Германский мир: Германский мир — Mировая цифровая библиотека — camper-c.ru

Содержание

Брестский мир: что он дал России, Германии и Украине | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Брестский мир, заключенный 3 марта 1918 года, Ленин назвал «похабным». И тем не менее он отчаянно призывал принять, по существу, ультимативные условия Германии. Договор заключили, но достаточно скоро он превратился в бумажку: Германия проиграла Первую мировую войну.

Был ли это гениально рассчитанный ход Ленина или просто счастливая (для большевиков счастливая) случайность? С этим вопросом DW обратилась к профессору Боннского университета, специалисту в области истории и культуры стран Восточной Европы Мартину Аусту (Martin Aust).

Мартин Ауст: Я думаю, у Ленина не было альтернативы, ему пришлось заключить этот сепаратный договор. Ведь после того, как переговоры зашли в тупик, армия кайзера начала наступление в направлении Петрограда, показав, что у нее достаточно военной силы, чтобы при необходимости заставить Ленина отдать то, что он еще не готов был отдать.

Мартин Ауст

Цель Ленина была достигнута в том смысле, что удалось несколько укрепить власть большевиков. Ведь они после октября 1917 года сами не знали, сколько еще продержатся. Большевики тогда опасались, что недолго. А Брест-Литовский мирный договор — это был сепаратный мир с Центральными державами (Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Османской империей), с которыми Россия находилась в состоянии войны. Одним грозным врагом стало меньше.

— Но правительству Советской России пришлось отказаться от Украины, прибалтийских стран, Финляндии, и это только ради того, чтобы Ленин смог сохранить власть…

— Совершенно верно. Если мы посмотрим на границы России до 1914 года, то территориальные потери, закрепленные условиями Брестского мира, были колоссальными. И это не просто территории. Это также потеря сырья, сельскохозяйственных угодий, промышленных центров, населения… Все отошло кайзеровской Германии. В этом был ее главный интерес.

— Меньше чем через год договор превратился в пустую бумажку: Германия признала поражение в войне, кайзера свергли.

То есть, в принципе, правительство Советской России больше выиграло от Брестского мира, чем Германия?

— Действительно, расчеты кайзера никак не оправдались. План был: мы заключаем мир на Востоке, получаем доступ к громадным ресурсам, необходимым для немецкой военной промышленности, высвобождаем солдат и вооружение, которое можно перебросить на Западный фронт, — и Германия выиграет войну. Ничего из этого не получилось. Семь месяцев спустя после подписания Брест-Литовского договора в Германии началась революция, и она проиграла войну.

— В Советском Союзе, да и в сегодняшней России существовало и существует по сей день множество мифов, связанных с заключением Брестского мира. Например, такой: во всем виноват Троцкий. Он, мол, бросил лозунг «Ни мира, ни войны», покинул переговоры, после чего немцы начали наступление, взяли множество городов, стали угрожать Петрограду, и поэтому пришлось согласиться на немецкие условия. Так ли это?

— Троцкий даже не один раз покидал стол переговоров. Но это с самого начала было тактикой большевиков — затягивать переговоры, тянуть время. Они надеялись на то, что в Германии и в остальной Европе вот-вот может начаться революция. Тогда Советская Россия станет частью охваченной революционным пожаром Европы, и говорить в Бресте уже будет не о чем. Ленин рассматривал эти переговоры как трибуну, как возможность представить мировой общественности революционную Россию и тем самым распропагандировать рабочих других европейских стран, чтобы те, вдохновившись, стали устраивать свои революции.

— Еще один аспект, актуальный и сегодня, касается Украины. Брестский мир дал Украине государственную независимость. Но в России нередко говорят: какая же это независимость? Украина стала германским протекторатом, вот и всё. Кто прав?

— Правда, как часто бывает, находится посередине. В тексте Брест-Литовского договора Украина определена как независимое государство. Таковым она была с правовой точки зрения, и Россия, подписавшая договор, тем самым признала независимость Украины. Но молодое государство само было не в силах сохранить независимость. В то время как шли переговоры в Бресте, большевики заняли Киев. Центральная рада была не в состоянии его освободить, и это сделали войска кайзера после того, как был заключен Брестский мир.

Гетман Павел Скоропадский

В последующие недели и месяцы выяснилось, что Украина не может выполнить те обязательства перед Германией, которые она взяла, и поставлять столько зерна, сколько обещала. Это, в конце концов, привело к созданию так называемого гетманата во главе с Павлом Скоропадским. Родилась Украинская держава. Но и ее нельзя оценить однозначно. С одной стороны, Скоропадский, который был генералом русской императорской армии, стал создавать властные институты, министерства, другие государственные учреждения. Но их главной задачей было выполнение обязательств перед кайзеровской Германией. Поэтому Скоропадского считали марионеткой кайзера. В ноябре 1918 года, когда в Германии свергли кайзера, Скоропадский отрекся от власти. Сторонникам государственной независимости Украины пришлось искать другие пути.

— Брест-Литовский мирный договор просуществовал всего несколько месяцев. С высоты сегодняшнего дня: это важное историческое событие, веха в истории, или малозначительная ее страница?

— Я думаю все-таки, что это важное историческое событие — хотя бы потому, что Брестский мир позволяет представить, что бы произошло, если бы Германия выиграла войну. Хотя в договоре говорится о будущей независимости тех регионов, которые раньше принадлежали царской России, но, в сущности, речь шла о колониальной зависимости этих стран от Германии. Это кабальный договор, и не только в отношении Советской России. И если посмотреть, например, с точки зрения Латвии, Литвы и Эстонии, то для них — безусловно, удача, что Брестско-Литовский договор так быстро превратился в бумажку.

Смотрите также:

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Подписание
Иоахим фон Риббентроп (слева), Иосиф Сталин (второй слева) и Вячеслав Молотов (ставит подпись, сидит справа). Со стороны СССР договор был подписан наркомом по иностранным делам Молотовым, со стороны Германии — ее министром иностранных дел Риббентропом. Договор часто называют «пактом Молотова-Риббентропа».
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Молотов и Гитлер
Стороны соглашения обязывались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становилась объектом военных действий третьей стороны. К договору прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. С ответным визитом в Берлине был Молотов. На снимке он слева с Гитлером и переводчиком.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Гитлер о пакте и позиции Сталина
«Наши враги рассчитывали на то, что Россия станет нашим противником после завоевания Польши… Я был убежден, что Сталин никогда не примет предложения англичан. Только безоглядные оптимисты могли думать, что Сталин настолько глуп, что не распознает их истинной цели. Россия не заинтересована в сохранении Польши… Теперь… путь солдатам открыт», — Адольф Гитлер (1939 год).
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
«Вероломный изверг» по фамилии Гитлер
«…как могло случиться, что советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами», — из выступления Сталина (1941 год, после нападения Гитлера на СССР).
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Предыстория
Договор был подписан после периода очень серьезного охлаждения советско-германских отношений, вызванного приходом Гитлера к власти, и вооруженных конфликтов, в которых СССР противостоял гитлеровской коалиции: Германии и Италии в Испании, Японии на Дальнем Востоке. Договор стал неожиданностью не только для третьих стран, но и для населения СССР и Германии.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Результаты
1 сентября 1939 года Германия начала вторжение в Польшу, а 17 сентября 1939 года на территорию Польши вошли советские войска. Территориальный раздел страны был завершен 28 сентября 1939 года подписанием договора о дружбе и границе между Советским Союзом и Германией. Позже к СССР были присоединены страны Прибалтики, Бессарабия и Северная Буковина, а также часть Финляндии.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Начало Второй мировой
Польская кампания вермахта — военная операция, в результате которой территория Польши была полностью оккупирована, а ее части аннексированы «третьим рейхом» и СССР. В ответ на агрессию Гитлера Великобритания и Франция объявили войну Германии, что ознаменовало начало Второй мировой войны. Датой ее начала ринято считать 1 сентября 1939 года — день вторжения в Польшу.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Раздел Польши
Германские войска нанесли поражение вооруженным силам Польши. 17 сентября на территорию Польши вошли советские войска — как сообщалось официально, с целью присоединения к СССР Западной Белоруссии и Западной Украины. Территория Польши была поделена между Германией и Советским Союзом в соответствии с секретными протоколами к договорам о ненападении и о дружбе и границе, а также Литвой и Словакией.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Совместный парад в Бресте
14 сентября 1939 года немецкий 19-й моторизованный корпус атаковал Брест-на-Буге (тогда польский город) и занял его. 22 сентября Брест был передан 29-й танковой бригаде Красной армии во время импровизированного парада. Парад принимают: в центре — генерал Гудериан (командующий 19-й моторизованным корпусом), справа — командир 29-й легкотанковой бригады РККА, комбриг Семен Кривошеин.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Город-символ
Город Брест вошел в состав СССР как центр новообразованной Брестской области Белорусской ССР. По реке Западный Буг пролегла советско-германская демаркационная линия. И именно этот город 22 июня 1941 года одним из первых подвергся атаке германских войск. Оборона Брестской крепости стала символом стойкости, мужества и воинской доблести. На фото — парад при передаче города Красной армии в 1939 году.
Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба
Чем кончилась дружба
После нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года «пакт Молотова-Риббентропа», так же как и все остальные советско-германские договоры, утратил силу. В 1989 году Съезд народных депутатов СССР осудил секретный дополнительный протокол к договору и признал его недействительным с момента подписания. Сегодня 23 августа — День памяти жертв сталинизма и нацизма.

Автор: Дарья Брянцева

Первая мировая: уроки на будущее

Хотите читать нас регулярно? Подписывайтесь на наши VK-сообщества «DW на русском» и «DW Учеба и работа», а также на Telegram-канал «Что там у немцев?».

РСМД :: Геополитика «немецкого вопроса»

Очередная, 76-я годовщина Победы — хороший повод поразмышлять о «немецком вопросе» в современной Европе. В годы холодной войны под ним понимался комплекс взаимосвязанных проблем: объединения двух немецких государств, признания ФРГ границ по Одеру-Нейсе и определение статуса Западного Берлина. Все эти проблемы были как будто решены в 1990 г., хотя ряд ограничений суверенитета Германии сохранился до сих пор. В действительности «немецкий вопрос» в скрытой форме сохраняется и в современной Европе. До настоящего времени вряд ли хоть один политолог с полной уверенностью скажет, возродится ли в будущем в Германии (точнее, в «германском мире») имперская идея, или же она забыта навсегда.

На первый взгляд современная Германия плотно интегрирована в «Атлантическое сообщество» как единое пространство, управляемое пересекающимися институтами НАТО и ЕС. Но в таком случае будущий немецкий выбор зависит от стабильности самого этого сообщества, а исключать его распада в свете опыта Brexit невозможно. На протяжении веков Германия неоднократно меняла тип своей государственности и даже свою территориальную основу. Поэтому в данной статье будет предпринята попытка проследить эволюцию «немецкого вопроса» как определенной территориально-политической системы, которая, меняя веками свой геополитический центр, трансформировала приоритеты и направления своей международной политики.

Воссоединение Германии в 1990 г. Сопровождалось серьезным (хотя ныне и подзабытым) кризисом внутри «объединенной Европы». Он был вызван распадом Союзной Федеративной Республики Югославия (СФРЮ). Содействуя распаду Югославии, кабинет Г. Коля решал историческую задачу. Югославия была создана по инициативе Великобритании и Франции после Первой мировой войны с целью служить противовесом Германии, чтобы заблокировать ее экспансию на Балканы. Поддержка правительством Г. Коля распада СФРЮ позволила Германии разрушить эту «пробку», открыв себе путь на Балканы. Одновременно Германия резко повысила свой статус в мировой политике, став участником Контактной группы по Боснии и Герцеговине. Это породило в Париже и Лондоне многочисленные концепции о необходимости нового «сдерживания Германии» за счёт сохранения американского присутствия.

Югославский кризис продемонстрировал несколько важных тенденций. Первая — в Лондоне и Париже опасения перед сильной Германией не исчезли. Вторая — даже самая атлантическая элита Германии рассматривает вариант расширения германской сферы влияния, причём не только экономическими методами. Третий — был поставлен вопрос о том, способна ли германская юго-восточная платформа на какую-то регенерацию. Впервые после Второй мировой войны у Германии в середине 1990-х гг. появилось подобие сферы влияния в составе Австрии, Словении и Хорватии. Эта сфера удивительно повторяла австрийскую часть Австро-Венгрии — так называемую Цислейтанию.

Ситуация стала меняться в контексте начавшейся в минувшем десятилетии дискуссии о перспективах Евросоюза. Речь идет не только о пресловутом Brexit, но о гораздо более широком круге проблем: от становления в 2011 г. системы привилегированного франко-британского партнерства до возникновения уже устойчивой практики закрытия границ из-за миграционных или «ковидных» кризисов. В ЕС начинают формироваться субблоки — группы стран, выстраивающих партнерские системы помимо институтов Евросоюза. Возникает вопрос — не сформируется ли однажды «германский субблок» пусть пока и внутри ЕС, что само по себе расширит «Германскую платформу»?

Идентичность территориально подвижного «германского мира» была исторически связана с той территориальной платформой, которая выступала его центром в определенный период. «Атлантический выбор» современной Германии связан прежде всего с ее базированием на Рейнско-Баварской платформе, исторически связанной с Западной Европой. У современной Германии нет исторических имперских центров, которые могли бы изменить ее идентичность. Однако такая ситуация базируется на стабильности институтов ЕС, удерживающих Германию в рамках «Атлантической системы». Трансформация структуры этого сообщества может привести к подвижкам в географии «германской системы», что в будущем может вновь поставить вопрос о ее выборе.

«Плавающая» конфедерация

Со школьных лет мы заучили фразу об историческом отставании Германии от стран Западной Европы. Если Англия и Франция создали сильные централизованные государства в конце XV в., то Германия якобы смогла объединиться только во второй половине XIX в. — на 400 лет позже. Немецкая историография придерживается иной точки зрения: Германия была всегда раздробленной и всегда единой. Формально над многочисленными королями, князьями и архиепископами стоял император Священной Римской империи, носивший титул Римского императора. «Германский мир» [1] строился не на отсталой, а на качественно иной, чем английская и французская, политической модели.

Истоки этой конфедеративной модели лежат в Раннем Средневековье. Германская государственность стала последним осколком Франкской империи. В 843 г. она разделялась на Западное, Восточное и Средне-Франкское королевства, причём монарх последнего сохранял титул императора. Восточно-Франкское королевство с 919 г. стало Германией, а его император Оттон I воссоздал Франкскую империю как Священную Римскую империю [2]. Западно-Франкское Королевство к концу X в. вышло из этой системы, став новым Государством — Францией. Священная Римская империя, напротив, эволюционировала в конфедерацию Четырёх королевств (Германии, Италии, Бургундии и Чехии) во главе с выборным императором.

В XV в. система изменилась. Трон императора Священной Римской империи стал переходить по наследству к эрцгерцогам австрийским — Габсбургам, которые создавали себе земельные владения вне территории самой империи. Сначала в 1556 г. отпочковалась их испанская ветвь; затем в ходе войн с Османской империей Габсбурги присоединили к своим владениям Венгрию, Словению и Хорватию, после разделов Речи Посполитой — юг Польши и Западную Украину, а после Наполеоновских войн — Ломбардию, Венецию, Триест, Далмацию и Иллирию. Возникла система, где основные земельные владения императора Священной Римской империи лежали вне территории самой империи.

Все это не «предания старины глубокой». Всего полтора века назад «Германский мир» имел иную территориальную проекцию, чем сегодня. Его центр находился в Вене, на территории современных Чехословакии и Словении. Читатели «Войны и мира» помнят, что нынешняя Любляна была в то время немецким Лайбахом, чешские Оломоуц, Зноймо и Славков были, соответственно, Ольмюц, Цнайм и Аустерлиц, а «Немецкой рекой» в Европе назвали Дунай. Территория современной Германии была не центром, а периферией «германской системы» — конгломератов княжеств и королевств, признающей (пусть и номинально) власть австрийского императора. У этого мира была и южная периферия — Хорватия, Венгрия и Трансильвания как владения австрийского императора.

В северной части Священной Римской империи тем временем возникли два новых геополитических центра. Строго говоря, они возникли не сами, а были подняты и укреплены Францией как противовесы Габсбургам.

Первый — Пруссия, возникшая из секуляризации Тевтонского ордена и его перехода в лютеранство. Ее специфика заключалась в том, что она сформировалась вне ареала Священной Римской империи, на землях онемеченных пруссов — то ли западных славян, то ли балтов. Вступление Пруссии в собственно имперскую систему произошло в 1618 г. через объединение с Бранденбургом и перенесение ее столицы из Кенигсберга в Берлин. Французская поддержка позволила прусским королям быстро создать мощную армию, а затем — в ходе Семилетней войны (1756–1763 гг.) — освободиться от опеки со стороны Версаля. Итоги этой войны настолько подняли системный статус Пруссии над остальными германскими государствами, что отныне прусские короли подписывали ключевые документы совместно с императорами.

