Тибетская проблема Китая / Идеи и люди / Независимая газета

Недавние события в Тибете, где произошли самые массовые антикитайские беспорядки за последние два десятилетия, свидетельствуют о серьезном провале в национальной политике Пекина. Сам факт этих беспорядков, причем произошедших в столь неподходящее с точки зрения Пекина время – незадолго до долгожданной Олимпиады, которой в Китае придают гипертрофированно большое значение как свидетельству всемирного признания успехов КНР, и та волна протестных акций во многих странах, которая сопровождает подготовку Олимпиады, – все это напомнило миру и самим пекинским руководителям, что Тибет – это проблема, причем проблема, которая пока не решается или решается неверно. В чем же истоки и суть этой проблемы?

Данники Срединной империи

Китайская Народная Республика сегодня – многонациональное государство. Из более чем 1,3 млрд. его населения (оценка 2007 года) около 92% составляют ханьцы (китайцы), но оставшиеся 8% – это еще 55 национальностей, из которых тибетцев около 5,5 млн.

Тибетцы – народ тибет-бирманской группы, по языку, культуре, религии, традициям и даже внешнему виду они значительно отличаются от ханьцев. Для наиболее многочисленных национальностей Китая созданы пять автономных районов: Тибетский, Синьцзян-Уйгурский, Гуанси-Чжуанский, Нинся-Хуэйский и Внутренняя Монголия. Но не все тибетцы, а лишь немногим более половины их живут в Тибетском автономном районе, остальные же – в более мелких национальных образованиях, входящих в ближайшие провинции КНР. Так произошло потому, что около половины исторического Тибета не входит в состав ТАР.

На протяжении многовековой истории статус Тибета менялся. С VII по IX век н.э. это было крупное независимое государство, управлявшееся местными правителями, затем наступил период раздробленности. В XIII–XIV веках Тибет вместе с Китаем вошел в состав Монгольской империи. Его культурное влияние было столь велико, что монголы приняли тибетской буддизм. (Между прочим, эту религию сегодня исповедуют кроме самих монголов еще и несколько народов России – буряты, тувинцы и калмыки.

) В дальнейшем Тибет находился в различной степени зависимости от китайских династий.

Чаще всего он платил Китаю дань, то есть входил в уникальную систему китайского миропорядка как данническое образование. Дело в том, что, согласно традиционной китайской политической теории, Китай, то есть единственное государство, находящееся в центре мира и отличающееся высокой культурой, не стремилось к физическому присоединению соседних территорий и населявших их «варварских» народов. Он шел на это лишь тогда, когда оттуда исходила реальная угроза для его безопасности. В других же случаях Срединной империи было достаточно формального признания своего культурного и политического превосходства – признания, выражающегося в периодическом принесении дани ко двору китайского императора.

Дань эта имела не материальное, но символическое, ритуальное значение (за «правильное поведение» варвары часто одаривались подарками, которые были ценнее самой дани, но варварский посол должен был совершить унизительную церемонию «коутоу» – девять раз пасть в ноги китайскому императору). В самих «варварских» государствах приношение дани часто считалось формальностью, необходимой для того, чтобы избежать неприятностей в отношениях с мощным соседом, а иногда это был инструмент для развития торговли. Но все это не означало вхождения в состав Китая. Достаточно сказать, что данниками Китая на протяжении Средних веков были Япония, Корея, Вьетнам, Бирма, а порой китайские императоры записывали в данники и Россию с другими европейскими государствами. Поэтому вхождение в китайскую данническую систему вряд ли может считаться доказательством территориальной принадлежности Китаю.

В период династии Цин (1644–1911) зависимость Тибета от Китая усилилась, значительное влияние получили два цинских чиновника, постоянно находившихся в Лхасе. Впрочем, тогда сам Китай был захвачен маньчжурами. После китайской революции 1911 года в условиях смуты и раздробленности Тибет практически был самостоятельным, хотя находившееся у власти в Китае правительство партии Гоминьдан всегда считало его частью Китая.

К тому времени в Тибете сложилась уникальная система управления. Духовным и светским лидером в одном лице стал далай-лама, глава наиболее многочисленной буддистской школы «гелугпа» («желтых шапок»), один из «живых будд» (таких в Тибете несколько тысяч), постоянно перерождающийся бодхисатва Авалокитешвара, правивший из Лхасы. Вторым по значению лидером в тибетской иерархии стал панчен-лама, живший в городе Шигадзе, – перерождение самого Будды Амитабы. Два главных ламы Китая находятся в сложных религиозно-политических отношениях между собой – они подтверждают истинность перерождения друг друга, то есть играют ключевую роль в сложной системе передачи власти.

Под властью пекинских коммунистов

Придя к власти в 1949 году, лидеры КПК решили восстановить власть над Тибетом. Однако они предпочли сделать это без применения военной силы: в 1951 году представители тибетского правительства подписали в Пекине соглашение «О мерах по мирному освобождению Тибета». Согласно 17 пунктам этого документа, Тибету предоставлялась автономия во внутренних делах и сохранялась прежняя система управления во главе с далай-ламой, а центральное правительство получало право держать в Тибете войска, охранять внешнюю границу и вести внешнюю политику.

Первое время соглашение соблюдалось, однако вскоре коммунистические реформы докатились до населенных тибетцами соседних китайских провинций. Возмущенные нарушением векового уклада жизни, они начали бороться против нововведений. Постепенно волнения перекинулись на территории, находившиеся под властью Лхасы. Отношения между Пекином и Лхасой стали крайне напряженными. В 1959 году в день китайского Нового года Далай-лама XIV был приглашен на празднование в китайскую воинскую часть. Заподозрив неладное, жители Лхасы окружили его дворец, чтобы воспрепятствовать «похищению» своего лидера. Началось антикитайское восстание, которое было жестоко подавлено армией Пекина. Сам далай-лама и многие его сторонники бежали горными тропами в Индию, где образовали тибетское правительство в изгнании.

В 1965 году был создан Тибетский автономный район, в котором тибетцы допускаются в основном лишь в исполнительные и представительные органы государственной власти. В обладающих реальной властью партийных органах тибетцев практически нет (по крайней мере, я их не встречал). Все секретари КПК в ТАР всегда были ханьцами.

В отличие от Далай-ламы XIV, Панчен-лама X не отправился в изгнание, но пытался сотрудничать с Пекином. Тем не менее в 1964 году он был отправлен в тюрьму, где провел 14 лет. Выйдя на свободу, он старался использовать свое влияние для сохранения тибетской культуры. Несмотря на занимаемую им должность заместителя председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, панчен-лама смог лишь один раз, в 1989 году, посетить Тибет, где его встретили как героя. Вскоре он умер от сердечного приступа. Нового панчен-ламу, согласно традиции, как и любого другого «живого Будду», нужно было найти среди тибетских детей. Чтобы определить, что это именно он, специальная комиссия должна была установить, что кандидат удовлетворяет ряду условий: родился в положенном регионе, узнал вещи умершего панчен-ламы и т.

п. В 1995 году далай-лама объявил в Индии о том, что кандидат найден. Это был шестилетний мальчик по имени Гедхуна Чокьи Ньима. Китайское правительство отреагировало немедленно и «выбрало» своего панчен-ламу, мальчика Гьяйлцэну Норбу, а Гедхун Чокьи Ньима был взят «под защиту» властями КНР, его местонахождение с тех пор неизвестно. Тибетская оппозиция называет его «самым молодым в мире политическим заключенным».

