Франция на карте мира и Европы в прошлом и настоящем
Франция находится на западе Европы, имеет обширные выходы как к Атлантическому океану, так и к Средиземному морю, что делает ее экономическое и геополитическое положение исключительно выгодным. Узкий 41-километровый пролив Па-де-Кале отделяет Францию от Великобритании. Большая часть сухопутных границ проходит по горам или другим природным барьерам. От Испании Францию отделяют Пиренейские горы, от Италии и Швейцарии — Западные Альпы и Юра. На франко-испанской границе в Пиренеях расположено микрогосударство Андорра, недалеко от границы с Италией — приморское княжество-город Монако. Значительная часть франко-германской границы проходит по Рейну. На северо-востоке Франция граничит с Бельгией и Люксембургом.
Конфигурация территории очень удобна для организации инфраструктурных связей и напоминает шестигранник. Сами французы часто так и называют свою страну: «FHexagone». Благодатнейший климат, разнообразие природных ландшафтов стали существенными предпосылками ее развития и процветания.
Вместе с этим, непростая история Франции являет собой поучительный пример того, что для успешного развития страны одних природных предпосылок, даже самых замечательных, недостаточно.
i Франция — одно из древнейших государств на карте Европы. Отсчет времени французской истории можно вести с 496 г, когда король франков Хлодвиг завоевал почти всю Галлию и принял христианство. Территория страны формировалась в горниле многочисленных войн с сильными соседями: с Англией на севере, Испанией на юге, Священной Римской империей на востоке. Особенно тяжелой была Столетняя война (1337—1453) с Англией, проходившая целиком на французской территории. Всемирно известным символом этой драматической эпохи борьбы за выживание страны стала Жанна д’Арк — «Орлеанская дева», возглавившая победоносные походы французских войск против англичан.
Современные очертания Франция приобрела к концу XVIII столетия. Самыми проблемными территориями стали Лотарингия и Эльзас — многовековые «яблоки раздора» между немцами и французами.
В течение XIX — первой половине XX в. эти исторические провинции несколько раз переходили из рук в руки. После поражения Германии во Второй мировой войне они в очередной раз отошли Франции.
Французы гордятся тем, что их страна стала родиной Великой французской революции 1783—1789 гг., провозгласившей знаменитый лозунг «Liberte! Egalite! Fratemite!» (Свобода! Равенство! Братство!). Символом своей страны, наряду с Жанной д’Арк, многие французы считают одного из величайших полководцев всех времен и Народов императора Наполеона I Бонапарта, прошедшего со своей Победоносной Великой армией по всей Европе во имя «освобождения ее народов от тирании», но бесславно бежавшего из России осенью- зимой 1812 г.
Многочисленные изнурительные войны на суше и неудачи в борьбе с Англией на море в XVI—XVIII вв., Великая французская революция и последовавшие за ней наполеоновские войны, череда революций XIX в. нарушали стабильность экономического развития. Обширные колониальные приобретения, прежде всего в Африке, не обеспечили автоматического обогащения метрополии, о чем мечтали колонизаторы.
В результате к концу XIX в. «благодатная» Франция, с ее великолепными географическими, природными и геополитическими предпосылками для опережающего развития, оказалась экономически самым слабым государством в тройке европейских лидеров (Великобритания, Германия, Франция). По темпам индустриализации к началу XX в. она значительно отставала от все еще могучей Великобритании и быстро милитаризующейся Германии. Тем не менее в так называемую «прекрасную эпоху» («La Belle epoque», начало XX в.) Франция — третья в мире колониальная держава — имела огромный вес на мировом и европейском геополитическом пространстве.
Победа стран антигерманской коалиции — Антанты в Первой мировой войне 1914—1918 гг., очень выгодный для Франции Версальский договор 1919 г. не привели страну к давно желаемому положению общеевропейского лидера. Война унесла жизни почти 1,5 млн французов и разрушила экономику промышленно развитых северо-восточных департаментов страны, где проходили наиболее жестокие сражения. Новое экономическое, военное и геополитическое соперничество 1930-х гг.