Формирование прусской платформы подключило к «германской системе» территорию современной Прибалтики. В 1237 г. папа Григорий IX и гроссмейстер Тевтонского ордена Герман фон Зальц присоединили остатки Ордена меченосцев к Тевтонскому ордену, создав Ливонское ландмейстерство Тевтонского ордена на землях современных Латвии и Эстонии (отдельный Ливонский орден никогда не существовал, хотя этот термин часто используется в литературе). В 1435 г. Ливонское ландмейстерство было преобразовано в Ливонскую конфедерацию, разделенную в ходе Ливонской войны (1558–1583 гг.) между Швецией и Великим княжеством Литовским. Осколком ее государственности стало герцогство Курляндия и Семигалия (сокр. Курляндия) в западной части современной Латвии, получившее позднее статус вассала Речи Посполитой.

Второй центр — Бавария, где с XII в. правила династия Виттельсбахов. В прошлом союзники Габсбургов, баварские герцоги со времен Войны за австрийское наследство (1740–1748 гг.) стали устойчивым союзником Франции в борьбе против империи. Союз с Наполеоном I позволил герцогам Баварии получить королевский титул и заметно расширить свои владения. Эти завоевания баварская дипломатия сумела сохранить на Венском конгрессе: ее короли были признаны суверенными монархами на вечные времена. Закрепила новый статус баварская конституция 1818 г.

Начавшаяся с Петра I германизация элиты Российской империи (включая саму династию Романовых) сопровождалась ее вовлечением в систему внутригерманских отношений. Уже Петр I заключил династические браки с герцогами Мекленбургским, Курляндским и Голштинским. Священная Римская империя присоединилась к Ништадтскому миру 1721 г. и Стокгольмскому союзному договору 1724 г. России со Швецией, взяв на себя роль гаранта европейских границ Российской империи. В царствование Екатерины I Россия присоединилась к союзу Священной Римской империи и Испании, что положило начало австро-русскому союзу, который с различными вариациями действовал до середины XIX в. Еще сильнее связь России с «германским миром» укрепилась после вступления на русский престол в 1730 г. герцогини Курляндской Анны Иоанновны. «Ливонская платформа» парадоксальным образом развернулась на Восток, став основой для германизации российской элиты. В войнах XVIII в. Россия выступала как традиционный союзник Габсбургов против альтернативных ей центров в «германском мире».

Системную роль России в «германском мире» менял и сам характер немецкой иммиграции в империю. Широкое привлечение к управлению сначала курляндских, а затем — в целом остзейских немцев (остатков Ливонской конфедерации), сделало нашу страну благоприятным местом для широкой немецкой иммиграции. Русская литература оставила нам большое количество образов российских немцев: от губернаторов и генералов до мелких чиновников и ремесленников, живущих практически во всех крупных городах империи. Россия в силу ее исторического конфликта с католическим миром поощряла иммиграцию лютеран. В известном смысле император Всероссийский стал для немецких протестантов императором, альтернативным католическим Габсбургам.

Переформатировать «германскую систему» попытался Наполеон Бонапарт. 12 июля 1806 г. был подписан договор о создании Рейнского союза 16 южно- и западногерманских княжеств, которые объявили о своём выходе из Священной Римской империи и объединении в конфедерацию под протекторатом Наполеона. До 1808 г. к Рейнскому союзу присоединились ещё 23 немецких государства. Рейнский союз был в значительной мере военным альянсом, а его члены были обязаны предоставлять Франции военные контингенты. В ответ Наполеон поднял статус ряда его участников: Баден, Гессен-Дармштадт, герцогства Клеве и Берг стали великими герцогствами, а Вюртемберг и, как уже упоминалось, Бавария — королевствами. Фактически это было создание профранцузского объединения немецких государств на основе Рейнско-Баварской платформы без Австрии и Пруссии, которые исключались из «германского мира».

Следующее переформатирование «германской системы» произошло уже после Наполеоновских войн. Священная Римская империя была упразднена еще в 1806 г. из-за создания Рейнского союза. Владения Габсбургов в самой империи и вне её преобразовались в новое государство — Австрийскую империю. На территории бывшей Священной Римской империи был создан Германский союз, управляемый Союзным сеймом во Франкфурте-на-Майне. Австрийский эрцгерцог обладал в нем полномочиями «имперского наместника». Однако ведущую роль в Германском союзе стала играть не одна Австрия, а своеобразная система соуправления Австрийской и Российской империй.

Священный союз 1815 г. монархов Австрии, Пруссии и России носил характер, скорее, консультативного пакта, чем военно-политического союза. Окончательное оформление обновленной «германской системы» произошло в начале 1830-х гг. в ответ на Июльскую революцию 1830 г. во Франции и формирование негласного англо-французского альянса как союза двух «либеральных монархий» (который историки задним числом назовут «Первой Антантой»). Мюнхенгрецкая конвенция 1833 г. была договором о взаимопомощи Австрии, Пруссии и России на случай «внутренних смут» или внешней опасности. Эту конвенцию дополняла австро-русская конвенция о взаимной гарантии польских владений каждой из сторон и выдаче политических преступников. Российская империя в 1833 г. взяла на себя роль гаранта существующих границ и структуры Германского союза и сложившегося в нем соотношения сил.

Распад через идентичность

Ликвидация большой «германской системы» произошла не через масштабную войну, а через дискуссии об объединении Германии. Идея собрать всех немцев в единое государство родилась в ходе Наполеоновских войн. Изначально она была проектом интеллектуалов — прежде всего, философа Иоганна Готфрида Фихте. Его традицию развивала плеяда немецких мыслителей второй четверти XIX в. , изучавших формы немецкого языка и культуры: Фридрих Шлейермахер, Август Вильгельм Шлегель, братья Якоб и Вильгельм Гримм (собиратели фольклора, известного как «Сказки братьев Гримм»). Эти мыслители, как правило, оставались верноподданными своих государств. Но выдвигавшийся в их трудах тезис о существовании единой германской нации нашел благоприятный отклик в среде студенчества и интеллигенции, что делало ее мощным общественным движением.

Здесь, однако, вставал ключевой вопрос: «Какими будут границы будущей Германии?». Условно сформировались две партии: великогерманцы (сторонники объединения Германии под эгидой Австрии) и малогерманцы (сторонники объединения Германии на базе членов Германского союза без Австрийской империи). В историографии «малогерманцев» задним числом называли «прусским проектом». На самом деле изначально его сторонниками выступали прежде всего баварские Виттельсбахи. Король Людвиг I (1825–1848 гг.) — партнер «первой Антанты» против Священного союза — поощрял умеренно-либеральные движения, включая «малогерманцев», как альтернативу Вене.

Дискуссии о границах будущей Германии ставили и другой еще более важный вопрос о том, кого следует считать «германцами». Ответ «малогерманцев» был прост: германцы — это население всех германских государств без Австрийской империи. Это, правда, сразу ставило вопрос о том, кто такие «австрийцы», если сами Габсбурги позиционировали себя как германцев, а как не венгров или славян. Но если бы объединение произошло под эгидой Австрии, то понятие «германцы» резко расширилось бы. Считать ли ими германизированных чехов, словенцев, румынских секлеров, а, возможно, и немецкое население российской Прибалтики? Тот факт, что чехи и словенцы — славяне, не решал проблему, а только подчеркивал ее: население Бранденбурга и Восточной Пруссии тоже во многом состояло из германизированных западных славян. Еще интереснее был подход части баварских «малогерманцев»: объединение Германии на Рейнско-Баварской платформе до Эльбы без Пруссии как «полуславянского» государства. Вариант, фактически реализованный в рамках Рейнского союза Наполеона Бонапарта.

Смысл революции 1848 г. для наших современников уже во многом утерян. Между тем она предопределила ход последующих событий. Открытие революционного парламента во Франкфурте-на-Майне привело к победе малогерманцев [3] над великогерманцами: именно здесь стал официально обсуждаться проект передачи прусским королям короны Германской империи. Это предрешило будущее выдавливания Австрии из «германской системы» и ее превращение в качественно иное государство. В таком контексте становится понятным и рост антироссийских настроений в германских государствах в ходе революционных событий 1848 г. (включая публицистику К. Маркса и Ф. Энгельса): речь шла о выдавливании «державы-гаранта» из «Германского мира».

Последующие события реализовали эти тенденции 1848 г. Крымская война означала распад австро-русского союза и вытеснение России как державы-гаранта «германской системы». Это дало Пруссии исторический шанс реализовать «малогерманский проект»: создание Германской империи на базе северной части «германского мира». Ключевую роль здесь сыграла Австро-прусская война 1866 г. — она вытеснила Австрию из «германского мира», превратив империю Габсбургов во внешнее по отношению к новой германской системе государство. Так называемое «объединение Германии» в Германскую империю означало в действительности разъединение «германской системы» на северную и южную части.

Германская империя, созданная Пруссией в 1871 г., не была «объединением Германии» в привычном нам понимании. Скорее, это была система, близкая к конфедерации: объединение Северогерманского союза 1866 г. с четырьмя южногерманскими государствами — Баварией, Вюртембергом, Баденом и Гессеном, которые при этом частично сохраняли свою внешнеполитическую правосубъектность. Как президент Союза, император в отношениях с другими государствами выступал от имени всей Германской империи: от имени империи объявлял войну и заключал мир, вступал в союзы и подписывал международно-политические договоры. Однако данные полномочия реализовались им только при согласии Бундесрата, который играл роль органа, представляющего интересы всех субъектов империи. Корректнее говорить о создании новой германской полуконфедерации и появлении «второго императора» (причем лютеранского), альтернативного Габсбургам как наследникам Священной Римской империи.

Глубина этой трансформации 1860-х гг. не осмыслена в должной мере до сих пор. От «Германского мира» отсеклась не какая-то провинция, а его исторический имперский центр — Вена. В такой ситуации сама Австрийская монархия становилась «химерой» и нуждалась в иной, негерманской опоре. Эта логика побудила Габсбургов уже в 1867 г. преобразовать свою империю в Австро-Венгрию. Но появление (точнее, воскрешение) Венгерского королевства под скипетром Габсбургов обостряло славянский вопрос в империи: чехи, словаки, русины, хорваты, словенцы требовали себе аналогичных венгерским прав (тем более, что хорваты и русины были исторически намного более лояльны Габсбургам, чем венгры, и считали произошедшие перемены несправедливыми). Распад Австро-Венгрии как государства без идентичности становился вопросом времени.

У России также не оказалось места в обновленной «германской системе». Кабинет Александра II поддержал формирование Германской империи как противовеса франко-британскому союзу. Но с ее созданием Россия оказалась не нужна в качестве «державы-гаранта»: Германия была достаточно сильна, чтобы взять на себя эту роль. Кабинет Бисмарка предпочёл не делить с Россией «австрийское наследство», а попытался взять слабеющую Австро-Венгрию под свою опеку. Австро-германский союзный договор 1879 г., направленный именно против России, а не Франции, означал удаление Российской империи из «германской системы». Новая Мюнхенгрецкая конвенция становилась невозможной, что доказала неудачная судьба «Союза Трёх императоров».

Такой сдвиг оказался судьбоносным и для России. Появление Германской империи лишало Российскую империю роли «своей» для немцев, какой она была со времён Петра I. Кабинет Александра III покончил с «полугерманской» идентичностью империи, повернувшись к идеологии славянофилов. Политика «русификации» конца XIX в. делала Россию претендентом на ведущую роль в славянском мире, что само по себе усугубляло ее конфликт с обеими германскими империями.

Имперские мечты

Следующие 70 лет прошли для немецкого общества под знаком мечты о построении империи. Этому способствовала ситуация внутри Австро-Венгрии, где обострялся славянский вопрос, дополненный нарастающим конфликтом с Россией. Идеология панславизма изначально не была дружественной России: она предполагала, что Габсбурги приобщат западных славян к европейской (то есть немецкой) культуре, а те в свою очередь понесут эту культуру славянам на Восток. В 1860-х гг. Россия попыталась перехватить панславистское движение на Балканах и в самой Австро-Венгрии. Ответом Венского двора стало утверждение германских династий на Балканах и поддержка малороссийского сепаратизма в России, что вело к появлению проекта Украины. Опека над слабевшей Австро-Венгрией означала появление в немецком обществе имперского проекта, в рамках которого Германия должна была перерасти во что-то большее, чем Германия образца 1871 г.

Утверждению «имперского проекта» способствовал и начавшийся в самой Германской империи кризис идентичности. После Австро-прусской войны 1866 г. история Священной Римской империи как бы «уехала» в Австро-Венгрию, став историей другого государства, и немцы оказались «народом без истории». Выходом стало обращение немецких мыслителей к «доимперскому» прошлому. Музыкально-мистические драмы Рихарда Вагнера породили в германском обществе интерес к «ариософии» — поиску древней арийской цивилизации, которая якобы и была прародиной германцев. Поиски на этом направлении шли в Германской империи по трём направлениям:

проведение «приватизации Античности» за счёт популяризации теории Якоба Фальмерайера, согласно которой древние эллины не были современными греками — это было германское племя, ушедшее на юг;
формирования теории «Готской цивилизации», согласно которой германское племя готов создало в III–VI вв. развитые государства на территории Украины, Балкан, Италии и Испании;
подключение к немецкой истории «арийских цивилизаций» древней Индии, Персии и Тибета (традиция, восходящая еще к немецкому философу Артуру Шопенгауэру, пытавшемуся связать немецкую и индийскую философию).

Эти изыскания были призваны решить практическую задачу — легитимизировать новую Германскую империю, придать ей необходимую «имперскую историю». Но одновременно они легитимизировали проект построения империи, «большей, чем Германия». Вопрос заключался лишь в том, где следует ее строить. Сторонники «мировой политики» (Weltpolitick) призывали к морской империи, что требовало конфликта с Великобританией, и склонялись к заключению союза с Россией. Сторонники континентальной экспансии выступали за взятие под свое крыло «австрийского наследства», что само по себе вело Германию к конфликту с Россией. Дополнением к этому проекту выступало активное укрепление Германией и Австро-Венгрией немецких династий на Балканах — в Румынии (Гогенцоллернов- Зигмарингенов) и Болгарии (Саксен-Кобург-Готов), что вовлекало их в орбиту германской системы.

Изначально имперский проект Германии предполагал взятие под контроль наследства Австро-Венгрии, что нашло свое отражение в идеологии пангерманизма. Как политическое движение пангерманизм зародился в начале 1880-х гг. в Австро-Венгрии: в ее австрийской части усиливались настроения в пользу отделения немецких земель от Венгрии и присоединения к Германской империи. Спецификой пангерманского движения в Австро-Венгрии было его негативное отношение к панславизму и идеям расширения административной автономии для славянских народов империи. Но уже немецкий историк-востоковед Пауль Антон де Лагард стал превращать в 1870-х гг. пангерманизм в «готицизм» — претензии Германии на управление остатками «Готской цивилизации». «На западе от Люксембурга до Бельфора, на востоке от Немана до “древних готских земель” Причерноморья, на юге с выходом к Адриатическому морю и с потенциалом расширения в Малую Азию», — намечал П. А. де Лагард в 1875 г. контуры «готского» пангерманизма.

Последующие успехи в изучении «Готского мира» превращали пангерманизм в имперскую идеологию. Концепцию «Готской цивилизации» выдвинул и обосновал еще немецкий историк Людвиг Шмидт. Немецкий археолог Пауль Райнеке соотнес готское государство на Днепре (Ойум) III — IV вв. с Черняховской культурой на территории современных Украины, Молдавии и Румынии. Райнеке выдвинул гипотезу, что последняя была устроена по принципу «гирлянды»: готские городища шли вдоль ключевых рек (Днепр, Днестр, Южный Буг, Рось, Сула, Псел и Ворскла). Историк Л. Хартман обосновал теорию, согласно которой Королевство остготов Теодориха Великого можно рассматривать как наследника и своеобразного продолжателя Римской империи, уничтоженного уже «не вполне римской» Византией. Теория «Готского мира», дополненная изучением других германских королевств — Герулов и Гепидов, — создавала концепцию существования в Европе могущественного «Германского мира» уже в VI в.

В политическом варианте «Готский проект» расширял границы «германского мира». В него можно было включить и Скандинавию, и территории современных Украины и Белоруссии, и Балканский полуостров, и Италию (где находилось Королевство остготов), и Испанию (где находилось Королевство вестготов), и даже юг Франции, где вестготы до 507 г. владели Аквитанией. «Готицизм» имел при этом две особенности. Во-первых, «готская цивилизация» подавалась как прямой наследник Римской империи, что (с дополнением через Священную Римскую империю) привязывало Германскую империю к Римской. Во-вторых, в условиях Австро-Венгрии «готицизм» мог получить антиславянскую направленность через теорию противостояния готов как наследников Рима с варварами-славянами. «Готский проект» обосновал австрийские политические маневры вокруг Сербии, Румынии и Украины, втягивая их в ареал «Гото-германской» цивилизации. Это и было идеологическим обоснованием построения «большой империи», которую немецкие геополитики Фридрих Ратцель и Карл Хаусхоффер на исходе XIX в. назвали «Grossraum» — «большое пространство».

