Слабая власть
Слабая власть
12 довольно наивных вопросов о политической системе США
Государственное устройство США — штука довольно громоздкая. Многое в ней трудно понять и, казалось бы, стоило изменить. Но американцы считают, что сумели отладить свою госмашину как надо. И пусть за 240 лет некоторые детали устарели, но менять их там не спешат. «Новый Калининград.Ru» попытался сформулировать несколько вопросов об американском федерализме и ответить на них с помощью доктора Эдварда Роудза — специалиста в сфере государственной политики, профессора Университета Джорджа Мейсона.
наивный вопрос №1
Что представляют из себя Соединенные Штаты Америки как государство?
Это федерация в её классическом понимании. Каждый из 50
штатов в США, по сути, — отдельное государство со своими собственными законами. Возможно, многим
россиянам это покажется удивительным, но власти штатов не подчиняются президенту страны. В
каждом штате своя полиция, суды и законы, которые сильно отличаются друг от друга.
наивный вопрос №2
Независимость отдельных частей США — результат развития этой страны?
Нет. «Максимум свободы» каждый из штатов получил благодаря истории создания своего государства. Оно образовалось путем слияния 13 колоний, у которых были свои правительства — их с самого начала решили не упразднять. Как поясняет профессор Роудз, это было нужно для того, чтобы федеральная власть не стала слишком «сильной». Но и у той есть полномочия воздействовать на власти штатов, если понадобится, — через федеральный суд.
Это система, из-за которой федеральное правительство и правительства штатов постоянно спорят друг с другом; она и была так спланирована.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
наивный вопрос №3
Значит, система госустройства США сконструирована так, чтобы федеральное правительство было слабым?
Да.
Главное пугало Америки — «тирания большинства». В
США убеждены, что ни в коем случае нельзя допускать формирования большинства, которое сможет
сконцентрировать всю власть в своих руках.
В таком случае, считают американцы, «большинство»
в своем стремлении сделать лучше «для всех» неизбежно решит, что лучше знает, как жить
«меньшинству», а это — конец демократии, где все, по идее, должны быть равны в своих
правах.
Поэтому «большинству» выгодно сильное федеральное правительство, меньшинству — нет.
Но США повезло с размерами: именно масштабы страны, по словам профессора Роудза, способствуют
тому, чтобы никто не мог контролировать центральную власть. У большой страны слишком разнородные
части, и об этом как о положительном факторе говорил один из создателей американской Конституции
Джеймс Мэдисон.
Представьте себе на минуту, что те, кто сидит с
этой стороны стола, живут в восточной части страны, а вы — на Западе. Мы живем в городах, а
вы живете на фермах. Мы торговцы, промышленники, а вы — крестьяне.
У нас одна религия, одна
культура, ваши немного отличаются. Но все мы — либеральная демократическая республика.
И
мы садимся вместе и решаем, что неплохо было бы для нашей страны построить порт. Его можно
построить на Востоке, а можно и на Западе. Мы начинаем голосовать, но на Востоке населения
больше, поэтому принимаем решение строить порт именно там. Затем мы говорим: давайте школу
построим. Ну понятно, что в городе её строить проще и дешевле. Поэтому мы строим её на
Востоке. Но сейчас нужно за все это заплатить, поэтому давайте решим, какие ввести налоги и
кого ими обложить — промышленников или фермеров? Наверное, ответ уже понятен. Потом
большинство решает, что сделает одолжение, если даст перенять меньшинству свои традиции и
культуру. Потом ему вообще надоедает советоваться с меньшинством. Что выходит в итоге?
Несмотря на то, что это либеральная демократическая республика, вас заставляют отказываться
от своих свобод, вас заставляют придерживаться другой культуры, у вас забирают ваши деньги и
направляют в другое место.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
наивный вопрос №4
Разные уровни и ветви власти в США вынуждены постоянно «спорить» — насколько это продуктивно?
Конфликт — основа американской идеологии государственного устройства. Ситуация, при которой эти «ветви» выясняют отношения, здесь считается нормальной и полезной. Именно для того, чтобы стимулировать дискуссии, местный парламент (Конгресс) был задуман двухпалатным. При этом члены Палаты представителей (нижняя палата) избираются каждые два года: считается, что это помогает им более оперативно реагировать на настроения в обществе. Сенаторы работают в течение шести лет, но выборы в верхнюю палату не проходят одномоментно: он обновляется на треть каждые два года.