Свет и тени прогресса

Во время «культурной революции» культура Тибета была практически полностью уничтожена. Из примерно трех тысяч монастырей (в которых концентрировалась тибетская образованность) все, за исключением трех, были разрушены. Конечно, и другие районы Китая тоже пережили подобные разрушения, однако в национальных районах они, естественно, воспринимались как совершенные ханьцами. Первый раз я приехал в Тибет в 1985 году, еще студентом, сразу после того, как он был открыт для посещения иностранцами. Я думаю, только Хиросима после бомбардировки выглядела ужаснее.

В то же время атмосфера была довольно свободной. Район был открыт для индивидуальных посещений, власти не препятствовали жителям выражать свои чувства по отношению к далай-ламе, портреты которого можно было встретить повсюду. В 1989 году в Тибете произошли серьезные беспорядки. Кстати, секретарем парткома ТАР тогда был нынешний китайский лидер Ху Цзиньтао, который принял решительные меры по их подавлению.

Уроки тех событий были восприняты пекинским руководством своеобразно. Было решено прекратить переговоры с далай-ламой, которые велись до этого, и запретить всякие упоминания о нем в Тибете. Были также запрещены индивидуальные посещения Тибета иностранцами, туристы могли поехать туда только в составе группы в сопровождении представителей китайских туркомпаний. В то же время лидеры КПК, по-марксистски уверенные, что все конфликты в конечном счете имеют экономическую основу, еще более решительно повели регион к современной цивилизации.

Побывав в Тибете в августе прошлого года, я увидел результаты этой политики. ТАР покрылся современными дорогами, мостами и тоннелями, проведена здесь и первая, самая высокогорная в мире железная дорога. Лхаса, где в 80-е годы было всего два-три современных здания, превратилась в стандартный провинциальный китайский городок с некоторыми тибетскими вкраплениями. Многие храмы (хотя и далеко не все) восстановили, но по ним ходят, посмеиваясь и громко разговаривая, толпы китайских туристов, которые считают далекую окраину отсталой и дикой. Даже в небольших городках появились китайские кварталы, которые, впрочем, отделены от тибетских (тибетские эмигранты обвиняют Пекин в намеренном заселении Тибета ханьцами). Тот ли это путь к прогрессу, по которому хотят идти сами тибетцы? Нынешние беспорядки – ответ на этот вопрос.

Гонконг как образец

Китайский план по развитию Тибета при одновременном насаждении там китайских ценностей и дискредитации «живых Будд», которых сами тибетцы считают истинными духовными лидерами, с самого начала таил в себе противоречия. Новая образованная элита оказалась еще более радикальной, чем возглавляемые далай-ламой умеренные эмигранты, которые не выступают за независимость, а лишь требуют реальной автономии, подобной той, что была гарантирована соглашением 1951 года. Недовольство тибетцев понятно – как можно убедить целый народ, что его боги и святые должны назначаться в Пекине? Еще труднее убедить в этом буддистов из других стран, которые к Пекину вообще не имеют никакого отношения. А именно это и пытаются сделать в китайской столице, где 1 сентября 2007 года Госуправление по делам религий ввело в действие положение, согласно которому все перерождения подлежат утверждению госорганами КНР.

Очевидно, что попытки вытравить из сознания тибетцев почитание далай-ламы обречены на провал. «Где же у вас портрет далай-ламы?» – спросил я монаха в одном монастыре. «Он здесь», – ответил он, достав медальон из-под рясы.

Сегодня китайские власти явно выжидают, пока нынешний Далай-лама XIV, которому уже за 70, отойдет в мир иной. Тогда можно будет «выбрать» своего, лояльного далая. Но навязать его тибетцам, так же как и фальшивого панчена, вряд ли удастся. Гораздо разумнее было бы вернуться к условиям соглашения 1951 года, которое давало Тибету примерно те же права, что сегодня предоставлены Гонконгу. Причем, как и в случае с Гонконгом, права Центра можно записать в соответствующем документе, который гарантировал бы права проживающих на сегодняшний день в Тибете ханьцев, оговорил бы состав представительного органа (обеспечив там большинство, дружественно настроенное по отношению к Пекину) и порядок назначения приемлемого для Пекина главы администрации. Можно сделать и так, что далай-лама, вернувшись в Лхасу, будет играть исключительно духовную, а не политическую роль, потребовать от него других уступок. Но для всего этого необходимо начать серьезные переговоры.

Подобное решение, основанное на взаимном компромиссе, успокоило бы ситуацию и сохранило бы для мира уникальную цивилизацию. В противном случае Тибет ожидают периодические беспорядки, приводящие ко все новым и новым жертвам и значительно подрывающие международный авторитет Китая.

Привет, Тибет! Что нужно знать о самом загадочном регионе Китая

Фото: Sergio Capuzzimati on Unsplash

Тибет неспроста называют «третьим полюсом». Он лежит на высочайшем в мире нагорье. Вечные снега на вершинах гор питают крупнейшие реки Азии, впадающие и в Тихий, и в Индийский океаны. Виды поражают красотой и разнообразием, но постоянно жить на большой высоте тяжело, а попасть сюда чужеземцу было очень сложно. В результате Тибет долго оставался одним из самых загадочных уголков Земли. ЭКД вместе с тибетологом Павлом Мартыновым рассказывает о Стране Снегов и ее месте в истории Китая.

Что такое Тибет?

В географическом смысле это высочайшее в мире плато и окаймляющие его горы, которые лежат между внутренними районами Китая, полуостровом Индостан и пустынями Центральной Азии. Его территория разделена между Китаем, Индией, Бутаном, Непалом и Пакистаном. Этнографический Тибет — это ареал расселения тибетцев и родственных им народностей. Все это еще называют Большим Тибетом.

А в административном смысле под Тибетом понимают Тибетский автономный район (ТАР) на юго-западе Китая с центром в городе Лхаса. Это примерно половина Большого Тибета. Даже так ТАР — второй из 34-х регионов в стране по площади после Синьцзян-Уйгурского автономного района. И лишь предпоследний по населению — 3,5 млн человек. Меньше жителей насчитывается только в крошечном специальном административном районе Макао.

Центр Лхасы. Фото: Jack and Jill Travel

Кто жил в Тибете в древности? Тоже китайцы?

Не совсем. Около 5 тыс. лет назад в Восточном Тибете сложилась археологическая культура кажо (卡若文化 kǎ ruò wénhuà), ее представители умели строить жилища и выращивать просо. Позже в Центральном Тибете возникла другая культура — цюйгун (曲贡文化 qū gòng wénhuà). Там одомашнили яка и научились возделывать местный вид голозерного ячменя цинкэ (青稞 qīngkē).

Предками тибето-бирманских народов также были цяны (羌 qiāng), изначально жившие по соседству с китайской династией Шан-Инь. От западных цянов происходят туфани (吐蕃 Tǔfān, также Tǔbō, что отдаленно напоминает слово «Тибет»), они и есть первые обитатели Тибета, известные по историческим источникам. Туфаньских властителей в западной науке принято называть Ярлунгской династией в честь реки Ярлунг, близ которой находятся их погребения. Первый ярлунгский царь появился на рубеже 6-7 вв. н.э., но считается, что до него существовали еще 26 легендарных правителей.

В 7 веке н.э. ярлунгский правитель Сонгцэн Гампо активно воевал и установил дипломатические отношения со всеми соседями. В частности, женился на китайской и непальской принцессах. Тогда тибетская аристократия познакомилась и с китайской культурой, и с буддизмом.

Сонгцэн Гампо и принцесса Вэньчэн династии Тан. Фото: Great Tibet Tour

С одной стороны, Тибет действительно находился в определенной зависимости от китайских династий, характер которой очень сложно передать в терминах современной дипломатии. Буддийские священники из Страны Снегов выступали как духовные наставники китайских императоров, а те защищали своих учителей и внешние границы их владений. С другой стороны, эта зависимость на месте зачастую была номинальной. Более того, многие районы нагорья очень слабо контролировались и жили фактически самостоятельно.