с нацистской Германией Франция проиграла. Вступив во Вторую мировую войну, она потерпела сокрушительное поражение и всего за полтора месяца (май—июнь 1940 г.) была оккупирована германскими войсками. Немецкие солдаты парадным маршем прошли по знаменитым Елисейским полям Парижа. Французское сопротивление возглавил генерал де Голль — будущий президент страны. Решающую роль в ее освобождении сыграли англо-американские союзные войска, высадившиеся в июне 1944 г. в Нормандии и за три месяца очистившие страну от оккупантов.
Послевоенная жизнь Франции была динамичной, но далеко не безоблачной. Национально-освободительная война в Алжире и последовавший за ней развал французской колониальной империи в начале 1960-х гг., «молодежные бунты» 1968 г. ставили страну на грань революции. На развитии Франции сказалось традиционно сильное влияние левых сил, способствующих укреплению института государственной собственности (ее доля во Франции превышает 25%) и социальной политики правительства. Принципиально изменилась доктрина внешней политики.
Прежде всего были радикально пересмотрены отношения с «бошами» — так французы привыкли называть немцев. В 1963 г. президент Франции Ш. де Голль и канцлер ФРГ К. Аденауэр подписали исторический Елисейский договор, положивший конец многовековой вражде двух народов.
Франция сыграла важную роль в формировании политики европейской интеграции. Вместе с тем психологический шок от позорной капитуляции 1940 г. заставил переосмыслить военную доктрину страны и стимулировал развитие военно-промышленного комплекса, форсирование ядерных программ, Франция стала третьей в мире державой, обладающей ядерным оружием. Она имеет самую мощную в Зарубежной Европе армию.
Сегодня Франция — вторая по экономическому потенциалу страна Европейского союза после Германии. Главным направлением ее Национальной политики стало лоббирование европейских интеграционных процессов, последовательное упрочение своей позиции в Европейском союзе, борьба за усиление его веса на мировой экономической и геополитической арене.
Германия, Италия, Франция: где в Европе самый высокий риск наводнений?
Исследователи определили европейские страны, наиболее подверженные риску изменения климата. Так, по данным Cross Dependency Initiative (XDI), независимой компании по анализу климатических рисков, в число наиболее уязвимых городов Европы входят Милан, Венеция, Антверпен, Ганновер и Лилль.
В рейтинге «Валовой внутренний климатический риск» (GDCR) ученые рассчитали реальный климатический риск для урбанизированной среды более чем 2 600 территорий по всему миру к 2050 году.
Азия доминирует в списке областей с наибольшим общим или «совокупным» уровнем угрозы для зданий: более половины (114) из 200 крупнейших областей находятся в этом регионе.
Однако растущие угрозы от наводнений, повышения уровня моря и пожаров делают уязвимыми и ряд европейских регионов.
Где Европа наиболее уязвима к климатическим рискам?
Несколько европейских провинций вошли в топ-100 GDCR по совокупному коэффициенту ущерба, где потери от нанесенного экстремальной погодой ущерба рассматриваются как часть от стоимости ремонта.
Наибольший ущерб, согласно модели, мог бы быть нанесен в северной Германии, северной Италии и северной Франции. Список возглавляет немецкая Нижняя Саксония, где находится город Ганновер. За ним следует Фландрия в Бельгии, где расположены Антверпен и Брюгге. Краснодар на юге России занимает третье место, а регион Венето в Италии, где находится Венеция, — четвертое.
Летом 2016 года жители эвакуировались из Немура, расположенного в 80 км к югу от Парижа, из-за наводненияFrancois Mori/APВ 2019 году наводнения в Венето нанесли ущерб на сумму более 1 млрд евро. Его культовую столицу также подстерегают новые опасности, связанные с засухой: после нескольких недель сухой зимней погоды некоторые каналы стали слишком мелкими для прохода гондол.
Ломбардия в Италии и О-де-Франс во Франции, где расположены Лилль и Кале, также вошли в десятку самых подверженных риску регионов Европы из-за опасности наводнений и затопления берегов.
