Словения является страной-членом Шенгенской зоны с 21 декабря 2007 года.

Испания

Испания является страной-членом ЕС с 1 января 1986 года. Его географический размер составляет 505 944 км², а численность населения в 2015 году составляла 46 449 565 человек.Испанцы составляют 9,1% всего населения ЕС. Его столица — Мадрид. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 1,081 триллиона евро. Официальный язык Испании — испанский. Политическая система — парламентская конституционная монархия. Испания занимает 54 места в Европейском парламенте и 4 раза в период с 1989 по 2010 гг. Председательствовала в Совете ЕС поочередно. Валюта Испании — евро (€) и стала членом еврозоны с 1 января 1999 года. Испания является членом страна Шенгенской зоны с 26 марта 1995 года.

Швеция

Швеция является страной-членом ЕС с 1 января 1995 года с ее географическим размером 438 574 км² и численностью населения 9 747 355 человек по состоянию на 2015 год. Шведы составляют 1,9% от общей численности населения ЕС. Столица — Стокгольм, официальный язык — шведский. Валовой внутренний продукт (ВВП) составляет 444,235 миллиарда евро по состоянию на 2015 год. Валюта Швеции — шведская крона (SEK). Политическая система — парламентская конституционная монархия.

Швеция занимает 20 мест в Европейском парламенте и дважды — в 2001 и 2009 годах — председательствовала в Совете ЕС.Швеция является страной-участником Шенгенской зоны с 25 марта 2001 года.

Страны-кандидаты на пути к членству в ЕС:

• Албания
• Черногория
• Северная Македония
• Сербия
• Турция

Потенциал кандидаты в члены ЕС:

• Босния и Герцеговина
• Косово

Краткая история Европейского Союза

Континентальные территории государств-членов Европейского Союза (Европейские сообщества до 1993 года), оживленные в порядке присоединения.(Википедия)

Раньше целью Европейского Союза было положить конец частым кровопролитным войнам между соседними государствами, кульминацией которых стала Вторая мировая война.

В 1950 году Европейское сообщество угля и стали начало экономическое и политическое объединение европейских стран для достижения прочного мира. В 1957 году по Римскому договору было создано Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) или «Общий рынок».

Это стало хорошим периодом для экономики, так как страны ЕС перестали взимать таможенные пошлины при торговле друг с другом.

В 1973 году Дания, Ирландия и Великобритания официально решили присоединиться к Европейскому Союзу, став в общей сложности девятью государствами-членами.

Позже, в 1986 году, был подписан Единый европейский акт, который также создал «Единый рынок».

В 1993 году «Единый рынок» был дополнен четырьмя свободами:

• Перемещение товаров
• Перемещение услуг
• Перемещение людей
• Перемещение денег

1990-е годы также были десятилетием договоров: «Маастрихтский» договор о Европейском союзе 1993 г. и Амстердамский договор 1999 г.

В 1995 году ЕС еще больше расширился за счет присоединения еще трех членов: Австрии, Финляндии и Швеции.

В 1990-х годах небольшая деревня в Люксембурге дала свое название «Шенгенским» соглашениям, которые постепенно позволяли людям путешествовать без проверки паспортов на границах в этом районе.

В 2000-х годах евро стал новой валютой для многих европейцев, а в течение следующего десятилетия все больше стран перешли на евро (€).

Политические разногласия между Восточной и Западной Европой в течение 2000-х годов окончательно улеглись, и в 2004 году к ЕС присоединились еще 10 новых стран, за которыми в 2007 году присоединились Болгария и Румыния.

В 2008 году мировую экономику поразил финансовый кризис. Таким образом, Лиссабонский договор вступил в силу в 2009 году, предоставив ЕС современные институты и более эффективные методы работы.

В 2013 году Хорватия стала 28-м членом ЕС.

В июне 2016 года в Соединенном Королевстве был проведен референдум, позволивший людям решить, хотят они уехать или остаться в Европейском Союзе, после нескольких лет политических дебатов по этой теме. В референдуме приняли участие 33 577 342 человека, явка — 72.2%. В результате референдума 52% предпочли уйти, а 48% остались.

31 января 2020 года Великобритания официально вышла из Европейского Союза, начав 11-месячный переходный период.

В настоящее время рост религиозного экстремизма на Ближнем Востоке, а также в различных других странах и регионах по всему миру привел к войнам и беспорядкам, которые вынудили многих людей покинуть свои родные страны и искать убежища в Европе. ЕС недавно стал объектом нескольких террористических атак, столкнувшись с дилеммой, как позаботиться о беженцах.

Какие европейские страны не входят в ЕС?

В настоящее время 23 страны, расположенные на европейском континенте, не входят в Европейский Союз.

Однако пять из них находятся в процессе интеграции законодательства ЕС в национальное законодательство, а двое других являются потенциальными кандидатами, которые еще не выполнили все требования для членства в ЕС.

Европейские страны, не входящие в ЕС:

• Албания *
• Андорра
• Армения
• Азербайджан
• Беларусь
• Босния и Герцеговина **
• Грузия
**
• Исландия
• Лихтенштейн
• Молдова
• Монако
• Черногория *
• Северная Македония *
• Норвегия
• Россия
• Сан-Марино
• Сербия *
• Швейцария
• Турция *
• Великобритания , 2020)
• Ватикан

* Страны, которые находятся в процессе интеграции законодательства ЕС в национальное законодательство.
** Потенциальные страны-кандидаты, которые еще не выполняют требования для членства в ЕС.

Часто задаваемые вопросы о ЕС

Сколько стран входит в ЕС?

Европейский Союз (ЕС) состоит из 27 стран-членов.

Сколько граждан в Европейском Союзе?

По состоянию на 1 января 2017 года население ЕС составляет около 511,6 млн человек.

Украина в ЕС?

№Украина не входит в ЕС.

Находится ли Венгрия в ЕС?

Да. Венгрия является членом ЕС с 1 мая 2004 года.

В чем разница между странами Шенгенского соглашения и странами ЕС

Страны ЕС и страны Шенгенского соглашения являются европейскими странами.

Страны ЕС — это те европейские страны, которые являются частью Европейского Союза и подписали договоры Европейского Союза. Страны ЕС должны поддерживать свою собственную национальную военную и внешнюю политику, но обязаны подчиняться судебным и законодательным институтам ЕС.

Шенгенские страны — это те европейские страны, которые подписали Шенгенское соглашение. Эти страны действуют как единое государство без необходимости пограничного контроля при перемещении внутри страны, но имеют одинаковые международные правила пограничного контроля.

Что такое Европейская экономическая зона (ЕЭЗ)?

EEA включает все страны ЕС , а также Исландию, Лихтенштейн и Норвегию.

Что такое ЕАСТ?

EFTA — Европейская ассоциация свободной торговли.Это региональная торговая организация и зона свободной торговли, в которую входят Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Швейцария. Ни одна из этих стран не является частью Европейского Союза, но, кроме Швейцарии, все остальные являются частью Европейской экономической зоны.

Соглашения о свободной торговле предусматривают отмену импортных пошлин на промышленные товары и рыбу. Кроме того, государства-члены ЕАСТ добавили к соглашениям основные правила и обязательства в отношении услуг, инвестиций и / или государственных закупок в ответ на глобализацию.