То есть Тибет — это не Китай?

Китай, конечно. Пекин считает, что Тибет не только является неотъемлемой частью КНР, но и с древности входит в китайскую семью народов. Однако «правительство в изгнании» и ряд ученых на Западе полагают, будто Тибет, напротив, до середины 20-го века не принадлежал Китаю и был отдельной цивилизацией.

По поводу исторической принадлежности Тибета ведутся споры, но культурные различия действительно значительные. Китайская культура известна как «культура риса». В Восточной Азии социум зарождался как община, которая совместно обрабатывала рисовое поле и следила за дамбами. На севере Китая выращивали пшеницу. А Тибет — это «культура ячменя».

Основным занятием жителей Северного и Восточного Тибета было скотоводство, там сумели одомашнить живших в высокогорье яков. Таким образом у тибетцев сформировались несколько экономических укладов, издревле отличавших их от ханьцев — титульной нации Китая.

Тибетцы говорят на своем языке, отличном от китайского. Письменность не иероглифическая. Она создана на основе индийского алфавита деванагари. Существует классический тибетский язык, на котором записаны буддийские каноны, и несколько диалектов разговорного.

Говорить по-китайски раньше умели лишь образованные аристократы, торговцы, или те, кто жил поблизости от поселений ханьцев. Сейчас тибетцы в большинстве двуязычны, хотя многие людей старшего поколения с трудом читают иероглифы.

Фото: Jack and Jill Travel

Местная версия буддизма отличается от китайской, а даосизм и конфуцианство никогда не получали распространения среди тибетцев. Тибетский календарь тоже создан на основе двенадцатилетних циклов, но с китайским не совпадает. Тибетская медицина — самостоятельная традиция.

Когда коммунисты пришли к власти в материковом Китае в 1949 году, они направили к администрации Далай-ламы переговорщика. Он должен был обсудить условия взаимодействия с КНР, но загадочно погиб по дороге. В итоге через год после провозглашения Нового Китая коммунисты разбили армию, подчинявшуюся Лхасе. Почти не встречая сопротивления, они заняли остальной Тибет. Позднее ТАР оказался самым молодым регионом в стране — он был учрежден в 1965 году, а тибетцы стали одним из 55-ти официально признаваемых национальных меньшинств КНР.

Со своей стороны китайцы признают культурные различия, но считают, что они не значимы политически. Доводы за и против тибетской независимости — отдельная большая тема. Вкратце, Тибет для КНР — как Тува или Кавказ для России: при всей самобытности они осознаются частью единой страны.

Получается, можно без проблем попасть в Тибет из любого региона Китая?

При определенных условиях. ТАР — единственный регион материкового Китая, для которого иностранцам требуется отдельное разрешение, кроме китайской визы. Даже в Синьцзян, где полным ходом идет борьба с терроризмом, можно приехать так же легко, как в любую другую китайскую провинцию. Без разрешения в ТАР не получится даже купить билеты. Оно бесплатное, но выдается только после покупки тура. Соответственно, путешествовать по региону можно лишь организованно.

Фото: WindhorseTour

Самый быстрый способ попасть в Тибет — прилететь на самолете. Аэропорт Лхасы имеет статус международного, но заграничные рейсы туда летают только из Катманду (Непал). Впрочем, есть много пересадок через китайские города. Удобнее всего Чэнду (провинция Сычуань): оттуда лететь примерно 2,5 часа. Прямой рейс из Пекина будет почти вдвое дольше.

До Центрального Тибета можно добраться и по железной дороге: 40 часов из Пекина или 53 часа из Гуанчжоу. Путешествие на китайском поезде станет отдельным приключением, плюс по пути можно вдоволь насмотреться на интересные пейзажи. Это самая высокогорная железная дорога в мире! Еще сейчас строится Сычуань-Тибетская магистраль, по которой из Чэнду до Лхасы можно будет добраться без крюка через Цинхай. На ней задействуют скоростные поезда «Фусин» — доехать получится быстрее и с комфортом. Уже построены несколько участков, но открыть проезд по всей дороге планируется к 2026 году.

Цинхай-Тибетская железная дорога. Фото: Lonely Planet

Существуют еще междугородние автобусы из соседних провинций. В турпакетах они обычно не предлагаются, а из-за формальностей с разрешением иностранцам билет вряд ли удастся купить. Да и в дороге придется провести примерно столько же времени, сколько на поезде.

Теоретически можно на машине проехать по шоссе из Синьцзяна в западный Тибет, но для первого знакомства с регионом такой маршрут сложноват. Сухопутный въезд из других стран открыт только для Непала. Вдоль шоссе довольно много достопримечательностей, так что дорога от границы до Лхасы сама по себе будет отличным туром.

По самому Тибету ходит тот же транспорт: поезда, автобусы, летают самолеты. Но из-за привязки к туру самостоятельно билеты купить не получится. Так что для иностранцев самый подходящий формат путешествия внутри ТАР — нанять в складчину автомобиль с водителем и гидом.

Хорошо, но что вообще смотреть в Тибете?

В основном, снежные горы, буддийские монастыри и стада яков. Главные красоты Тибета — это природа и святые места. Дворец Потала, гора Кайлас, северная сторона Эвереста, город Шигадзе, озеро Нам-цо.

Фото: Luna Zhang on Unsplash

Дворец Потала (布达拉宫 Bùdálā gōng), построенный в нынешнем виде в 17 веке, — визитная карточка Тибета. Долгое время он был резиденцией Далай-лам, и возможно снова будет, когда улягутся политические сложности. Поталу можно увидеть на купюре в 50 юаней, а выше достоинством в Китае только 100 юаней с мавзолеем Мао, что очень символично. Сейчас во дворце работает музей. Как правило, там постоянно очереди из посетителей, но тут Потала не уникальна — то же самое можно сказать и про Эрмитаж в Санкт-Петербурге, и про Лувр в Париже, и про Тадж-Махал в Индии.

Потала. Фото: BritannicaФото: CGTN

Кайлас — центр буддийского паломничества, кора (обход) вокруг которой считается благим делом. Религиозные люди могут накопить духовные заслуги и очистить последствия негативных действий в прошлом. Для небуддистов это будет трехдневный поход по красивой горной местности. Китайцы используют кальку уважительного тибетского названия этой горы — Ган Ринпоче (冈仁波齐 Gāngrénbōqí).

Кайлас и озеро Манасаровар — такой же «открыточный» вид из региона, как и Потала, только природного происхождения. Но надо иметь в виду, что находятся они далеко от Лхасы и потребуют дополнительного перелета или длительного переезда. Соответственно, и расходов тоже.

Гора Кайлас. Фото: Isha Sacred Walks

Шигадзе (日喀则 Rìkāzé) — город и одноименный округ, граничащий с Непалом. Прежде по-тибетски эта область называлась Цанг (གཙང ), а по-китайски Цзан (藏 zàng). Поскольку Цзан находится западнее внутренних областей Поднебесной, китайцы называли эти земли Западный Цзан (西藏 xīzàng). Тибетцев — неважно, из Шигадзе или нет — стали звать «цзанцзу» (藏族 zàngzú).

Шигадзе. Фото: Wonders of Tibet

Если Лхаса, центр области У (དབུས или 乌 ), была владением Далай-ламы, то Шигадзе — земля другого верховного иерарха — Панчен-ламы. Там находится его резиденция — монастырь Ташилунпо.