Итальянская Эмилия-Романья, где расположены Болонья и Парма, и Бавария в Германии, где находятся города Мюнхен и Нюрнберг, не сильно отстали от них.
Какие места в Великобритании наиболее уязвимы для климата?
Большой Лондон и Линкольншир в Великобритании входят в 10% государств и регионов, которым угрожают экстремальные погодные условия, обусловленные климатом.
В исследовании также рассматривается вопрос о том, какие районы подвергаются наибольшему риску климатического ущерба. По этому показателю особенно тревожное будущее ожидает некоторые районы Шотландии. Ожидается, что за период с 1990 по 2050 год риск удвоится для половины всех шотландских графств. В Инвернессе, по данным XDI, угроза возрастет в три раза — и это самый большой рост, прогнозируемый во всей Европе.
Где угроза изменения климата наиболее высока в глобальном масштабе?
Тем не менее в глобальном масштабе угроза в Европе не самая высокая. Согласно первоначальному анализу XDI, 80% из 50 наиболее подверженных риску государств и провинций в 2050 году находятся в Китае, Индии или США. В топ-50 также входят Бразилия, Пакистан и Индонезия.
«С точки зрения общего масштаба риска и с точки зрения эскалации риска, Азия может потерять больше всех при усилении экстремальных погодных условий, вызванных изменением климата, и больше всех выиграть, если предотвратит ухудшение климата и увеличит инвестиции в это», — говорит генеральный директор XDI Роан Хэмден.
Густонаселенные азиатские города Пекин, Джакарта, Хошимин, Тайвань и Мумбаи входят в сотню городов, наиболее подверженных риску климатического ущерба, и все они являются экономически важными.
Что делать с этими выводами?
Хэмден назвал результаты компании «самым подробным глобальным анализом реального климатического риска на сегодняшний день», добавив: «Теперь — впервые — финансовая индустрия может напрямую сравнивать Мумбаи, Нью-Йорк и Берлин, используя методологию like-for-like.
Валовой внутренний климатический риск XDI призван помочь финансовой индустрии оценить и сравнить реальный климатический риск в разных странах.
«Для компаний, правительств и инвесторов крайне важно понимать финансовые и экономические последствия реального климатического риска и учитывать его при принятии решений до того, как затраты выйдут за пределы финансовых критических точек», — говорит Хамден.
Но рейтинг также служит каталогом надвигающегося разрушения климата, если худшие сценарии глобального потепления не будут предотвращены с помощью финансирования и сотрудничества со стороны правительств и корпораций.
Чтобы спасти Францию, Макрон разделяет Европу
Аргумент
Точка зрения эксперта на текущее событие.
Планы по преобразованию Европейского Союза по образу и подобию Франции встретили ожесточенное сопротивление.
Автор: Эоин Дреа , старший научный сотрудник Центра европейских исследований Вильфрида Мартенса.
Президент Франции Эммануэль Макрон наблюдает перед началом саммита Европейского союза в Брюсселе 24 марта 2022 г. 900:04 Президент Франции Эммануэль Макрон смотрит перед началом саммита Европейского Союза в Брюсселе 24 марта 2022 года. ЛЮДОВИК МАРИН/АФП через Getty Images
В 2017 году новоизбранный президент Франции Эммануэль Макрон изложил свое грандиозное видение роли Франции в будущем Европы. Выступая в Сорбонне, он сетовал на то, что европейцы «сосредотачивают всю нашу энергию на наших внутренних разногласиях». Он предупредил о «проигрыше наших дебатов в европейской гражданской войне», имея в виду бесконечные разногласия внутри Европейского союза по поводу финансовых ресурсов и бюджетных ограничений. Чтобы создать «сильную Европу», способную лидировать на мировой арене, Макрон предложил свое решение: централизованный ЕС с общей политической, экономической и социальной моделью — по сути, ЕС, воссозданный по образу и подобию Франции, — обернутый в другую глубоко укоренившуюся французскую идею. , блока, который стратегически автономен от Соединенных Штатов.