Сенат априори более рассудителен. Первая палата представляет «простых людей», вторая — элиты, более богатую, более образованную прослойку. Естественно, они не доверяют друг другу.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
наивный вопрос №5
Насколько процедура принятия федеральных законов в США отличается от российской?
Лишь небольшими нюансами — но, возможно, они все и
определяют.
В США, как и в РФ, сначала законопроект принимает нижняя палата парламента (то есть
Палата представителей). Потом документ должен быть в том же виде, до запятой, утвержден Сенатом,
потом — подписан президентом. Отличия в том, что правом законодательной инициативы в США
обладает только Конгресс (проект закона не может быть представлен ни правительством, ни главой
государства). Кроме того, согласно американской Конституции, если за законопроект голосует две
трети Сената, то президент уже не сможет наложить свое вето.
Но такого согласия в Конгрессе очень сложно добиться, почти невозможно. Даже по такому вопросу, какой сегодня день недели. Они будут спорить о том, что сегодня вторник, пока не наступит среда.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
наивный вопрос №6
Можно ли оспорить принятые в США законы?
Это имеет право сделать любой гражданин США, интересы
которого затрагивает данный документ, в Верховном суде (отдельного Конституционного суда в
стране нет).
Вердикт Верховного суда США отменить нельзя.
наивный вопрос №7
Может ли президент США контролировать Верховный суд?
Нет, хотя кандидатуры судей выдвигаются главой государства. Но, во-первых, их утверждает Сенат, а, во-вторых, судьи Верховного суда занимают свой пост пожизненно, поэтому заменить всех сразу не получится.
наивный вопрос №8
Почему президент США не избирается напрямую, зачем американцам нужны эти выборщики?
Это тоже обусловлено историческими причинами: в 1787
году, когда создавалась страна (тогда была принята американская Конституция), чисто технически
прямые выборы провести было невозможно.
наивный вопрос №9
Что мешает США отказаться от выборщиков сегодня, когда есть современные средства коммуникации?
Дело в том, что число выборщиков от каждого штата не
прямо пропорционально числу его жителей. Оно рассчитывается по формуле: число сенаторов плюс
число депутатов Палаты представителей. В нижней палате каждый штат представлен пропорционально
населению. Но в Сенат избирается строго по два человека от каждого штата (будь это Калифорния с
30 млн жителей или Вайоминг с 600 тысяч жителей).
Хотя, убежден профессор Роудз, если бы избирательная система в США создавалась сегодня, она напоминала бы общепринятую, и американцы голосовали бы за своего президента напрямую. Но для того, чтобы изменить уже сложившуюся ситуацию, нужно вносить поправки в Конституцию. Это сложно, однако желающих сделать такой шаг в США нет по другой причине: для некоторых штатов он бы был шагом назад, поскольку их голос стал бы менее слышен. Ну а в итоге получаются казусы, как на недавних выборах, когда Хиллари Клинтон поддерживало большее число американцев (это показало предварительное голосование внутри штатов), но в результате выборщики отдали победу Дональду Трампу. Аналогичная ситуация сложилась в 2000 году, когда президентом стал Джордж Буш-младший, а не Альберт Гор.
наивный вопрос №10
Вызывает ли озабоченность у американцев наличие политических семейных кланов — Кеннеди, Бушей, Клинтонов?
По словам профессора Роудза, возможно, в этом кроется
одна из причин того, что Хиллари Клинтон проиграла.
Но сильно такая «семейственность»
американцев не беспокоит, потому что это люди, политические взгляды которых им хорошо известны.
Первая ситуация такого рода сложилась еще в начале
19 века, когда Джон Куински Адамс, сын Джона Адамса, был избран президентом. Но Джон Куински
Адамс до своего избрания являлся госсекретарем, он служил послом в России, был философом,
писателем. То есть его не избрали потому, что он был сыном своего отца. То же самое касается
госпожи Клинтон — она является крупной политической фигурой. Хотя нельзя отрицать, что
многие голосовали против нее, потому что им не нравится её муж.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
наивный вопрос №11
Почему в американских выборах участвуют только две лидирующие партии — республиканская и демократическая?
Выборы в США строятся по принципу «победитель забирает
всё». Их система не является пропорциональной. Когда проходит голосование по депутатам Палаты
представителей, каждый избирательный округ выбирает только одного человека.