Ташилунпо. Фото: China Daily

В округе Шигадзе есть другой важный для тибетской истории монастырь — Сакья (萨迦寺 Sàjiā sì), а также форт Гьянцзе и базовый лагерь Эвереста. По дороге к высочайшей вершине мира мимо Шигадзе проехать не получится.

Базовый лагерь Эвереста. Фото: National Geographic

Если нет желания или возможности отправляться к Кайласу или границе, но хочется познакомиться с глубинкой, хорошим вариантом станет поездка к озеру Нам-цо (纳木错 Nàmùcuò) всего в 190 км к северу от Лхасы. Это одно из трех священных озер Тибета.

Озеро Намцо. Фото: Tibet Discovery

Лайфхак:

если нет времени на получение разрешения, но в Тибет очень хочется

В провинциях Цинхай, Ганьсу, Сычуань и Юньнань есть тибетские автономные округа. Эти регионы считаются частью географического Тибета со всеми его культурными особенностями, и туда можно добраться без каких-либо ограничений.

В провинции Юньнань посетите городки Шангри-Ла, Дэчен и гору Кава Карпо. Шангри-Ла (香格里拉 Xiānggélǐlā) — бывший Гьялтанг, специально переименована в честь вымышленной страны из книги Джеймса Хилтона «Потерянный горизонт». Туризм развивают здесь целенаправленно. В окрестностях представлен весь тибетский колорит, хотя старый город, восстановленный после пожара 2014 года, практически целиком новодел. Но зато здесь есть где остановиться, а помимо сувениров, много магазинов с куртками и другими полезными в горах вещами.

Шангри-Ла. Фото: Steppes Travel

Шеститысячник Кава Карпо (卡瓦格博 Kǎwǎgébó) — священная гора, место паломничества и просто красивый вид. Вообще в Юньнани компактно расположено множество климатических зон, и в этот уголок Тибета можно заехать после посещения районов, напоминающих скорее Юго-Восточную Азию.

Кава Карпо. Фото: 美篇

В Сычуани находится один из крупнейших современных монастырей Ларунг Гар. Город Дэгэ славится типографией, где традиционным способом печатаются буддийские тексты. Старинный «чайный путь», по которому плиточный чай отправлялся в Тибет, начинается в городе Яань. Сначала кирпичи чая несли в горы караваны носильщиков, в городе Кандин перегружали на коней, а затем уже на вьючных животных чай поступал вглубь нагорья.

Кандин. Фото: Steppes Travel

Из центра провинции Ганьсу легко добраться до крупного монастыря Лабранг. Оттуда буддизм распространился к народам России — бурятам, калмыкам и тувинцам.

Лабранг. Фото: tiaozhanzhe.cn

В Цинхае вообще большая часть территории приходится на тибетские автономные округа. Недалеко от Синина, где родился Цзонкапа — реформатор тибетского буддизма — построен монастырь Гумбум. Район Ребконг знаменит как центр изобразительных искусств тибетского буддизма.

Гумбум. Фото: China Discovery

Минус этих районов в том, что они не особо ориентированы на западного туриста. Доступ иностранцев в большие монастыри иногда ограничивают. Мало кто говорит по-английски. Гостиницы могут отказать в заселении просто потому, что персонал требует шэньфэньчжэн — китайское удостоверение личности. Там не очень понимают, как у человека может не быть шэньфэньчжэна. Также не везде есть автобусы, а только минивэны, отправляющиеся по мере заполнения. Но для человека, работающего в Китае и привыкшего к местной действительности, направление вполне подходящее.

С достопримечательностями понятно! А что попробовать из тибетской кухни?

Ячатину и ячмень. Суровые природные условия сурово сказались на тибетской кухне: она не самая разнообразная. Основа традиционного рациона тибетцев — цампа (糌粑 zān bā) — ячменная мука, которую перед употреблением смешивают с чаем и маслом. Популярнейший алкогольный напиток чанг (青稞酒 qīngkē jiǔ) также готовится из ячменя. По вкусу напоминает пиво, но по способу приготовления скорее похож на брагу.

В тибетских районах часто можно встретить сушеное мясо яка. Зачастую его обильно смешивают со специями, в результате такое мясо получается твердым и острым. Как основное блюдо не очень, но в качестве закуски весьма неплохо. Сами тибетцы едят ячатину в самом разном виде, в том числе и в виде строганины — ломтики мороженного сырого мяса сейчас подаются как деликатес.

Фото: Jack and Jill Travel

Местный чай, как правило, готовится с молоком и сливочным ячьим маслом. Сама заварка издревле поступает с чайных заводов Яаня. Потому производящийся там черный плиточный чай получил название цзанча (藏茶 zàng chá) — тибетский чай.

Если вдруг ячатина и ячмень не понравятся, то есть китайские блюда. Те же самовары-хого заимствованы достаточно давно: аристократы Лхасы переняли эту традицию более ста лет назад у маньчжуров. Сейчас можно без особого труда найти примерно те же продукты, что и в остальном Китае. В крупных городах есть фастфуды вроде KFC. Но в целом западная кухня здесь по сей день в диковинку.

Кстати, кто такие ламы и что они делают?

Ламы — учителя в тибетском буддизме. Он относится к направлению Ваджраяны, адепты которого, как считается, могут достичь просветления в течение одной жизни. Но для этого чрезвычайно важна устная передача знаний от ламы.

Фото: Will Pagel on Unsplash

Лама не просто педагог, а еще и воплощение просветленного состояния для своих последователей. Считается, что ламы дают прибежище, соединяющее просветленную природу ученика с вневременной мудростью Будды, то есть в полной мере освоить религиозную практику без живого наставника, например по книгам, невозможно. Из-за особой роли учителя тибетский буддизм иногда называют ламаизмом.

В ламаизме сложились четыре школы. Самым известным в мире ламой является Далай-лама, многие даже считают его главой всего тибетского буддизма, но это не так. Как духовный лидер, он управляет только одной из школ — гелуг. С 17 века по середину 20 века Далай-ламы также фактически были правителями Центрального Тибета.

Как сейчас живут люди в Тибете?

Из-за суровых природных условий и труднодоступности освоение региона дается тяжело. Поэтому Тибет оставался одним из беднейших регионов КНР. На 2015 год бедными считались 590 тыс. человек — примерно каждый шестой житель! В последние годы правительство вложило немалые средства в развитие инфраструктуры и различные проекты по борьбе с бедностью.

Фото: Evgeny Nelmin on Unsplash

В 2019 году чистый годовой доход на душу населения увеличился с 1499 юаней ($232) в конце 2015 года до 9328 юаней ($1445), что ознаменовало историческое искоренение абсолютной нищеты в регионе. В ноябре 2020 года власти ТАР сообщили, что в регионе создано 604 тыс. рабочих мест для крестьян и скотоводов, что составляет 100,7% от целевого показателя.

В 2019 году на работу устроили 571 тыс. крестьян и скотоводов. Упор в создании новых рабочих мест делался на бедные районы. Получается, что только за два года была трудоустроена почти треть населения ТАР. Скорее всего речь все же идет о сезонных работах без полного отрыва от сельского хозяйства: строительстве, озеленении, ремеслах. Пастухов с высокогорных пастбищ переселяют на низменности с более благоприятным климатом. Кто-то уезжает в другие районы страны. Есть даже тибетец, работающий на космодроме на острове Хайнань.

Масштабные стройки, конечно, сказываются на экологии. Соседей Китая беспокоит строительство крупных ГЭС. Меняется и общество — феодальные привилегии лам ликвидированы, многие жители оставили свои прежние занятия и переехали в города, молодежь повсеместно учит китайский язык. Все это вызывает опасения за сохранность культуры народа, но важно понимать, что сохранить ситуацию 19-го века как в заповеднике невозможно. Тибету предстоит найти баланс между традицией и современностью. Впрочем, это актуально и для всего остального мира.