Первая мировая война была еще временем колебания немецкого общества по вопросу выбора направления экспансии. Западный вариант, обоснованный публицистом Фридрихом Науманном и историком Освальдом Шпенглером, предусматривал продвижение на Запад за счёт территориальных приобретений у Франции и Бельгии ради будущего конфликта с Великобританией. Но гораздо сильнее становился восточный вариант, предложенный еще в начале ХХ в. публицистом Паулем Рорбахом, который обосновывал необходимость отделения от России западных областей как минимум до линии Днепр — Западная Двина. Революция 1917 г. позволила Германии даже перевыполнить «проект Рорбаха». Брестский мир 1918 г. отсекал от Советской России Царство Польское, Литву, части Белоруссии, Украины, Эстонии и Латвии по так называемой линии Гофмана. Начавшаяся Гражданская война в России позволила германскому командованию установить контакты с «Донской республикой» атамана П.Н. Краснова, ввести войска в Грузию и заключить с ней неравноправный экономический договор. Вывод немецких войск с занятых территорий произошел только под воздействием Антанты: через заключение Компьенского перемирия 1918 г.

Территориально итоги Первой Мировой войны касались прежде всего не самой Германии, а Австро-Венгрии. Первая сохранила свою основную территорию, потеряв несколько спорных пограничных областей с Францией, Бельгией и Польшей. Иное дело — Австро-Венгрия. Война привела к ее распаду и, соответственно, сужению германской системы до Веймарской Германии и маленькой Австрии — второго немецкого государства, которому было запрещено объединяться с первым. На обломках Австро-Венгерской империи возникла серия южно- и западнославянских государств с влиятельными немецкими диаспорами. Отсюда — усиление в немецком обществе представлений об их слабости и несостоятельности. Поставстрийские государства виделись из Берлина как временная комбинация, искусственно созданная Антантой, которая вполне может быть пересмотрена при изменении Политической конъюнктуры (в чем, собственно, и заключалась суть Локарнских соглашений 1925 г.).

Немецкий национал-социализм доводил предшествовавшие наработки до логического завершения. Возникнув на австро-баварской платформе, он унаследовал от австрийской политической культуры идеи экспансии в восточном направлении и славяно-германского конфликта (идея, изначально чуждая политический культуре имперской Пруссии). Естественным направлением экспансии А. Гитлер считал Восточную Европу. На страницах книги «<» А. Гитлер предлагал Германии не войну-реванш за Первую мировую с Великобританией и Францией (как, например, главнокомандующий рейхсвером генерал Ганс фон Сект или историк Освальд Шпенглер), а, скорее, соглашение с державами-победительницами. В его рамках Германия отказывалась от реванша при условии, что Великобритания согласится с немецкой экспансией на Восток. А. Гитлер, по сути, предлагал Западу признать Германию его «антикоммунистическим авангардом» в обмен на германскую территориальную экспансию в Восточной Европе.

Основу этого проекта составляла идея о несостоятельности государств Восточной Европы. Идеологический посыл Германии 1920-х гг. заключался в том, что Австрия, Польша, Чехословакия, Югославия — это осколки германской империи Габсбургов, которые являются не полноценными государствами, а временной комбинацией. А. Гитлер обосновывал и тезис о несостоятельности СССР 1917 г. : он якобы разрушил государственность Российской империи, построенную на германской основе. Логика национал-социализма заключалась в том, что Германия уже завоевала «жизненное пространство» на Востоке в 1918 г. — удержать его помешал конфликт с Великобританией и Францией. Соответственно, соглашение, а в идеале — и альянс с Лондоном позволит удержать завоеванные позиции. В немецком обществе укрепились преставления о Германии как о претенденте на «австрийское» и «русское» наследство.

Немецкий историк Эрнст Нольте поставил интересный вопрос: не преувеличиваем ли мы роль Версальского договора в политической жизни Германии. Вопреки расхожим штампам немецкое общество 1920-х гг. не было охвачено идеей войны-реванша с Францией и Великобританией. Политики и идеологи, призвавшие к «натиску на Запад», оставались в тот период в отличие от кайзеровских времен на обочине политической жизни. Конфликт Третьего Рейха с Великобританией и Францией 1939 г. был вызван не желанием немецкого руководства «поквитаться за Версаль», а его нежеланием сдать Германии государства всей Восточной Европы в том объеме, как того хотели в Берлине.

Вторая мировая война стала попыткой Германии создать свою империю в Европе. Исследователи условно выделяют в нацистском проекте будущей Европы три компонента: «Европа I» («Великая Германская империя»), «Европа II» (пояс зависимых от Германии государств), «Европа III» (колонизируемая Восточная Европа), границы которой простирались едва ли не до Волги. Поражение «держав Оси» перечеркнуло имперский проект Германии.

Шагреневая кожа

Вторая мировая война не просто покончила с идеей Германской империи — она привела к новой «пересборке» германской государственности. Речь шла не просто о разделении Германии союзниками на четыре зоны оккупации и проведении широкой политики денацификации и демократизации. Не менее важным мероприятием стал принятый 25 февраля 1947 г. Контрольным советом Германии Закон «О ликвидации Прусского государства». 1 марта 1947 г. Совет официально заявил о том, что Прусское государство «являлось источником милитаризма и реакции в Германии», и поэтому больше не существует. Три прусские провинции — Силезия, Познань и Предпомерания — были переданы Польше; Восточная Пруссия — поделена между СССР и Польшей (восточная часть с Кёнигсбергом (сов. Калининград) отошла первому, западная часть с Мальбургом (совр. Мальборк) — Польше. Оставшиеся прусские земли были разделены между другими немецкими регионами.

Ликвидация Пруссии и установление восточных границ Германии по Одеру-Нейсе отбросило германскую государственность далеко на Запад. Германия в новых границах фактически возвращалась к границам Германского королевства Х века – периоду до создания Священной Римской империи. Геополитическое «возвращение» в Х в. означало потерю Германией всех приобретенных за тысячу лет провинций, что ликвидировало саму систему Германской империи. Новая Германия в границах короля Генриха Птицелова по сути превращалась в национальное европейское государство без имперских провинций. Географически центр такой Германии смещался ближе к Западной Европе (в район Ганновера), чем к СССР / России. Это предопределяло тяготение новой Германии к взаимодействию с западноевропейскими странами, чем с российской системой. (Как, собственно, это и было в период борьбы за «франкское наследство IX – X веков).

Ликвидация прусской платформы с принудительным выселением этнических немцев из Польши и СССР в Германию привела к фактическому исчезновению прусской идентичности. В современной Германии нет крупной этнической группы, идентифицирующей себя как «пруссаки» (в отличие от баварцев, саксонцев, гессенев и т.д.). Прусская народность, опора германской государственности после 1848 г., не сохранила своей идентичности на основе территориальной платформы Бранденбурга. Географически имперским ядром обоих «Рейхов» был, следовательно, не район Берлина, а территориальная платформа Восточной Пруссии, т.е. секуляризированный Тевтонский орден. Границы по Одеру — Нейсе, признанные ФРГ в 1970 г., — это не просто наказание Германии, а своего рода основа для ликвидации прусской идентичности.

Другим антиимперским мероприятием союзников стало выселение этнических немцев из государств Восточной Европы. Принудительной депортации (помимо немцев Польши и СССР) подверглись судетские немцы Чехословакии, трансильванские немцы Венгрии и Румынии, югославские немцы Баната, Словении, Хорватии и Воеводины. В геополитическом плане это решало два вопроса. Первый — ликвидация этнической опоры для возможного возрождения немецкой экспансии. Второй — ликвидация австрийского геополитического центра «германского мира» XIX в. Последний фактически сузился до границ Австрии, лишившись восточного пространства и возможности перегруппировки.

Провозглашение ФРГ и ГДР в 1949 г. имело не просто идеологическое значение — гораздо более серьезной была геополитическая трансформация Германии. ФРГ, ограниченный суверенитет которой был восстановлен США, Великобританией и Францией в 1954 г., была воссоздана на основе Рейнско-Баварской платформы с преобладанием первой. Столицей ФРГ был избран Бонн, а не Мюнхен или Штутгарт. Территориально ФРГ времен холодной войны воссоздавала профранцузский Рейнский союз Наполеона Бонапарта. Исторически это была та «Германия», которую отстаивали «минималисты» при дворе баварских Виттельсбахов 1830-х гг. Такая рейнско-баварская Германия в силу исторических и культурных традиций легко интегрировалась в возникавшее «Атлантическое сообщество», поскольку на культурно-ценностном уровне Рейнская Германия была исторически связана с ним больше, чем Пруссия и даже Австрия.

Сдвиг Германии на Рейнскую платформу позволил запустить проект «европейской интеграции». Либеральная школа любит изображать его как победу экономических расчетов над геополитикой. В действительности, формирование «западноевропейского ядра» в составе Франции, ФРГ, стран Бенилюкс и Италии стало возможным благодаря смещению Германии во «франкский» ареал. Германия, базирующая на прусской платформе (Восточная Пруссия, Силезия и Бранденбург), едва ли смогла бы составить единый хозяйственный комплекс с Западной Европой, равно как и пойти на примирение с Францией. Получилось, что сама европейская интеграция требовала выполнения двух условий: ликвидации имперской платформы Пруссии и возвращения самой Германии на ее исконную платформу Восточно-Франкского королевства. Случайно ли, что в совокупности Европейские сообщества 1957 г. почти полностью совпадают с границами Франкской империи первой половины IX века? В отечественной публицистике можно встретить тезис о том, что «немцы стали иными». Это, полагаю, не совсем верно. Немцы не стали иными, поскольку мы имеем дело с Германией, основанной на Рейнской платформе, а не с Пруссией, Саксонией и даже Австрией. Современные немцы не напоминают пруссаков, коль скоро прусская идентичность была ликвидирована союзниками вместе с прусской платформой. Россия и другие страны взаимодействуют с рейнско-баварскими элитами, которые традиционно были завязаны на Западную Европу, а не строили имперскую идентичность. Современная Германия не имеет в своей структуре исторической имперской платформы, а потому легко интегрируема в более широкий европейский проект.

Для СССР ситуация оказалась менее благоприятной. В его распоряжении была только Бранденбургско-саксонская платформа, лишенная своего имперского центра в Восточной Пруссии. Территориально это была слишком малая единица для создания «второй Германии». Советская дипломатия отнюдь не стремилась разделить Германию: она до середины 1950-х гг. пыталась инициировать переговоры о создании единой нейтральной и безблоковой Германии, призванной уравновесить НАТО. Только принятие ФРГ в НАТО, закрывшее эти дискуссии, побудило СССР создать ГДР как социалистическую Германию фактически на землях «Бранденбургской марки».

Единственным полу-успехом советской дипломатии стала нейтрализация Австрии. Остаток Австрийской империи, воскрешенный союзниками в 1945 г., приобрел международно-нейтральный статус, гарантированный межсоюзническим договором 1955 г. В Австрии фактически был реализован тот вариант, который не реализовался в рамках «большой Германии» — создание нейтрального и безблокового государства с правом выбора собственного пути развития. Однако даже нейтральная Австрия отделила «советский блок» от южного фланга НАТО и дружественной ему Югославии.

ГДР на основе Бранденбургской платформы уже к концу 1960-х гг. выполняла для СССР прежде всего идеологическую роль — без него США смотрелись бы главным победителем во Второй Мировой войне. Сами коммуникации СССР с ГДР полностью зависели от союзнических отношений с Польшей и Чехословакий. Поэтому с началом масштабного кризиса коммунистической системы в Польше вопрос о сохранении ГДР под советским контролем имел все меньше перспектив. Логическим завершением этого курса стало согласие советского руководства на объединение Германии в 1990 г. Оно не решало фундаментальные задачи — Германия сохранялась в рамках «Атлантической системы», по сути, только присоединив к себе легко усваиваемую Бранденбургскую платформу.

Такое решение «немецкого вопроса» несло для России и другую проблему. Передача немецких территорий странам Восточной Европы и выселение из них этнических немцев сделало большинство этих стран этнически более однородными. Государственность стран «междуморья» — от Эстонии до Румынии и Словении – стала сильнее, чем в «межвоенный» период за счет отсутствия в них немецких диаспор. Окрепнув в рамках союза с СССР, эти страны в 1990-х гг. были легко развернуты американской дипломатией против России. Сегодня мы имеем дело с намного более прочным антироссийским санитарным кордоном на Западе, чем это было в 1920-х годах: уповать на его самораспад под грузом этнических противоречий пока мало остнований.

В ожидании «окна возможностей»?

Воссоединение Германии в 1990 г. сопровождалось, однако, серьезным (хотя ныне и подзабытым) кризисом внутри «объединенной Европы». Он был вызван распадом Союзной Федеративной Республики Югославия (СФРЮ). Конфликт по югославской проблеме произошел на совещании Совета министров иностранных дел стран Европейского сообщества 15–16 декабря 1991 г. Германия потребовала признания независимости Хорватии и Словении, Франция и Британия были против. В ответ Г.-Д. Геншер покинул зал заседаний и пригрозил, что Бонн может выйти из Европейского сообщества. Берлин в одностороннем порядке признал независимость Словении и Хорватии, поставив Париж и Лондон перед свершившимся фактом. Для сохранения единства Европейского сообщества в декабре 1991 г. была в экстренном порядке выработана Брюссельская декларация о критериях признания новых государств. В дальнейшем Германия поддерживала Хорватию в ее конфликте с Республикой Сербской Краиной 1991–1995 гг. (в том числе — поставками оружия).

Содействуя распаду Югославии, кабинет Г. Коля решал историческую задачу. Югославия была создана по инициативе Великобритании и Франции после Первой мировой войны с целью служить противовесом Германии, чтобы заблокировать ее экспансию на Балканы. Поддержка правительством Г. Коля распада СФРЮ позволила Германии разрушить эту «пробку», открыв себе путь на Балканы. Одновременно Германия резко повысила свой статус в мировой политике, став участником Контактной группы по Боснии и Герцеговине. Это породило в Париже и Лондоне многочисленные концепции о необходимости нового «сдерживания Германии» за счёт сохранения американского присутствия.

Последующие события были насыщены политическими интригами, но не имели прямого отношения к нашей теме. Германская дипломатия расширила свою военную самостоятельность за счёт участия в военных операциях НАТО в Косово и Афганистане. Американская дипломатия сумела сохранить остатки ограничений суверенитета Германии и военное присутствие стран НАТО (прежде всего, самих США) на ее территории. Германия после прихода к власти в 2005 г. кабинета Ангелы Меркель проявляет куда меньше фронды в «Атлантическом сообществе», чем это было при кабинетах Г. Коля и Г. Шредера. Не состоялся и особый российско-германский диалог, так беспокоивший Белый дом в период канцлерства Г. Шредера. Период канцлерства А. Меркель войдет в историю как своеобразная пауза в обсуждении «немецкого вопроса».

Осколки «германского мира» можно найти и в наше время. Помимо собственно Германии существуют две полностью немецкие страны — Австрия и Лихтенштейн, а также две частично немецкие страны — Люксембург и Швейцария. Членство в Евросоюзе, устроенном под сдерживание крупных государств, позволяло малым и средним странам быть спокойными за свое будущее. Но обозначившиеся тенденции к переменам в ЕС могут поставить вопрос об их более тесной интеграции с Германией подобно интеграционным процессам в других регионах.

В этой связи интересно усиление Австрии, которая со времен дипломатического конфликта с ЕС в 2000 г. из-за успеха на парламентских выборах правой Австрийской партии свободы проводит намного более конфликтную политику с «евроинститутами», чем сама Германия. За минувшие два десятилетия в ЕС уже сформировалось понятие «австрийской фронды». Австрийские политики позволяют себе намного чаще критиковать ЕС, чем немецкие, и в ряде случаев — поддерживать более позитивные отношения с Россией, чем Германия. В Австрии больше, чем в самой Германии, распространены ностальгия по прошлому, трепетное отношение к своей национальной культуре и традициям. Она постепенно становится своеобразным культурно-историческим центром «германского мира», который может позволить себе разговор на скользкие темы, которых пока стремится избежать сама Германия.

Не ясны и перспективы Баварии. Сегодня она имеет самостоятельное представительство на уровне ЕС. В Лондоне и Париже этот момент традиционно считали своеобразной страховкой на случай изменения Германией ее внешнеполитической стратегии. Но относительная самостоятельность Баварии может стать и своеобразным мостом для подключения ее частей к «германской системе» (например, за счёт заключения соглашений с Австрией, Лихтенштейном, а, возможно, и немецкоязычными кантонами Швейцарии). «Германский мир» исторически склонен к конфедеративным объединениям, и такая модель может удовлетворить всех его участников.