Есть победитель и
есть проигравший, в третьем участнике избирательной гонки нет смысла.
Но в США действуют и
другие партии, поэтому партии-лидеры борются за то, чтобы привлечь их сторонников, постоянно
корректируя свои платформы. В итоге коалиции создаются не в парламенте, а внутри демократической
или республиканской партии — с «зелеными», с профсоюзами и т.д.
Почему Франклин Делано
Рузвельт был столь успешен? (Он — единственный президент США, руководивший страной 3 срока
подряд, при том, что это были годы Великой депрессии и Второй мировой войны). Рузвельт сумел
создать политическую платформу, которая привлекла и белых консерваторов с юга, и
афроамериканцев, и представителей еврейской нации, и рабочий класс.
Партия республиканцев
(её представляет Дональд Трамп) считается консервативной, а демократов (Хиллари Клинтон, Барак
Обама) — либеральной. При этом, по словам профессора Роудза, последние президентские выборы
показали, что устоявшиеся предпочтения американских избирателей переживают коренной слом.
Мы видим, что люди проголосовали на
основании совсем других мотивов — не тех, что волновали их прежде. Люди, которые раньше
проголосовали бы за демократов, потому что именно они представляли их интересы, либо просто
не пошли на выборы, либо проголосовали за Трампа. Эти люди считают, что глобализация и
движение к «экономике обслуживания» — это плохая тенденция. Они очень злы. Но люди, которые
голосовали ранее за республиканцев, на этих выборах выступили против Трампа, потому что их
устраивает именно такое будущее — глобализация и потребление. Но хотелось бы посмотреть,
какую коалицию создаст Дональд Трамп, сможет ли он удержать традиционных избирателей
республиканской партии или произойдет полная рокировка.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
наивный вопрос №12
В России принято считать, что республиканская и демократическая партии США — это политические близнецы. Видят ли их такими американцы?
Как ни странно, но в Америке один из политически важных
вопросов — право женщины на аборт.
У двух основных партий на это противоположные взгляды. То же
самое касается ношения оружия, прав сексуальных меньшинств. В США есть множество людей, для
которых эти вопросы — главные, и они голосуют соответственно.
С другой стороны, как
объясняет Эдвард Роудз, одна из особенностей США заключается в том, что политический спектр в
стране не такой широкий, как, например, в Европе. В Америке почти нет социалистов, практически
отсутствуют правые экстремисты, не было фашистов и нет неофашистов. Из-за узости политического
спектра партии соревнуются в том, чтобы привлечь избирателя из «середины», поскольку это
основная масса голосующих. То есть естественный политический процесс сближает эти две партии, но
американцам они все равно кажутся очень разными.
Где, в чем эти партии согласны друг с другом? С
российской точки зрения я понимаю, почему вы так думаете. Но вот вам пример. Если бы была
выбрана демократка Хиллари Клинтон, американская политика по отношению к России была бы
очень предсказуемой.
А сейчас у нас нет никакого понятия, какой будет политика республиканца
Трампа в отношении России.
Я преподаю внешнюю политику США, и на первой лекции нового
семестра я сказал своим студентам: я не имею никакого представления, какой будет
американская внешняя политика на протяжении ближайших 4 лет. Думаю, что и сам Трамп этого не
знает.
Эдвард Роудз
профессор Университета Джорджа Мейсона
© «Новый Калининград.Ru», 2016
Текст — Оксана Ошевская.
Корректура — Оксана Шевченко.
Вёрстка — Алексей
Милованов.
Фото — Marcela McGreal/Flickr.com (CC BY 2.0).
Треугольник США – Республика Корея – Япония в доктрине Байдена — Клуб «Валдай»
Значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики на отношения с незападными партнёрами. Сближение в треугольнике Вашингтон – Сеул – Токио создаёт вызовы для выстраиваемых с таким трудом в настоящее время новых логистических маршрутов, проходящих в том числе через Японское море, пишет эксперт Игорь Истомин.
Несмотря на обострение обстановки в Восточной Европе, американские программные документы (в том числе опубликованная в октябре 2022 года Стратегия национальной безопасности США) закрепляют в качестве основного оппонента на долгосрочную перспективу Китай. Этим объясняется внимание Вашингтона к ситуации в Восточной Азии. Регион получил статус приоритетного с точки зрения американской стратегии ещё в начале 2010-х и в последующие годы его значение только возрастало.
