Речь Посполитая — чье это наследие?
Часто встречающееся понятие «польское наследие на востоке», так же как аналогичное «немецкое», может вызывать ассоциации с политическим реваншизмом. Как различить, что является польским наследием, а что — украинским, белорусским либо литовским? И можно ли вообще провести такое разграничение?
В XVI—XVIII столетиях в центре Европы существовал государственный организм с весьма специфическим устройством, который современники называли «Речью Посполитой». С одной стороны, это была монархия, поскольку верховной властью обладал король, с другой — демократия, т.н. шляхетская, поскольку монарх избирался шляхтой и не мог устанавливать законы без ее согласия.
Кроме того, Речь Посполитая была двойственной — в сущности, она состояла из двух государств: Королевства Польского и Великого княжества Литовского. У них были общий правитель и сейм, но раздельные администрация, учреждения, казна и армия, а также частично отдельное законодательство.
Основу территории Речи Посполитой составляли земли, принадлежавшие Польше и Литве на момент заключения этими государствами унии (1569) и остававшиеся в границах страны до разделов (1772, 1793 и 1795), когда Речь Посполитая была поделена между Россией, Пруссией и Австрией.
Речь Посполитая, одно из крупнейших государств Европы, была невероятно разнообразна в религиозном, этническом, культурном и экономическом отношениях. Если говорить о конфессиях, в ней жили римские, греческие и армянские католики, православные, старообрядцы, лютеране, кальвинисты, ариане, меннониты и представители других протестантских течений, иудеи, мусульмане и караимы, а местами сохранялись и языческие культы; не менее богат был и этнический состав: поляки, русины (украинцы и белорусы), русские, литовцы, латыши, немцы, евреи, татары, караимы и другие народы.
Речь Посполитая прекратила свое существование в 1795 году. В XIX веке потомки ее давних элит настойчиво, хоть и безуспешно, пытались ее возродить. Однако, когда после Первой мировой войны мощь государств-оккупантов ослабла и в Центральной Европе смогли возникнуть новые государства, им был придан национальный характер. Наследие Речи Посполитой в определенном смысле присвоил себе польский национализм.
Причиной послужило то, что национальное самосознание поляков строилось с опорой на шляхетские традиции, славу давнего Королевства Польского и Речи Посполитой, а также на ее мифологизированную роль как «форпоста христианства» и оплота католицизма. Совсем иначе трактовали прошлое идейные лидеры остальных наций, формировавшихся на землях прежней Речи Посполитой.
Для украинцев, белорусов, литовцев и латышей ключевыми были крестьянские традиции.
Именно крестьянам приходилось сохранять «дух народа», не поддаваясь культурному влиянию чуждых властей (польских, российских, немецких и австрийских). С этой перспективы наследие шляхетской Речи Посполитой не было привлекательным, тогда как поляки сознательно обращались к нему.
Явным свидетельством этого было именование польского государства «Речью Посполитой», несмотря на то, что в польском языке для определения демократического государства имеется интернациональное слово: «республика». Собственно говоря, само слово Rzeczpospolita — перевод: Rzecz Pospolita это дословно латинское Res Publika, т.е. общественная вещь, общее дело. Межвоенную Польшу называют «Второй Речью Посполитой», а нынешнюю — «Третьей». Из этого логически следует, что до разделов существовала «Первая» Польская Речь Посполитая. Однако стоит подчеркнуть, что в те времена она не была просто «польской», как две последующие. Если историки хотят доопределить название государства, существовавшего в XVI-XVIII веках, они пишут «Речь Посполитая Обоих Народов» либо «Речь Посполитая Польши и Литвы».
При этом нужно помнить, что и в этом случае речь идет не о «национальных» Польше и Литве, а о Королевстве Польском и Великом княжестве Литовском.