В 2017 году новоизбранный президент Франции Эммануэль Макрон изложил свое грандиозное видение роли Франции в будущем Европы. Выступая в Сорбонне, он сетовал на то, что европейцы «сосредотачивают всю нашу энергию на наших внутренних разногласиях».
Он предупредил о «проигрыше наших дебатов в европейской гражданской войне», имея в виду бесконечные разногласия внутри Европейского союза по поводу финансовых ресурсов и бюджетных ограничений. Чтобы создать «сильную Европу», способную лидировать на мировой арене, Макрон предложил свое решение: централизованный ЕС с общей политической, экономической и социальной моделью — по сути, ЕС, воссозданный по образу и подобию Франции, — обернутый в другую глубоко укоренившуюся французскую идею. , блока, который стратегически автономен от Соединенных Штатов.
Любой, кто хотя бы на мгновение следил за французскими дебатами, признает это учебником французского этатизма — с некоторыми обновлениями для цифрового века, заботящегося об окружающей среде.
К счастью для ЕС, события последнего года разуверили большинство других 26 государств-членов в правдивости и желательности франкоцентричных взглядов Макрона. Его неправильное суждение о президенте России Владимире Путине, его бессмысленные банальности о мире и его отказ от какой-либо крупной роли Франции в сопротивлении российскому вторжению в Украину фатально подорвали доверие к Франции во всем блоке.
Однако среди знаменитой однородной французской элиты фиаско Макрона на Украине не вызвало переоценки европейской политики. На самом деле, похоже, произошло прямо противоположное. Зажатый групповыми представлениями о роли Франции в Европе, Макрон либо не хочет, либо не может переосмыслить положение Франции в ЕС, которое изменилось в результате войны с Россией.
Последним свидетельством ошибочных суждений Макрона стала новая попытка Франции навязать свою государственническую экономическую модель другим государствам-членам ЕС. Явной причиной является Закон США о снижении инфляции (IRA), пакет промышленных субсидий и мер защиты, который вызвал большую обеспокоенность в Европе недобросовестной конкуренцией и будущим трансатлантической торговли. Для Макрона и французских протекционистов в Еврокомиссии это шанс навязать свои антиконкурентные и антиатлантические импульсы остальной части блока.
Точно так же недавний запуск промышленного плана ЕС «Зеленый курс» якобы был посвящен тому, как Европа может наилучшим образом поддержать промышленность для достижения будущих климатических целей.
Но он быстро стал прообразом гораздо более широкого политического и экономического конфликта в Европе — между французским интервенционизмом и традиционным вниманием Брюсселя к мировой торговле, внутреннему рынку ЕС и конкурентной политике как движущим силам экономического роста. Поскольку эти приоритеты в значительной степени сосредоточены на равных условиях, они также выступают в качестве защитников равенства между большими и малыми государствами-членами ЕС, к большому неудовольствию Парижа.
Европейский комиссар по внутреннему рынку Тьерри Бретон, близкий французский союзник Макрона, находится в авангарде использования опасений европейцев по поводу ИРА, чтобы продвигать парижское видение интервенционистской промышленной стратегии, основанной на субсидиях. Связывая этот подход с опасениями европейцев быть стертыми с лица земли соперниками США и отставать в «зеленом» переходе, Франция пытается использовать эти опасения, чтобы преодолеть сопротивление в других государствах-членах.
Бретон также открыто продвигал концепцию европейского фонда суверенитета для «прямой, быстрой и гибкой бюджетной поддержки четко определенных проектов, представляющих интерес для суверенитета ЕС, в любом секторе нашего промышленного спектра». Это будет не чем иным, как подпитываемым долгами карт-бланш для вмешательства на уровне ЕС во всей промышленной базе Европы. Это старое французское вино в новых бутылках, предлагающее позволить политикам и бюрократам выбирать государственных чемпионов в каждой отрасли: «Без местных чемпионов нет суверенитета», — говорится во французском предложении. Любой, кто думает, что это может сработать, должен взглянуть на длинный список дорогостоящих фиаско Парижа, когда он пытался играть в эту игру, начиная с попытки превратить Groupe Bull в ответ Франции IBM в начале 1990-е годы до фиаско Danone со «стратегическим йогуртом» в 2005 году. Аналитические центры, эксперты по политике в области конкуренции, ученые и европейские промышленные лидеры согласны с тем, что французский подход к субсидированию вашего пути к конкурентоспособности является иллюзией без реальной конкуренции и значимых структурных изменений.