Сменявшие друг друга администрации вносили тактические и стилистические корректировки, но общая линия оставалась неизменной. Существенным компонентом политики США стало надстраивание над системой «оси и спиц», формируемой двусторонними альянсами, сети малосторонних форматов (minilaterals). К участию в них Вашингтон приглашает привилегированных партнёров без оглядки на юридически закреплённые военно-политические обязательства. США демонстрируют, что практическая полезность в их глазах выше формального статуса.
Внимание экспертов привлекают такие объединения, как Четырёхсторонний диалог по безопасности (Quad), включающий Австралию, Индию, США и Японию, а также коалиция AUKUS, состоящая из Австралии, Великобритании и Соединённых Штатов. Заметно реже в поле обсуждений попадает трёхсторонний формат координации Вашингтона, Сеула и Токио. Между тем после прихода к власти Джозефа Байдена он приобрёл новую динамику и превратился в показательный образец реализации американской стратегии.
Сеульский дрифт
В период правления Дональда Трампа (2016–2020) США относительно скромное место отводили Республике Корея в усилиях по сдерживанию Китая.Соответственно, меньше вовлекали её в создаваемые конфигурации, чем, например, Японию, которая стала одним из краеугольных опор американской стратегии. Показательно, что Сеул не был включён в Quad, выступавший флагманским проектом республиканской администрации в рамках концепции «открытого и свободного Индо-Тихоокеанского региона».
Подобное положение объяснялось рядом обстоятельств. В том числе ограничивающее влияние на вовлечение Республики Кореи в создаваемые форматы оказывал противоречивый характер отношений Сеула с Токио, отягощённых болезненным историческим опытом (первую половину XX века Корейский полуостров находился под японским владычеством). Основной причиной американской настороженности оставалась высокая зависимость южнокорейской экономики от Китая.
Ситуация стала меняться в начале 2020-х годов. Администрация Джозефа Байдена сразу после прихода к власти стала работать над активизацией взаимодействия в треугольнике США – Республика Корея – Япония. Уже в апреле 2021 года состоялась встреча советников по национальной безопасности в таком формате. Впоследствии была налажена многоуровневая дипломатическая координация, включающая практически ежемесячные встречи на уровне спецпредставителей по северокорейской проблеме, политических директоров или министров.
В 2022 году победа на выборах президента Республики Корея консервативного кандидата Юн Сок Ёля открыла для США новые возможности.
Правые силы в Сеуле исповедуют жёсткий курс в отношении КНДР, что повышает значение американских гарантий безопасности. Новый южнокорейский лидер не только подтвердил ориентацию на Вашингтон, но и проявил готовность к преодолению противоречий с Токио. Свидетельством активизации трёхстороннего формата стало проведение в 2022 году двух встреч лидеров Республики Кореи, США и Японии.
Умеренность и аккуратность
Заявления по итогам трёхсторонних мероприятий свидетельствуют – в этом формате США действуют аккуратно, не педалируя тему сдерживания Китая (в отличие от ряда других объединений). На первый план в повестке обсуждений выносится северокорейская проблематика, а Пекин в принимаемых документах прямо не упоминается.На деле вопросы сдерживания КНР в рамках треугольника отрабатываются, что легко угадывается по набору ключевых слов и прозрачных эвфемизмов.
Яркое свидетельство тому – совместное осуждение «односторонних попыток изменить статус-кво в водах Индо-Тихоокеанского региона, в том числе посредством незаконных притязаний на акватории, милитаризации искусственных насыпных образований и принудительных действий».
Кроме того, в трёхсторонних заявлениях присутствуют ритуальные отсылки приверженности «порядку, основанному на правилах». Явный выпад в адрес Китая – подчёркнутое акцентирование значимости мира и стабильности в Тайваньском проливе.
Практическим дополнением политической координации выступает активизация взаимодействия между военными в трёхстороннем формате в дополнение к привычным формам двусторонней и многосторонней кооперации. В том числе в 2022 году впервые за пять лет прошли противолодочные учения США, Республики Кореи и Японии. Такого рода манёвры обосновываются необходимостью противодействия угрозе со стороны КНДР,но нарабатываемый опыт представляет ценность и на случай конфликта с Китаем.
При этом США энергично поддержали решение Японии о наращивании военного потенциала, обнародованное в конце 2022 года. Провокационные заявления южнокорейского руководства относительно возможности обретения собственного ядерного оружия Соединённые Штаты оставили без серьёзной критики.