Павел Мартынов
Больше о Тибете читайте в Телеграм-канале «В сердце Азии»

Ложь Китая — Свободный Тибет

Китай прекрасно осознает силу движения за свободу Тибета. Внутри Тибета оно использует репрессии и насилие, чтобы попытаться заставить это движение замолчать. За пределами Китая он использует пропаганду.

Это шесть ключевых аргументов, на которые опирается Китай, чтобы оправдать продолжающуюся оккупацию Тибета.

Читайте дальше, чтобы узнать, что Китай говорит против правды о стране, которую тибетцы борются за возвращение

1.

Китай говорит: Тибет является частью Китая

Тибетская валюта, марка и военный парад с тибетским флагом

Китайская ложь:

Тибет был нераздельно поглощен Китаем около 800 лет назад во времена династии Юань. С тех пор это не страна, и ни одна страна никогда не признавала Тибет независимым государством.

Реальность Тибета:

Тибет не управлялся китайским правительством до вторжения 1950 года. В 1912 году 13-й Далай-лама — политический и духовный лидер Тибета — издал прокламацию, подтверждающую независимость Тибета, и страна сохранила свой национальный флаг, валюту, марки, паспорта и армию. Он подписал международные договоры и поддерживал дипломатические отношения с соседними странами.

С юридической точки зрения, Тибет остается независимым государством, находящимся в условиях незаконной оккупации, и Китай хотел бы, чтобы его скрыли из истории. Хотя Тибет никогда не был национальным государством в современном смысле этого слова, Тибет на протяжении веков сохранял уникальную культуру, письменный и устный язык, религию и политическую систему. различными иностранными державами, включая Великобританию и монголов, а также Китай.

Как ни посмотри, заявление китайского правительства о том, что Тибет был частью Китая около 800 лет, не подтверждается фактами.

Подробнее на нашей странице Является ли Тибет страной?

2. Китай говорит: Старый Тибет был отсталым и нуждался в Китае, чтобы освободить его

День женского восстания в Лхасе, 1959 г. феодально-крепостническое право, где царила жестокость; ад на земле с отсталыми массами, порабощенными помещиками и попами. Кульминацией этого стал День освобождения крепостных 19 марта.59 г., когда тибетское правительство было объявлено незаконным.

Реальность Тибета:

В 1950 году недавно установленный коммунистический режим в Китае вторгся в Тибет, чтобы завладеть его обильными природными ресурсами и получить контроль над стратегически важной границей с Индией.

С 40 000 китайских солдат, удерживающих его страну в заложниках, тибетское правительство было вынуждено подписать «Соглашение из семнадцати пунктов», в котором признавалось правление Китая в обмен на обещания защищать политическую систему Тибета и тибетский буддизм.

Тибетцы так и не смирились с оккупацией своей страны и продолжали сопротивляться вооруженным силам Китая. Китайская армия ответила жестоко, убив тысячи человек.

10 марта 1959 года 300 000 тибетцев окружили дворец Потала, Зимний дом Далай-ламы, чтобы предложить защиту своему духовному лидеру. Эта дата отмечается тибетцами и их сторонниками как День национального восстания. Несмотря на храбрость своих соотечественников, Далай-лама-подросток был вынужден бежать из страны.

В изгнании он получил Нобелевскую премию мира и полностью демократизировал изгнанное тибетское правительство. Напротив, китайское правительство продолжает править посредством страха, а не согласия.

Тибет под властью Китая переживает жестокость в масштабах, которые нельзя было вообразить до вторжения — от разрушения тысяч монастырей и гибели более миллиона тибетцев в эпоху Мао до пыток, произвольных арестов и отказа в основных свободах сегодня.

Прочтите обзор на нашей странице хронологии истории Тибета.

3. Китай говорит: Тибет уже имеет автономию

Традиционная карта Тибета

Китайская ложь:

Тибет уже имеет автономию как Тибетский автономный район КНР. Тибетцы могут свободно следовать своим традициям, и тибетский буддизм находится под защитой.

Факты:

На этой карте изображен исторический Тибет – Тибетский автономный район (ТАР) является лишь его частью, а миллионы тибетцев живут за его пределами.

Тибетский автономный район не более автономен, чем Китай является «народной республикой» под гнусной диктатурой Си Цзиньпина. Самый высокий политический пост в регионе, секретарь коммунистической партии, никогда не занимал тибетец и контролируется руководством КПК.

Официальным языком является китайский, и многие тибетские дети теряют способность говорить и писать по-тибетски. Сопротивление правлению Китая — от пения до экологических протестов — встречает репрессии и жестокость.

Монастыри находятся под наблюдением и контролем Коммунистической партии Китая, а монахи и монахини опасаются и часто преследуются китайским режимом. Любому тибетцу, обладающему изображением Далай-ламы, грозит тюремное заключение.

4. Китай говорит: тибетцы процветают и счастливы под властью Китая

Изображение «счастливых тибетцев» в государственных новостях Китая бедность, болезни или голод; продолжительность жизни удвоилась; грамотность выросла с 5% до 85%, а бывшим рабам дали землю. Также были вложены огромные средства в инфраструктуру, рабочие места, жилье, школы и больницы.

Тибетская реальность:

Пропагандистские изображения Китая, подобные этому, призваны показать, насколько счастливы тибетцы. Это не может быть дальше от истины, поскольку тибетцы остались в своей стране как граждане второго сорта. Например:

• Инфраструктурные проекты обеспечивают передвижение китайских военных, массовую иммиграцию китайских рабочих, китайский туризм и доступ к богатым ресурсам Тибета. Они обеспечивают контроль Китая.
• Экономический рост приносит пользу китайским предприятиям и рабочим, а бурно развивающаяся индустрия туризма стремится узаконить оккупацию китайского правительства.
• Миллионы тибетских кочевников были изгнаны со своих земель, прервав свой многовековой образ жизни и оставив их в зависимости от государства как граждан второго сорта в собственной стране.
• Образование в основном преподается на китайском языке, что ставит в невыгодное положение тибетцев, которые могут изучать свой родной язык только как второй язык.
• Организация Объединенных Наций неоднократно бросала вызов Китаю в связи с нарушениями прав человека в Тибете, в том числе признавала Тибет худшим районом для детского недоедания в Китае.
• С марта 2011 года более 150 человек подожгли себя в Тибете в знак протеста против репрессий Китая.
• От криков «Тибету нужна свобода» на улице до участия в массовых акциях протеста — тибетцы ежедневно сопротивляются политике Китая. Несмотря на 70 лет оккупации, это сопротивление Китаю не ослабевает и широко распространено.

Тибетцы выиграли гораздо меньше, чем китайские иммигранты, от стремительного экономического роста Китая. Тибетцы ежедневно борются за то, чтобы показать, что никакой экономический рост не может быть достаточным обменом для контроля над судьбой своей страны и свободы исповедовать свою религию и культуру.

5. Китай говорит: Далай-лама хочет силы, а не мира

Тибетская женщина держит изображение Далай-ламы

Китайская ложь:

политик в монашеской одежде, цель которого — обеспечить независимый Тибет, которым он снова сможет править. Глобальные сторонники Тибета наивно покупаются на ложь, созданную «кликой Далай-ламы».

Тибетская правда:

Далай-лама — один из самых уважаемых духовных лидеров в мире, человек, уважаемый за мягкое сострадание и самоотверженность.

В изгнании он передал свою политическую власть демократическому институту и ​​является последовательным сторонником дружбы с китайским народом и диалога с китайским правительством. Лично он ищет не независимый Тибет, а подход «Среднего пути», который ищет большей свободы для тибетцев без независимости.