На тенденцию к изменению этнополитических платформ работает и нарочитый антикоммунизм стран Восточной Европы. Демонстративное отвержение ими советского наследия неизбежно ставит вопрос о делигитимизации их границах, установленных после Второй мировой войны при определяющей роли СССР. Признание ими «преступного характера советского режима» сразу рождает двусмыслицу в отношении полученных этими странами немецких и венгерских земель. Пока ни в Берлине, ни в Будапеште официально не ставят вопрос об изменении границ. Но «окно Овертона» интересно тем, что открывается постепенно, создавая шаг за шагом новые возможности.

В странах Восточной Европы при этом сильны исторические воспоминания о германской экспансии. Достаточно вспомнить, как Чехия не хотела ратифицировать Европейскую хартию прав человека, опасаясь, что бывшие судетские немцы потребуют компенсации за утраченную собственность. Сегодня такие страхи купируются «двойным сдерживанием» Германии — через систему общих европейских и атлантических институтов и поддержку восточноевропейских стран со стороны США. Но выдвинутый ещё администрацией Б. Обамы тезис о превращении Германии в опору «восточного фланга НАТО» означает усиление ее роли в Восточной Европе. При тесной экономической взаимосвязи с Чехией, Словакией, Румынией немецкая политика может получить реальный шанс вернуться в эти страны. Изменение региональных приоритетов не обязательно означает крах существующей системы институтов; оно может происходить через изменение ролей ведущих держав системы.

Прогнозировать будущее сложно. Однако можно с уверенностью сказать: на протяжении веков «германская система» меняла свой географический ареал. Вполне возможно, что современная ее локализация — не последняя в истории, что может вновь изменить ее идентичность.

***

1. Здесь и далее по тексту автор разделяет понятия «Германский мир» как сообщество германоязычных народностей и «Германскую систему» как политическую форму его организации.

2. Хотя это объединение принято называть «Священная Римская империя германской нации», оно во многом является конструктом историков. Понятие «Священная Римская империя» стало использоваться только с конца XII в. сначала на неофициальном уровне, а приставка «германской нации» появилось, по разным данным, то ли в середине XIV-го, то ли в XV веке. Императоры Саксонской династии именовали себя Римскими императорами, что позднее и породило представления в немецком обществе о «Германском мире» как продолжателе Римской империи.

3. Здесь по-новому можно посмотреть на знаменитые сатирические стихотворения немецкого поэта Генриха Гейне «Ослы-избиратели» м «Король Длинноух I». В публицистике в них нередко видели острую сатиру на немецких консерваторов, представленных как «старо-ослов». Но их можно прочитать и как сатиру на малогерманский проект трансформации «германской системы» в сугубо немецкое государство, что, как и, предвидел Гейне, повлечет за собой ее самораспад.

Решение СССР заключить пакт о ненападении с Германией основывалось на разведке — Российская газета

Ровно 80 лет назад, в ночь на 24 августа 1939 года, в Москве состоялось подписание Договора о ненападении между гитлеровской Германией и Советским Союзом. Новость о заключении пакта прогремела как гром среди ясного неба. Недоумением и гневом полны письма тысяч советских граждан, обрушившиеся на редакции центральных и местных газет, — антагонизм между Советским Союзом и Третьим рейхом был смертельным.

В конце 1930-х годов СССР являлся единственной страной Европы, чьи солдаты и офицеры лицом к лицу сражались с армейскими частями нацистской Германии и ее сателлитов. Необъявленная война шла в Испании, где советское правительство поддерживало республиканцев, в Китае, оборонявшемся от японской агрессии, наконец, в Монголии, где всего за три дня до подписания пакта, 20 августа 1939 года, началось масштабное наступление на Халхин-Голе.

Стремление уничтожить СССР, а позже банальная трусость побуждали Великобританию и Францию идти на беспрецедентные уступки Гитлеру

У резкой смены советского внешнеполитического курса долгая предыстория и много причин. Начать стоит с самих основ Версальско-Вашингтонской системы, сложившейся по итогам Первой мировой войны. Базовым принципом межвоенного мироустройства, по мнению многих историков, являлось неравенство. Так называемые «великие державы» — Англия, Франция и США — стремились закрепить свое доминирование целенаправленным ослаблением потенциальных соперников. Германия подверглась поражению в правах, демилитаризации и унизительным репарациям, Османская империя и Австро-Венгрия — разделу, а Советская Россия — международной изоляции.

Вдоль всей протяженности наших западных границ сложился «кордон» из возникших на обломках Российской империи государств — зачастую с националистическими режимами. Самым крупным из них была Польша Пилсудского, в 1921 году отторгнувшая от России территории Западной Белоруссии и Западной Украины. Насильственная полонизация местных жителей к концу 1920-х переросла в неприкрытый государственный террор. Не лучше обстояли дела и в соседней Прибалтике.

Подлинное отношение Великобритании и Франции к этой «прихожей Европы» продемонстрировали Локарнские соглашения 1925 года. Опасаясь наметившегося сближения Веймарской республики и Советского Союза, гаранты Версаля разделили границы Германии на западные, незыблемость которых не могла быть поставлена под вопрос, и восточные, в отношении которых у немцев оставалась значительная свобода рук. Иными словами, крепнущий немецкий реваншизм предполагалось не подавлять, а канализировать — направлять в «правильное» восточное русло. Неудивительно, что сразу после прихода нацистов к власти призывы к «завоеванию нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации» стали стержневой идеей внешней политики Третьего рейха.

Стремление править миром, вне зависимости от провозглашаемых целей, неизбежно приводит человечество к трагедии

Стремление уничтожить Советский Союз, а позже банальная трусость побуждали Великобританию и Францию идти на беспрецедентные уступки Гитлеру. Политика «умиротворения» облегчила нацистам создание боеспособных вооруженных сил, позволила с комфортом «разминаться» в Испании и, наконец, в 1936 году возвратить демилитаризованную Рейнскую область.

Поляки считали, что они ворвутся в глубь Германии в первые же дни войны. Но вышло наоборот: немецкая военная машина нависла над Польшей. Фото: РГАСПИ / «1939 год начало второй мировой войны»

Аппетитам агрессора, не привыкшего встречать отпор, было свойственно лишь расти. В марте 1938 года с молчаливого согласия Великобритании и Франции Гитлер осуществил аншлюс Австрии и инициировал Судетский кризис, завершившийся позорным «Мюнхенским сговором». 12 сентября, накануне своей встречи с фюрером, лидер британских «умиротворителей» Невилл Чемберлен заявил, что Германия и Англия являются «двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма». За этим последовал раздел суверенной Чехословакии, представителей которой, к слову, тогда не пригласили даже за стол переговоров.

«То, что произошло в Мюнхене, означает конец большевизма в Европе, конец всего политического влияния России на нашем континенте», — торжествовал итальянский диктатор Муссолини. Стало очевидно, что такие тонкие материи, как международное право, фашистских агрессоров и их сторонников уже не остановят. Советский Союз, оказавшийся в действительно непростой ситуации, вынужден был срочно менять прежние международные приоритеты.

Напомню, что с момента прихода нацистов к власти СССР стремился проводить политику общеевропейской коллективной безопасности. В 1934 году советское правительство откликнулось на предложение французского министра иностранных дел Луи Барту, выступившего с инициативной «Восточного пакта» с участием всех государств Восточной и Центральной Европы, включая СССР и Германию. По причинам, ставшим очевидными уже позже, Гитлер наотрез отказался подписывать подобное соглашение. И Германию — вот ирония истории! — горячо поддержала Польша.

Слепой антисоветизм «режима полковников» долгое время толкал поляков в орбиту гитлеровского влияния. Немцы же до поры их поощряли — отдали им в 1938 году часть Чехословакии, а затем манили обещаниями Советской Украины и выхода к Черному морю. По меньшей мере, именно об этом свидетельствуют добытые советской внешней разведкой записи беседы министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с главой МИД Польши Юзефом Беком, состоявшейся в январе 1939 года в Варшаве.

Главный принцип исторической науки — не подходить к оценке событий прошлого исключительно с позиций сегодняшнего дня

В марте 1939 года Европу сотряс очередной дипломатический кризис. Вопреки всем гарантиям, данным Великобритании и Франции в Мюнхене, Гитлер оккупировал Чехию и провозгласил германский протекторат над Словакией. Развивая успех, агрессор аннексировал литовский Мемель и вслед за тем выдвинул сразу два ультиматума — к Румынии и Польше. Перспектива большой войны в Европе стала очевидной для всех.

Под колоссальным давлением общественности Лондон и Париж осудили Германию и отозвали берлинских послов. Весь март прошел в напряженных международных консультациях, к которым, наконец, был полноценно привлечен Советский Союз. В ответ на предложения Великобритании правительство СССР выступило с инициативой заключения нового англо-франко-советского договора о взаимопомощи и — приложением к нему — трехсторонней военной конвенции. Так, 17 апреля 1939 года, на самом пороге войны, начались Московские переговоры — отчаянная и, к сожалению, запоздалая попытка создания антигитлеровской коалиции. Символично, что еще до их начала, 11 апреля 1939 года, германским генштабом был принят печально известный план «Вайс» — план внезапного нападения на Польшу.

Историки продолжают спорить о том, что послужило причиной провала англо-франко-советской инициативы. Прежде всего, заметим, что ни британский, ни французский лидеры не желали встречаться со Сталиным лично. «Мистер Чемберлен вел прямые переговоры с Гитлером… Он и лорд Галифакс посещали Рим, — отмечал экс-премьер Великобритании Дэвид Ллойд Джордж. — Но кого они отправили в Россию? Они не послали даже члена кабинета самого низкого ранга, они послали клерка из Форин-офиса. Это было оскорблением».

Документы, добытые в том числе советской внешней разведкой, убеждают, что официальный Лондон даже не пытался договариваться с Москвой. В отличие от французов, вполне ощущавших угрозу своей национальной безопасности, британцы по-прежнему видели в Гитлере лишь строптивого союзника, которого надлежит «приструнить» гипотетическим союзом с русскими. Ясно и то, что «умиротворители» были не против повторить «Мюнхенский сговор» — теперь уже в отношении Польши. О подобных консультациях по линии Берлин — Лондон советская внешняя разведка также регулярно докладывала руководству страны вплоть до августа 1939 года.

1939 год. Начало Второй мировой войны. Фото: РГАСПИ «1939 год начало второй мировой войны»

В июле Латвия и Эстония заявили об отказе от принятия советских гарантий и заключили с Германией договоры о ненападении. Таким образом, вся Прибалтика превратилась в немецкий плацдарм для вторжения в СССР. Осознавая реальную угрозу, Советский Союз предложил отказаться от политических консультаций и перейти непосредственно к военным переговорам.

Продолжая тянуть время, британская и французская миссии отправились в советскую столицу максимально долгим путем: по морю до Ленинграда, а затем — поездом до Москвы. Кроме того, по прибытии выяснилось, что возглавлявший французскую делегацию генерал Жозеф Думенк обладал полномочиями лишь на ведение переговоров, а британский адмирал Реджинальд Дракс прибыл в Москву вообще без каких-либо полномочий.

Решающими, а точнее — финальными, стали разногласия по вопросу о проходе Красной армии через территорию Польши. Продолжая пребывать в плену своих иллюзий, поляки принципиально отказывались дать право прохода советским войскам. Не помогло даже давление на Варшаву со стороны официального Парижа. «Не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!» — браво отвечал на все доводы польский посол Юзеф Лукасевич. Позднее, провожая западные военные миссии, маршал Ворошилов с горечью скажет адмиралу Драксу: «Выходит, нам следовало завоевать Польшу, чтобы предложить ей нашу помощь, или на коленях просить у поляков соизволения их спасти?» Ответ на этот риторический вопрос дала сама история.

Дальнейшие события развивались стремительно. Удостоверившись в бесперспективности консультаций с Лондоном и Парижем, советское руководство подтвердило свою готовность на прямые переговоры с Германией. Уже 23 августа 1939 года Москву спешно посетил министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп. Немецкая дипломатия пошла на беспрецедентные уступки, дабы гарантировать советский нейтралитет в польской кампании. Проект договора был утвержден в тот же день, а уже ночью — подписан в Кремле.

Тактическое соглашение с Гитлером позволило расколоть коалицию англо-французских «умиротворителей» и стран «оси», обеспечило Советскому Союзу несколько лет мира и помогло отодвинуть на запад границу с Германией. Главным мерилом целесообразности договора являлась национальная безопасность — в конечном счете, в прочный мир с агрессором к тому моменту не верил уже никто.

Подписание Договора о ненападении было совершенно проигнорировано в Варшаве, однако удостоилось резкого осуждения в Токио. Обстановка под Халхин-Голом складывалась не в пользу агрессоров, на фоне чего предательство германских союзников стало особенно болезненным ударом для императорского двора. Спустя пять дней антисоветское правительство Киитиро Хиранумы в полном составе подало в отставку. Японцы лишний раз убедились в политической беспринципности Гитлера, и, как полагает ряд историков, осенью 1941 года этот урок удержал Страну восходящего солнца от внезапного удара в спину СССР.

Спустя всего неделю, 1 сентября 1939 года, в Европе началась Вторая мировая война. Произошедшее стало крупнейшим поражением Великобритании и Франции, их правительств, дипломатий и разведок. Стремясь обезопасить себя и подтолкнуть Германию к нападению на Советский Союз, «умиротворители» пали жертвой собственных интриг. «Надо признать, СССР вел умную политику», — отмечал финский лидер Карл Маннергейм, никогда, заметим, не питавший симпатий к советскому строю.

Дальнейшие события подтвердили, что отказ от предложений Риббентропа мог бы поставить Советский Союз в гораздо худшие военно-политические условия. Переоценивая свою значимость в глазах старших «партнеров», Польша не получила от Великобритании и Франции никакой реальной помощи. Спустя всего две недели она прекратила существовать как независимое государство, а гарантии западных лидеров обернулись дипломатическим убежищем для польского правительства в изгнании.

Вопреки настоятельным требованиям Гитлера советские войска не переходили на территорию Польши вплоть до фактически полного прекращения сопротивления польской армии и завершения эвакуации органов центрального правительства Польской Республики. 17 сентября 1939 первые части Красной армии пересекли советско-польскую границу. Здраво оценивая ситуацию, главнокомандующий польской армией маршал Эдвард Рыдз-Смиглы отдал приказ не вступать с ними в бой.

Стремительно продвигаясь вперед, Красная армия за пять дней вышла к прежним границам Российской империи (напомню, что прошло всего 18 лет после передачи этих бывших российских территорий Польше по условиям Рижского мира). Последствия насильственной полонизации давали о себе знать — красноармейцев зачастую встречали как освободителей, а в ряде мест стихийно возникали антипольские партизанские отряды. Ярким эпизодом освободительной борьбы стало Скидельское восстание в Западной Белоруссии, сковавшее значительный контингент польских сил.

Замечу также, что присутствие советских военнослужащих — как в Польше, так и позднее в Прибалтике — позволило не допустить масштабных еврейских погромов, которые, не дожидаясь германских хозяев, подчас устраивали местные нацистские молодчики. Безусловно, все эти обстоятельства должны учитываться при оценке советской внешней политики в тот период.

Новая советско-германская граница получила молчаливое международное признание. «То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы», — подчеркивал в своем выступлении сэр Уинстон Черчилль. Сдержанное согласие с произошедшими территориальными изменениями дал и официальный Париж.

При этом по дипломатическим каналам советским правительством до Великобритании и Франции было доведено, что «нынешняя демаркационная линия не представляет государственной границы между Германией и СССР», а судьба Польши «зависит от многих факторов и противоположных сил, учесть которые в настоящее время нет пока возможности».

Как мы знаем, главным среди этих обстоятельств стало начало Великой Отечественной войны. В 1941-1944 годах в советском тылу были вновь сформированы и вооружены польские национальные части. Солдаты Войска Польского воевали плечом к плечу с бойцами Красной армии, освобождали свою родину от нацизма. Более 600 тысяч красноармейцев отдали свои жизни, сражаясь на польской земле. Ими и их боевыми товарищами были освобождены узники Освенцима, Майданека, Треблинки…

Добавлю к этому еще один штрих: уже после победы над нацистской Германией по инициативе СССР в пользу Польши была отторгнута значительная часть промышленно развитых территорий — Силезии, Восточной Пруссии и Померании. Усилиями советской дипломатии Польская Республика расширилась практически на четверть. Так что польским партнерам следует находить в своем прошлом правильные образцы — вряд ли заслуживают доброй памяти польские националисты, отметившиеся лишь бегством из страны в момент нависшей над ней опасности.

В заключение скажу, что главный принцип исторической науки — не подходить к оценке событий прошлого исключительно с позиций сегодняшнего дня. Лишь глубокое погружение в контекст эпохи, опора на подлинные исторические источники и учет компетентных мнений профессиональных историков позволяют извлекать из прошлого актуальные и востребованные уроки. В этой связи хотел бы обратить внимание уважаемых читателей на историко-документальную выставку Федерального архивного агентства «1939 год. Начало Второй мировой войны», открывшуюся на днях в Выставочном зале федеральных архивов в Москве, на Большой Пироговской, 17. Полагаю, что знакомство с уникальными документами, раритетами, представленными в экспозиции, позволит не только глубоко прочувствовать всю напряженность международной политики предвоенной поры, но и наглядно убедиться в том, что чье-либо стремление править миром, вне зависимости от провозглашаемых целей, неизбежно приводит человечество к трагедии.