Вместо этого Вашингтон подаёт сигналы о возможности инициирования консультаций по вопросам расширенного сдерживания в трёхстороннем формате. Такие обсуждения рассматриваются как дополнительное подкрепление ядерных гарантий США.
Америка — демократия или республика? Да, это: NPR
Силуэты людей видны на американском флаге во время выступления президента Джо Байдена 6 июля 2022 года в Кливленде. Эван Вуччи/AP скрыть заголовок
переключить заголовок
Эван Вуччи/AP
Силуэты людей видны на американском флаге во время выступления президента Джо Байдена 6 июля 2022 года в Кливленде.
Эван Вуччи/AP
Как мы называем систему правления в США? Мы демократия или республика?
Загадка, как говорится, «стара, как сама республика».
Но это уже не просто вопрос ученых и семантиков.
После выборов 2020 года сторонники бывшего президента Дональда Трампа стали заметно охотнее отстаивать свою убежденность в подозрительности голосования в Америке. Что Трамп выиграл выборы, которые он проиграл. Что «миллионы бюллетеней» были не подсчитаны или неправильно подсчитаны. То голосование по почте было чревато злоупотреблениями.
Несмотря на отсутствие доказательств, а также на суждения представителей избирательных комиссий от обеих партий и судей, назначенных президентами от обеих партий, отрицание выборов стало не только явлением, но и движением. И когда критики называют это нападением на демократию, некоторые отрицатели выборов в ответ говорят, что США — это не демократия, а республика.
Роберт Дрейпер из The New York Times опубликовал в августе статью о республиканцах, которые так говорят. Он процитировал кандидата Республиканской партии в законодательный орган штата Аризона Селину Блисс, сказавшую: «Мы не демократия.
Нигде в Конституции не используется слово «демократия». Я думаю о Демократической Республике Конго. Это не мы».
Но демократическая республика — это нас. Точно.
На протяжении всей нашей истории мы функционировали как оба. Иными словами, мы использовали характеристики обоих. Решают люди, но они делают это через избранных представителей, работающих в заранее созданных, ограниченных правилами и намеренно непокорных институтах, таких как Конгресс и суды.
Правительство, находящееся в Вашингтоне, округ Колумбия, представляет собой демократическую республику, которая управляет федеративным союзом штатов, каждый из которых, в свою очередь, имеет свое собственное демократически-республиканское правительство в своей юрисдикции.
Отношения между демократическими и республиканскими элементами этого уравнения были динамичной и важной частью нашей истории. Но это не всегда было легко, и в наше время трения между ними стали еще одной горячей точкой наших партизанских войн.
Идти на войну из-за вооруженных слов
Мы регулярно слышим, как левые говорят о консерваторах, разрушающих демократию, и так же регулярно мы слышим, как консерваторы говорят, что демократы не уважают Конституцию. Чтобы добавить путаницы, два лагеря часто меняют свои линии атаки и защиты. Республиканцы называют демократов врагами демократии, демократы протестуют против того, что они считают неуважением республиканцев к Конституции.
И в этом также есть смысл, поскольку обе стороны хотят быть поборниками как демократии, так и Конституции, и рекламировать себя как таковые перед избирателями.
Да, как государство, мы думаем, что можем быть и тем, и другим. Мы стремимся быть и тем, и другим. Но на практике это может оказаться затруднительно. И в наше время, когда так много публичного дискурса происходит в Твиттере и новостях кабельного телевидения, термины становятся все более и более оружием.
«Равенство и демократия находятся под угрозой», — сказал президент Байден на ступенях Зала независимости на прошлой неделе.
«Мы не делаем себе одолжения, чтобы притворяться иначе».
Байден в Зале Независимости употребил слово «демократия» 31 раз, в том числе три раза в одном предложении. Он употребил слово «республика» всего дважды.
Республиканцы, напротив, в последнее время, похоже, подчеркивают роль республики и ее ограничение демократии. Сенатор Майк Ли из Юты, откровенный республиканец, но вряд ли выдающийся, привлек значительное внимание тем, что в октябре 2020 года прямо сказал в Твиттере: «Мы не демократия».
Затем Ли опубликовал в Интернете объяснение того, что он имел в виду. В частности, в нем говорилось: «Нашу систему лучше всего описать как конституционную республику, [где] власть находится не в простом большинстве, а в тщательно сбалансированной силе».