Большая часть глобальной поддержки Тибета сегодня обеспечивается благодаря популярности Далай-ламы и тому, что тибетцы в Тибете по-прежнему преданы ему.

Отчаявшись сохранить контроль над Тибетом, китайское правительство намерено подорвать доверие к Далай-ламе, в том числе заявив, что они назовут его преемника, когда он в конце концов умрет.

6. Китай говорит: Сторонники «Свободного Тибета» настроены против Китая

Китайская ложь:

Права человека являются внутренним делом Китая, а движение «Свободный Тибет» полно настроенных против Китая представителей Запада, которые никогда не были в Тибете и не имеют право выступать против политики Китая.

Тибетская правда:

Сторонники Свободного Тибета не спорят с китайцами. Они поддерживают «Свободный Тибет», потому что поддерживают мужество тибетцев в их непоколебимой борьбе за свободу.

Китайцы также являются жертвами правления Коммунистической партии Китая, и многие из них подвергаются суровым наказаниям за сопротивление ее политике. Когда они узнают правду за пределами пропаганды своего правительства, многие китайцы также поддерживают Тибет.

Во Свободном Тибете мы поддерживаем тибетцев. Мы разделяем их возмущение и их решимость. В отличие от них, у нас есть свобода делиться историями о тибетцах, сопротивляющихся правлению Китая, и о нарушениях прав человека в Китае. Мы не получаем поддержки от какого-либо правительства или политической организации.

Движение «Свободный Тибет» работает над тем, чтобы привлечь внимание всего мира к зверствам, совершаемым в Тибете. Мы противостоим, проводим кампании и убеждаем людей, организации и правительства разглядеть гротескную ложь Китая и поддержать тибетский народ.

Китай отчаянно пытается скрыть правду

Правда не на стороне Китая, поэтому он должен продолжать лгать.

Китайское правительство продолжает распространять ложь о Тибете с помощью официальных заявлений и пропаганды, платных онлайн-комментаторов и даже поддельных аккаунтов в социальных сетях.

Но тибетцы не сдадутся, пока не обретут свободу. И мы будем рядом с ними на каждом шагу.

Вместе мы можем создать глобальное движение, чтобы делиться правдой о Тибете.

Присоединяйтесь к нам

План Китая по ассимиляции Тибета

• Тибет уже более десяти лет является эффективным полицейским государством под руководством китайского лидера Си Цзиньпина, говорят наблюдатели.
• Они рассказали Newsweek , что целью Пекина является долгосрочный контроль над молодым поколением с целью внушения им идеологии коммунистической партии.
• Активисты утверждают, что для тибетской идентичности это было неприемлемо дорого, и существует общая заинтересованность в гарантировании основных прав.
• Говорят, что США должны сыграть жизненно важную роль, но какие варианты есть у Джо Байдена, чтобы изменить ситуацию?

Китайская Народная Республика установила контроль над Тибетом в 1950 году, что ее лидеры назвали «мирным освобождением» теократии. Поколения тибетцев в изгнании продолжают называть это вторжением и аннексией де-факто независимого региона, где богатые культурные корни рискуют быть забытыми.

В остальном спокойные тибетские буддисты когда-то превратили части своей исторической родины в одни из самых неспокойных регионов страны, сначала в 1959 году, а затем почти полвека спустя — к сожалению, оба они закончились кровопролитием. Спорадическое сопротивление правлению китайского правительства продолжалось, но каждый раз Пекин все больше сжимал свой авторитарный кулак в стремлении к синтетическому этническому единству под единым знаменем Коммунистической партии.

По словам наблюдателей, уже более десяти лет Тибет является полицейским государством, отмеченным почти постоянным технологическим и человеческим наблюдением, а также интенсивным присутствием правоохранительных органов на религиозных объектах, включая столицу Лхасу.

Запад знаком с деспотичным подходом Пекина к Синьцзяну. Что менее известно, по словам активистов, так это его систематические усилия по стиранию тибетской идентичности, в том числе путем идеологической обработки детей. Под властью китайского лидера Си Цзиньпина тибетцы все чаще наблюдают, как культурная и политическая политика «китаизации» правительства проявляется в отношении некоторых из самых молодых членов этнической группы.

Китайский национальный флаг приспущен в честь кончины бывшего китайского лидера Цзян Цзэминя перед дворцом Потала в Лхасе, Тибетский автономный район, Китай, 6 декабря 2022 года. CNS/AFP через Getty Images

В начале февраля группа специальных докладчиков ООН заявила, что они встревожены помещением около 1 миллиона тибетских детей в китайскую систему школ-интернатов в рамках обязательного образования в стране. Оторванные от своих семей, молодые тибетцы обучаются в среде, основанной на доминирующей культуре ханьцев, в которой существенный доступ к их собственным культурным, религиозным и языковым корням строго ограничен.

«В результате тибетские дети теряют способность говорить на родном языке и способность легко общаться со своими родителями, бабушками и дедушками на тибетском языке, что способствует их ассимиляции и размыванию их идентичности», — заявили независимые эксперты. чьи роли определены Управлением ООН по правам человека.

Министерство иностранных дел Китая, которое с 2010 года опровергает аналогичные опасения специалистов ООН по установлению фактов, осудило это заявление как «ложь и слухи», направленные на дискредитацию достижений Китая.

«Мы призываем этих экспертов… честно и объективно выполнять свои обязанности, прекратить политизировать и инструментировать вопросы прав человека», — сказал представитель. «В противном случае они рискуют потерять доверие к себе».

Пониманию ситуации ООН помогает доказательства, собранные некоммерческими организациями, такими как бостонский Институт действий в отношении Тибета, основанный Лхадоном Тетонгом. В отчете о китайских «колониальных школах-интернатах» за декабрь 2021 года группа обнаружила, что почти 80 процентов тибетских детей в возрасте от 6 до 18 лет посещают школы-интернаты, по сравнению со средним показателем по стране, составляющим чуть более 20 процентов.

В отдаленных сельских и кочевых общинах большинства тибетских районов дети в возрасте 4 лет находятся в дошкольных учреждениях, где, несмотря на официальное обещание двуязычного образования, ученики обучаются почти исключительно на мандаринском диалекте, говорится в отчете. Китайское правительство способствовало расширению программы, закрывая тибетские школы и подавляя учебные инициативы лидеров общин, вынуждая — а в некоторых случаях принуждая — родителей отослать своих детей.

Тетонг, канадец тибетского происхождения, видит сходство с обращением с коренными народами Северной Америки в предыдущие века, хотя и в гораздо большем масштабе. И подобно тем, кто выжил в школах, существовавших в Канаде и США, травмированные бывшие ученики свидетельствовали о плохих условиях жизни и отсутствии защиты от сексуального насилия и других проступков.

«Это классическая колониальная система, разработанная для того, чтобы стереть тибетскую идентичность и культуру всего этого поколения, не только помещая их в школы, чтобы рационализировать или ускорить их, но и удаляя их от родителей, семей и общин, чтобы передача языка и культуры там нет», — сказал Тетонг Newsweek .

«В Тибете живут тибетцы, они не китайцы. Но почему-то говорить по-китайски, быть китайцем и быть верным коммунистической партии в Пекине важнее, чем наша древняя культура, традиции и права», — сказала она. «Не имеет значения, блестят ли новые школы, а дети носят тибетские чубы, посещают один урок тибетского языка в день и питаются тибетской едой, если целью программы является удаление тибетца из ребенка».

До приезда Си существовала некоторая религиозная и культурная терпимость, но теперь «все выброшено в окно». Остается лишь «показуха», сказал Тетонг. «Все это, вместе взятое, является геноцидом. Это политика геноцида. Здесь нет никаких доброжелательных намерений».