Основой общества Речи Посполитой было его разнообразие. И хотя взаимоотношения между населявшими страну группами не всегда были доброжелательными, тем не менее, они проживали бок о бок и неизбежно взаимодействовали. Миграции, семейные связи и ассимиляционные процессы способствовали смешению жителей различного происхождения и разной веры. В результате лишь для немногих территорий Речи Посполитой была характерна однородность населения. Эти процессы не замедлились и после разделов, а в многонациональных империях австрийских Габсбургов и российских Романовых они даже усилились.
В этом смысле настоящую революцию принесли национальные движения XIX века. С их перспективы не только существовавшие в то время империи, но и прежняя многонациональная Речь Посполитая были пережитком. Приобрели популярность лозунги, провозглашаемые сторонниками отдельных национальных государств.
Свои притязания на земли Речи Посполитой, существовавшей до разделов, предъявляли поляки, украинцы, белорусы, литовцы, латыши, русские, немцы и даже евреи.Существовал проект зависимой от Германии Восточноевропейской федерации, которая должна была защищать права евреев. При этом удовлетворительные для всех границы между перемешанными народами не удалось бы провести ни по этническим, ни по историческим критериям.
Где при возникновении новых государств должен был оказаться Львов, населенный, главным образом, поляками и евреями, но окруженный украинскими селами? Или немецкий Торунь среди преимущественно польского населения Хелминской земли? Или же сельские районы прежнего Великого Княжества, где порой вперемешку шли деревни с перевесом польского, литовского или белорусского населения, а в местечках преобладали евреи?
Не лучше было и с культурно-историческими резонами. Да, Львов возник в XIII столетии в государстве западнорусских князей Даниила и Льва, потомков Рюриковичей, но в XIX веке он в качестве столицы Галиции (австрийского раздела с широкой автономией) был ведущим центром польской политической, научной и культурной жизни.
А не восстановить ли монархию в Польше?: ru_royalty — LiveJournal
?- Знаменитости
- История
- Cancel
Недавний визит Кембриджей в Польшу,
В настоящее время в Польше существует несколько монархических движений.
Некоторые из них имеют поддержку в Сейме.В качестве претендентов на трон журнал предлагает принца Рюдигера Саксонского и принца Александра Саксен-Гессафе , оба представляют дом Веттинов и так же претендуют на титул маркграфа Мейсена.
Вообще, представители трех семей могут претендовать на трон Польши. Это- собственно, Веттины, Лещинские (? угасший род?) и Понятовские.
Две последние семьи тоже имеют претензии на трон Польши, но менее организованы и мало представлены в монархических движениях.
Источник новости blogspot
Tags: Аристократы, Неправящие монархи
Subscribe85 лет назад состоялась свадьба Ирины Юсуповой и Николая Шереметева
19 июня 1938 года в Париже состоялась свадьба княжны Ирины Феликсовны Юсуповой (1915-1983) и графа Николая Дмитриевича Шереметева (1904-1979).…
Первое причастие герцога Пьяченского
4 июня 2023 года в церкви св. Иакова (Sint-Jacobus de Meerderekerk) в Гааге прошло таинство Первого причастия Его Королевского Высочества Принца…
Тайна невесты эрцгерцога Александра
На специализированном сайте появилось сообщение о венчании эрцгерцога Александра в церкви Святого Сердца в Монтрё, Швейцария, в субботу, 30…
Photo
Hint http://pics.
livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
85 лет назад состоялась свадьба Ирины Юсуповой и Николая Шереметева
19 июня 1938 года в Париже состоялась свадьба княжны Ирины Феликсовны Юсуповой (1915-1983) и графа Николая Дмитриевича Шереметева (1904-1979).…
Первое причастие герцога Пьяченского
4 июня 2023 года в церкви св. Иакова (Sint-Jacobus de Meerderekerk) в Гааге прошло таинство Первого причастия Его Королевского Высочества Принца…
Тайна невесты эрцгерцога Александра
На специализированном сайте появилось сообщение о венчании эрцгерцога Александра в церкви Святого Сердца в Монтрё, Швейцария, в субботу, 30…
Отличие от всех остальных — часть I
Политическая система Речи Посполитой (1569–1791) выделялась на фоне других европейских стран. В то время как другие западные страны тяготели к абсолютизму, польская политическая форма развивала сложное самоуправление, принцип выборности короля, доминирующую роль парламента и относительно слабое положение монарха.