Французское предложение не только обречено на провал в инновационной экономике 21-го века, но и заставило другие государства-члены усомниться в мотивах Макрона. Больше всего подход Парижа отражает экономическую нестабильность Франции. С учетом того, что государственный долг Франции приближается к 120 процентам ВВП (почти вдвое больше, чем в Германии), а налоги уже потребляют колоссальные 47,3 процента объема производства (второе по величине бремя в ЕС), у Франции заканчиваются деньги, чтобы продолжать финансировать свое большое государство. экономическая модель. Одержимость Парижа промышленными субсидиями отражает трудности производственного сектора, на долю которого сейчас приходится всего 11 процентов промышленного производства в ЕС (по сравнению с 27 процентами в Германии и 16 процентами в Италии). Даже лидерство Франции в атомной отрасли — один из немногих примеров экономического успеха — удалось сохранить только за счет дорогостоящей недавней ренационализации компании Électricité de France (EDF), убыточной и обремененной долгами французской ядерной компании.
С бесхитростным Берлином на буксире Париж также, похоже, намерен отменить блокировку Европейской комиссией на антимонопольных основаниях слияния в 2019 году французского промышленного гиганта Alstom с немецким конгломератом Siemens. К настоящему моменту должно быть ясно, что это не тот грандиозный план европейского единства, каким его изображает восторженная риторика Макрона. Это вопиющая попытка получить доступ к фондам ЕС, чтобы укрепить хрупкую конкурентоспособность французской промышленности на мировой арене.
Прозрачность французского плана и воинственный подход Парижа к его продвижению на европейском уровне лишили Макрона настоящих политических союзников в блоке — в то время, когда доверие к Макрону уже подорвано из-за его колебаний в отношении Украины и отказ взять на себя значительную роль в обеспечении безопасности и обороны Восточной Европы.
Любой, кто следил за французскими дебатами, признает это учебником французского этатизма — с некоторыми обновлениями для цифрового века, заботящегося об окружающей среде.
Таким образом, предложения по субсидиям обнажили растущую изоляцию Франции в ЕС. Семь государств-членов ЕС открыто выступили против дополнительных заимствований ЕС для промышленных субсидий. На специальном саммите Европейского совета в Брюсселе 9 февраля возобновление франко-германских усилий по оказанию промышленной помощи встретило широкое сопротивление со стороны других государств-членов. Безобидные, ни к чему не обязывающие выводы саммита свидетельствуют о последовательном противодействии этатистским импульсам Парижа в большей части блока.
Подход Макрона отражает более фундаментальную проблему неопределенности роли Франции в мире после окончания холодной войны. Страстные попытки Макрона заигрывать с Путиным, которые продолжались еще долго во время войны, были основаны на его личной вере во французскую внешнюю политику как незаменимого арбитра глобальных отношений. Эта грандиозная идея шла рука об руку с чем-то гораздо более опасным для будущей европейской безопасности: одержимостью Макрона центральной ролью франко-российского соглашения в поддержании французского влияния в Европе.
Таким образом, в то время как Великобритания гарантировала безопасность Финляндии и Швеции еще до их вступления в НАТО, Франция была занята критикой Польши за ее «атлантические наклонности» в выборе американских и южнокорейских компаний вместо EDF для строительства новых атомных электростанций. Это стратегия, направленная на то, чтобы потерять друзей и оттолкнуть людей, особенно в Центральной и Восточной Европе.