Педагогическая революция

Гьял Ло, тибетский ученый, имеющий степень доктора педагогической социологии, сказал, что китайское правительство начало расширять программу школ-интернатов для тибетцев в конце 1970-х и начале 1980-х годов. Родители были «очень сопротивляющимися» из-за того, что учебная программа, в которой преобладают ханьцы, стала еще более ограничительной.

Учащийся из сельской местности может провести до 15 лет в школе-интернате, в зависимости от легкости доступа семьи к начальным и средним учебным заведениям, сказал он. Детям разрешается ездить домой по выходным, а также во время летних и зимних каникул, но они быстро отдаляются из-за отсутствия культурных связей — результат одного часа занятий тибетским языком в день, а иногда и полного отсутствия, «с тех пор, как Си Цзиньпин пришел к власти», — сказал Гьял Ло Newsweek .

«Я своими глазами видел, как дети отказываются разговаривать со своими семьями всего через три месяца в этих школах», — сказал Гьял Ло, бежавший в Канаду по политическим мотивам в последний день 2020 года. «Во-первых, у них больше нет возможности использовать язык. Во-вторых, их психология меняется, и они не желают поддерживать близкие отношения со своими семьями. Они становятся эмоционально отстраненными. Дело не только в языке.

«Я называю это педагогической революцией. потому что это влияет на их психологическое развитие. Выживание тибетской культуры находится в серьезной опасности. Культура передается людьми. Если люди не соприкасаются с языком и культурой, они не могут их передать, и они исчезают из сознания». 0003 На этой фотографии, сделанной во время организованного правительством медиа-тура по Тибетскому автономному району Китая, изображен ученик в своем классе в старшей средней школе № 2 Лхаса Нагку 1 июня 2021 года в столице региона Лхасе. По словам экспертов по правам человека, в школах-интернатах в большинстве тибетских районов некоторые дети посещают один урок тибетского языка в день, в то время как другие обучаются исключительно на китайском языке. ГЕКТОР РЕТАМАЛ / AFP через Getty Images

Исследователи прав человека, которые в прошлом месяце дали экспертные показания Комитету по экономическим, социальным и культурным правам, были разочарованы, когда китайские представители представили официальные отчеты о политике своего правительства, которые в значительной степени противоречили жизненному опыту тех, кто находился на местах в Тибетском регионе.

Четырехгодичный обзор договорного органа ООН по Китаю, первый с 2014 года, был отложен из-за тактического промедления Пекина, заявили правозащитные группы.

6 марта комитет опубликовал заключительные замечания, в которых говорится, что этнические меньшинства Китая продолжают сталкиваться с «строгими ограничениями в реализации их права на участие в культурной жизни». Группа призвала правительство «немедленно отменить принудительную систему школ-интернатов, навязанную тибетским детям», и разрешить создание частных тибетских школ для обеспечения их полных культурных прав.

Китайские официальные лица заявили, что они «тщательно изучат» выводы комитета, согласно комментариям, представленным в базе данных органа. По их словам, группа сослалась на «ложную информацию и слухи» об этнической политике Китая.

«Вытекающие из этого рекомендации не соответствуют действительности, полны предвзятости и двойных стандартов. Китай отверг эти рекомендации».

Школы, которые посещают тибетские дети, «коренным образом отличаются» от колониальных школ-интернатов, созданных ранее на Западе, говорится в заявлении. «Школы-интернаты предлагают курсы тибетского языка, этнических танцев и других традиционных культур, а также традиционной еды плато. Учащиеся также могут носить этническую одежду в школе».

События в Лхасе и Урумчи показали провал этнической политики КПК. Но вместо того, чтобы скорректировать этническую политику для решения реальных проблем, КПК вместо этого перешла к установлению более жесткого контроля.

Адриан Зенц, старший научный сотрудник и директор отдела китаеведения Мемориального фонда жертв коммунизма, Вашингтон, округ Колумбия каналов связи» с Китаем для решения таких вопросов, как защита тибетцев и уйгуров, почти 12-миллионной группы меньшинств, состоящей в основном из мусульман, которая, по заключению Управления по правам человека в августе прошлого года, подвергалась возможным преступлениям против человечности в результате репрессивной политики в северо-запад Китая.

«В регионе Синьцзян мой офис задокументировал серьезные опасения, в частности, широкомасштабные произвольные задержания и продолжающееся разлучение семей, и дал важные рекомендации, требующие конкретных действий», — сказал Тюрк, не вдаваясь в подробности.

Управление ООН по правам человека не ответило на электронное письмо от Newsweek с просьбой прокомментировать.

Дипломатическая миссия Китая в Женеве сообщила Newsweek в ответе по электронной почте, что «Синьцзян и Тибет, как и остальная часть Китая, переживают устойчивый экономический рост, социальную гармонию и стабильность, более высокое благосостояние, культурное процветание и религиозную гармонию, и зафиксировал беспрецедентный прогресс в развитии прав человека».

«Китай готов продолжать конструктивный диалог и сотрудничество со всеми сторонами», — говорится в сообщении. «Считается, что только следуя принципам беспристрастности, объективности, неизбирательности и неполитизации, а также воздерживаясь от работы на основе дезинформации, система прав человека ООН может нормально функционировать».

Один Китай, много Тибетов

По данным переписи населения Китая, проводимой раз в десять лет, в 2020 году численность этнических тибетцев в стране составляла 7 миллионов человек, в то время как по внешним оценкам эта цифра составляет около 6 миллионов. Половина из них проживает в Тибетском автономном районе на юго-западе Китая, административном районе, равном примерно одной трети Тибета, который в остальном разделен на номинально автономные префектуры и округа в соседних провинциях Сычуань, Юньнань, Цинхай и Ганьсу.

В конце февраля Цинь Ган, министр иностранных дел Китая, заявил Совету по правам человека ООН, что «некоторые силы со скрытыми планами» политизируют вопросы прав человека в Синьцзяне и Тибете, «пытаясь опорочить Китай и подавить его развитие». Китайские официальные лица говорят, что каждая из 55 групп меньшинств страны имеет право на язык и культуру, а под руководством Коммунистической партии их регионы также добились повышения уровня грамотности и значительного экономического развития.

Но в Тибет, как и в Синьцзян, Китай ограничил доступ «недружественных» представителей иностранной прессы. Снимки, сделанные после редкого визита в регион, организованного правительством в июне 2021 года, мало чем помогли снять растущую обеспокоенность со стороны неправительственных организаций, подобных той, которой руководит Тетонг, который заявил, что по-прежнему сохраняется «почти полное отключение информации и изоляция Тибета».

Тысячи тибетских беженцев каждый год пешком пересекали Гималаи, чтобы попасть в Непал и Индию.

«В прошлом году лишь немногим удалось пересечь границу», — сказал Тетонг. «Они дают самую четкую и богатую картину того, что происходит на земле, регион за районом, район за районом. Нам потребовалось время, чтобы понять, что происходит, и нам пришлось собирать эту картину по кусочкам, как складывать осколки стекла. »

Тибетский буддийский монах поднимается по лестнице во дворце Потала, объекте наследия ЮНЕСКО, во время организованного правительством визита для журналистов 1 июня 2021 года в Лхасе, Тибетский автономный район, Китай. Кевин Фрайер / Getty Images

Адриан Зенц, директор по изучению Китая в Мемориальном фонде жертв коммунизма в Вашингтоне, округ Колумбия, сказал, что метод Пекина, нацеленный на тибетских детей, «во многом основан на долгосрочном контроле», особенно над молодым поколением.