Михал Жечицкий
Социальные различия также имели свое значение. Содружество характеризовалось отсутствием строгой феодальной иерархии и имело большое количество рыцарей, которые в течение пятнадцатого века пользовались сильно привилегированным положением по отношению к другим классам. Еще одно различие между широко понимаемым Западом и Речи Посполитой появилось с Реформацией и вспышкой религиозных конфликтов. Сопоставление Варфоломеевской резни 23–24 августа 1572 г., когда производилась резня французских протестантов, с Варшавской конфедерацией, акт, принятый 28 января 1573 г., обязывал всех подписавших «сохранять мир с каждым другого и не проливать кровь из-за разноверия и разнообразия в Церкви». Чтобы лучше уловить специфику политической системы Речи Посполитой, я сравню ее с двумя западными странами, т. е. с Англией и Францией, которые при сохранении всех пропорций являются наиболее типичными образцами европейского феодализма.
Варфоломеевская резня(картина Франсуа Дюбуа)
В «Истории средних веков» (Historii powszechnej średniowiecza) Бенедикт Зентара писал, что «распад каролингского государства положил начало новой эре в истории Западной Европы».
и способствовало ускорению процессов феодализации. В результате полностью выкристаллизовалась социально-экономическая система западноевропейской деревни, основанная на разделе собственности на землю. Эта система нашла отражение в конкретных политико-правовых формах, так называемых «феодальных отношениях», а в области идеологии в приспособлении христианского учения к задачам защиты и оправдания социальной иерархии того времени». 1 Крестьяне были основой новой системы. Они могли использовать землю феодала в обмен на ряд обязательств перед владельцем земли. Важнейшими из них были крепостное право и повинность платить дань натурой и деньгами. По этой причине крестьяне находились в зависимости от феодала, который имел личные права на своих подданных, был собственником земли, которой пользовались крестьяне, и осуществлял судебную, полицейскую и военную власть над крестьянами. Взамен сеньор был обязан заботиться о своих вассалах. Эта сеть феодальных зависимостей была иерархической и ограничивалась правителем данного государства.
В результате местный помещик был не единоличным хозяином своих земель, но и имел статус вассала, в данном случае — своего социального начальника. Для рыцарей и магнатов, которые были вассалами монарха, главной обязанностью была военная служба. Земля, предоставленная в пользование вассалам, должна была обеспечить эту услугу, например, гарантируя материальную базу, позволяющую покупать оборудование.
По мере развития феодальной системы ключевой проблемой управления государством стал вопрос переходности вотчин. Другими словами: были ли вассалы крупных землевладельцев столь же зависимы от короля, как и от своих господ? Ответ на этот вопрос зависел от местных условий. В Англии, например, завоеванной норманнами в 1066 году, этой проблемы вообще не возникало. В самой Нормандии еще до Вильгельма Завоевателя — несмотря на существование феодальной иерархии — все были обязаны подчиняться князю. Этот тип феодализма затем был занесен в Англию вместе с рыцарями Вильгельма, с дополнительным усилением на месте за счет конфискации земель англосаксонской знати.
Таким образом, в конечном итоге вся земля считалась собственностью монарха. Хотя великие князья могли иметь своих вассалов в пользовании своей землей, все были обязаны приносить присягу королю.