Ли продолжил перечислять, как трудно было большинству в Конгрессе принять закон, добиться его подписания президентом и наблюдать за его рассмотрением в суде. Точка зрения Ли заключалась в том, что он был в порядке со всем этим.
Это было замыслом основателей.
«В отсутствие консенсуса, — писал Ли, — не должно быть федерального закона».
Письмо в 2020 году в The Atlantic, Джордж Томас, Вулфордский профессор американских политических институтов в колледже Клермонт Маккенна, нашел «некоторую долю правды в этом настойчивом требовании» называть США республикой, но добавил: «Это в основном неискренне. Конституция должна была способствовать сложной форме правления большинства, а не разрешать правление меньшинства».
Это не просто спор о терминах. Это фундаментальная битва за то, чем стремится стать американское правительство. Являемся ли мы демократией, в которой голос народа, как написано на латыни на некоторых наших официальных зданиях ( Vox Populi, Vox Dei ), является голосом Бога?
Или мы республика? То есть правительство законов, а не людей, получающее свою власть не по божественному праву наследования или силе оружия, а по разуму и благодаря приверженности механизмам Конституции.
Называть вещи своими именами
Также не случайно эти имена подсказывают, какую сторону демократически-республиканской сделки они поддерживают. Наши нынешние партии уходят своими корнями к общему предку в партии, основанной Томасом Джефферсоном и Джеймсом Мэдисоном в первые десятилетия государственности.
Эта партия сформировалась в противовес первоначальной партии Джорджа Вашингтона и Джона Адамса, известной как федералисты, потому что они подчеркивали центральную власть объединенных 13 штатов (первоначальных 13 колоний, которые восстали против короны Англии).
Джефферсона и других оппозиционеров, естественно, называли антифедералистами. Джефферсону нравилось слово «республиканец», и он часто использовал его, отчасти из-за антимонархического акцента.
Другие считали, что этот термин имеет меньшее значение, потому что на него претендует очень много разных точек зрения. В конце концов партия получила ярлык республиканцев-демократов. Это прозвище могло быть слишком громоздким, чтобы его произносить, и его коалиция могла быть слишком широкой, чтобы ее поддерживать.
В то время также были избиратели и кандидаты, предпочитавшие называть себя национал-республиканцами, особенно в Новой Англии. Этот элемент трансформировался в вигов, в то время как демократы-республиканцы доминировали на Юге и в конечном итоге стали просто демократами — предпочтение президента Эндрю Джексона.
В 1850-х годах, истощенные напряженностью между Севером и Югом, которая привела к Гражданской войне, виги уступили место новой партии, зародившейся в районе Великих озер. Самой большой проблемой новой партии была упразднение, но они приняли (возможно, по предложению журналиста Горация Грили) ранее осиротевшую половину старого названия Демократической республиканской партии. С тех пор они были известны просто как республиканцы.
Но оба термина имеют гораздо более глубокое происхождение в древнем мире
Афинская демократия в Греции около 500 г. до н.э. обозначала право народа ( demos ) олицетворять власть ( kratos ) и означала, что оно включает в себя целое государство – или, по крайней мере, его самцы.
Что-то около 5000 граждан получили право участвовать, и когда они решили делегировать часть руководящих задач меньшему органу, у них все еще было 500 членов этого совета ( буль).
Томас говорит, что «поколение основателей» в США никогда не считало греческую модель работоспособной за пределами ограниченной области (возможно, идеализированной ратушей Новой Англии). Томас говорит, что это поколение «глубоко скептически относилось к тому, что оно называло «чистой демократией», и защищало американский эксперимент как «полностью республиканский».
То есть это было правительство народа, а не королевской семьи. Он также включал в себя некоторые элементы вдохновения, на которые ссылается латинское слово « республика» , отсылающее к римлянам, которые учредили первый Сенат около 750 г. до н.э.
Томас говорит, что американский эксперимент заключался в гармонизации демократической и республиканской моделей, двух «популярных форм правления», каждая из которых «получила свою легитимность от народа и зависела от правления народа».
Существенным отличием была роль представителей, которые заменяли собрание всех людей в одной точке времени и пространства.
«Рассматривать это как отказ от демократии упускает из виду то, как понималась идея правления народа, включая как демократию, так и республику, когда конституция составлялась и ратифицировалась», — сказал Томас. «Это также упускает из виду то, как мы сегодня понимаем идею демократии».