Для политиков, погрязших в французских условностях, таких как Макрон, обеспечение того, чтобы Франция сидела за одним столом с другими традиционными великими державами — даже если это означает заключение сделок с авторитарной, приходящей в упадок Россией — всегда будет важнее, чем признание относительного упадка Франции по сравнению с прошлого века. Удержание Франции на концерте великих держав также является гораздо более важным приоритетом для Парижа, чем построение эффективных партнерских отношений с более мелкими государствами-членами ЕС. Такой образ мышления появился задолго до основания ЕС и на протяжении веков был основным элементом французской политики.
Образ мыслей Макрона лежал в основе отношений Парижа с Москвой, по крайней мере, с 1891 года.0 с.
В отличие от Британии, которая более или менее приспособилась к своей постимперской роли, Франция так и не смогла смириться с возвышением Соединенных Штатов до экономического и политического гегемона. Франция также не хотела и не могла предоставить жизнеспособную альтернативу американской (а теперь и британской) политической поддержке и поддержке в сфере безопасности посткоммунистическим государствам Центральной и Восточной Европы.
Таким образом, разрыв между Францией (в лучшем случае поддерживаемой несколькими все более равнодушными сторонниками) и остальной частью ЕС углубляется. Кажется, даже год, когда российские ракеты обрушивались на украинские города, не поколебал мнение Макрона о том, что Европе следует активно «удовлетворить потребности России в гарантиях безопасности». Ярчайшим примером глухоты Макрона является его просьба о том, чтобы Россию не «унижали» за ее геноцидное вторжение, прозвучавшая всего через несколько недель после того, как в Буче, пригороде Киева, появились многочисленные доказательства военных преступлений России.
Сегодня стало ясно, что видение Макроном так называемой европейской стратегической автономии, никогда не подкрепленной какой-либо серьезной стратегией или военным потенциалом, потерпело крах в Украине. И вместо того, чтобы вести Европу в славный век интеграции, Макрон расширяет те самые разногласия в Европе, против которых он предостерегал в 2017 году. все более отключается Макрон.
Эоин Дреа — политический аналитик, писатель и старший научный сотрудник Центра европейских исследований Вильфрида Мартенса. Твиттер: @EoinDrea
Метки: ЕВРОСОЮЗ, Франция, Россия, Украина, Война
Еще из Foreign Policy
Президент России Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин произносят тост во время приема по итогам переговоров в Кремле в Москве 21 марта.Сможет ли Россия привыкнуть быть младшим братом Китая?
Динамика сил между Пекином и Москвой резко изменилась.
У Си и Путина самый значимый необъявленный союз в мире
Сегодня он стал важнее официальных союзов Вашингтона.
Президент России Владимир Путин приветствует Президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева.Это новая отличная игра. Снова.
В Центральной Азии бренд России запятнан Украиной, у Китая есть проблемы, и Вашингтон чувствует еще одну возможность.
Курдские офицеры принимают участие в выпускной церемонии в Эрбиле, столице иракского Курдистана, 15 января.Карточный домик Иракского Курдистана рушится
Этот регион когда-то казался ярким пятном в беспорядке, вызванном сменой режима в США. Сегодня все выглядит мрачно.
В тренде
Масштабная стратегия Франции «Сделано в Европе» – ПОЛИТИКА
Нажмите кнопку воспроизведения, чтобы прослушать эту статью
Озвучено искусственным интеллектом.
Согласно документам, с которыми ознакомился POLITICO, французское правительство полностью пересмотрело подход Европейского Союза к развитию своей промышленности, предложив широкомасштабную стратегию «Сделано в Европе» для противодействия потоку американских субсидий.
В письме от 9 января французское правительство призывает ЕС ускорить выполнение производственных задач, ослабить правила государственной помощи, создать чрезвычайный фонд суверенитета и мобилизовать инструменты торговой защиты — все это в ответ на недавний законопроект США – Закон о снижении инфляции. , включая 369 долларов США.миллиардов в виде безвредных для климата субсидий.
Этот шаг следует за обещанием, данным ранее в этом месяце президентом Франции Эммануэлем Макроном, в котором он боролся за блок, чтобы добиться прогресса в реализации стратегии «Сделано в Европе». Кампания стала предметом трений внутри ЕС — хотя многие страны теоретически поддерживают усилия Франции, нет единого мнения о том, как именно это осуществить.