Иная ситуация сложилась во Франции, в которой действовало знаменитое правило «вассал моего вассала не мой вассал». В результате возникла очень сложная сеть зависимостей. Были случаи, когда рыцари приносили феодальные клятвы против двух соперничающих правителей. Такое положение дел относилось не только к второстепенным рыцарям, но и к крупным вассалам, таким как герцоги Лотарингии. Нарастающий хаос требовал наведения порядка и централизации государства. За это фактически взялись последующие французские правители из династии Капетингов в лице короля Филиппа Августа и его сына Людовика VIII, что привело к минимизации континентальных владений Плантагенетов, восседавших на английском престоле. Эта борьба и усилия Капетингов по обеспечению положения династии привели к созданию сильного французского государства, объединенного вокруг королевской семьи.
Из того, что я написал выше, стоит сделать два важных вывода. Во-первых, независимо от местной специфики, случаи Англии и Франции рисуют образ иерархического общества, увенчанного правителем. В этом сообществе у каждого есть свое место и задачи, есть разделение на тех, кто работает, борется или молится. Все они связаны между собой ограничениями строгих условий. В зависимости от их места на феодальной лестнице они могли ограничивать их свободу или, наоборот, обеспечивать постоянное участие во власти. Независимо от того, был ли кто-то крестьянином или крупным землевладельцем, его обязательства по отношению к господину всегда основывались на личном акте уважения к нему. Хотя со временем оно приобрело юридическое значение, основной принцип не изменился: обязанность рыцаря военной службы основывалась на торжественном слове, данном сюзерену. Юрген Хабермас прав, когда пишет, что в Средние века общественное достояние оставалось неотличимым от частного, а политическое проявлялось через символы и церемонии.
2
Во-вторых, принципы наследственности и постоянно растущее систематическое положение монарха были следствием феодального строя. Часто закон о наследовании соответствовал праву наследования, которое имело отношение к магнатам или рыцарям. В конечном счете именно король оказался в конце цепи вотчинных зависимостей, что естественным образом укрепляло его положение по отношению к подданным.
Если описанная выше корреляция между способом социальной организации и конституцией политической власти реальна, то возникает вопрос: на чем основывалась уникальность Польши? Почему царская власть постепенно ослабевала, а не укреплялась? Ключевым я считаю другой тип землевладения, использовавшийся польскими рыцарями. Прежде всего надо сказать, что при династии Пястов феодальный строй, аналогичный западному, практически не приживался. Присвоение рыцарского звания, начавшееся между правлением Казимира I Реставратора и правлением Болеслава III Кривоустого, носило алодиальный характер.
Другими словами, земля, полученная рыцарем, отдавалась в абсолютное владение. Военная повинность, конечно, существовала, но ее основа была правовой, а не право-личной зависимостью феодального типа. 3
(картина Яна Матейко)
Со временем рыцарская земля получила иммунитет и была освобождена от большинства регалий, то есть обязательств перед Короной. Одной из самых важных ранних привилегий, включенных в рыцарское право, был так называемый «ius non responsivum». В соответствии с ним обвиняемый дворянин мог избежать суда у местного чиновника или другого дворянина и обратиться непосредственно к приговору короля. В силу этих двух обстоятельств, т. е. наличия абсолютной собственности на землю и возможности прямого судебного обжалования в высший суд, строгой вертикальной вотчинной зависимости не устанавливалось. Это отличало ситуацию в Царстве Польском от того, что происходило в Западной Европе. Хотя польское рыцарство различалось законом (в том числе и по уставу Казимира Великого), его внутренняя дифференциация носила лишь экономический характер.
Этот особый эгалитаризм в конечном итоге привел к отстранению старых магнатов от государственного влияния, что произошло во время правления Казимира IV Ягеллона.