Один из способов понять эту идею был сформулирован самим Джефферсоном еще в 1816 году, когда он написал: «Мы можем сказать со всей правдой и смыслом, что правительства являются более или менее республиканскими по мере того, как они имеют более или менее элемент народные выборы и контроль в их составе». [курсив добавлен]
Трудно представить себе лучшее изложение этих двух понятий, поскольку они могут смешиваться и действовать согласованно.
Нашему поколению предстоит обновить это понимание в контексте нашего времени, два полных века спустя.
Раздел 1: Принципы Американской Республики
Двумя наиболее важными документами в Соединенных Штатах Америки являются Декларация независимости (от 1776 г.) и Конституция Соединенных Штатов (от 1787 г.). Декларация независимости излагает основные идеалы и политическую философию Соединенных Штатов. Конституция США создает практические структуры и правила как для федерального правительства, так и для правительств штатов.
И Декларацию, и Конституцию США можно прочитать менее чем за час, и они необходимы для чтения всем гражданам. Карманные версии этих текстов широко распространяются общественными группами и являются особенно удобным способом их чтения. Узнайте больше о заказе карманных конституций США и Аризоны здесь и ознакомьтесь с Конституцией Аризоны здесь
Раздел 1.1: Конституция США
Конституция США является высшим законом страны, учреждающим федеральное правительство, определяющим полномочия и структуры этого правительства, и защита основных прав всех американцев.
Конституция определяет форму правления, которую мы имеем в Соединенных Штатах, которая является конституционной и федеративной республикой. Конституционная республика означает, что это такая республика, в которой народ не управляет напрямую, а выбирает некоторых из своих членов для временного исполнения политических обязанностей; конституционная часть означает, что как граждане, так и их руководящие лица обязаны следовать правилам, установленным этой Конституцией. Федеративная республика — это республика, в которой федеральному правительству предоставлены лишь ограниченные полномочия для ограниченных целей, в то время как правительства штатов сохраняют за собой большую часть полномочий правительства. Конституция описывает это разделение власти, устанавливая, какие конкретные полномочия были переданы федеральному правительству, и повторяя при этом, что большинство из них остается за правительствами штатов.
Статус Конституции как высшего закона страны действует двумя способами.
Пока действие федерального правительства санкционировано Конституцией, это действие заменяет любой закон штата или местный закон, которому оно может противоречить. Но не каждое действие федерального правительства является высшим — федеральная деятельность также должна вытекать из Конституции, иначе она тоже была бы незаконной.
Развивая идеи самоуправления и «согласия управляемых» в Декларации независимости, Конституция начинается с « We the People », объявляя цели и задачи Конституции, прежде чем перечислять структуры и средства защиты индивидуальных прав, разработанные ее авторами для реализации этих целей.
Основатели написали Конституцию, чтобы правительство оставалось приверженным своим принципам и обещаниям, но они понимали, что для того, чтобы документ был долговечным, его необходимо изменить. Так, они включали статью V, описывающую процесс внесения поправки — изменения или дополнения к Конституции, в котором Конгресс предлагает поправку, а штаты ее ратифицируют.
Раздел 1.2: Билль о правах
Первые десять поправок к Конституции известны как Билль о правах и были ратифицированы в 1791 году. Эти поправки ограничивали федеральную власть, защищая как права отдельных лиц, так и власть состояния.
Члены Конституционного конвента изначально утверждали, что Билль о правах не нужен из-за доктрины «перечисленных полномочий». (Эта доктрина означает, что федеральное правительство может делать только то, что прямо разрешено Конституцией.) Например, не нужно было специально защищать свободу слова, когда федеральному правительству изначально не были даны явные полномочия ограничивать свободу слова. . Тем не менее критики требовали принятия Билля о правах в качестве дополнительной проверки и гарантии, прежде чем они ратифицируют Конституцию.
Большая идея «4 июля — первое великое событие в истории вашего народа… Гордость и патриотизм не меньше, чем благодарность, побуждают вас праздновать и хранить его в вечной памяти… Декларация Независимости — это звено в цепи судьбы вашей нации; так, действительно, я считаю это.
Принципы, содержащиеся в этом документе, являются принципами спасения. Поддерживайте эти принципы, будьте верны им во всех случаях, во всех местах, против всех врагов и любой ценой… [И] толкуемая так, как ее следует толковать, Конституция является0137 славная свобода документ ».