Кому помог пакт Молотова – Риббентропа

3 июля 1941 г., на 12-й день войны, Иосиф Сталин наконец обратился к народу. В своей речи среди прочего он счел необходимым объясниться по поводу подписания пакта о ненападении с нацистской Германией: «Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 г. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп <…> Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии».

При этом Сталин, разумеется, не упомянул о секретных дополнительных протоколах к пакту, и само их существование категорически отрицалось советским руководством вплоть до конца 1980-х гг.

На этом тема была закрыта, и какое-либо ее обсуждение в отличной от сталинской интерпретации приравнивалось к контрреволюционной агитации. Председатель Верховного суда СССР Иван Голяков разъяснял подчиненным в июне 1942 г.: «В качестве базы для клеветнических измышлений используется и внешняя политика Советского Союза. Под маской выражения патриотических чувств указывается на якобы неправильное заключение договора о ненападении с Германией. В извращение политического значения этого акта советской власти говорится, что Германия-де вытянула все ресурсы из СССР, обескровила его, а потом, воспользовавшись нашими же ресурсами, напала на Советский Союз». Поясню: в военное время широко применялась статья УК 58-10, часть 2, предусматривавшая смертную казнь за «контрреволюционную агитацию», к которой приравнивались критические оценки властей, сделанные даже в частных разговорах.

Посмотрим, кто на самом деле выиграл от 22-месячной «передышки» и насколько были верны расчеты, побудившие Сталина (ибо Молотов был лишь исполнителем его воли) подписать пакт с нацистской Германией.

Внезапный поворот

Поворот от антифашистской пропаганды к «дружбе» с гитлеровской Германией был для советских людей совершенно неожиданным. Теперь они могли прочесть на страницах «Правды» поздравление Адольфа Гитлера Сталину по случаю его 60-летия и в связи с этим пожелание доброго здоровья ему лично, «а также счастливого будущего народам Советского Союза». Риббентроп в отдельной поздравительной телеграмме напоминал «об исторических часах в Кремле, положивших начало решающему повороту в отношениях между обоими великими народами и тем самым создавших основу для длительной дружбы между ними». Сталин поблагодарил Гитлера за поздравления и «добрые пожелания в отношении народов Советского Союза». Риббентропу он ответил более выразительно: «Благодарю вас, господин министр, за поздравления. Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной».

Характер и результаты «дружбы» были очевидны многим современникам и вызывали их категорическое неприятие. Ольга Берггольц, «голос блокадного Ленинграда», записала в дневнике 17 июня 1942 г. по случаю двухлетней годовщины падения Парижа: «И как я рада, что в дни июня 1940 года, когда немецкие танки на нашем бензине шли на Париж, – я всей душой протестовала против этого, ощущая гибель Парижа, как гибель какой-то большой части своей души, как наш позор – нашу моральную гибель».

Чтобы лучше разодрались

Однако попробуем отрешиться от морали и обратимся к практическим последствиям пакта. Политикам, как и генералам, свойственно готовиться к прошлой войне. Санкционируя договор с Германией, Сталин как будто играл от противного: в Первую мировую войну Россия воевала в союзе с Англией и Францией и потерпела крах. Теперь он хотел оказаться в роли «третьего радующегося». Об этом говорит и логика действий, об этом говорил и сам Сталин 7 сентября 1939 г. Георгию Димитрову: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. д.) <…> Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга <…> Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии <…> До войны противопоставление фашизму демократического режима было совершенно правильно. Во время войны между империалистическими державами это уже неправильно. Деление капиталистических государств на фашистские и демократические потеряло прежний смысл».

Однако стратегия русской дореволюционной дипломатии, которой пренебрег Сталин, «дружить через одного» имела более чем серьезные основания, так же как военный союз самодержавной России и республиканской Франции: они боялись, что в случае войны поодиночке не справятся с Германией.

Ресурсы Германии

Падение Парижа через 10 месяцев после подписания пакта оказалось шоком для Сталина. По свидетельству Хрущева, «он буквально бегал по комнате и ругался, как извозчик. Он ругал французов, ругал англичан, как они могли допустить, чтобы их Гитлер разгромил». Молниеносный разгром Франции означал крах надежд Сталина на затяжную войну на Западе.

Это было самым важным последствием пакта: второй (точнее, первый) фронт войны с нацистской Германией, отсутствием которого Сталин уже в ноябре 1941 г. среди прочего объяснял неудачи Красной армии, был ликвидирован в июне 1940 г. Советский Союз на европейском континенте остался один на один с Германией. Точнее, с Германией и ее союзниками. Причем с Германией, колоссально усилившейся.

К середине 1941 г. Германия оккупировала ряд европейских стран общей площадью 1922 тыс. кв. км с населением 122 млн человек. Это позволило Германии почти удвоить экономический потенциал. К примеру, в оккупированных странах (в годовом измерении) железной руды добывалось в 6,5 раза больше, чем в Германии и Австрии, медной – более чем в 2 раза, бокситов – в 12,6 раза, выплавлялось больше чугуна и стали, чем в Германии. Ежегодное производство автомобилей в Германии и Австрии составляло 333 000 штук, в оккупированных странах – 268 000. Для сравнения: в СССР в 1939 г. произвели (с учетом автобусов) 201 687 машин, в 1940 г. – 145 390. Это лишь одна из многих позиций.

По словам одного из руководителей немецкой военной экономики Ганса Керля, «война на Западе резко изменила военно-экономическую обстановку в Германии <…> Норвегия, Голландия, Бельгия и главным образом Франция накопили в своих портах за первые семь месяцев войны огромные запасы стратегического сырья: металлов, горючего, резины, сырья для текстильной промышленности и т. д., которые теперь оказались в руках немцев в качестве военных трофеев. Промышленность этих стран также была хорошо снабжена сырьем и могла выполнять крупные немецкие заказы, не нуждаясь в новом сырье. База производства железа и стали была значительно расширена тем, что угольные шахты, рудники и сталелитейные заводы Голландии, Бельгии, Франции и Польши достались нам почти невредимыми. Германии, таким образом, была предоставлена исключительная возможность развить свою экономику за счет крупнейших промышленных предприятий захваченных стран».

Вдобавок Германия во многом решила вопрос с трудовыми ресурсами: польские военнопленные были направлены для работы в сельском хозяйстве, французские и бельгийские – в промышленности.

СССР в 1939–1940 гг. присоединил территории общей площадь 460 000 кв. км с населением около 23 млн человек. В экономическом отношении они не шли ни в какое сравнение с теми странами, которые оказались под контролем Германии. Так что пришлось обходиться собственными ресурсами. Советским правительством для наращивания производства вооружения и боеприпасов и в целом подготовки армии к войне было сделано очень много. Опережающими темпами наращивалось производство продукции тяжелой промышленности, в особенности в восточных районах страны. В 1940 г. объем военной продукции возрос более чем на треть. Военная промышленность развивалась в 3 раза быстрее, чем вся остальная. Расходы на оборону страны в 1940 г. составили 32,6% бюджета, достигнув на тот момент самого высокого уровня в истории советского государства. Надо, однако, понимать, что это была сталинская экономика и вложения далеко не всегда давали ожидаемый эффект. Так, от 25 до 45% военного бюджета в предвоенные годы шло на финансирование авиапрома. К лету 1941 г. производственные мощности советских авиазаводов в 1,5 раза превзошли германские. Однако переход к новым моделям самолетов проходил не гладко, а их сборка стахановскими темпами приводила нередко к тяжелым последствиям.

К началу войны парк советских ВВС на 82,7% состоял из морально устаревших и изношенных машин. Наладить качественную массовую сборку новых самолетов за несколько месяцев было практически невозможно. В результате каждый третий самолет, выбывший из строя в первый год войны, был списан из-за производственных дефектов. Всего за время войны советские ВВС потеряли 88 300 боевых самолетов. 45 200 из них составили небоевые потери.

«Хлеба черного нет»

Новый виток в форсировании тяжелой индустрии и рост военных расходов тяжким бременем легли на плечи населения. Денежная эмиссия, сокращение производства товаров народного потребления быстро привели к инфляции и дефициту, точнее, усугубили их. Практически одновременно «эффективные менеджеры» развернули очередное наступление на крестьянство, активная часть которого брала в аренду колхозные земли, а выращенную продукцию сбывала на рынке, тем самым в значительной степени решая проблему снабжения населения продовольствием. В мае 1939 г. Политбюро решило остановить «разбазаривание» колхозных земель. Арендованные земли в течение лета и осени были изъяты и возвращены в «общественное пользование», что вовсе не означало, что кто-то будет их обрабатывать. Советско-финская война, поставки топлива и продовольствия в Германию внесли существенную лепту в развитие кризиса снабжения 1939–1941 гг. Пик кризиса пришелся на зиму 1939–1940 гг. Чтобы купить хлеб, люди занимали очередь с ночи.

«Тов. Молотов, – писали главе советского правительства из Орджоникидзеграда (Бежицы) Орловской области в январе 1940 г., – Вы в своем докладе говорили, что перебоя с продуктами не будет, но оказалось наоборот. После перехода польской границы в нашем городе не появлялось ряда товаров: вермишель, сахар, нет вовсе сыра и колбасы, а масла и мяса уже год нет, кроме рынка. Город вот уже четвертый месяц находится без топлива и без света, по домам применяют лучину, т. е. первобытное освещение. Рабочие живут в нетопленных домах <…> Дальше самый важный продукт, без которого не может жить рабочий, это хлеб. Хлеба черного нет. У рабочих настроение повстанческое».

«Иосиф Виссарионович, – обращалась к Сталину женщина из Нижнего Тагила в феврале 1940 г., – что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно <…> Я настолько уже истощала, что не знаю, что будет со мной дальше. Очень стала слабая, целый день соль с хлебом и водой <…> Не хватает на существование, на жизнь. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка».

Большая война еще не началась, а население уже несло потери, превышающие потери некоторых великих держав во время Второй мировой войны. Заметно возрастает смертность: если в 1938 г. умерли 3,483 млн человек, то в 1939 г. – 3,829 млн, а в 1940 г. – 4,205 млн (в границах СССР до сентября 1939 г.). Нетрудно подсчитать, что в 1940 г. умерло на 700 000 человек больше, чем в 1938 г. А ведь и 1938 год был далеко не самым благополучным: это второй год Большого террора, в течение которого было расстреляно более 300 000 человек, а избыточная смертность заключенных составила около 100 000 человек. Ожидаемая продолжительность жизни у мужчин в 1940 г. сократилась до 38,6 лет с 40,5 в 1939 г., у женщин, соответственно, до 43,9 года с 46,8. Основными жертвами полуголодного существования стали дети: около 55% всех умерших в 1939–1940 гг. составили дети до пяти лет. Недосчиталась армия и потенциальных солдат: по моим подсчетам, с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. умерло около 700 000 мужчин и подростков тех возрастов, которые подлежали мобилизации во время войны.

Опасная граница

Как будто несомненным выигрышем был территориальный: границы СССР существенно отодвигались на запад. Вопрос в том, насколько защитимы были новые границы, насколько принципиален был этот территориальный выигрыш в условиях маневренной войны и современных средств передвижения? Если в августе 1939 г. у Германии и СССР не было ни одного сантиметра общей границы, то теперь Советский Союз граничил с Третьим рейхом и его союзниками на колоссальном расстоянии от Баренцева до Черного моря. Ответ был получен в первые недели войны: в приграничных сражениях с 22 июня по 9 июля 1941 г. войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов потеряли около 600 000 убитыми и ранеными, свыше 11 700 танков, около 4000 самолетов и 18 800 орудий и минометов. Из 170 советских дивизий, принимавших участие в приграничных сражениях, 28 были полностью уничтожены. Противник к 10 июля потерял 79 058 человек убитыми и ранеными, 1060 орудий и минометов, 826 самолетов и 350 танков. Наиболее тяжелые потери понес Западный фронт: 417 790 человек из 627 300, причем свыше половины (341 073) составили безвозвратные потери. За неполные три недели были потеряны Литва, Латвия, почти вся Белоруссия, значительная часть Молдавии, Украины и Эстонии. Вильнюс был взят 24 июня, Минск – 28 июня, Львов – 30 июня, Рига – 1 июля 1941 г.

Немалое значение имело отношение к происходящему населения присоединенных к СССР территорий. Значительная часть жителей «освобожденных» или «добровольно присоединившихся» территорий рвения в защите нового отечества не проявила. Они массами дезертировали из Красной армии, а то и стреляли в спину. В результате жители присоединенных территорий, призванные в РККА, были переведены в трудовые батальоны.

Через два месяца после начала войны Ольга Берггольц констатирует: «Мы были к ней абсолютно не готовы, – правительство обманывало нас относительно нашей «оборонной мощи». За восемь лет Гитлер сумел подготовиться к войне лучше, чем мы за 24 года». Через три месяца, услышав о сдаче Киева, она пишет: «Боже мой, Боже мой! Я не знаю – чего во мне больше – ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, – к нашему правительству. Этак обосраться!»

Любопытно, что Сталин использовал для оценки собственной деятельности тот же неблагозвучный глагол, что и поэт, только гораздо раньше. После падения Минска он заявил соратникам: «Ленин оставил нам великое наследие, мы – его наследники – все это просрали». Вождь несколько поторопился. Как поторопился начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал Франц Гальдер, записавший в дневнике на 12-й день войны, 3 июля 1941 г.: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Россия справилась с Гитлером и пережила Сталина.

История – не компьютерная игра, ее невозможно запустить заново. Мы можем предполагать, что было бы, если… но оценивать лишь то, что произошло в действительности. На мой взгляд, заключение пакта с гитлеровской Германией, если использовать высказывание Антуана Буле де ла Мёрта по другому поводу, было «больше, чем преступлением, – это была ошибка». Ошибка, за которую пришлось заплатить своими жизнями миллионам людей.

Автор — историк, профессор Высшей школы экономики

Молотов в Берлине: на развилке истории

Артем Кречетников
Би-би-си, Москва

9 ноября 2010

Обновлено 10 ноября 2010

Подпись к фото,

Их последнее рукопожатие (снимок предоставлен Бундесархивом ФРГ)

70 лет назад в Берлине и Москве решалась судьба мира. Многие и по сей день об этом не знают.

Поездка главы советского правительства и наркома иностранных дел Вячеслава Молотова в столицу Третьего рейха 12-13 ноября 1940 года оказалась практически забыта на фоне заключенного годом и двумя месяцами ранее советско-германского пакта — именно потому, что в тот раз ничего не было подписано.

Советские источники упоминали об этом событии глухо, сводя его к обычной дипломатической «сверке часов» и протокольному ответу на визиты Риббентропа в Москву в августе и сентябре 1939 года.

Между тем немцы тогда предложили СССР ни много ни мало официально присоединиться к «пакту трех» и принять участие в «дележе британского наследства».

Риббентроп под страшным секретом сообщил гостю о непреклонном решении фюрера в ближайшее время произвести высадку в Англии и вручил ему проект нового советско-германского договора из трех статей, самым содержательным в котором являлась фраза: «Германия, Италия, Япония и Советский Союз обязуются уважать естественные сферы влияния друг друга».

Как и пакт Молотова-Риббентропа, договор должен был сопровождаться секретным протоколом о разделе этих самых сфер влияния. «Центр тяжести интересов Советского Союза», по мнению немцев, должен был лежать «в направлении к Индийскому океану».

Во время двух раундов переговоров с Гитлером и двух — с Риббентропом хозяева всячески убеждали гостя, что Британия вот-вот рухнет, поэтому думать надо быстрее.

На приеме в советском посольстве 12 ноября Геринг подошел к советскому послу Деканозову, «доверительно» сообщил, что, поскольку основной вклад в войну с Англией вносят люфтваффе, командовать парадом в Лондоне поручено ему, и попросил собеседника не занимать другими делами день 15 июля 1941 года.

Советские граждане узнали эти любопытные подробности в 1975 году из исторического романа «Блокада», написанного кандидатом в члены ЦК КПСС и секретарем правления Союза писателей Александром Чаковским. По Чаковскому выходило, что Молотов с ходу отверг бредовую фашистскую идею.

Переводчик Молотова Валентин Бережков в опубликованных в 1982 году воспоминаниях утверждал, что его патрон даже не дослушал Гитлера до конца, заявив, что не хочет обсуждать «фантастические планы».

Подпись к фото,

Осенью 1940 года у СССР могли оказаться совсем другие союзники

На самом деле, над немецкими предложениями в Москве думали серьезно. 25 ноября 1940 года Молотов передал германскому послу Шуленбургу советский ответ.

«СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи […] при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германского соглашения 1939 года […]

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды;

3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу;

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.

Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г. Риббентропом о разграничении сфер влияния, в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу».