Растущие привилегии были очень важны для особенностей рыцарства в Польше. Первая общая привилегия была объявлена в Кошицах в 1374 году. Она устанавливала налоговые льготы и уменьшала обязанность дворян помогать строить замки, когда решение о строительстве принималось с их совета и согласия. Однако ключевым моментом привилегии был рекомендательный налог. С этого момента король мог получать средства на все чрезвычайные расходы только с согласия всего дворянства. Как писал один из виднейших историков польского права, «это означало распространение на все дворянство возможности влиять на государственную политику путем предоставления разрешения на налогообложение». 4 Само по себе это не было особым событием того времени, в других странах правители также соглашались ограничить свою власть в налоговых вопросах в пользу согласия штатов или парламентов.
5 Однако вместе с последующими королевскими уступками судьба влияния генеральской знати на государственные дела была решена. Принципиально важное значение имела привилегия neminem captivabimus nisi iure victum (т. е. никто не будет взят в плен без согласия суда), данная в Червинске в 1422 г. королем Владиславом II Ягелло, а затем подтвержденная отдельными актами в Едльно в 1430 г. 1433. Такую же юридическую гарантию дворянство получило, что лишение свободы или конфискация имущества невозможны без приговора суда. 6
Последний элемент, который необходимо упомянуть, это вопрос наследственности престола. Королевство Польское, объединенное в 1320 г., представляло собой единый организм, но не полностью централизованный. Конечно, Владислав Короткий и Казимир Великий не боролись с проблемами феодальной раздробленности, столь характерными для французского общества. Так как же получилось, что сильная наследственная власть превратилась в ослабляющую избирательную власть? Ну конечно Царство Польское было государственной монархией, и процесс закрытия государств выразился в статутах Казимира Великого.
Однако своеобразие этой монархии, подчеркивает Бардах, состояло в том, что в Польше по ряду причин — в том числе из-за более слабого положения городов — роль феодалов в объединении государства и формировании государственной монархии была сильнее. чем в другом месте. Оно тормозило процессы государственной централизации, способствовало сохранению автономии отдельных губерний и земель, в которых значительная часть власти, благодаря земельным конторам, земским советам и государственным судам, была сосредоточена в руках местных помещиков, ограничивая роль губернатора округа. Выражением этого баланса сил было и установление принципа выборности короля после смерти Казимира Великого. 7
Не без значения для того, чем было Царство Польское и от чего зависела его уникальность, была сама передача власти после ухода последнего правитель династии Пястов Казимир Великий, умерший в 1370 году. По договору его сменил Людовик I, герцог Анжуйский, но с польской точки зрения дела обстояли не так хорошо, как при предыдущем монархе.
Новый правитель проживал в далекой Буде и назначил регентшей в Польше — свою мать, Елизавету Польскую (Эльжбету Локиеткувну). Несмотря на свое происхождение от Пястов, Елизавета быстро разочаровала краковских лордов по вине ее окружения, состоявшего в основном из венгров. В результате уже в 1376 году произошли смуты, вынудившие ее бежать в Венгрию. Ее преемником в роли регента стал Владислав II Опольский, происходивший из силезской линии Пястов, занимавший эту должность до возвращения Елизаветы два года спустя. В этот период государственной нестабильности основное бремя сохранения вновь объединенного королевства легло на польскую элиту, прежде всего на малопольских магнатов. В «Оксфордской истории Польши-Литвы» Роберт Фрост подчеркнул, что действия краковских феодалов продемонстрировали смысл нового термина Corona Regni Poloniae. 8
Он обращался к «народу», представляющему собой естественную и наследственную общность традиций, обычаев, законов и происхождения. Благодаря этому была создана правовая основа, отличавшая царство от правителя.
Тот, кто должен был править в Польше отныне, действительно мог рассчитывать на повиновение, но оно было лишь условным. Первым об этом узнал Владислав II Ягелло.
Эти три элемента — принцип избранности на престол, единообразие дворянства и налоговые привилегии в сочетании с личной неприкосновенностью — легли в основу последующего развития парламентаризма и того, что называется более или менее точно «дворянским демократия». Таким образом, многочисленные рыцари получили все права и инструменты, необходимые для того, чтобы стать социальной прослойкой граждан, которые относились ко всей стране как к долевому владению. Иными словами, Речи Посполитой дворянство стало считать Царство Польское и Великое княжество Литовское.