«Есть аспект желания улучшить образование за счет централизации школ, закрытия небольших школ низкого качества, отказа от поездок на работу для детей и предоставления им возможности учиться в централизованных школах-интернатах», — сказал Зенц Newsweek . «Поэтому мы не можем полностью отказаться от того, что речь идет об улучшении качества образования»9.0003

«Но, конечно же, очень важным аспектом этого для КПК во всех наиболее чувствительных регионах проживания меньшинств был социальный контроль. Речь идет о идеологической обработке детей. Речь идет об обучении их китайскому языку и идеологии КПК. Если мы посмотрим на развитие этнической политики, ассимиляция и идеологическая обработка значительно возросли».

Аспекты репрессий китайского правительства в отношении Тибета предшествовали его агрессивным и широкомасштабным репрессиям в Синьцзяне, по словам Зенца, который был подвергнут санкциям Пекина в марте 2021 года за свои исследования, которые часто включают анализ официальных документов и статистики.

Схемы перевода рабочей силы в Китае, которые, по словам Зенца, в последние годы достигли тревожных масштабов и размаха, также были впервые применены в Тибете. Программы начали вытеснять этнические меньшинства из традиционных источников средств к существованию в рабочие места, которые приносили измеримый доход, чтобы достичь цели Си по борьбе с бедностью к концу предыдущего десятилетия.

Однако секьюритизация двух регионов связана с высокопоставленным чиновником Коммунистической партии Чэнем Цюаньго, который с 2020 года находится под санкциями Магнитского. прежде чем запускать тот же сценарий в Синьцзяне с 2016 по 2021 год. Оба были ответом на антиправительственные беспорядки в соответствующих региональных столицах Лхасе в 2008 году и Урумчи в 2009 году..

«События в Лхасе и Урумчи показали провал этнической политики КПК. Но вместо того, чтобы скорректировать этническую политику для решения реальных проблем, КПК вместо этого перешла к установлению более жесткого контроля», — сказал Зенц, который отметил, что пекинская кампания массовое интернирование и перевоспитание в Синьцзяне, связанные с борьбой с терроризмом, в Тибете отсутствуют.

«В Тибете мы видим целенаправленное перевоспитание, особенно для религиозных деятелей, но это не масштабы массовых интернирований в Синьцзяне», — сказал он. «При Си Цзиньпине все виды репрессивной политики ухудшились, в том числе в отношении ханьцев, и, конечно же, в отношении тибетцев. Это ассимиляционное давление, секьюритизация, подавление свободы, мониторинг социальных сетей и закрытие границ. Свободы в Тибете значительно урезались с 2010 года».

Стремление к общественному контролю в Тибете, чувствительном пограничном регионе, также касается национальной безопасности из-за давнего политического спора о Далай-ламе и его преемнике, которого Китай хотел бы выбрать. Тибетский духовный лидер живет в изгнании в Индии после неудавшегося тибетского восстания более 60 лет назад. Пекин считает его сепаратистом.

Тибетский духовный лидер Далай-лама выступает на книжном мероприятии Маклеод Гандж 20 марта 2019 года в Дхарамсале, Индия. Паллава Багла / Getty Images

Разговор о Тибете

Руководители Китая говорят, что Тибет является образцом успешного «чехладного развития», когда в регионе растут такие показатели, как объем производства и средняя продолжительность жизни. Но активисты утверждают, что это было неприемлемо дорого для тибетской идентичности.

«Борьба с нищетой и культура — это два разных понятия. Одно — о праве на жизнь, другое — о праве на культуру. три десятилетия. Он использует фразу «варить лягушку», чтобы описать «институционализированное ослабление Китая и стирание тибетского языка и культуры».

Пекин, по словам Гьял Ло, обеспокоен тем, что культурный плюрализм приведет к социальному разделению: «Это узкое националистическое мышление. Наоборот, система, охватывающая мультикультурализм, будет иметь более прочные корни».

Узра Зея, заместитель министра по вопросам гражданской безопасности, демократии и прав человека в Государственном департаменте США, также является специальным координатором США по тибетским вопросам с декабря 2021 года. Ее роль определяется Законом о политике в отношении Тибета от 2002 года, который, по ее словам, «подтвердили нашу твердую приверженность поддержке прав человека и достоинства тибетского сообщества в КНР и во всем мире».

Закон о политике и поддержке Тибета от 2020 года, который расширил поддержку тибетцев Конгрессом, дал правительству США право налагать санкции Магнитского на китайских чиновников, которые вмешиваются в процесс выбора лидеров тибетских буддистов.

«США глубоко обеспокоены нарушениями прав человека КНР в Тибете», — сказала Зея Newsweek . «Злоупотребления в Пекине включают произвольные аресты и задержания, цензуру, ограничения свободы передвижения и ограничения свободы слова, религии или убеждений и мирных собраний»9.0003

«Мы особенно встревожены недавними сообщениями спецдокладчиков ООН и других авторитетных НПО, которые оценивают, что власти КНР принудили 1 миллион тибетских детей посещать государственные школы-интернаты. Эти сообщения шокируют совесть. Мы также встревожены НПО сообщает, что власти КНР занимаются принудительным массовым сбором ДНК в Тибете

«По нашим оценкам, политика КНР в Тибете направлена ​​на насильственную «китаизацию» 6 миллионов тибетцев в КНР. То, что происходит в Тибете, нельзя рассматривать в отрыве от нарушений КНР по всей стране, включая геноцид и преступления против человечности в Синьцзяне и нарушение прав человека и основных свобод в Гонконге.

«Кроме того, политика «китаизации» КНР, направленная против этнических меньшинств, религиозных и духовных деятелей по всей стране, является частью более широких усилий КНР по изменению и подрыву прав человека во всем мире. Мы видим это через транснациональные репрессии КНР за пределами КНР против активистов, члены семей политических заключенных, а также представители этнических и религиозных меньшинств».

Транснациональные репрессии — преследование диссидентов, журналистов, исследователей и религиозных деятелей за границей, особенно в Америке, — это серьезная проблема, которая заставляет многих замолчать, говорят активисты. В прошлом году США наложили санкции на ряд китайских чиновников за упорные действия.

Фотоиллюстрация школьников с флагами во время марша во время 60-летия Дня тибетского восстания, посвященного тибетскому восстанию 1959 года, в Маклеод-Гандже. Newsweek; Исходное фото MONEY SHARMA/AFP через Getty Images

По сравнению с беспрецедентными зверствами в Синьцзяне, правительство США и Конгресс считают, что их возможности в отношении Тибета ограничены, за исключением предоставления платформы для информирования общественности и поддержки свободы вероисповедания.

«В Синьцзяне США установили, что это был геноцид», — сказал Зенц. «В Тибете нет доказательств для установления факта геноцида»9.0003

«США ввели законодательство против ввоза товаров, изготовленных с использованием принудительного труда. Для Тибета у вас есть две проблемы. Во-первых, ситуация с принудительным трудом не такая серьезная и менее задокументированная. Во-вторых, подключение к международным цепочкам поставок затруднено. гораздо слабее, чем в Синьцзяне. В Синьцзяне есть хлопок и всякие другие продукты. В Тибете его почти нет.

«Поэтому законодательство США о Тибете больше ориентировано на свободу вероисповедания и выбор следующего Далай-ламы. Вероятно, немного сложнее бороться с долгосрочной стратегией культурного геноцида, подобной той, которую мы наблюдаем в Тибете, с помощью конкретных контрмер».0003

Активисты, стремящиеся к независимости Тибета от Китая, могут столкнуться с трудностями в поиске поддержки со стороны правительств США и других стран для достижения своих конечных целей, но в ближайшем будущем есть много общих интересов, чтобы гарантировать основные права на местах.