Заменив «Индийский океан» на «Персидский залив» Сталин и Молотов дали понять, что их интересует не индийский чай, а ближневосточная нефть. Два первых пункта касались Европы.

Для западных исследователей и публики содержание документа не являлось тайной. В 1948 году, после того, как архивы германского МИД оказались в руках американцев, он был опубликован в знаменитом сборнике Госдепартамента «Nazi-Soviet Relations».

В СССР сборник называли «антисоветской фальшивкой» и «провокацией в духе «холодной войны», однако в 1990-х годах в Москве «нашлась» машинописная копия с собственноручной пометкой Молотова: «Передано г. Шуленбургу мною 25 ноября 1940 г.».

Москва и Берлин к этому вопросу больше не возвращались. Никакой реакции на советские контрпредложения не последовало. Ответом Германии стали орудийные залпы на рассвете 22 июня 1941 года.

Секретная инструкция

Судя по опубликованной в наши дни инструкции, полученной Молотовым от Сталина, «фантастическое» предложение Берлина не оказалось для Москвы неожиданным.

Подпись к фото,

Секретную инструкцию Молотову Сталин написал собственноручно

Еще до начала переговоров премьеру было поручено дать согласие на присоединение СССР к «пакту трех», если немцы признают «серьезные интересы» СССР в отношении Финляндии, Болгарии, Турции и Ирана.

Предполагалось, что в случае, если согласие будет достигнуто, новые союзники совместно обратятся к Британии с «мирными предложениями», включающими в себя уход англичан из Гибралтара и Египта и возвращение Германии ее прежних колоний.

Вопрос, вступит ли СССР в войну на стороне Германии, если Лондон отвергнет ультиматум, отражения в документе не получил.

Разговор глухих

Как написал Молотов в отчете Сталину, «главное время с Гитлером ушло на финский вопрос».

Глава советского правительства настаивал на праве СССР, в соответствии с секретным протоколом к пакту 1939 года, довести до конца дело, начатое во время Зимней войны, и оккупировать Финляндию.

Немцы отвечали, что ничего не имеют против, но просят обождать до окончания войны с Англией, поскольку в данный момент любой конфликт на Балтике крайне нежелателен для Германии, и выражали недоумение, отчего это партнеры так беспокоятся о финских лесах и болотах, когда им предлагают Индию.

Молотов заявил, что никакого продолжительного конфликта не будет, Красная армия разобьет Финляндию за две недели. Гитлер напомнил, что год назад дело у Красной армии пошло не столь гладко.

Другим ключевым вопросом, судя по протокольным записям бесед, оказались Балканы.

В сентябре 1940 года Германия гарантировала неприкосновенность границ Румынии и ввела на ее территорию свои войска.

Молотов заявил, что СССР усматривает в этом нарушение условий советско-германского пакта, поскольку Москва, присоединив к себе Северную Буковину, претендует и на Южную, следовательно, не считает вопрос о границах Румынии закрытым.

Немцы сослались на свою крайнюю заинтересованность в нефтяных месторождениях Плоешти, а также на то, что в секретном протоколе к пакту Молотова-Риббентропа речь шла только о Бессарабии, Буковина же не упоминалась вовсе.

Советский представитель сказал, что, коли так, Москва хотела бы получить Болгарию, заключив с ней договор о гарантиях безопасности, аналогичный тем, что были подписаны осенью 1939 года с Литвой, Латвией и Эстонией (к моменту переговоров те уже превратились в советские республики), и создав военно-морскую базу в районе Босфора и Дарданелл.

Гитлер и Риббентроп заявили, что считают обсуждение этого вопроса беспредметным, поскольку Болгария и Турция, в отличие от Румынии, никого не просили о гарантиях и вводе войск.

Молотов дал понять, что, если Москва, Берлин и Рим проявят согласованную волю, София и Анкара долго упираться не станут.

В какой-то момент Гитлер осведомился, не слишком ли много желает получить Советский Союз. Молотов ответил, что Германии в этом смысле не пристало жаловаться, она за последние месяцы приобрела в Европе гораздо больше.

«Но мы воюем, а вы — нет! — заорал выведенный из себя фюрер. — Мы оплачиваем все приобретения кровью наших солдат!»

Услышь этот разговор аналитики британской разведки, еще летом 1939 года предсказавшие, что «если эти страны [Германия и СССР] придут к какому-либо политическому, тем более, военному соглашению, то война между ними станет совершенно неизбежной», они могли бы поздравить себя с точным прогнозом.

«Страшные перспективы»

Если бы СССР согласился на немецкие предложения, вся история пошла бы совершенно по-другому.

«Жрецы черного язычества приветствовали друг друга, — пишет современный российский историк Игорь Бунич. – Древняя христианская цивилизация уже корчилась в их кровожадных лапах. Возможный союз двух могучих тоталитарных империй сулил затаившему дыхание миру страшные перспективы».

Судя по содержанию переговоров в Берлине и советскому ответу на германские предложения, Сталин и Молотов не видели в альянсе с нацизмом против западных демократий ничего немыслимого с моральной точки зрения. Стороны не сошлись — и не могли сойтись — в цене.

Со времени заключения пакта Молотова-Риббентропа международная обстановка изменилась коренным образом.

В Москве надеялись на ослабление «империализма» в ходе затяжной войны по образцу 1914-1918 годов.

«Мы сможем, находясь в выгодном положении, выжидать, когда наступит наша очередь», — заявил Сталин на заседании политбюро 19 августа 1939 года.

Как всякий человек, чье политико-стратегическое мышление было сформировано опытом первой мировой, он считал ведущей военной державой Францию, и больше всего беспокоился, как бы Германия не потерпела поражение слишком рано.

«Для нас очень важно, чтобы эта война длилась как можно дольше, чтобы обе стороны истощили свои силы, — сказал он в той же речи. — Если Германия победит, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы воевать с нами в ближайшие десять лет».

«Два безнравственных режима»

Расчет не оправдался. Летом 1940 года на западе перед СССР предстал безмерно усилившийся и смертельно опасный нацистский монолит.

Советские руководители не могли не понимать, что судьба мира решается в Европе, а Индию, которую немецкий фюрер посулил от своих «щедрот», в случае краха Британии, независимо от причин последнего, они и так, если захотят, возьмут голыми руками.

В августе 1939 года Гитлер настолько зависел от советской «отмашки» для вторжения в Польшу, что, по его собственному признанию, ночами не спал в ожидании ответа из Москвы.

Спустя год он почувствовал себя хозяином положения и отвел СССР в своих планах роль младшего зависимого партнера. Платить Сталину существенными территориальными уступками, тем более, мириться с советским замахом на Балканы и Скандинавию вкупе с румынской нефтью, шведской железной рудой и финским никелем, и фактическим окружением Германии в Берлине больше не собирались.

«Два абсолютно безнравственных режима, пребывая в чаду гордыни от своей мощи, не могли и не хотели заключать с кем-либо равноправного союза. Они мечтали при первой же возможности уничтожить своего союзника или, в лучшем случае, превратить его в безропотного и никчемного сателлита. Сами способные на все, они были не в состоянии кому-либо доверять», — объясняет причину провала переговоров Игорь Бунич.

Многие историки полагают, что именно после визита Молотова в Берлин неизбежность войны стала очевидна обеим сторонам.

Через месяц Гитлер рассмотрел первый вариант плана «Барбаросса». Через полтора месяца Сталин провел совещание с высшим командованием Красной армии и большую игру на картах, в ходе которой изучались различные варианты советско-германского конфликта.

Исследователи, анализирующие виртуальную возможность присоединения Москвы к «пакту трех», приходят к выводу, что большая война между идеологическими империями, стремившимися к мировому господству, все равно случилась бы рано или поздно. Но, если бы Британия к тому времени потерпела поражение, дело, скорее всего, закончилось бы установлением контроля одного из тоталитарных режимов над всей Евразией.

2. Германский мир в эпоху Великого переселения народов

Российско-Германский фестиваль молодежных обменов «WIR – МИР»

Главное управление Смоленской области по делам молодежи и гражданско-патриотическому воспитанию информирует о том, что в период с 13 по 16 июля 2017 года в г. Берлине в рамках закрытия Года молодежных обменов состоится Российско-Германский фестиваль молодежных обменов «WIR-МИР».

Организаторы Фестиваля с российской стороны: Федеральное государственное бюджетное учреждение «Международный молодежный центр», выполняющее функции Российского координационного бюро по молодежным обменам с ФРГ, при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, Министерства иностранных дел Российской Федерации, Федерального агентства по делам молодежи.

Организаторы Фестиваля с германской стороны: Фонд «Германо-Российский молодежный обмен», при поддержке Федерального министерства по делам семьи, пожилых граждан, женщин и молодежи Германии и Министерства иностранных дел Федеративной Республики Германия.

В программе Фестиваля: торжественная церемония закрытия российско-германского Года молодежных обменов 2016-2017; площадки по различным тематикам молодежного обмена; образовательная и культурная программа.

Условия участия в Фестивале:

— направляющие организации берут на себя расходы по проезду групп от места проживания до Москвы и обратно;
— организаторы с российской стороны обеспечивают авиаперелет по маршруту Москва – Берлин – Москва и визовую поддержку;
— организаторы с германской стороны обеспечивают проживание и питание в Берлине с 13 по 16 июля.

Для участия в конкурсном отборе необходимо зарегистрироваться и заполнить заявку по ссылке https://ais.fadm.gov.ru до 18.00 часов (по московскому времени) 19 мая 2017 года.

Заявка не гарантирует участие в Фестивале. Группам, прошедшим конкурсный отбор, будут направлены информационные письма до 23 мая 2017 года.

Немецкий мир Эйнштейна: 9780691074580: Штерн, Фриц: Книги

«Портрет Стерна [Эйнштейна] блестяще комичен и глубок … Он пишет с мудростью и правдой историка, который никогда не перестает сочувствовать человеческой неуверенности и хрупкости, которые действуют как в экстремальных, так и в повседневных исторических условиях. Никто не писал о взлетах и падениях страны лучше, чем Фриц Стерн ». — Джеки Вулльшлагер., Financial Times

«Элегантная, тонкая и обширная по охвату книга Фрица Стерна имеет большое значение для возрождения надежд на Германию, в которую когда-то входил Эйнштейн.» — Майкл Берли, Times Literary Supplement

» Обнаружение, захватывающее и часто острое. . . . Писания Фритиса Стерна обладают непревзойденным авторитетом и размахом, которые проливают яркий свет на трагический распад благородной культуры, в которой наука царила безраздельно. . . . Штерн — это цивилизованный голос разума и понимания; его книга открывающая, захватывающая и часто острая ». — Вальтер Гратцер, Nature

« Великолепный и захватывающий сборник эссе.« — Стэнли Хоффманн, Foreign Affairs

» Эта книга проникнута искренним чувством жалости. Фриц Штерн не боится моральной и исторической двусмысленности, утверждая, что нет простого суждения о компромиссах Макса Планка, равно как и нет простого способа охарактеризовать германо-еврейские отношения или обстоятельства, сделавшие возможным Холокост. Фриц Стерн добился успеха не только в исторической профессии, но и как голос либеральной толерантности. . . . [Он] заслужил репутацию историка-неисторика.» — Дэвид Блэкборн, Лондонское обозрение книг

» Богатая коллекция эссе — некоторые научные, другие более личные, написанные за последнее десятилетие. Никогда не указывая пальцем обвинения, подход Стерна помогает читателям понять, как необычайный потенциал «того, что могло быть веком Германии» закончился столь катастрофически »- Publishers Weekly

« [В этих] элегантно написанных эссе. . . . мы приходим к пониманию того, что в структуре этого мира не может дать никакая абстрактная социальная или культурная теория.. . . [Это был яркий и яркий момент, и мы должны поблагодарить Фрица Стерна за то, что он так ярко вернул его к жизни ». — Омер Бартон, The Wall Street Journal

« В его обширной коллекции фотографий девять очерков, лекций и Фестшрифтен, выдающийся историк Фриц Штерн, выросший в Германии «в тени Первой мировой войны», собирает сложную мозаику — в основном из исторических и личных профилей выдающихся еврейских ученых, — иллюстрирующих взгляды , предрассудки, сложности, запутанность и тонкая двусмысленность отношений между немцами и евреями до Адольфа Гитлера и после него.Г-н Стерн считает, что антисемитизм имел самые разные формы — от раздражения по поводу успехов евреев до параноидального страха и ярости при мысли о том, что еврейская власть угрожает жизни и добродетели немцев. Он отвергает мнение о том, что яростный антисемитизм в партии Гитлера был отражением настроений немецкой культуры, и ставит под сомнение теории о том, что она сформировала важную связь между Гитлером и немецким населением ». — Виола Хермс Драт, Вашингтон Times

«[E] важное чтение для любого ученика Эйнштейна.» — Джереми Бернстайн, Приложение к The Times для высшего образования

» Хорошо документированный, легко читаемый сборник. . . . Что делает этот сборник обязательным для тех, кто интересуется европейской историей, так это то, что Стерн не только помещает всех этих людей в историю науки, но также обсуждает, как они отражали и влияли на времена, в которые они жили »- Выбор

«Небольшая серия штрафа. . . очерки о выдающихся личностях, окружавших Альберта Эйнштейна в предгитлеровской Германии, и некоторые соображения, освещающие изменения, которые последовали за каждой из двух мировых войн.« — Гельмут Рехенберг, Physics Today

» Фриц Стерн не боится моральной и исторической двусмысленности, утверждая, что нет простого суждения о компромиссах Макса Планка, более того, что есть простой способ характеризует германо-еврейские отношения или обстоятельства, сделавшие возможным Холокост »- London Review of Books

«Этот обширный сборник эссе еще раз напоминает нам, что Фриц Штерн — живое национальное достояние ― как в Германии, так и в Соединенных Штатах.Это заинтересует и порадует любого, кто хочет глубоко задуматься о том, как и почему Германия со всем своим потенциалом разрушила век, в котором она пыталась доминировать, и оставила наследие, которое до сих пор не дает нам покоя. От Эйнштейна до Гольдхагена, Фриц Стерн снова показывает нам необычайную глубину своих исторических идей и поднимает наше понимание на новый уровень ». ―Посол Ричард Холбрук

« Стерн дает нам проницательные наброски характеров выдающихся евреев в донацистской Германии. , и он заставляет нас сочувствовать тем, чья жизнь закончилась трагедией. ―Макс Перуц, лауреат Нобелевской премии по химии и автор книги «Я хотел бы раньше рассердить вас: очерки науки, ученых и человечества»

»Стерн, выдающийся историк Германии, лично знавший Эйнштейна, Двоюродный брат покойного Отто Стерна, близкий друг Эйнштейна, обладает уникальной квалификацией, чтобы писать о мире Эйнштейна. Его основное эссе об Эйнштейне и Хабере, крестном отце Стерна, блестяще показывает контраст между теми, кто вовремя увидел нацистскую угрозу, и теми, кто увидел ее слишком поздно.Великолепная книга. ―Абрахам Пайс, Рокфеллеровский университет, автор книги Повесть о двух континентах и Тонкий Господь: наука и жизнь Альберта Эйнштейна

«Эссе явно написаны рукой мастера». хорошо продуманный, вдумчивый, образованный и мудрый. Биографические очерки демонстрируют дар Стерна как портретиста. С помощью нескольких быстрых и уверенных движений он запечатлел серию необычных персонажей в моменты личных и общественных кризисов. Историографические очерки демонстрируют критический интеллект и синтетические способности автора.» ― Джеймс Шихан, Стэнфордский университет

С внутренней стороны

Французский политический философ Раймон Арон однажды заметил, что двадцатый век «мог быть веком Германии». В 1900 году эта страна была выдающейся державой Европы, ее материальная мощь и воинственный милитаристский дух, очевидно, уравновешивались жизненной культурой и выдающимися научными достижениями. Он был готов к достижению величия. В книге Эйнштейна «Немецкий мир» выдающийся историк Фриц Штерн исследует неоднозначные обещания Германии перед Гитлером, а также ее ужасающее падение в моральный нигилизм при нацистском правлении и аспекты ее замечательного восстановления после Второй мировой войны.Он делает это, изящно сочетая историю и биографию в серии тщательно проведенных исследований великих ученых Германии и германо-еврейских отношений до и во время режима Гитлера. Центральная глава

Стерна прослеживает сложную дружбу Альберта Эйнштейна и лауреата Нобелевской премии химика Фрица Габера, противопоставляя их реакции на жизнь Германии и их еврейское наследие. Габер, обращенный в христианство и стойкий немецкий патриот до прихода нацистов; Эйнштейн, убежденный интернационалист и пацифист, гордый, хотя и светский еврей.В других главах, также основанных на новых архивных источниках, рассматривается бурная и взаимосвязанная карьера физика Макса Планка, строгого и влиятельного человека, который помог сделать Берлин счастливым и продуктивным местом для Эйнштейна и других легендарных ученых; Пауля Эрлиха, основателя химиотерапии; Вальтера Ратенау, немецко-еврейского промышленника и государственного деятеля, трагически убитого в 1922 году; и Хаима Вейцмана, химика, сиониста и первого президента Израиля, чьи тесные отношения со своими немецкими коллегами впервые упоминаются здесь.Стерн исследует все еще противоречивый подход историков к Первой мировой войне и немцам к поражению своей нации, а также анализирует конфликты по поводу интерпретаций прошлого Германии, которые сохраняются и по сей день. Он также трогательно пишет о психологической цене воссоединения Германии в 1990 году, о примирении между Германией и Польшей, а также о проблемах и перспективах, стоящих перед Германией сегодня.