Сноски
1. B. Zientara, Historia Powszechna Średniowiecza, Wydawnictwo TRIO, Warszawa, 1994, p. 97.
2. Й. Хабермас, Структурное преобразование сферы общественных, пер. В. Липник, М. Лукасевич, Wydawnictwo Naukowe PWN, 2007, с. 60-75.
3.
Подтверждение такого положения вещей можно найти в «Истории государства и польского права» под редакцией Юлиуша Бардаха: «Землевладение с самого начала носило характер унаследованного бенефициума по отношению к большей рыцарство» (Historia państwa i prawa Polski, том I, изд. J. Bardach, Wydawnictwo Naukowe PWN, Warszawa 1964, с. 114).
4. Дж. Бардах, с. 424.
5. См.: Angielski Status o podatkach z 1297 roku [в:] Powszechna historia państwa i prawa. Wybór tekstów źródłowyched. MJ Ptak, M. Kinstler, Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego, Wrocław 1999, p. 292.
6. Дж. Бардах, с. 425.
7. Дж. Бардах, с. 382; Стоит отметить, что эта специфика польской монархии дополняется тем, что последний правитель династии Пястов актом воли передал право на польский престол князю другой династии. Подобная практика была бы немыслима во Франции, что можно найти в рассуждениях Джоаннеса де Терра Рубеа, который писал: «Вывод десятый; Королям Франции никогда не разрешалось — как это запрещено нынешнему правителю — составлять завещание о королевстве и таким образом делать наследником своего первенца или кого-либо другого.
Этот вывод вытекает из […] того, что общее право не решило, что королевство может управляться посредством завещания». Statutowa teoria następstwa tronu z 1420 r. z traktatu Jana de Terra Rubea [в:] Historia państwa i prawa. Wybór tekstów źródłowych, ed. M. J. Ptak, M. Kinstler, Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego, Wrocław 1999, с. 52.
8. Фрост Р., Оксфордская история польско-литевской унии. Powstanie i rozwój 1385-1569, пер. Т. Федорек, Дом Wydawniczy Rebis, Познань, 2018, с. 43.
Вторая часть текста
Автор: Михал Жечицкий
Перевод: Николай Секерский
Новая книга Ричарда Баттервика «Конституция 3 мая 1791. Завещание Речи Посполитой». Скачать бесплатно
Благородная демократия Первой Польской Республики — урок для всей Европы — Аниматоры образа Польши в Европе
Региональное собрание в церкви/Jan Piotr Norblin/Wikipedia/CC От некоторых западных политиков время от времени можно услышать голоса о том, что в Польше более молодая демократия и более низкие стандарты, поэтому к ней не следует относиться так же как западные демократии.
Между тем на самом деле демократические традиции в Польше очень старые. Участие польских граждан в общественной жизни восходит к средневековью, когда во время Кошицкой привилегии (1374 г.) представители дворянства и города стали оказывать влияние на выборы правителя. Именно тогда зародилось государственное представительство, которое в последующие столетия будет приобретать все большее значение.
После объединения Польского государства (после разделения повятов) в 15 веке общегосударственные собрания и провинциальные собрания по законодательству стали систематически использоваться как метод решения государственных дел. Когда, кроме сановников, на съезды стало приходить дворянство, они преобразовались в парламенты, называемые общими собраниями. Король имел право созывать генеральный сейм — эта форма парламентаризма восходит к началу 15 века. Принцип, согласно которому каждый чрезвычайный налог требовал согласия штатов, значительно способствовал развитию государственных собраний.
На генеральном сейме могла присутствовать вся знать, но со временем решили присылать на сессии своих заместителей, которые, снабженные соответствующими инструкциями и мандатом, выступали в качестве делегатов. Сеймы играли важную роль не только в области налогов, но и законодательства и выдачи дворянских привилегий.