— Фредерик Дуглас, «Что для раба четвертое июля?» (1862)
В результате съезды по ратификации конституции почти в каждом штате потребовали внесения поправки или поправок, разъясняющих ограниченные полномочия федерального правительства по защите суверенитета штатов, а некоторые также настаивали на конкретных индивидуальных свободах. Хотя многие предложенные поправки были в конечном итоге отклонены, основные структурные проблемы были решены тем, что стало Девятой и Десятой поправками. Десятая поправка подтвердила, что полномочия федерального правительства ограничены полномочиями, предоставленными Конституцией. Девятая поправка аналогичным образом гласила, что список гражданских свобод, которые не может делать федеральное правительство, не означает, что федеральное правительство может делать все остальное.
Индивидуальные права, предложенные некоторыми конвенциями, были конкретизированы Джеймсом Мэдисоном в остальной части Билля о правах.
Первоначально эти положения применялись только к федеральному правительству, хотя конституции большинства штатов содержали аналогичные положения, применимые к правительствам этих штатов. (Многие из этих государственных положений фактически предшествовали и даже служили моделями для Билля о правах). Четырнадцатая поправка изменила это положение, в результате чего первые восемь поправок также применяются к каждому из штатов, обеспечивая минимальный уровень индивидуальных прав как на уровне штата, так и на федеральном уровне.
Хотя Конгресс предложил и другие поправки, только двадцать семь (27) поправок были успешно ратифицированы штатами и стали конституционными поправками.
Раздел 1.3 Декларация независимости
В 1776 году Декларация независимости провозгласила независимость 13 колоний от Великобритании. Это произошло потому, что, согласно Декларации, люди «наделены их Создателем» «определенными неотъемлемыми правами», особенно «жизнью, свободой и стремлением к счастью», а Великобритания не уважала права колонистов. В Декларации поясняется, что самой целью правительства является защита этих прав. Кроме того, в нем говорится, что люди имеют право «изменять или упразднять» правительства для защиты этих прав и даже восставать против правительства, которое систематически и последовательно нарушало права людей.
Большая часть Декларации независимости представляет собой список этих злоупотреблений со стороны британского правительства и отказа Великобритании исправить их. Именно из-за этого устойчивого отказа колонисты пришли к выводу, что обращение к восстанию в качестве последнего средства для создания новых правительств, которые защитят их права, было оправданным».
Более того, в Декларации независимости утверждалось, что «все люди созданы равными», что означает, что ни один из них не имеет по праву врожденной власти управлять другим.
Чтобы правительство имело законную власть, оно должно действовать с согласия людей, которыми оно управляет.
Хотя аргументы Декларации кажутся открытыми для различных форм правления, защищающих права людей, американцы все больше приходили к убеждению, что принцип «все люди созданы равными» влечет за собой республиканскую форму правления.
Идеи Декларации о свободе, равенстве, ограниченном правительстве и самоуправлении позже стали важными элементами Конституции. Другие документы, разделявшие эти идеи и влиявшие на Конституцию, включают важные колониальные документы, такие как Мэйфлауэрское соглашение и Основные законы Коннектикута, Декларация прав Вирджинии, дебаты между авторами федералистских документов и их «антифедералистскими» критиками и Великий закон ирокезов о мире (конституция, учреждающая федеральный союз пяти племен).
Эта традиция политической свободы является причиной того, что Конституция тщательно ограничивает власть, например, путем разделения власти на три ветви власти: чтобы ни одна часть правительства не могла стать слишком могущественной.
Раздел 1.4 Американский политический порядок
Экономическая система Соединенных Штатов представляет собой капиталистическую или рыночную экономику, в которой почти все предприятия принадлежат и управляются частными лицами, товариществами и акционерами, а не государством. Хотя правительство может регулировать рынок, большинство решений о том, что производить, покупать и продавать и по каким ценам, принимают потребители и продавцы.
«Верховенство права» — это идея о том, что последовательный и равномерно применяемый набор правил, а не произвол власть имущих, связывает всех членов общества. Эти законы должны быть приняты в соответствии с надлежащими процедурами и опубликованы до их вступления в силу.
Обязательный характер закона означает, что все — не только граждане, но и правительство, его руководители и должностные лица — должны следовать и подчиняться закону.