«Немецкий мир» Эйнштейна, одновременно исторический и личный, провокационный и доступный, освещает проблемы, которые сделали прошлое и настоящее Германии и Европы столь важными в бурный век творчества и насилия.

С задней обложки

«Этот обширный сборник эссе еще раз напоминает нам, что Фриц Штерн — живое национальное достояние как в Германии, так и в Соединенных Штатах. Он заинтересует и порадует любого, кто хочет глубоко задуматься о том, как и почему Германия со всей ее потенциал, разрушил век, в котором он пытался доминировать, и оставил наследие, которое до сих пор преследует нас. От Эйнштейна до Гольдхагена Фриц Стерн снова показывает нам необычайную глубину своих исторических идей и поднимает наше понимание на новый уровень.« — посол Ричард Холбрук

« Стерн дает нам проницательные очерки характеров выдающихся евреев в донацистской Германии, и он заставляет нас сочувствовать тем, чьи жизни закончились трагедией ». — Макс Перуц, лауреат Нобелевской премии по химии и автор книги «Я бы хотел, чтобы вы раньше разозлились: Очерки науки, ученых и человечества»

«Стерн, выдающийся историк Германии, который лично знал Эйнштейна, кузена покойного Отто Стерна, близкого друга Эйнштейн обладает уникальной квалификацией, чтобы писать о мире Эйнштейна.Его основное эссе об Эйнштейне и Хабере, крестном отце Стерна, блестяще показывает контраст между теми, кто вовремя увидел нацистскую угрозу, и теми, кто увидел ее слишком поздно. Великолепная книга ». — Авраам Пайс, Рокфеллеровский университет, автор книги « Повесть о двух континентах » и Тонкий Господь: наука и жизнь Альберта Эйнштейна

« Эссе явно написаны рукой мастера. — хорошо подготовленный, вдумчивый, образованный и мудрый. Биографические очерки демонстрируют дар Стерна как портретиста.С помощью нескольких быстрых и уверенных движений он запечатлел серию необычных персонажей в моменты личных и общественных кризисов. Историографические очерки демонстрируют критический интеллект и синтетические способности автора ». — Джеймс Шихан, Стэнфордский университет

Об авторе

Фриц Стерн , почетный профессор Колумбийского университета, является автором множества книг по истории современной Европы, в том числе Золото и железо: Бисмарк, Блайхредер и строительство Германской империи , Мечты и заблуждения: Драма истории Германии , Политика культурного отчаяния .Его книги широко переведены. Он является лауреатом престижной немецкой премии мира 1999 года, ежегодно присуждаемой Ассоциацией немецких издателей на Франкфуртской книжной ярмарке. Получив множество премий и стипендий, он получил почетную степень Оксфордского университета в 1985 году. С 1984 года он является членом редакционного и исполнительного комитетов The Collected Papers of Albert Einstein .

Немецкий Перевод слова «мир» | Англо-немецкий словарь Коллинза

существительное 1.Welt f

в мире auf der Welt

во всем мире auf der ganzen Welt

она летает / плавает по всему миру sie jettet / segelt in der Weltgeschichte herum

это то же самое во всем мире es ist (doch) überall das Gleiche

, чтобы совершить (а) кругосветное путешествие eine Weltreise machen

, чтобы отправиться в плавание (а) совершить кругосветное путешествие, совершить кругосветное путешествие по миру

, чтобы почувствовать себя или быть на вершине мира munter und fidel sein

это не конец света! (inf) deshalb или davon geht die Welt nicht unter! (inf)

это маленький мир wie klein doch die Welt ist

жить в собственном мире in seiner eigenen (kleinen) Welt leben

любовь заставляет мир вращаться es dreht sich alles um die Liebe

деньги заставляют мир вращаться es dreht sich alles um das Geld, Geld regiert die Welt

в идеальном или совершенном мире в einer idealen Welt

Новый / Старый / Третий мир die Neue / Alte / Dritte Welt

деловой мир die Geschäftswelt

спортивный мир die Welt des Sports

литературный мир die literarische Welt

мир животных / овощей die Tier- / Pflanzenwelt

в римском мире zur Zeit der Römer

3. (= общество) Welt f

мужчина / женщина мира Mann m / Frau f von Welt

прийти или спуститься в мир herunterkommen

подняться или подняться в мире es (in der Welt) zu etwas giveen

она имела мир у ее ног die ganze Welt lag ihr zu Füßen

, чтобы возглавить мир в sth in etw (dat) in der Welt führend sein

как дела в мире с вами? wie gehts ?, wie stehts?

весь мир знает… alle Welt или jeder weiß…

весь мир и его жена были там Gott und die Welt waren da (inf)

в глазах мира vor der Welt

4.(= эта жизнь) Welt f

прийти в мир zur Welt kommen, auf die Welt kommen

мир без конца (Eccl) von Ewigkeit zu Ewigkeit; отречься от мира (Rel) der Welt (dat) entsagen

, чтобы иметь лучшее из обоих миров das eine tun und das andere nicht lassen

вне этого мира (inf) fantastisch, phantastisch

он не долго для этого world er steht schon mit einem Fuß im Jenseits

, чтобы принести кого-то в мир jdn zur Welt giveen

, чтобы принести что-то в мир etw in die Welt setzen

, чтобы отправиться в лучший мир в eine bessere Welt eingehen

to быть (совсем) одиноким в мире allein auf der Welt sein

5.(emph) Welt f

не для (всего) мира nicht um alles in der Welt

ничто в мире nichts auf der Welt

что / кто в мире был / был в аллергии Welt

это принесло ему мир добра es hat ihm (unwahrscheinlich) gutgetan

мир различий ein himmelweiter Unterschied

они разные миры sie sind total verschieden

для всего мира, как… beinahe wie…

он искал весь мир, как будто ничего не случилось er sah aus, als wäre überhaupt nichts geschehen

означать мир для sb jdm alles bedeuten

думать мир sb große Stücke auf jdn halten

Колониализм Германии и США в связанном мире — запутанные империи | Янне Лахти

«Янне Лахти объединяет замечательный ансамбль международных ученых, чтобы взглянуть на одну из самых плодотворных областей в имперской истории в настоящее время — историю трансимперских затруднений. Этот том специально посвящен американо-германским имперским отношениям и проливает новый свет на их огромное историческое значение. Умелое и захватывающее введение Лахти сразу же вовлекает читателя в предмет.Однако его настоящий подвиг заключается в составлении статей, охватывающих широкую историческую основу и в то же время обеспечивающих глубокий эмпирический анализ. Своевременная и вдохновляющая книга на стыке имперской и мировой истории ». (Роланд Венцльхюмер, Ludwig-Maximilians-Universität München)
«Этот выдающийся сборник эссе о многих путях Германии и Соединенных Штатов в эпоху империи демонстрирует динамичное поле исследований молодых и признанных ученых, которое разрушает барьеры. и устаревшие конвенции, которые долгое время мешали полному пониманию глобального конкурентного колониализма.Кроме того, оспаривая национальную исключительность, которая давно присутствует как в американской, так и в немецкой истории, эти эссе обязательно вызовут оживленные дискуссии, которые приведут к новым продуктивным направлениям исследований ». (Эрик Гриммер-Солем, Уэслианский университет)

« Entangled Empires представляет глобальную и транснациональную стипендию в лучшем виде. Эссе, полные оригинальных исследований, захватывающих идей и убедительных примеров, собраны здесь, убедительно демонстрируя колониализм в США и Германии.В четкой и элегантной прозе авторы этого великолепного сборника как никогда прежде показывают, как имперские образования Соединенных Штатов и Германии были связаны потоками знаний, людьми и стратегиями колониального господства и развивались в отношениях друг с другом. Этот тщательно отобранный том демонстрирует, как характерные методы транснациональной и глобальной истории — связанные, сравнительные и совместные — предлагают новое жизненно важное понимание имперского образования и имперских истоков современной глобальности »(Стивен Таффнелл, Колледж Святого Петра, Оксфордский университет)

«Этот важный сборник предлагает множество заставляющих задуматься эссе, которые открывают давно назревшую дискуссию о бесчисленных способах, которыми U.Южный и немецкий колониализм взаимодействовали друг с другом на протяжении долгого девятнадцатого века. Прочитав «Немецкий и американский колониализм в связанном мире», , будет невозможно думать об истории США или Германии — или, более того, о глобальной истории — так же, как когда-либо ». (Карл Якоби, Колумбийский университет)

«Убедительные очерки в этом обширном, обширном томе ярко демонстрируют ценность приближающихся историй современного колониализма как глобально запутанного. Сосредоточившись на том, как немцы воспринимают У.Южная империя — как источник вдохновения и образец, соперник и угроза — сформировала их понимание Германии как нации, империи и мировой державы, эссе раскрывают бесчисленные способы, которыми немецкие представления о колониальном правлении поселенцев, расовой власти и колониальном насилии пересекали национальные и имперские границы. . » (Пол Крамер, Университет Вандербильта)

Практика: Для тестируемых: Немецкий: Мировой язык

Для просмотра материалов по другой теме используйте следующее поле со списком.

—Выберите тест Praxis по названию — — — — — — — — — — -Основные академические навыки преподавателей: математика (5733) Основные академические навыки преподавателей: чтение (5713) Основные академические навыки преподавателей: письмо ( 5723) — — — — — — — — — — -Сельское хозяйство (5701) Алгебра I (5162) Искусство: содержание и анализ (5135) Искусство: знание содержания (5134) Аудиология (5342) Аудиология (5343) Биология: знание содержания ( 5235) Знание шрифта Брайля (0633) Бизнес-образование: знание содержания (5101) Химия: знание содержания (5245) Китайский (мандаринский диалект): мировой язык (5665) Гражданское образование: знание содержания (5087) Коммуникация и грамотность: чтение (5714) Общение и Грамотность: письмо (5724) Компьютерные науки (5652) Оценка детей младшего возраста (5026; субтесты 5027 и 5028) Дошкольное образование (5025) Науки о Земле и космосе: знание содержания (5571) Экономика (5911) Образование детей младшего возраста (5024) Образовательные Лидерство: администрация и контроль (5412) Оценка начального образования (5006; субтесты 5007 и d 5008) Начальное образование: пакет — математика, обществознание и естественные науки (5901) Начальное образование: содержание знаний (5018) Начальное образование: содержание знаний для преподавания (7811) Начальное образование: учебная программа, обучение и оценка (5017) Начальное образование: Несколько предметов (5001) Искусство английского языка: содержание и анализ (5039) Искусство английского языка: знание содержания (5038) Английский язык для носителей других языков (5362) Науки о семье и потребителе (5122) Французский: мировой язык (5174) Фундаментальные предметы: Знания о содержании (5511) Общие науки: знания о содержании (5435) География (5921) Геометрия (5163) Немецкий: мировой язык (5183) Одаренное образование (5358) Государственное управление / политология (5931) Здоровье и физическое воспитание: предметные знания (5857) Санитарное просвещение (5551) Междисциплинарное дошкольное образование (5023) Японский: мировой язык (5661) Журналистика (5224) Латинский (5601) Специалист по библиотечным СМИ (5311) Маркетинговое образование (5561) Математика (5165) Математика: знание содержания выступ (5161) Средняя школа: предметные знания (5146) Изучение английского языка в средней школе (5047) Математика в средней школе (5164) Математика в средней школе (5169) Наука в средней школе (5440) Наука в средней школе (5442) Социальные науки в средней школе (5089 ) Музыка: содержание и инструкция (5114) Музыка: знания о содержании (5113) Музыка: инструментальные и общие знания (5115) Музыка: вокал и общие знания (5116) Базовая оценка 4-8 классов PA (5152) Базовая оценка 4-8 классов PA Оценка: Искусство английского языка и общественные науки (5154) PA 4-8 классы Основная оценка: педагогика (5153) PA 4-8 классы Математика и естественные науки (5155) PA 4-8 классы Концентрация предмета: Искусство английского языка (5156) PA классы 4-8 Концентрация предмета: математика (5158) PA 4-8 классы Концентрация предмета: естествознание (5159) PA 4-8 классы Концентрация предмета: обществознание (5157) Физическое воспитание: содержание и дизайн (5095) Физическое воспитание: знание содержания ( 5091) Физика (5485) Физика: содержание знаний (5265) Дошкольный возраст Образование (5531) Принципы обучения и преподавания: дошкольное образование (5621) Принципы обучения и преподавания: классы K-6 (5622) Принципы обучения и преподавания: 5-9 классы (5623) Принципы обучения и преподавания: классы 7- 12 (5624) Принципы обучения и преподавания: PreK – 12 (5625) Консультант профессиональной школы (5421) Психология (5391) Чтение для преподавателей Вирджинии: начальное и специальное образование (5306) Чтение для преподавателей Вирджинии: специалист по чтению (5304) Специалист по чтению (5301) Специалист по чтению (5302) Школьный психолог (5402) Социальные исследования: содержание и интерпретация (5086) Социальные исследования: знание содержания (5081) Социология (5952) Испанский язык: мировой язык (5195) Специальное издание: основные знания и приложения (5354) ) Специальное издание: базовые знания и приложения от легкой до умеренной (5543) Специальное издание: основные знания и приложения от серьезного до глубокого (5545) Специальное издание: образование глухих и слабослышащих учащихся (5272) Специальное издание: дошкольное / раннее детство (5691 ) Специальный Эд: Обучающая речь ech для студентов с языковыми нарушениями (5881) Special Ed: Teaching Students w / Behav.Расстройства / Эмот. Нарушения (5372) Специальное издание: Обучение студентов с нарушениями обучаемости (5383) Специальное издание: Обучение студентов с нарушениями интеллекта (5322) Специальное издание: Обучение студентов с нарушениями зрения (5282) Речевая коммуникация: знание содержания (5221) Речь- Языковая патология (5331) Обучение чтению: Элементарное (5205) Обучение чтению: K – 12 (5206) Техническое образование (5051) Театр (5641) Мировая и американская история: знание содержания (5941) Педагогика мировых языков (5841)

Немецкий: мировой язык (5183)

Видео о подготовке к экзаменам

Наши ознакомительные видеоролики с тестами содержат важную информацию, которую вы должны знать, когда готовитесь к тесту.Чтобы узнать, чего ожидать в день вашего теста, как пройти через тест Praxis ^® и многое другое, посетите видео библиотеку.

Подготовка к экзамену по цене

Интерактивный практический тест
Немецкий: мировой язык, интерактивный практический тест
Воспользуйтесь этим интерактивным практическим тестом, чтобы подготовиться к тесту «Немецкий: мировой язык» (5183). Этот полноформатный практический тест позволяет вам попрактиковаться в ответах на один набор аутентичных тестовых вопросов в среде, имитирующей компьютерный тест.Практический тест рассчитан так же, как и настоящий тест, и позволяет вам легко переходить от вопроса к вопросу, чтобы смоделировать то, что вы испытаете в день теста. После завершения теста вы также можете увидеть правильные ответы и объяснения для каждого правильного ответа и просмотреть свои результаты по категориям контента.
Примечание. Для каждого названия теста доступна только одна версия, поэтому каждый раз, когда вы проходите практический тест, вы отвечаете на одни и те же вопросы в одном и том же порядке. Повторная или повторная покупка одного и того же практического теста более одного раза не приведет к появлению различных практических вопросов и не изменит порядок их доставки.

Государственные требования — Выберите — Показать AllAlabamaAlaskaAmerican SamoaArkansasCaliforniaColoradoConnecticutDelawareDistrict из ColumbiaGeorgiaGuamHawaiiIdahoIndianaIowaKansasKentuckyLouisianaMaineMarylandMassachusettsMinnesotaMississippiMissouriMontanaNebraskaNevadaNew HampshireNew JerseyNew MexicoNew YorkNorth CarolinaNorth DakotaNorthern Mariana IslandsOhioOklahomaOregonPennsylvaniaRhode IslandSouth CarolinaSouth DakotaTennesseeTexasUS Virgin IslandsUtahVermontVirginiaWashingtonWest VirginiaWisconsinWyomingACSLPAASHACSHBCDODEANASP

Зачем изучать немецкий язык? | Мировые языки и литературы

Вы можете изучать немецкий язык в BU, учиться и проходить стажировку в Германии, жить в Deutsches Haus в Бостоне и многое другое!

Чтобы просмотреть список курсов, щелкните здесь; или посмотреть профили факультета, с которым вы можете учиться; а информацию о размещении / кредите см. здесь.