Уже тогда сейм мог совещаться и принимать постановления и в отсутствие короля, а его делегаты нередко принимали участие в заключении международных договоров.
Отдельную роль играли земельные собрания, которые формировались с конца 14 века и состояли из двух членов: совета лордов и генеральной знати. Они представляли интересы дворянства и действовали параллельно с губернским и генеральным сеймами (в 16 в. генеральный сейм стал двухпалатным).
Еще одной формой участия граждан в общественной жизни четырнадцатого века были конфедерации, созданные для определенной цели и носившие временный характер, которые начали исчезать по мере развития государственных собраний, чтобы возродиться вновь в семнадцатом веке. Эта приверженность привела к созданию системной модели дворянской республики, которая была типом государственной монархии, настолько характерной, что, кроме монарха, в осуществлении власти участвовало только дворянство, которое подчиняло другие классы и монополизировало назначения.
высших церковных санов. В то же время во многих странах Европы сложилась абсолютная монархия.
Три с половиной века Республики Дворян вошли в историю как «золотые века», хотя и были разделены на два этапа: дворянская демократия, перешедшая впоследствии в магнатскую олигархию. Дворянская демократия, просуществовавшая до середины 16 века, была выражением стремления польского дворянства укрепить свои социальные и политические позиции. В это время возрастает значение земельных собраний, которые во второй половине 15 в. все больше входят в сферу управления. Депутаты, делегированные региональными собраниями в общий сейм, относительно быстро образовали отдельную палату депутатов. С 1505 г. для установления новых законов требовалось согласие земельных депутатов. В конце 16 — начале 17 вв. происходило постепенное усиление позиций магнатов, что, однако, не сказалось на системной модели государства.
Учреждение палаты депутатов
Первоначально палата депутатов представляла областные собрания, благодаря чему в выборах депутатов участвовали и сенаторы, однако с середины шестнадцатого века депутаты избирались дворянством сами себя.
Количество их было обычным: более крупные воеводства делегировали в общий парламент 6 депутатов, мелкие – по 2, мелкие земли – по 1 депутату. Они получали так называемую дигесту, эквивалентную современным парламентским вознаграждениям – сначала из царской казны, а позже – в XVI веке – эти расходы несли региональные собрания. С середины шестнадцатого века сейм состоял из трех сословий: короля, сената и палаты депутатов. Для принятия постановления и издания конституции требовалось общее согласие, выражавшееся отсутствием возражений, и депутаты были обязаны действовать в соответствии с инструкциями. Иногда, однако, решения принимались большинством голосов, без учета голосов нескольких противников.
Несколько иначе действовал Сенат, где вопросы не ставились на голосование, а каждый сенатор высказывал свое мнение и на этом основании король или канцлер формулировал заключение. Единогласия не требовалось, но обычно монарх поддерживал мнение большинства.
С конца XVI века система мажоритарного принятия решений в сейме стала разрушаться и все больше требовалось единогласие.
В свою очередь, инструкции депутатам стали становиться все более детальными. Бывало, что условием решения сейма ставилось предварительное принятие требований областного собрания, что парализовало всю систему. Это, наряду с мятежными сеймами, привело к кризису сейма во второй половине XVII в. и к возрождению непосредственной демократии — совещаний на всеобщем сборе.
В задачи сейма, кроме принятия налогов, входило выслушивание иностранных депутатов и определение направления внешней политики. Сейм также осуществлял контроль над правительством. С другой стороны, деятельность короля контролировалась местными сенаторами. В принципе, с конца XVI века центр тяжести управления в государстве был сосредоточен на сейме. Последний также отвечал за заключение мирных договоров и союзов. Также был усилен контроль сейма над королем и министрами.
Сенаторы-резиденты
Начало 17 века было дальнейшим ограничением королевской власти. Затем назначается функция сенаторов-резидентов.