Производственные цели
В письме генерального секретариата Франции по европейским делам французы говорят, что ЕС должен разработать новые производственные цели «для уменьшения нашей зависимости» в чувствительных секторах.
Вам может понравиться
«Совершенно конкретно, Союз должен поставить перед собой производственные цели, которые должны быть достигнуты к 2030 году», на основе модели проекта закона о чипах, говорится в письме.
Закон о чипах является частью более широких усилий ЕС, направленных на то, чтобы Европе не приходилось полагаться на такие страны, как Китай, в технологиях, лежащих в основе современных технологий. Блок также быстро пересматривает свои источники энергии после войны России на Украине.
В письме говорится, что ЕС должен приступить к «реформам, направленным на упрощение и ускорение процедур выдачи разрешений на установку новых производственных площадок», а также к полной реформе энергетического рынка, которая могла бы помочь компаниям принимать производственные и инвестиционные решения.
Государственная помощь
Европейская комиссия также в настоящее время пересматривает свои правила чрезвычайной государственной помощи, которые прошли серию итераций с начала пандемии и войны в Украине.
Традиционно ЕС неохотно предлагал государственную помощь во всех случаях, кроме самых экстремальных. Но в своем письме Франция говорит, что ЕС должен приступить к «целевой поддержке — посредством субсидий или налоговых льгот — на основе критериев, определенных выше по течению, в ограниченном числе секторов».
«Эти механизмы могут принимать форму налоговых льгот (налоговых кредитов) или прямых субсидий, адресованных стратегическим отраслям», — говорится в письме.
Эти сектора, как говорят французы, могут включать фотогальванику, батареи, водород и критические материалы. В письме также предлагается прекратить ослабление этих правил государственной помощи только в 2030 году. В настоящее время срок их действия истекает в конце этого года.
Он добавляет, что некоторые малые и средние предприятия должны быть освобождены от лимитов государственной помощи, особенно если они участвуют в качестве партнеров в программе ЕС «Важные проекты общеевропейского интереса» (IPCEI).
И в нем утверждается, что пороговые значения для уведомлений о помощи для экологических проектов или проектов по декарбонизации должны быть увеличены до 20 миллионов евро на компанию и на проект.
В пятницу антимонопольные органы Комиссии должны разослать свой последний проект правил чрезвычайной государственной помощи блока странам ЕС.
Фонд суверенитета
Франция также предлагает создать чрезвычайный фонд, поддерживаемый деньгами из фонда восстановления после пандемии ЕС, а также из REPowerEU — финансовой структуры блока для диверсификации инвестиций от российских ископаемых видов топлива.
В письме рекомендуется перераспределить 365 миллиардов евро, «еще не освоенных в качестве приоритетных, в сектора, которые являются стратегическими для европейской промышленности», и добавляется, что из 221 миллиарда евро кредитов, которые еще предстоит выделить, страны ЕС «должны иметь возможность отдать приоритет в стратегические европейские промышленные отрасли».
Чрезвычайный фонд суверенитета должен быть введен в действие до конца 2023 года, говорится в письме.
Однако французы проявляют осторожность, чтобы гарантировать, что новый приток государственной помощи не разрушит хваленый единый рынок ЕС. Есть опасения, что ослабление правил государственной помощи может дать преимущество более состоятельным странам ЕС. Чтобы противодействовать этому, в письме предлагается повторить SURE, общий долговой инструмент, использовавшийся в начале пандемии, который предлагал странам льготные кредиты.
Торговая защита
Чтобы сохранить справедливость правил конкуренции на международном уровне, в письме Франции говорится, что «торговая стратегия ЕС должна быть более четко сформулирована вокруг защиты единого европейского рынка». С этой целью Комиссия должна использовать инструменты торговой защиты, как указано в правилах Всемирной торговой организации, отмечается в письме.
Председатель Комиссии фон дер Ляйен должна 1 февраля представить странам ЕС свои мысли о реакции на усилия США.