15 причин для изучения немецкого

ЗНАТЬ

На немецком языке больше всего носителей языка в Европейском Союзе (намного больше, чем на английском, испанском или французском).
Немецкий язык входит в десятку наиболее распространенных языков в мире. Это также один из языков Центральной и Восточной Европы. А насчет того, что «все немцы все равно говорят по-английски»? Это миф.
92 Нобелевские премии и их количество неумолимо! 22 Нобелевские премии по физике, 30 по химии и 25 по медицине получили ученые из трех основных немецкоязычных стран, а многие лауреаты из других стран прошли обучение в университетах Германии.11 Нобелевских премий по литературе были присуждены немецкоязычным писателям, а 7 немцев и австрийцев получили Премию мира.
Немцы — мировые лидеры в области машиностроения.
Немецкий и английский похожи. Многие слова в немецком языке звучат или выглядят так же, как эквивалентные английские слова, потому что в этих двух языках используются одни и те же «дедушки и бабушки». Например, посмотрите на эти слова:
Haus = дом, Buch = книга, Finger = finger, Hand = hand, Name = name, Mutter = мать, schwimmen = плавать, singen = петь, kommen = приходить, blau = синий, alt = старый, windig = ветреный.
Немецкоязычный мир произвел на свет одних из самых уважаемых кинематографистов 20-го века — от Фрица Ланга до Райнера Вернера Фассбиндера, Вима Вендерса и поколения транснациональных режиссеров, таких как Том Тыквер и Фатих Акин. Немецкие и австрийские режиссеры, такие как Ланг, Билли Уайлдер и Эрнст Любич, также сформировали историю Голливуда.

ДУМАЙ

Немецкий язык — это язык (перевести дух) Арендта, Баха, Бетховена, Бонхёффера, Брамса, Брехта, Бубера, Эйнштейна, Фрейда, Гете, Грасса, Гегеля, Хайдеггера, Гейзенберга, Кафки, Канта, Малера, Манна, Маркса, Моцарт, Ницше, Планк, Шенберг, Шуберт, Шуман, Вагнер, Вебер и сотни других великих философов, писателей, художников, ученых и композиторов.Но в наши дни это также язык, который выбирают писатели, режиссеры и мыслители самых разных культур, такие как Йоко Тавада, Жужанна Гахсе, Тереция Мора, Майкл Ставарич и Мелинда Надж Абонжи. Немецкий язык больше не только для «немцев» (но на самом деле он никогда не был таковым).
Немецкий язык — второй по распространенности научный язык в мире.
Почти пятая часть книг в мире издается на немецком языке, и лишь немногие из них когда-либо появляются в английском переводе.
68% всех японских студентов изучают немецкий язык. Что они знают, чего не знаете вы?
Многие из важнейших произведений западного мира по философии, литературе, музыке, истории искусств, теологии, психологии, химии, физике, инженерии и медицине написаны на немецком языке и продолжают выпускаться на немецком языке.

ЗАРАБОТАТЬ

Германия — второй по величине экспортер в мире.
Немецкая экономика занимает первое место в Европе и четвертое в мире.Его экономика сопоставима с экономикой всех испаноязычных стран мира вместе взятых.
Германия является домом для многочисленных международных корпораций.
Прямые инвестиции Германии в США составляют более десяти миллиардов долларов.

Понимание Второй мировой войны глазами немецких солдат

В течение многих десятилетий после окончания Второй мировой войны (Второй мировой войны) широкое популярное повествование, подкрепленное тысячами фильмов и книг, изображало немецкую армию как бездумный инструмент нацистской идеологии.Только в последние годы появилось более тонкое представление, представленное в таких фильмах, как «Крушение» и недавнем телесериале «Война поколений», в обоих из которых была предпринята попытка передать войну с точки зрения простых немцев.

Этот переосмысление войны с точки зрения Германии было в значительной степени основано на индивидуальных воспоминаниях, дневниках и интервью, многие из которых появились спустя долгое время после окончания войны. Однако обычно предполагалось, что из-за тоталитарного характера нацистских вооруженных сил не существовало сопоставимых записей, которые могли бы раскрыть, что те, кто на самом деле сражался и убивал, немецкие солдаты, думали и чувствовали о войне и своей роли в ней. Это.

Профессор международной истории Лондонской школы экономики Зёнке Нейтцель специализируется на истории войны, особенно Первой и Второй мировых войн. В 2001 году Нейтцель обнаружил новый источник для исследования Третьего Рейха и его военной машины: тайные записи разговоров немецких военнопленных, находящихся в британском и американском плену. Отчеты, хранящиеся в Национальных архивах Лондона и Вашингтона, округ Колумбия, содержат около 150 000 страниц.

В отличие от официальных документов или даже частных писем, о которых немецкие солдаты знали, что они будут проверены и подвергнуты цензуре, записанные разговоры немецких военнопленных представляют собой откровенные, даже случайные разговоры между товарищами.Нейтцель обнаружил, что война создала свою собственную очень специфическую систему координат, в которой насилие быстро стало восприниматься как нормальное явление и даже необходимость. Однако в этих рамках исследование Нейтцеля показало, что немецкие солдаты в основном действовали по тем же образцам, что и в мирное время: они выполняли свою работу и искали признания среди своих товарищей.

Исследование Нейтцеля показало, что большинство солдат не интересовались национал-социализмом или «новым порядком», который нацистские лидеры стремились навязать Европе.Их мировоззрение, сформированное насильственными требованиями войны, в значительной степени определялось основной группой, к которой они принадлежали, их подразделением, их долгом, следующей битвой и их оружием войны.

Важно отметить, что исследование Нейтцеля подчеркнуло, что для большинства немецких солдат Вторая мировая война была в основном продолжением Первой мировой войны: более масштабной, возможно, более жестокой, но, в конце концов, та же война по той же причине, которая заключалась в защите Родина против иностранной агрессии. То, что Вторая мировая война носила совершенно другой характер — подчеркивала этническую чистку, геноцид и глобальные завоевания — не отражалось, даже несмотря на то, что многие солдаты небрежно, даже весело говорили об изнасилованиях и убийствах мирных жителей и заключенных.

В 2011 году, основываясь на исследовании Национального архива, Нейтцель опубликовал «Солдатен: О борьбе, убийстве и смерти: секретные записи немецких военнопленных во Второй мировой войне». Презентация книги, написанной совместно с социальным психологом Харальдом Вельцером, состоялась в консульствах Германии в Нью-Йорке и Торонто.

«Солдатен» сразу же стал бестселлером в Германии, породив две театральные пьесы и телевизионный документальный фильм. Он был опубликован в Великобритании в 2012 году и стал основой документального фильма Channel 4.Книга была также опубликована в США, Австралии и Канаде и на сегодняшний день опубликована в 20 переводах, получив широкое освещение в прессе и положительные отзывы по всему миру.

В 2013 году Нейтцель опубликовал «Подслушивание гитлеровских генералов: стенограммы секретных разговоров 1942-45 годов», основанные на подслушивании британской разведкой высокопоставленных немецких офицеров, содержащихся в плену в Трент-парке, в пригороде Лондона Кокфостерс. Основываясь на 167 расшифровках стенограмм, «Перехват гитлеровских генералов» предполагает, что нацистское военное руководство было глубоко разделено по поводу национал-социализма и способности Адольфа Гитлера руководить Германией.Это также предполагает, что военное руководство было осведомлено о многих зверствах нацистов, включая массовые убийства мирных жителей и истребление европейского еврейства, хотя мнения по поводу оправдания таких действий разделились.

Основываясь на его работе «Солдатен», Федеральное агентство гражданского образования Германии попросило Нейтцеля написать основной учебный текст для распространения во всех немецких гимназиях в рамках серии «Informationen zur politischen Bildung» («Информация о политическом образовании»).В Das Zeitalter der Weltkriege (Эпоха мировых войн) Нейтцль призвал учеников отойти от обычного черно-белого повествования, доминирующего в недавнем школьном образовании в Германии, и заняться более двусмысленной интерпретацией начала мировых войн ( Первое, в частности), характер и глобальные масштабы этих войн, военный опыт и способы их запоминания. Текст был опубликован весной 2014 года тиражом 700 000 экземпляров и распространен во всех гимназиях, а также в учебных заведениях для взрослых и в вооруженных силах.

Выполните поиск по всем тематическим исследованиям воздействия.

вех: 1914–1920 — Офис историка

2 апреля 1917 года президент Вудро Вильсон выступил перед совместное заседание Конгресса с просьбой об объявлении войны Германии. Уилсон сослался на нарушение Германией своего обещания приостановить неограниченный доступ к подводным лодкам. войны в Северной Атлантике и Средиземном море, а также попытки заманить Мексику в союз против Соединенных Штатов, поскольку его причины объявление войны.4 апреля 1917 года Сенат США проголосовал в поддержку этой меры. объявить войну Германии. Дом согласовал два дня потом. Позже Соединенные Штаты объявили войну союзнику Германии Австро-Венгрии. 7 декабря 1917 года.

Траншеи времен Первой мировой войны во Франции

Возобновление Германией атак подводных лодок на пассажирские и торговые суда в 1917 году. стала основной причиной решения Вильсона возглавить Соединенные Штаты. в Первую мировую войну.После затопления невооруженной французской лодки «Сассекс» в Ла-Манше в марте 1916 г. пригрозил разорвать дипломатические отношения с Германией, если немецкий Правительство воздержалось от нападения на все пассажирские суда и разрешило экипажам торговые суда противника оставлять свои корабли перед любой атакой. 4 мая, 1916 г., правительство Германии приняло эти условия в том, что называться «залогом Сассекса».”

Однако к январю 1917 года ситуация в Германии изменилась. В военное время конференции в том же месяце представители ВМС Германии убедили военное руководство и кайзер Вильгельм II, что возобновление неограниченного подводная война могла помочь победить Великобританию в течение пяти месяцев. Немецкий политики утверждали, что они могут нарушить «Суссексский залог », поскольку Соединенные Штаты больше не могли считаться нейтральной стороной после поставки боеприпасов и финансовой помощи союзникам.Германия также считал, что Соединенные Штаты поставили под угрозу свой нейтралитет, уступив Союзная блокада Германии.

Канцлер Германии Теобальд фон Бетманн-Хольвег выразил протест это решение, полагая, что возобновление подводной войны привлечет Соединенные Штаты Штаты вступают в войну от имени союзников. Он утверждал, что это приведет к поражение Германии. Несмотря на эти предупреждения, правительство Германии решило возобновить неограниченные атаки подводных лодок на все союзные и нейтральные корабли в пределах предписанные зоны боевых действий, рассчитывая, что немецкие подводные лодки закончат войну надолго перед первым U.Военные корабли С. высадились в Европе. Соответственно, 31 января 1917, посол Германии в США граф Иоганн фон Бернсторф. представил Государственному секретарю США Роберту Лансингу записку о намерении Германии возобновить неограниченную подводную войну следующий день.

Канцлер Германии Теобальд фон Бетманн-Хольвег

Ошеломленный этой новостью, президент Вильсон 3 февраля предстал перед Конгрессом, чтобы объявить, что он разорвал дипломатические отношения с Германией.Однако он воздержался от просьбы об объявлении войны, потому что сомневался, что США общественность поддержит его, если он не представит достаточных доказательств того, что Германия намеревается атаковать корабли США без предупреждения. Уилсон оставил открытой возможность вести переговоры с Германией, если ее подводные лодки воздержатся от нападения на США. перевозки. Тем не менее в течение февраля и марта 1917 г. немецкие подводные лодки прицелились и потопили несколько U.S. кораблей, в результате чего погибли многие американцы. моряки и граждане.

26 февраля Вильсон попросил у Конгресса разрешение на вооружение торговых предприятий США. корабли с военно-морским персоналом и оборудованием США. Хотя мера, вероятно, прошли голосование, несколько антивоенных сенаторов возглавили успешного пирата это заняло остаток сессии Конгресса. Как результат этого После неудачи президент Вильсон решил вооружить У.S. торговые суда по указу, ссылаясь на старый закон о борьбе с пиратством, который давал ему на это право.

В то время как Уилсон взвешивал свои варианты относительно подводных лодок, ему также пришлось рассмотреть вопрос о попытках Германии скрепить секретный союз с Мексика. 19 января 1917 г. британская военно-морская разведка перехватила и расшифровал телеграмму, отправленную министром иностранных дел Германии Артуром Циммерманном в Посол Германии в Мехико.»Zimmermann Telegram» обещал мексиканцу Правительство, что Германия поможет Мексике вернуть территорию, которую она уступила Соединенные Штаты после американо-мексиканской войны. В обмен на это помощи, Германия попросила мексиканскую поддержку в войне.

«Телеграмма Циммермана»

Изначально британцы не делились новостями о Telegram Циммермана с U.Должностных лиц С., потому что они не хотели, чтобы немцы обнаружили, что британские взломщики кода взломали немецкий код. Однако вслед за Германией возобновление неограниченной подводной войны в феврале, британцы решили используйте примечание, чтобы повлиять на официальное и общественное мнение США в пользу присоединения война. Британцы наконец переправили перехваченную телеграмму президенту. Уилсон 24 февраля.На следующей неделе пресса США опубликовала эту статью.

Несмотря на шокирующие новости о Telegram Циммермана, Уилсон все еще колебался. с просьбой об объявлении войны. Он дождался 20 марта, прежде чем созвать Заседание кабинета министров для обсуждения этого вопроса — почти через месяц после того, как он впервые увидел телеграмма. Точные причины решения Вильсона выбрать войну в 1917 году остаются предметом споров среди историков, особенно в свете его усилий избежать войны в 1915 году после гибели британских пассажирских лайнеров «Лузитания» и «Арабский», которые привел к гибели 131 U.С. граждане.

Однако к 1917 году продолжающиеся атаки подводных лодок на американских купцов и пассажиров. кораблей, а «Циммерманн Telegram» подразумевал угрозу нападения Германии на Соединенные Штаты склонили общественное мнение США в пользу объявления войны. Кроме того, международное право предусматривает, что размещение военно-морских сил США персонал на гражданских судах, чтобы защитить их от немецких подводных лодок уже составили акт войны против Германии.Наконец, немцы своим действия, продемонстрировали, что они не были заинтересованы в мирном прекращении конфликт. Все эти причины способствовали решению президента Вильсона просить Конгресс объявить войну Германии. Они также поощряли Конгресс удовлетворить просьбу Вильсона и официально объявить войну Германии.

Брестский мир: что он дал России, Германии и Украине | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Подписание

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Молотов и Гитлер

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Гитлер о пакте и позиции Сталина

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

«Вероломный изверг» по фамилии Гитлер

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Предыстория

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Результаты

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Начало Второй мировой

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Раздел Польши

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Совместный парад в Бресте

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Город-символ

Сталин и Гитлер: как началась и чем кончилась дружба

Чем кончилась дружба

РСМД :: Геополитика «немецкого вопроса»

«Плавающая» конфедерация

Распад через идентичность

Имперские мечты

Шагреневая кожа

В ожидании «окна возможностей»?

***

Решение СССР заключить пакт о ненападении с Германией основывалось на разведке — Российская газета

Кому помог пакт Молотова – Риббентропа

Внезапный поворот

Чтобы лучше разодрались

Ресурсы Германии

«Хлеба черного нет»

Опасная граница

Молотов в Берлине: на развилке истории

2. Германский мир в эпоху Великого переселения народов

Читайте также

5. 3. Перенос «Монгольского» завоевания в прошлое под именем Великого переселения народов

Глава I. Проблематика великого переселения народов. Вандалы и вандализм

Глава 1 От истоков до эпохи великого переселения народов

Глава 1. От истоков до эпохи Великого переселения народов

Начало так называемого «Великого переселения народов»

ГЛАВА 14 РУССКИЕ В ЭПОХУ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

1. ДИПЛОМАТИЯ ВРЕМЕН ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

2. Германский мир в эпоху Великого переселения народов

Глава 7 Оружие периода великого переселения народов

2.4. Эпоха великого Переселения Народов

ПОСЕЛЕНИЯ ЭПОХИ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

ПЕРИОД ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

Глава 16. Русские в эпоху Великого переселения народов

По следам Великого переселения народов

Глава 6 «Бич божий» «темных веков» эпохи Великого переселения народов

Российско-Германский фестиваль молодежных обменов «WIR – МИР»

Немецкий мир Эйнштейна: 9780691074580: Штерн, Фриц: Книги

С внутренней стороны

С задней обложки

Об авторе

Немецкий Перевод слова «мир» | Англо-немецкий словарь Коллинза

Колониализм Германии и США в связанном мире — запутанные империи | Янне Лахти

Практика: Для тестируемых: Немецкий: Мировой язык

Немецкий: мировой язык (5183)

Видео о подготовке к экзаменам

Подготовка к экзамену по цене

Интерактивный практический тест

Зачем изучать немецкий язык? | Мировые языки и литературы

15 причин для изучения немецкого

ЗНАТЬ

ДУМАЙ

ЗАРАБОТАТЬ

Понимание Второй мировой войны глазами немецких солдат

вех: 1914–1920 — Офис историка

Добавить комментарий Отменить ответ