Первоначально они назначались каждые два года в количестве 16, но примерно к середине века их число было увеличено до 28. С 1717 г. король был обязан специальной конституцией выполнять их рекомендации, хотя на практике – из-за к исчезновению института сенаторов-резидентов – большего не было. Рекомендации королю, однако, стали даваться сенатскими советами — это происходило в виде постановлений, которые записывались и зачитывались в начале каждого сейма, что должно было усилить контроль сейма над королем.
Принцип единогласия в XVII веке породил «liberum veto» или «свободный не допускаю», позволяющий одному депутату отменять сейм и все его постановления. Однако, хотя этот механизм задумывался как защита дворянской свободы, злоупотребление им как магнатами, так и агентами иностранных держав привело к кризису сеймового института и «децентрализации суверенитета» в конце XVII — начале XVIII вв. . За фасадом дворянской демократии реальная власть осуществлялась кругами магнатов, что очень быстро привело к вырождению политических институтов, пренебрежению к закону и анархизму общественной жизни.
С середины 18 века начался период реформ в сторону конституционной монархии. Сопротивление им вкупе с растущей мощью соседних стран привело к разделу Польши. Однако прежде чем Польша исчезла с карты Европы на 123 года, она приняла вторую в мире и первую в Европе конституцию – Конституцию 3 мая.
Конституция от 3 мая.
Закон о правительстве, названный Конституцией от 3 мая, был направлен на улучшение управления в Польше. Для тех времен это было очень современно. Он гарантировал дворянству «все вольности, вольности, прерогативы и приоритет в частной и общественной жизни» как «недвижимый». Это обеспечило ее личную неприкосновенность и собственность, а также равенство дворянства. Отныне дворянство должно было быть связано не только с происхождением, но и с землевладением и общественной функцией. Новый закон гарантировал имущим горожанам неприкосновенность без приговора суда, приобретение земельной собственности и доступ к административным и судебным должностям.
Конституция заботилась о законах и правительстве крестьян и обеспечивала личную свободу иностранцам и беглецам, которые хотели вернуться в страну. Более того, авторы Конституции 3 мая отошли от понятия «благородная нация» в пользу демократического понятия нации, т.е. охватывающего все социальные слои. В ст. IX было написано, что «все граждане являются защитниками национальной целостности и свобод», что имело прямое влияние во время 1794 восстание.
Сейм должен был оставаться двухпалатным. Его нижняя палата состояла из 204 депутатов, избираемых на собраниях, а верхняя палата – 132 сенатора. Конституция сократила законодательные полномочия короля и ограничила роль сената. Впервые депутатами сейма стали не только представители дворянства, но и «представители всего народа». Также был введен принцип срока полномочий сейма, при этом было отменено liberum veto и установлено мажоритарное голосование. При этом также применялся принцип освобождения короля от личной ответственности за управление и ответственности министров перед сеймом, по образцу отношений в Англии.
Исполнительная власть должна была находиться в руках короля и так называемых Стражей Законов, состоящих из пяти министров. Конституция также реформировала судебную систему, реорганизовав суды и оптимизировав их деятельность.
Реформистским амбициям был положен конец русским вторжением, а затем разделами. Короткий период существования Варшавского герцогства, составляющий всего семь лет, является ограничением деления на сословия и предоставления политических прав, в том числе пассивных и активных избирательных прав. Конституция Варшавского герцогства отменила крепостное право крестьян, обеспечив их личную свободу и равенство перед законом. Сейм герцогства состоял из палаты депутатов (100 членов дворянства и 66 депутатов) и сената, но не имел контрольных полномочий по отношению к правительству. Законодательство по системным, политическим и административным вопросам принадлежало королю. Сенат, имевший более ограниченные полномочия, чем французский сенат, контролировал соблюдение палатой депутатов конституции и законодательной процедуры, а также действительность выборов.